Через три минуты, когда взошел на крыльцо, я почувствовал за своей спиной движение. Такое впечатление, что жуки-скарабеи со всего Египта, объединившись в единое войско, признали меня предводителем. Я машинально обернулся…
Я люблю Корнеева. Впервые в жизни вижу человека, который реализует национальные проекты без телекамер и путинских улыбок. Он просто делает свое дело.
Следом за мной по мраморным ступеням поднималась, держа в руке папочку, неземной красоты девушка с погонами старшего лейтенанта. Голубые просветы на ее погонах настолько органично гармонировали с цветом ее глаз, что я невольно остановился и залюбовался. Будь эти глаза зелеными, девушке стоило работать в погранвойсках, ей-богу… Но эти два бездонных озера, в которых застыло время, в которых отражается вселенная и в которые хочется рухнуть…
- Двигайтесь, двигайтесь, господин Медведев, - хрипловато проговорила она, и я поспешил вынырнуть и быстро и стыдливо натянуть портки на берегу этих озер.
На крыльце нас встретила немало удивленная охрана. Вообще в "Вижуэл", за все время его существования, случился только один неприятный случай, и его инициатором был именно я. Поэтому неподготовленная охрана просто встала и преградила нам дорогу. Нам - это мне, судебному приставу-исполнителю, двум ее коллегам и пятерым сотрудникам в штатском. Кто они, откуда, зачем здесь - знал только Корнеев.
В глазах охранников засверкали огоньки страха. Это неудивительно, поскольку если бы сейчас в холл вломились четверо в масках и стали стрелять, все было бы ясно и понятно. Но происходило обратное - офис давили государственные службы. Кто-то из пареньков - я видел его впервые - поднес к губам рацию, но это не меняло положение вещей. Две стены - охрана и мы - двигались к лестнице, мой пристав голоском простуженной Маши Распутиной говорила: "Разойдитесь, разойдитесь, друзья, я - судебный пристав…"
Но все дело как раз в этом и было. Никто не любит судебных приставов. Приставы никогда не приносят, они всегда уносят.
- В чем дело? - раздалось с лестницы, и я увидел Машеньку Белан, смотрящую на меня с легким презрением и плохо скрываемым отвращением. - Что здесь происходит?
- Я - судебный пристав Бельницкая, - представилась девушка и вжикнула замком папки. - Подскажите, пожалуйста, как мне найти руководителя компании "Ребус-Вижуэл"?
"Ребус"? - пронеслось в моей голове. - Какой "Ребус-Вижуэл"? Что происходит?"
Наверное, видом своим и мыслями я мало отличался от Белан.
- Я президент компании. Что вам угодно?
Девушка поднялась на несколько пролетов, так, чтобы оказаться непосредственно перед Машенькой, и выдернула из папки лист. Я и не заметил, как остался почти без внимания. Лишь два дюжих молодца встали ко мне поближе, как Сцилла и Харибда, остальные же зашли вперед и встали за спиной пристава.
- Ознакомьтесь с решением Ленинского суда города Мурманска. На его основании вам следует немедленно передать печать предприятия и документацию новому директору, Медведеву Евгению Ивановичу…
Подо мной закачался пол. Я мало что понимал из всего этого.
- Какого суда? - побледнела Машенька. - Это какое-то недоразумение!
- Так уж заведено, что нам не придется сейчас выяснять это, - с какой-то сатанинской иронией произнесла девушка и двинулась вперед.
Двое из ее (нашей) свиты тотчас положили руки на кобуры охранников, и Машенька - я впервые видел ее такой нервной - зацокала каблучками вслед за приставом.
- Вы можете объяснить? - доносилось до меня, двигаемого вперед двумя спутниками. - Что такое происходит?!
Это была истерика.
На втором этаже, в кабинете Рогулина, которого в кабинете, однако, не было, как не было и аквариума, и всего остального, что являлось частью Рогулина в "Вижуэл", закипели страсти. Поначалу мне показалось, что Машенька и пристав сцепились - на это указывало и оживление в рядах наших провожатых, однако выяснилось, что это не драка, а попытки успокоить Белан, которая пыталась звонить по всем телефонам, которые попадались ей под руку.
