С детства у меня были проблемы с общением. Мне сложно было найти подход к собеседнику, тем более, если он мне был незнаком. Поэтому каждое новое знакомство давалось мне с трудом. Я избегал многолюдных компаний, не любил командных игр и скопления людей. Искал уединения. А если у меня были друзья, то, как правило, на долгое время. С ними было проще.
- Да ты только попробуй, Малыш! Я не просто так тебе предлагаю это мероприятие. Я же не массовик-затейник. Это игра нужнее не мне, а прежде всего тебе!
- У меня ничего не выйдет. Ты выиграешь!
- Я уверена, что выиграю, - не унималась Влада, - но важна не победа, а участие.
- Хорошо! Показывай, с кем я должен говорить.
- Для начала я тебе выберу лёгкого собеседника.
Влада в течение минуты пропускала мимо себя потенциальных жертв моего общения и наконец-то, увидев парня где-то моего возраста, заговорщицки указала мне на него.
- Давай, начни с этого!
Времени на обдумывание с чего начать, у меня не было. Парень шёл навстречу и первое, что мне пришло в голову, так это спросить:
- А не подскажете, сколько сейчас времени?
Парень остановился, улыбнулся и сказал:
- Извини, часов у меня нет.
- Спасибо, - пробормотал я, и мы разошлись.
Влада засмеялась:
- Малыш, ну ты даёшь! Он шёл в одних плавках, без сумки, без пакета и даже, заметь… без часов!
Выглядел я абсолютным идиотом, и от этого мне ещё больше не хотелось продолжать игру, навязанную мне Владой. Я попытался ещё раз об этом заявить:
- Влада, видишь, у меня ничего не получается! Не хочу я играть!
- Вижу! У тебя, Малыш, серьёзная проблема. А ты даже не хочешь её решать. Даже несмотря на то, что я пытаюсь тебе помочь. Сейчас я объясню, в чём состоит сложность твоего общения. Подходя к человеку, ты его не чувствуешь. Более того, даже не пытаешься чувствовать. Ты весь в себе. Тебе важны твои внутренние переживания. К собеседнику ты глух и слеп, а следовательно, и нем. Ты говоришь заранее заготовленными штампами, по испробованной тобой схеме. Такой стиль общения работает, только если общаться официально, допустим, с работниками госучреждений: учителями, врачами, продавцами и так далее. В этом случае общение расписано регламентом. Здесь не нужно чувствовать собеседника, не нужно импровизировать. Здесь нет игры. При живом общении, если ты будешь свой разговор регламентировать, он быстро угаснет. Штампы кончаются, схема разваливается. Лишь живое общение даёт радость. Происходит обмен живой. Если ты живу не даёшь, а твой собеседник, напротив, весь в общении с тобой и готов поделиться своей живой, то с твоей стороны это будет чистейший вампиризм, что, естественно, повлечёт за собой затухание беседы и разрыв контакта. На бытовом языке можно сказать, что ты неинтересный собеседник.
Брать живу у природы недостаточно. Надо уметь ею обмениваться с людьми - вот где истинное мастерство!
Сюда люди приезжают отдыхать. Здесь они более открыты для общения, для обмена чувствами, живой. И тут не составляет никакого особого труда заговорить с первым попавшим прохожим и получить радость живого общения.
Но при повседневной жизни на человеке лежит груз бытовых и трудовых забот, делающих каждого чем-то вроде робота, способного выполнять команды и неспособного чувствовать. Тогда ни о каком обмене живы не может быть и речи. В обществе, где каждый подчинён системе, живое общение становится редкостью. Поэтому так ценятся неформальные встречи, застолья, "соображения на троих". В этих случаях алкоголь способствует кратковременному выходу из-под "опеки" системы. Но это искусственная мера. Она способна привести к пагубным последствиям. Но есть большая категория людей, которым не чуждо живое общение, они этим живут. Это дети, их пока что не затронула система, им чужда логика, они чувствительны и ведичны. Именно в детстве возможна настоящая дружба, которая с возрастом, к сожалению, становится непозволительной роскошью.
