Куплю квартирку в Новосибирске на старости лет
Бывший батюшка Русской православной церкви, а ныне актер и звезда шоу-бизнеса Иван Охлыбыстин рассказал "Новосибирским новостям" о задумке снять в своем фильме парк аттракционов на Горской, о новосибирских ученых, которые держат дракона в титановом коконе и о старости, которую хотел бы встретить в Новосибирске.
Без понтов
Звезда российского кинематографа Иван Охлобыстин представил в Новосибирске свой новый фильм "Иерей-Сан". Презентация картины с участием актера прошла в новом кинотеатре, который открылся в минувшие выходные в ТРЦ "Галерея Новосибирск".
По случаю своего приезда Охлобыстин не стал наряжаться и вышел к публике в простых джинсах и спортивной олимпийке. На носу актера красовались кислотные ярко-оранжевые очки. "Не люблю понтов",- пояснил он, демонстрируя свою фирменную улыбку.
"Иерей-Сан" - фильм о японском православном священнике, который лечит души прихожан в российской глубинке. Сюжет Охлобыстин заимствовал из реальной жизни. Сценарий к фильму, по его словам, был написан еще два года назад, но долго пролежал на полке.
"Производственники долго тупили. Когда нет в фильме всяких там шуры-муры, они не знают, что с этим делать. У меня сейчас еще пара сценариев лежат в таком же состоянии замороженного мамонтенка", - признался сценарист.
Как япошку крестили
На главную роль "Иерей-Сан" пригласили актера из Голливуда Кэри-Хироюки Тагаву, известного своими зловещими ролями в "Мортал комбате", "Смертельной битве" и "Мемуарах гейши". Всей съемочной группой учили японца правильно складывать пальцы и креститься в нужную сторону.
"Замечательный оказался дядька. Сыграл как по нотам, хотя по-русски вообще не понимает. Уже перед выходом фильма в прокат шокировали меня известием, что Тагава хочет принять православие. Я в радости и изумлении поехал с ним на встречу, уточнить, то ли самое имеет в виду япошка. В общем, покрестили мы мужика. Простоял он службу почти пять часов, как истинный самурай, погрузился в русскую жизнь, так сказать", - поделился впечатлениями Охлобыстин.
Я своим негодяем доволен
В новом фильме сам Охлобыстин играет роль отрицательного, но обаятельного персонажа, у которого имеется бизнес-план по разрушению маленькой российской деревеньки. Говорит, что писал эту роль для Михалкова, но тот историю вниманием не удостоил, и пришлось самому "лезть в собственную нишу".
"Негодяев легко играть, я своим негодяем остался доволен. Хотя, как и всем людям со здоровой психикой, мне не нравится звук моего голоса за кадром и изображение на экране телевизора. Поэтому никогда свои картины не пересматриваю потом.
Тут заметил, что стал неловко чувствовать себя при виде на экране доктора Быкова в "Интернах". Это как же меня угораздило так, там мы уже 300 серий отсняли, очень меня это утомлять начало. Но все в жизни должно начинаться и заканчиваться когда-то. Вот Быков кончится, страсти поулягутся, я вернусь в монастырь. Сейчас пока не время. Надо чтобы подстёрлось немного в памяти, чтобы священник Охлобыстин с орущим красным лицом Быкова у людей не ассоциировался.
Священнослужительство - идеал, к которому я стремлюсь".
Новосибирцы не чужие мне люди
Иван Охлобыстин оставил отпечатки своих рук и ног на аллее "Звезда Сибири". Для этого актер даже снял носки, чтобы наступить в жидкий бетон.
"Люблю ваш город. Много чего с городом связано. Не чужие вы мне", - заметил он.
Будучи в Новосибирске уже несколько раз, зоркий глаз сценариста Охлобыстина приметил заброшенный парк аттракционов на Горской. Теперь он думает "воткнуть" в какой-нибудь из фильмов кадр с этого места.