- Очень жаль, очень жаль, что у вас отключена телефонная линия, - слышал я, двигаемый молчаливой толпой присных голубоглазой девушки. - Но если вы сейчас не оставите в покое свой мобильный телефон, то мне придется позвонить в службу силовой поддержки и сообщить о необходимости ее присутствия.
- Да что происходит-то?! - сверкая то в мою сторону, то в сторону пристава огнями своих потрясающих глаз, заорала Белан.
- Случилось то, что в юриспруденции называется исполнением решения суда. Один из акционеров компании "Ребус-Вижуэл" обратился в суд по месту жительства с иском о признании незаконным решения совета директоров. Ленинский районный суд города Мурманска, исследовав материалы дела, обнаружил нарушения в процедуре слияния предприятий и выборе президента. В результате чего принял решение отстранить от должности Белан Эм… Отчества не помню, но тут написано. Печать и документацию Белан Эм должна передать арбитражному управляющему Медведеву Е…отчества не помню, но тут написано. Вот исполнительный лист, ознакомьтесь…
- Какого Мурманска?.. - вращая глазами, просвистела Машенька, сам же я слегка пошатнулся. Было приятно познать себя арбитражным управляющим. - Какого Ленинского районного… Вы что, спятили?
Девушка колыхнула голубыми озерами, и из-за ее спины, как по приказу, появились четверо с угрюмыми взглядами.
- Ознакомьтесь по-хорошему, - зловеще прошептала та, в чьих глазах я еще десять минут назад мечтал утопиться.
- Я не буду ни с чем знакомиться!.. Мне нужен адвокат!..
- Ваше право. Но любой адвокат вам сейчас посоветует сдать печать и документацию и покинуть здание, поскольку в противном случае ваши действия будут рассматриваться как сопротивление судебному приставу.
- Маразм! - вскипела Белан и наконец-то обратила на меня должное внимание. - Сукин сын, я засужу тебя! Это твои проделки, ублюдок?!
Я скромно потупился, потому что знал, чьи это проделки.
- Но здесь много личных вещей и записей… - побледнев, Маша решила сдать Москву, не сдавая Россию. Я не сомневаюсь, что она уже знает, что делать. Если Белан быстро успокаивается, это должно вызывать у окружающих тревогу.
- Мне нужна печать и документация на вновь образованное предприятие "Ребус-Вижуэл", - зловеще проговорила пристав.
Подумав, Маша распахнула сейф, грохнула о стол печатью, вывалила десяток папок и, смахнув с вешалки сумочку, ткнула в меня пальцем.
- Уже завтра ты будешь за решеткой.
Я пожал плечами, вспоминая: "сегодня - ты нас, завтра - мы тебя"… Ничто в этом мире не постоянно.
Я чувствовал себя полным идиотом.
В офисе царил хаос. Компания была парализована.
Я пришел в себя, когда в кармане затряслась трубка.
- Женя, у вас сутки. Чтобы перевести активы на "СВП", - услышал я голос Корнеева. - Сутки. Сразу после того как "СВП" распухнет до отказа, вам следует увести его имущество за пределы Москвы. Разберитесь с бумагами, пока там еще прослеживается истина. Если вы до сих пор не поняли, кто съел "Вижуэл", советую поторопиться это понять.
Ну, здравствуй, Треер. Ты оказался прав, утверждая, что я яркий руководитель. Правда, я сам не был в этом уверен.
Набрав на трубке номер - городские телефоны почему-то не работали, я услышал голос Али и спросил, царапая ногтем столешницу:
- Корнеев рядом с тобой?
- Да.
- Скажи ему, что я начал работу.
Глава 25
Еще никто не знал о том, что потерял работу. Треплева, Лебедев, Стефановская. Все старались проникнуть в мой кабинет, чтобы засвидетельствовать почтение. Даже Мира Павлюк, девочка, отвернувшаяся от меня сразу после того, как я вышел из кабинета "хьюман ресорсез", и та махала мне рукой из-за спин людей Корнеева, махала и улыбалась. Складывалось впечатление, что все они только и ждали этой минуты. Они верили, ждали и вот, наконец, дождались. Но руководителя эйчар парням все-таки пришлось впустить. Я велел это сделать, поскольку без начальника отдела кадров после перестановок Белан было невозможно понять, кто и куда назначен руководителем и за какие активы отвечает.