Так что покуда ты здесь - будь в общении и наслаждайся обществом! Вернувшись домой, тебе будет не до этого.
А теперь выбери, с кем мне можно, на твой взгляд, поговорить.
Особо не размышляя, я указал Владе на толстую женщину лет пятидесяти. Выбор мой пал на неё потому, что она мне показалась очень неприятной и мне было интересно, как Влада будет получать радость от общения со столь безрадостной особой.
- Наблюдай, Малыш, за мной, - сказала Влада.
Она лишь бросила взгляд на женщину, и я заметил, что Влада будто изменилась. Мне показалось, что она стала старше, чем несколько мгновений назад. Поравнявшись с женщиной, Влада пристально поглядела на неё. Женщина невольно остановилась.
- Здравствуйте, - сказала ей Влада.
- Здравствуйте, - ответила та.
- Вот смотрю на вас и вспоминаю - где-то мы с вами встречались? У меня феноменальная память на лица. Мне достаточно один раз увидеть человека, и я могу узнать его через несколько лет.
Женщина с интересом взглянула на Владу и, естественно, не узнала её.
- Вы в Питере живёте? - продолжала Влада.
- Да! - с ещё большим интересом женщина взглянула на свою собеседницу.
- А у вас собачка есть?
- Есть, пудель.
- Вы на выставки с ним ходите?
- Нет. На выставки не хожу.
- Всё! Вспомнила! Я вас в очереди у ветеринара видела. Когда прививала своего лабрадора. Я помню вашего пуделя. Очень забавный пёсик.
Женщина будто ожила. Как же, встретить за полторы тысячи километров того, с кем сидела в очереди у ветеринара. Так это почти родственная душа.
Они стали обсуждать собачьи вопросы. Кто лучше - пудель или лабрадор? Какие прививки кто сделал, и так далее. Я в этом ничего не понимал и стоял рядом, от скуки ковыряя ногой песок.
Расставались они уже как давние подруги, с улыбками и наилучшими пожеланиями друг другу.
- Я, конечно, сейчас была не в ударе, - поскромничала Влада. - Но пример живого общения я тебе продемонстрировала. Мне не представляло особого труда по её лицу, манерам определить, в каком городе она живёт. Каждый город оставляет на человеке свои отпечатки. Это говор, отдельные фразы, осанка, походка и так далее. То же самое касается и животных. Если ты сможешь чувствовать человека, не замыкаясь на своём внутреннем состоянии, то также сможешь определить, у кого есть дома кошка, у кого - собака, у кого - рыбки, а у кого вообще никого нет.
- Ты прямо как Шерлок Холмс! - восхитился я её способностями.
- Ну, нет! - категорично возразила она. - Я принципиально отличаюсь от Шерлока Холмса. Он использовал дедуктивный способ расследования, основанный на тщательном наблюдении и логических выводах. Я же, напротив, логику отвергаю, а доверяюсь лишь чувствам. Я ведаю человека, а не вычисляю его.
Теперь вновь твоя очередь. Видишь того мужчину, что лежит возле куста в тенёчке?
- Вижу, - сказал я, внимательно посмотрев на лежащего.
- У тебя сейчас есть время прочувствовать его, чтобы подготовиться к разговору. Хотя излишек времени иногда мешает. Но в первый раз у тебя времени не было, а теперь оно у тебя в избытке.
Мужчина был на вид лет тридцати. Судя по загару, отдыхал он здесь недолго. И, боясь обгореть, прятался от солнца в тени.
Я залез в воду, и, немного искупавшись, лёг неподалёку от мужчины. Влада, чтобы меня не смущать своим присутствием, расположилась метрах в двадцати от нас.
- Здравствуйте! - начал я, обращаясь к мужчине.