"Я большой фанат братьев Стургацких. Фантазия моя рисует Новосибирск этаким ученым городком, цитаделью, где сибирские ученые инженеры держат дракона в титановом коконе. Я грехом тут подумал, надо на старости лет купить в Новосибирске квартирку", - подытожил актер.
Новосибирские новости 24.11.2015
А ждет нас война
Старая проповедь.
А ждёт нас война. Долгая, изнурительная война, которая коренным образом изменит наше представление о реальности.
Мы победим. Мы много потеряем, но мы многих спасем.
Мы избавим мир от очередного "мирового господина" и воссоздадим монархию, как единственно приемлемый харизмой русского, верующего человека государственный строй.
Мы направим эволюцию в подобающее ей русло - милосердия, справедливости и порядка.
Но для этого следует смириться с очевидным фактом - только силой мы сможем укротить обезумевших зверей, питаемых сатанинским мраком, направляемым им на наше полное уничтожение.
Переговоры, попытки воззвать к здравомыслию, даже уступки ни к чему не приведут. Нынешний "ветхий" мир глух к нам. ООН, ОБСЕ и т. д. ничего не решают, точнее, не могут решать. Да и не хотят. На них не нужно ориентироваться. Полагаться стоит только на Бога и себя.
Нужно довести до каждого русского человека, что война уже началась, чтобы он строил свою дальнейшую жизнь из этого утверждения. Чтобы подобающе воспитывал детей, чтобы искал дополнительные возможности коммуникации с другим русским человеком, чтобы правильно выстраивал деловые и семейные приоритеты.
И главное, не забывать основу русской победы: нет задачи выжить, есть задача - уничтожить врага. Только так, кстати, и можно выжить.
И да благословит вас Господь!
Блог Охлобыстина 26.11.2015
В России рано или поздно наступит монархия
Актер недавно заявил, что намерен вернуться к службе в церкви. Мало того, по дороге к храму Иван примером своей веры обратил в реальное православие и известнейшего японско-голливудского актера Кэри-Хироюки Тагаву, сыгравшего в фильме главную роль.
- "Иерей-сан" - отличное название и идея. Откуда она взялась?
- Я как-то стоял в Благовещенском соборе, и там среди епископов был явный японец. Мне объяснили, что в Японии есть крепкая православная церковь, сейчас их 50 тысяч человек и это потомки сегунов-самураев. Когда-то их, разбитых войсками императора, вдохновил на веру русский богослов Николай Касаткин, канонизированный потом как Николай Японский. Он, зная японский язык, понимая менталитет и культуру, вернул самураям смысл жизни. Не может настоящий японец, тем более, самурай, жить для себя. Жертвенностью и категоричностью самураи очень похожи на нас, как ни странно. Тогда же у меня родился сюжет – что бы было, если бы в нашу умирающую деревню на окраине прибыл японец? А японцы могут на камне вырастить рис – это у них в генетике заложено. Они трудолюбивы, напористы. В общем, у меня родилась история про японца-священника со сложным прошлым и к тому же брата могущественного якудзы. Однажды он становится причиной криминальных разборок и его отправляют служить в Россию, в захудалое село Глубокое. А там своих проблем хватает - из этой деревни всех хочет выселить местный чиновник, ради освоения залежей красной глины.
- Местный чиновник - это кто?
- Это, конечно, я. Я всех мерзавцев стараюсь брать себе. Потому что я не в восторге от собственной внешности и от всего остального… В фильме играют Тагава, Петр Мамонов, Игорь Жижикин, Люба Толкалина, Петр Федоров - у каждого своя история и все они находятся в ситуации крайнего форс-мажора и опустошения. Сначала они на японца смотрят саркастично, но оказывается, что каждый из них в душе самурай. Что женщины, что мужчины. И они почувствовали, что такое радость понимания друг друга и приятие друг друга такими, как мы есть.
- Это вы такую метафору России нарисовали?