Войдя в кабинет президента, то есть в мой, она с притворной робостью и доведенным до идиотизмом почтением сказала:
- Я слушаю вас, Евгений Иванович…
Разглядывая ее остро отточенный карандаш и блокнот для распоряжений, над которым замерло острие, я подумал о том, как люблю людей, не теряющихся в суете событий.
Сорок минут она рисовала мне схемы, рассказывала, кто и куда поставлен, за что отвечает и какую нагрузку несет. Рассматривая этот чертеж, я поражался тому, какие прожекты собирались реализовывать Треер с Машенькой. Их совместное детище раскинуло сети по всей области, и намечались перспективы захвата земель за Уралом. Нет сомнений, что через пару лет упорной работы в России было бы одно рекламное агентство, и возглавляли бы его Белан и Треер в равных паях. Но сейчас Трееру не хотелось светиться, он перевалил всю работу на женские плечи и намеревался посмотреть, как та будет биться с остальными скорпионами, присосавшись к крышке банки. А я-то, глупец, ребенок…
- Не могли бы вы пригласить ко мне Миру Павлюк?..
Кажется, она ожидала худшего. Вскочив девочкой, она кивает, как японский болванчик: - "Да, да, я мигом", - и испаряется из моего кабинета, в котором до сих пор пахнет Белан.
Мира почти вбегает. Она едва ли не хочет поцеловать меня.
- Женечка… прости, Евгений, да ты поправился! Ты не представляешь, как мы тебя ждали. Панкратов, этот дурак, ходит и урчит: "Слава богу, теперь можно вздохнуть свободно", но кто его здесь слушает?! Разве что Гриша Коппельмайер! Смехотура… Ты нагнал эту дуру, "хьюман"?
- Мира, я хочу, чтобы ты прямо сейчас написала заявление об уходе. Иначе я испорчу тебе жизнь. Прямо сейчас, Мира.
Темнея на глазах, она принимает чистый лист и вынимает из сумочки "Паркер" - прошлогодний корпоративный подарок Рогулина.
- Евгений…
Я улыбаюсь.
Мухина и ее чуваки из СБ, так неудачно проведшие в моей квартире спецоперацию, уже допрошены в качестве подозреваемых. Уволить их приказом сейчас я не могу - пока беспристрастное российское правосудие не признало их преступниками, они добросовестные сотрудники "Ребус-Вижуэл".
- Полина, как дела?
- Женечка, ты умный человек, ты должен понимать, какие тут могут быть дела! Я знала, что ты вернешься, это не могло продолжаться вечно…
- Полина, заявление на стол. Сейчас спустишься в эйчар и изъявишь желание уволиться по собственному желанию. Я даю тебе шанс. Не упусти его.
- Я не поняла…
- Ты все поняла. Леня! - увидев в проеме взволнованное лицо водителя: - Он переживает оттого, что две тысячи долларов в Москве платят не в каждой компании, - я велю ему разыскать Лебедева.
Тот входит и пытается поздороваться через стол. Я крепко жму его руку и тут же начинаю заниматься бумагами.
- Витя, дел у меня, как ты понимаешь, невпроворот. А потому буду краток. Сам уйдешь?
- Я знал, что ты это скажешь.
- Тем лучше. Так как?
- Мне нужно выходное пособие и отпуск.
- Я предлагаю другой вариант. Ты спускаешься в эйчар и пишешь заявление, а я молчу о том, что в августе прошлого года ты сорвал с "Мистраль" пять лишних штук и не провел их по бухгалтерии. То есть поделился с Рогулиным.
- Женя, мы же с тобой…
- Мы с тобой когда-то были хорошими знакомыми. Всего-то. Так как, Виктор Олегович?