Мужчина приподнял голову, посмотрел на меня и ответил:
- Здравствуйте!
- Вы не знаете, рапаны здесь водятся?
- А что это такое?
- Такой моллюск с большой спиралевидной раковиной.
- Я не знаю, я здесь впервые.
На этом разговор закончился. Я не знал, о чём говорить дальше, да и мужчина не особо горел желанием разговаривать. Я полежал ещё минуты три, а затем плюнул на возможность живого общения, встал и пошёл к Владе.
- Ничего, Малыш, - подбодрила меня Влада, когда я был уже рядом с ней. - Важно, чтобы ты осмыслил свою проблему. Думаю, со временем тебе удастся её решить. Главное - не опускать руки.
- Не зная о живе, люди едут отдыхать и впитывают её, как ведающие. Они общаются друг с другом в непринуждённых беседах, обмениваясь при этом живой. Но, к сожалению, вернувшись вновь к своим повседневным обязанностям, человек быстро её теряет. Отпуск остаётся только как приятное воспоминание, от которого мало проку, - с грустью проговорила Влада.
Мы весь день гуляли по Планерскому. Заходили в дом-музей Волошина. Прошлись по магазинам и рынку, купили кое-какой провиант. Перекусив в маленькой кафешке, пошли на пляж, где отдыхали до вечера.
- Пойдём, Малыш, заберёмся на верблюдов, - Влада указала мне на две горы, стоящие вместе и действительно напоминающие собой два горба верблюда. - Оттуда мы солнышко проводим.
Утомительный подъём в гору был вознаграждён великолепным видом на посёлок. Солнце уже подбиралось к горизонту. Мы сели к нему лицом.
Я стал вспоминать те вопросы, что возникали у меня в течение дня. Их вышло немного.
• Зачем Лада легла со мной спать?
• Почему мне ночью приснился такой странный сон, где мы с Ладой парили над землёй?
• Зачем я нужен этим женщинам?
• Почему Лада и Влада хотят дать мне свою живу?
Сидя напротив заходящего солнца и впитывая его вечерние лучи, я вновь вошёл в состояние, в котором был накануне. Вопросы, заданные мной, потеряли форму слов и вибрировали в пространстве моего сознания в виде цветных звучащих струн. Ответы также были бессловесны. Только по истечении времени я смог облечь их в слова, фразы, предложения. Хотя тогда этого не требовалось. Просто мои вопросы один за другим отпадали за ненадобностью. Их звучание становилось тише, и я погрузился в безмолвие.
Я ведал, что могу полностью полагаться на этих женщин. Их, казалось бы, странные действия рассчитаны на достижение определённых целей. И одной из этих целей было помочь мне. То, что они со мной ведут себя крайне эротично, объяснялось своеобразной техникой научить меня воспринимать их живу. Они делали всё, что от них зависело, чтобы моё внимание было приковано к ним, лишь в этом состоянии мы могли максимально обмениваться живой. Сила и особенно их жива мне были крайне необходимы. Без них я, по всей видимости, не смог бы ведать. А мало-помалу веданье стало посещать меня.
Я начал понимать, почему мои новые знакомые не желали обращаться ко мне по имени, которым назвали меня в детстве родители. Дело в том, что то имя было вписано в государственные реестры и принадлежало системе. По всей видимости, если бы эти женщины звали меня по имени, их жива не пошла бы на помощь мне, а растворилась в системе государственности. Мне становилось ясно, почему люди, пытающиеся достичь больших успехов в жизни, берут себе псевдонимы, ведь только так можно обмануть систему. Обращаясь к человеку по его новому, уже осмысленному имени, жива идёт по адресу к личности, а не рассеивается в системах.
Сон, который ночью снился мне, не был обычным сном, более того, теперь я уверен, он был действительно совместным с Ладой. Она мне об этом сама во сне говорила, но я не придал тогда этому особого значения. Легла она спать вместе со мной для того, чтобы попасть в мой сон, и научить меня летать.