- В общем, да. Но я никакого политизированного смысла не вкладывал. Искусство, конечно, должно отражать то, что происходит, но если туда навязывать шаблонные лозунги - будет пустышка.
- Вы, Иван, говорите, что не в восторге от своей внешности, но тем не менее ваш герой, хоть и злодей-чиновник, но такой при этом красавчик и денди в дорогом костюме. А в жизни вы костюмы носите? И вообще, вы тусовочный человек?
- Честно говоря, я никогда не был тусовочным человеком. Но мне всегда шли костюмы. И это не потому, что я человек элегантный или мне привили это с детства. Все очень просто. Я играл в регби. Я был невысокого роста и моей задачей было вынести за круг мяч. Сначала по мне пробегала моя команда, потом команда противника. И телосложение у меня такое, что, если смотреть в фас, оно такое же, как и в профиль. То есть, я сделан валиком. А у кого такая фигура, им всем идут костюмы. Но я все равно люблю свободную одежду и приложил максимум усилий, чтобы избежать всяких презентаций. И жена Оксанка тоже не любит все это дело. Нам скучно там. Лучше сидеть с друзьями где-нибудь в лодке или на берегу, или в спортзале, или за столом дома и говорить по-человечески, никуда не торопясь. Только вот баню как досуг я не понимаю. Хотя, знаете, есть у меня хулиганские понты. Иногда вот подъезжаю к дому, вижу, что у меня там дети играют, и тогда я врубаю в машине "Рэд хот чили пепперс" - папа приехал. Вот это понты. А еще заявиться на гламурный вечер в перстнях и шубе - есть у меня для такое цели роскошная бобровая шуба в пол, как у наркодилера колумбийского. И лимузин заказать, чтоб ко входу подъехал! Это же прямо клизма майонезом для гламура. Оксанка, правда, стесняется этого моего панк-хулиганства. Да и мне быстро надоедает, хотя рокеры бывшими не бывают. У нас с женой и детки такие – четвертьрокерские.
- А седьмой-то будет?
- Я хочу детей еще. Мне нравятся маленькие, мне нравится, как они пахнут. Мне нравится вот вся эта нелепость, которая вокруг них. Я чувствую себя еще более оживленным, потому что я могу этому существу помогать. В общем, я поймал себя на такой мысли, поделился с детьми. Дети нахмурили бровки, сделали вид, что поняли, но не думаю, что они поняли до конца это… но я очень на это рассчитываю - на седьмого. И Оксанку подбиваю. Мы люди пьющие, можем и расслабиться. Кстати, слухи о моем пьянстве преувеличены. Когда началась история с Новороссией и я, естественно, встал на сторону русских людей, украинская сторона пустила дикий слух, что с белой горячкой меня положили в дурдом. Это очень смешно. Я люблю иногда выпить, но из всех напитков мне нравится Кальвадос. Я не фанат водки. Виски мне не нравится, коньяк тоже мне не нравится. Абсент считаю очень коварной штукой. Однажды мы провели эксперимент. Я говорю Оксанке и детям – детки, надо выверить мой норматив абсента, снимаем меня на мобильный телефон, я хочу понять сколько рюмочек в самый раз. Оказалось, семь с половиной рюмочек абсента - моя норма.
- А чем вы с детьми еще занимаетесь?
- Грибы собираем, гуляем. Гаджетман я один в семье. Но я не люблю говорить по телефону. А дети родились уже когда появились мобильные телефоны и для них это быт и ничего более. Им интереснее тир, они с удовольствием со мной туда ходят. И путешествуем мы всегда вместе. Вообще мы с Оксанкой придерживаемся того мнения, что чем больше дети находятся рядом с нами, тем лучше. И дети это разделяют. Потому что мы не диктаторы. У меня огромная семья. Когда я прихожу домой, они все приходят со мной полежать-поговорить. То счастливое мгновение, когда я открываю книгу наступает только где-то через семь лежаний… Но периодически я понимаю реально, что Оксанку надо спасать, или она свихнется с шестью детьми. И я ее похищаю. Я стараюсь брать ее на все съемки. Работодатели очень сетуют по этому поводу, потому что они понять этого не могут. Приехал человек в другой город, с женой – на фига? Ни выпить, ни погулять… А для меня это нормально, потому что девчонка хоть развеется.