Минуту подумав, он встает и выходит. Он идет в отдел кадров, или я не Медведев. Я бы на его месте пошел.
Через час из числа топ-менеджеров осталось два. Ираклий Курцхцулава еще вчера был направлен в командировку в Питер, и Раечка Чельникова болела.
Желая убедиться, не приняла ли Белан еще кого на службу, я вызвал "хьюман ресорсез" со всеми бумагами. Подписав все приказы, я еще раз сверил соответствие их количества штатке и только тогда удовлетворенно откачнулся в кресле.
- Я совсем забыл спросить, - вы заявление принесли?
- Какое заявление? - не поняла "хьюман ресорсез" и поправила очки.
- Заявление об увольнении по собственному.
- Как, вы…
Я смотрел в это лицо, заливающееся багровым румянцем, и чувствовал, как сладкий яд мести прокатывается бальзамом по моей израненной душе.
- Чтобы к семнадцати часам духу вашего здесь не было. А за рассказ спасибо, я все понял. И захватите свою племянницу из приемной, пока я не поймал ее на краже степлера.
- Мы… мы… - она думает, что бы они все могли сделать, если бы их соединяла не коллективная вонь, а единство духа, - мы выступим против вас в суде.
- Уж не за вами ли пойдут все эти мздоимцы, трутни и дебилы?
До двенадцати часов ночи я звонил, писал, листал бумаги и сверял.
Эту ночь я провел в офисе, а за дверями моего кабинета, в приемной, сидели в креслах четверо людей Корнеева и листали журналы. Охрана была выставлена вон, ее место заняли люди Корнеева.
Я кружками пил кофе, выворачивал сейф, шкафы и читал, читал, читал…
Утром, в пятницу, я еле держался на ногах и запинался от усталости. Если что-то было во мне живого к тому часу, когда по лестнице застучали каблучки сотрудниц, следующих в компании, расположенные выше, то только глаза и мозг.
Мне очень хотелось есть, но я отказывал себе всю ночь, и не принял бутерброды, когда ко мне вошел, постучавшись, один из бодигардов. Я не должен сейчас есть. Во мне должен жить голод. Пища заставляет мозг лениться, а утро пятницы не должно было застать нового президента "Ребус-Вижуэл" в лени.
За три часа все движимое и недвижимое имущество детища Белан и Треера было переведено мною в актив "СВП". Мы с Алей стремительно подписывали бумаги, обмениваясь экземплярами договоров, папки перекладывались с места на место, и когда стало ясно, что бумажные формальности улажены и теперь дело только за конкретными действиями, я быстро выписал распоряжение о выставлении всего имущества "СВП" на торги.
В половине третьего мне позвонил Корнеев.
- Евгений, как дела?
Я рассказал.
- Вам следует поторопиться. Известные вам люди предприняли кое-какие меры, и теперь решение районного суда Мурманска может потерять силу в любой момент. Судья вылетит с работы, думается мне, через пару часов. Еще через час Белан окажется в "Ребус-Вижуэл" со своими приставами.
- Не жалко судью?
- Евгений, когда судья берет за неправосудное решение десять тысяч долларов, она не может не предполагать, чем рискует. Это ее личное дело.
- Я спускаю все с молотка. Через час-полтора известные мне компании приобретут активы "Ребус-Вижуэл" за семьдесят пять процентов реальной стоимости.
- Нам следует кое-что уточнить в нашем договоре.
- Мне показалось, что вы говорили о том, что не любитель приложений к заключенным договорам.
- Речь шла о "Вижуэл", - жестко, не похоже на обычную манеру разговаривать, заметил Корнеев. - О "Вижуэл", удельный вес которого пятьдесят восемь миллионов. Его симбиоз с "Ребусом" влил в общий капитал еще шестьдесят миллионов. Таким образом, Женя, вам следует с первых же продаж внести на мой счет двенадцать миллионов. И мы, кажется, говорили о партнерстве.
- Помню, - признался я.
- Вы впишете меня в учредители "СВП" с долей в пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят вы перепишиете на себя. Вас устраивает такой расклад, партнер?