Сейчас мне стало очевидно, почему нельзя задавать вопросы. Они позволяют получить ответы сразу без напряжения сознания и удовлетворить любопытство, тем самым снять простым способом напряжение ума, а если ответов нет, напряжение остаётся, благодаря ему ответы приходят изнутри, как у меня в данный момент. Этот процесс несколько сложней, чем получение информации из доступных источников, будь то собеседник или книга, но я учился ведать, а ведая, я познавал истину, даже в том случае, когда её никто не знает.
Солнце ушло за линию горизонта, и пока еще совсем не стемнело, мы поспешили спуститься в посёлок. Внизу везде играла музыка. Люди с пляжа переместились во всевозможные увеселительные заведения, которых здесь было множество.
Мы шли по улице мимо всевозможных кафешек, баров, ресторанов, пивнушек.
- Малыш, я хочу веселиться, - Влада схватила меня за руку и потащила в ничем не примечательный ресторан.
Мне это предложение Влады жутко не понравилось. Я с детства не любил рестораны. Они у меня вызывали чувство неприязни. Мне не нравилась сама атмосфере таких заведений: ресторанная музыка, лица жующих и пьющих, услужливость официантов, запах алкоголя и дым сигарет. Поэтому, остановившись, я сказал:
- Нет! В ресторан я не пойду!
- Дурачок, - произнесла Влада.
И вдруг, прижавшись ко мне вплотную, обняв меня, она прильнула к моим губам поцелуем. Это оказалось так неожиданно, что я растерялся. Влада воспользовалась моей растерянностью и взяла всё под свой контроль. Я не мог и не хотел отрываться от её губ, они оказались нежными и требовательными. Уловив, что я не сопротивляюсь, её натиску, Влада ещё сильней прижалась ко мне и, запустив свои пальцы в мои волосы, ещё неистовей впилась в мои губы. И когда я уже дрожал от возбуждения, она оттолкнула меня и отправилась ко входу ресторана, на ходу бросив:
- Хочешь - иди со мной, а хочешь - иди на!..
Меня словно окатили холодной водой. Я простоял так минут пять, глядя на дверь, за которой скрылась Влада. Она не оставила мне выбора, надо было идти за ней.
Войдя в ресторан, я осмотрелся. Здесь был небольшой подиум, где сидел толстый мужик с красным лицом и, играя на клавишном синтезаторе, охрипшим голосом пел песню а-ля Мурка. За столиками сидели отдыхающие и не спеша поглощали содержимое тарелок и стаканов. Возле барной стойки стоял столик побольше, там сидела шумная компания. По их поведению я понял - это веселится местное население. Но что меня неприятно удивило, так это то, что за этим столиком сидела Влада. Оценивающие взгляды мужиков бегали по её формам. Они наперебой что-то говорили. Владе, видать, это нравилось. Она флиртовала, кокетливо улыбалась, смеялась над их грубыми шутками. Мне очень хотелось провалиться сквозь землю, положение было глупое. Уйти я уже не мог и что-то надо было предпринять. Найдя свободный столик поближе, я расположился за ним и заказал салатик и сок. Мне оставалось выжидать, когда Влада навеселиться, чтобы затем вместе вернуться на пляж.
Ситуация за большим столиком развивалась. Из мужиков выделялся один коренастый парень в жёлтой майке, он более активно обрабатывал Владу, наливал ей вина, что-то говорил на ухо, брал её руку в свои руки. Когда краснолицый певец запел более лиричную песню, то тот, что был в жёлтой майке, пригласил Владу на танец. Та с удовольствием согласились. Они танцевали и мило беседовали. Его рука с её талии спускалась ниже и ниже. Он всё сильнее прижимал Владу к себе.
Я проклинал себя, что попал в такую глупую историю.
Когда краснолицый вновь соизволил своим хриплым голосом исполнить грусть урки, Влада подошла ко мне и пригласила меня на танец.