Голливудский актер Кэри-Хирюки Тагава сыграл в картине "Иерей-сан" японского священника, спасающегося от якудза в глухой русской деревне. Роль настолько повлияла на японца, что он принял православие, получив при крещении имя Пантелеимон.
- А много друзей стали "бывшими" из-за политических разногласий? Я была свидетелем вашей пикировки с Макаревичем…
- Я все-таки больше консерватор, считаю, что нация в трудные времена должна консолидироваться. И хоть мне не по душе либерализм Андрея, я должен признать, что у либералов не так много людей "на зарплате", гораздо больше искренне говорят то, что думают, работают за идею. К сожалению, у нас 90% тех, кто называется консервативно-патриотическим кругом, – это либо зарплата, либо псих. Не так много адекватных людей, кто работает не за карьеру, а потому, что действительно так думают. Очень мало. А бывшими я своих друзей не называю. Вот над музыкой в "Иерей-сан" у нас работал Борис Гребенщиков - он склоняется к либеральной части, ему сейчас сложно. Но я его люблю. И Артемия Троицкого люблю. Я ж христианин, а мы любим грешника, мы ненавидим грех. То же самое с Макаревичем. История, связанная с ним, это личная трагедия. Мы приятельствовали, я воспитан на его песнях. Очень много пережито под них, много километров изъезжено. Он мне всегда нравился, я и сейчас с большим пиететом к нему отношусь, что не мешает мне констатировать, что он запутался. Я не люблю делать исподволь. Нужно высказать свое мнение, может быть, я неправ с этой его поездкой под Славянск… Но мне кажется, что он раскаивается… и я думаю, нам нельзя переходить на базарно-коммунальные склоки, нельзя переходить на личности.
- Все правильно. Но ваши посты, которые я читаю… вы наехали на Акунина, потом вы наехали на Бабченко, потом вы наехали на Быкова. Что это такое?
- Диму Быкова я люблю тоже. Как бы он меня ни оскорблял, я продолжу его любить. Что до Акунина, я фанат его фандоринского цикла, и он замечательный литератор. А у нас в России поэт больше, чем поэт. Нужно стимулировать людей к оптимизму и желанию жить, работать, а не канючить из-за границы что-то. И уж точно не обвинять меня и Захара Прилепина в низкопоклонстве. Прилепин – мною любимый человек, литератор экстра-класса, дорогую цену заплативший за возможность резко и прямо высказываться. Про себя я тут скажу одно - мне десятилетиями вбивали в голову, что в России рано или поздно наступит монархия. И я живу этим. У нас огромные территории. У нас горизонталь не получится. Если посмотреть по карте, у нас один Ханты-Мансийский край – это вся Европа. У нас должна вертикаль существовать. Вот сейчас Путин – в принципе, это монархия, потому что не примется ни одного решения, начиная от муниципалитета и заканчивая МИДом, пока Путин не скажет "да".
ВОПРОСЫ НА ЗАСЫПКУ
-Иван, вы человек веселый, да и в православии уныние считается грехом, но вера страдание тоже уважает. Какое у вас страдание?
- Я очень люблю гулять - ночами, днями, ходить пешком по 30 км по городу, рассматривать людей, сидеть на лавках, заходить в дешевые кафешки и слушать, о чем говорят люди. А сейчас я не могу себе этого позволить, потому что я вынужден буду фотографироваться. Но я не сетую. Спасибо людям, что они так ко мне относятся.
- Доведись вам брать интервью у Ивана Охлобыстина, о чем бы вы его спросили?