- Вполне, - немного не в себе пробормотал я. - Но после продажи "Ребус-Вижуэл" по частям на счету "СВП" останется немногим более миллиона долларов. Это то, что я вложил в дело.
- Ну и пусть. Мы же партнеры?
- Да, конечно…
- Тогда каждая ваша сделка "СВП" в будущем должна проходить не иначе, как с моего согласия.
Немного странно, но за громадой тех дел, что Корнеев сейчас для меня делал, это выглядело просто капризом. Ерунда, зачем ему пятьсот тысяч моих денег. Если он получит больше двадцати миллионов?
- Женя, вы не хотели бы сократить срок продажи компании? Белан наступает на пятки, поверьте, вам нужно быть стремительным в выборе перспективных покупателей.
- Я стараюсь, черт возьми.
- Я знаю, вы молодец… Но я могу прямо сейчас назвать вам номер телефона человека, который согласился бы купить активы компании Белан не за семьдесят пять процентов, а за семьдесят… Но! - но все сразу.
Я возликовал. Щуру я должен больше, чем просто пиво.
- Вы очень удобный партнер.
- Поэтому со мной и работают. Так вы держите ручку над бумагой?
Вынув из Машиного прибора перо, я встряхнул его и подтянул из лотка чистый лист.
- Я пишу.
Выведя на бумаге семь цифр, я записал и данные: "Бургомистров Павел Емельянович, генеральный директор ОАО "Хост-инвест".
Набрав номер, я познакомился с приятным мужчиной лет сорока пяти, если судить по голосу, и к 15.00 РМ мы уладили все вопросы в банке. Мне очень нравятся люди, которые делают дела не за круглым столом в присутствии нескольких десятков свидетелей - членов советов директоров и остального персонала класса lux, а в расчетном центре банка. "СВП" в мгновение ока потяжелел на восемьдесят два миллиона, из которых двенадцать тотчас улетели на счет Корнеева.
Теперь следует позаботиться об оставшейся сумме, если ее можно так назвать. И еще мне было совершенно ясно, что Евгений Медведев теперь должен исчезнуть. Семьдесят миллионов долларов - эта та сумма, с которой довольно уверенно можно обосноваться в графстве Суссекс, Англия.
До девятнадцати часов я не мог разыскать Алю. Девка с явными признаками фригидности в ее телефоне равнодушным, почти презрительным голосом твердила, что абонент временно недоступен. Когда я набирал номер Альбины в последний раз, в 19.07, мне показалось, что девка сорвется и заорет, срывая голос: "Да недоступна она, козел, недоступна!.."
Глава 26
Выйдя на улицу, я осмотрелся. Не знаю, что меня повело из дома. Людям в моем положении с наступлением темноты лучше сидеть за семью замками и не двигаться до прибытия подкрепления. Но о каком подкреплении может идти речь, если Корнеев не звонит, а Аля, единственная моя спутница и опора, пропала? Я вспомнил о Столярове. Сразу после его смерти в регистрационной палате, в папке с наклейкой "СВП" произошли изменения. Сейчас исчезает Альбина. Я понимаю, Белан на все способна, но не может же она убивать всех, кто со мною делает дела?
Не обнаружив ничего подозрительного за спиной, я добрался до супермаркета и купил пару пива. Мне не хотелось пива, хотелось ходить, постоянно находиться в движении, играть ключами в руке, - кажется, врачи называют это неврозом, а более запущенную форму такого состояния - вегетососудистой дистонией. Я нервничал. Два "Миллера" в пакете - первый признак этого. Покой я обретаю, когда выпью или перекурю, но вот уже три сигареты улетело в урну, и пиво льется внутрь, а долгожданное умиротворение все не приходит.
Лавочка, на которой я сидел напротив Кремлевской стены, пустовала. Легкий ветерок, пахнущий литолом, обдувал меня с ног до головы, пробирался под рукава, штанины. Холодил тело и требовал хладнокровия. Оно не приходило. В таком душевном разладе я провел несколько минут - не шевелился, смотрел перед собой и даже не помню, дышал ли. Из вегетативного состояния меня вывел хрипловатый басок.