- Ты что делаешь? - возмутился я.
- Мы же договорились - никаких вопросов, просто потанцуй со мной!
Я встал и, обняв Владу, мы вышли в центр зала и стали танцевать. Я ловил на себе враждебные взгляды местных мужиков.
- Малыш, - прошептала мне Влада на ухо, - ты сегодня так нормально ни с кем и не побеседовал. Я тут тебе ещё собеседников нашла для живого общения.
Меня словно пронзило током. Я понял, чего добивалась Влада.
- Ты ведаешь, Малыш! Я чувствую это.
Тут мне стало не по себе. Я не верил своей догадке, хотелось бежать отсюда со всех ног.
- Ты не сможешь убежать, - улыбаясь, будто флиртуя, прошептала Влада и лизнула мне ухо, - страх, но уже побольше, он в тебе, отбрось его и наслаждайся. Жива везде, бери её. Её легко взять в природе, но тем самым мы обедняем окружающий нас мир. Верх мастерства - брать живу в обществе у своих недоброжелателей, врагов, завистников. Пробуй, и у тебя получится. Только не так, как ты пробовал сегодня днём, или ты вновь хочешь пофилонить? Представь, что это всё игра, и наслаждайся, словно ребёнок.
Тут она оттолкнула меня и направилась к выходу. Я бросился за ней, но понял, что потерял контроль над ситуацией. И в тот же миг почувствовал на своём плече тяжёлую руку. Мгновения хватило мне, что бы направить ситуацию в необходимое русло. Я должен был всего-навсего наслаждаться ситуацией и раствориться в ней, как я растворялся в лучах солнца и в водах моря. Это очередное посвящение, страж иного мира. Страха не было, откуда-то появились дикий интерес и азарт. Неужели у меня получится из этой ситуации получить живу?
- Э, парень! - прохрипел голос у меня за плечом.
Я повернулся. Передо мной стояли два мужика, друзья того, кто был в жёлтой майке.
- Пойдём воздухом подышим, - нарочито любезно предложил тот, кто держал руку на моём плече, и грубо толкнул меня к двери.
Я вывалился на улицу. Здесь уже стоял мужик в желтой майке, он о чём-то оживлённо говорил с Владой. Влада, увидев меня, с возмущением взвизгнула и сказала:
- Мальчики, проучите этого подлеца, - она указала пальцем на меня.
- Ты чё женщин обижаешь? - прохрипел один из них.
- Мужики, давайте разойдёмся. Ни вам, ни мне не нужны неприятности, - предложил я.
- Ха! Во даёт! Неприятности нам не нужны! Какие ты нам можешь неприятности доставить?
- А если я, допустим, сотрудник КГБ?
- Ты?.. И можешь это доказать?
- Сейчас доказать не могу. Ксиву на пляж не взял, извиняйте, батьку, но если вы что-нибудь сейчас сделаете со мной, то доказывать не мне, а вам придётся под ярким светом настольной лампы.
- Да врёт он, - крикнула Влада, - он отдыхает здесь на пляже с палаткой. Где вы видели, чтобы сотрудники КГБ отдыхали дикарём? У них такие здравницы, что за границей условия хуже. Да государство за их отдых такие бабки платит!
- Ну, агент КГБ, что ты скажешь на это?
- Да я вроде всё сказал, решайте сами, что вам делать. Только учтите, приехав сюда, я встал на учёт в местном отделении комитета. Начальник у вас здесь полковник Михайлов. Беседа у нас с ним давеча состоялась. Не думаю, что местные комитетчики своих столичных коллег позволят обидеть.
Агрессивный настрой мужиков сменился нерешительностью. Естественно, никакого полковника Михайлова я не знал, думаю, и они не знали, кто у них здесь главный кэгэбэшник. Надо было пользоваться их растерянностью и переходить в наступление. Тянуть резину было не в моих интересах.