- У меня можно спросить, верю ли я в Бога. И я отвечу, что я отношусь к людям неверующим, но стремящимся к вере. Я люблю церковь и благодарен ей за семейное мое счастье. Много было сложностей, но это вера и церковь сохранили мою семью.
КП 26.11.2015
Я священник под запретом
Популярнейший актер, как и обещал, прекратил сниматься в кино. На время или навсегда - пока непонятно. Готовится ли он вернуться в церковь и вновь стать отцом Иоанном - тоже загадка. В общем, вопросов к Охлобыстину накопилась масса. И он на них ответил. Кратко, зато предельно откровенно.
- Скажите в двух словах: какой человек Иван Охлобыстин?
- Иван Охлобыстин, как и любой другой, - человек противоречивый, в чем-то осведомленный, в чем-то слишком самоуверенный, иногда раздражительный. Мало чем мы отличаемся друг от друга. Совершаем те же ошибки...
- Бесы искушают?
- Как любого человека. В общем, мне свойственно все то, что и остальным людям.
- В том числе и метания. Правда, что сейчас нигде не снимаетесь?
- Да, абсолютно верно.
- И какие же творческие планы?
- Писаниной займусь. Даст Бог, со служением все наладится.
- Многие до конца не понимают: на сегодняшний момент вы действующий священник или нет?
- В настоящий момент я священник под запретом.
- Что это означает?
- Я не имею права совершать литургию, носить священнические одежды. К большому сожалению, не могу носить наперсный крест - это не нательный, а тот, который носят священники. Я сам просил Святейшего запретить меня, чтобы пресечь все разговоры о том, можно ли священнику сниматься в кино или нет. Лично я не понимаю: а почему нельзя? Но раз возникли у кого-то волнения по этому поводу, я попросил запретить меня на время, пока работаю в кино.
- У вас есть духовник?
- Да, есть - это отец Владимир Волгин. Уже 20 лет он у меня духовник, с тех пор как я пришел в церковь. А посещаю я храм святого Порфирия в Останкине. Кстати, святой Порфирий - покровитель актеров. И возвращаясь к вопросу о лицедействе, о мнении, что лицедейство и служение в церкви несовместимы, хочу сказать, что есть каноническая таблица - еще дореволюционная, - где расписаны святые покровители ремесел. Вот покровитель актерского ремесла - святой Порфирий, он пострадал во времена Юлиана Отступника. Порфирий был очень талантливый актер. Для императора, который остался в истории как гонитель христиан, была устроена специальная постановка. Порфирий должен был изображать христианина и трижды в чан с водой погружаться. Он трижды погрузился, вышел христианином и сказал большую проповедь. Сначала думали, что он прикалывается. Потом, когда поняли, что нет, пришли в ярость и его казнили.
- Вы были на передаче у Познера. Как там себя чувствовали?
- Познер, он хитрец. Вот есть у меня пунктик: я испытываю естественный пиетет по отношению к взрослому человеку. А он, очень опытный журналист, просто академически все разложил: где надо - похвалил, где надо - поругал, где надо - высказал свое мнение, где надо - услышал ваше. А если надо надавить, он - раз, и через свой возраст надавливает. И тут я уже возразить ему не могу...
- На своих детей вы авторитетом давите? Когда-нибудь применяли к ним физические наказания?
- По заднице давал иногда. Конечно, это надо делать так, чтобы дети продолжали понимать, что ты их любишь и уважаешь, но уж если что-то такое сотворят - можно иногда и хлопнуть. Естественно, это не должно стать привычкой. Потому что вообще детей бить нельзя.
- Вы любите бывать за границей?
- Да я уже был практически везде. Не был в Таиланде только, наверное. В Латинской Америке мало был - мне хочется в Перу, перуанские пирамиды все эти посмотреть и другие сооружения культурные. А уж Европу с детьми мы всю объездили.
- Скажите, Крым - Россия?
- Конечно. Крым всегда был в России, там пропитано все российской кровью. Не может иначе быть.