Парню этого было вполне достаточно, а Багира, наслаждаясь изысканной лаской, вовсю целовалась с Августином, который то прикасался к ее пухлым губам, то прикладывался к бутылке пива.
- Ты не ревнуешь? - спросила девушка.
- Чем больше правил человеческих порушим, тем веселее станет наша жизнь. Свободна ты, и я свободен тоже, что нам захочется, то хорошо и есть…
Глава 6
Возвращаясь после собраний клуба домой, Андрей все чаще сравнивал Багиру с собственной женой, причем, как правило, не в пользу последней. "Черная пантера" была такой раскованной, такой дерзкой и непредсказуемой. Она не просила денег, ничего от него не ждала и не требовала. А Наташке лишь повод дай - всю душу изгрызет. Она все время пыталась подстроить Андрея под себя, лишая его даже возможности выбора. К тому же супруга не представляла собой загадку, она была банальной и довольно скучной, чего о Багире никак не скажешь. Своей энергией она могла зарядить полгорода, а ее бесноватые глаза всегда горели огнем.
Впрочем, Андрей не любил Багиру - восхищался ею, хотел. Но не любил. Она была начитанным человеком, с которым можно было пофилософствовать и порассуждать о религии, бессмертии, творчестве, смысле жизни. Она и не подумала бы закатить истерику по поводу выкуренного косячка или выпитой бутылки водки, она не ревновала его к другим, уважая свободу и право выбора. Одним словом, с Багирой было интересно, а вот Наташа ничем кроме покупок и магазинов не интересовалась в принципе.
Сегодня Андрей больше всего хотел полежать в тишине на кровати и ничего не делать, но этим мечтам не суждено было сбыться. Пару минут назад позвонила Наташа и сказала, что пригласила в гости своих школьных подруг. Худшей новости трудно было и представить. Андрей ненавидел ее подруг, поскольку считал, что они были еще ограниченнее и примитивнее, чем сама Наташа - вся их жизнь состояла из мальчиков, красивой одежды и навороченных рецептов, ничего больше они не знали и не умели. Впрочем, почти все люди на взгляд Андрея были такими, с тем единственным исключением, что мимо них можно спокойно пройти на улице, а этих баб придется терпеть в собственной квартире.
Даже запершись в комнате, избавиться от шума с кухни не представлялось возможным. Типично бабские сплетни плавно переросли в обсуждение типично бабских болезней, а закончились, как и обычно, обсуждением мужиков. Проехались и по Андрею, куда ж без этого? Впрочем, чего еще ждать от примитивных существ, чей удел - стирать грязные носки и мыть посуду? Куда им понять его душу, воспарившую намного дальше пределов их ограниченного интеллекта. Андрей не обижался, да и как может взрослый человек обижаться на неразумных детей? Он мог только пожалеть их и посочувствовать, что бедняги не видят ничего дальше собственного носа и навсегда останутся на задворках истории.
Но когда, проводив девочек, Наташа подошла к Андрею и начала пересказывать слова подруг на его счет, Андрей не сдержался.
- Ты так смешна, что хочется икать. Кого ты слушаешь, кого в пример возводишь? Дешевых прачек, кухонных прислуг, которые лишь завистью исходят? Пустая жизнь их ждет, ведь даже помечать их примитивный мозг не в состоянье, и каждый день для них, что наказанье средь драных тряпок и облезлых стен.
- Ну а чем ты лучше их? Что у тебя есть кроме твоих ни на чем не основанных фантазий? Ты вечно паришь в облаках, в то время как я тащу на своих плечах всю нашу семью - готовлю, стираю, убираю, протираю пыль. Давай, я тоже сяду и начну рассуждать о высоком, и что тогда получится?
- О чем ты можешь помечать, родная, о кофточке иль золотых серьгах? О новой шубке или лисьей шапке - какая высь, какая глубина! Смешно! Не утони в словесном ты поносе, не называй мечтами примитив, стирай готовь, три пыль, но умоляю - не суйся с прозой ты в мои стихи. Ты Санчо Панса, милый подмастерье, а я - талант, я - гений, я - звезда, избавь меня от мелочных уколов, от бытовухи жалкой навсегда. Пойми, не каждому дано подобно небу над массою людскою воспарить, а те, кто по земле ногами ходит, таких как я не смогут полюбить.
- Ну, это уже слишком! Твое самомнение просто не знает границ!
- Не самомненье это - трезвая оценка. Я гений и с меня особый спрос.
- Вот что, гений, заплати–ка ты завтра за квартиру, а я пойду спать.
- С бумажками возиться нет желанья, оставь себе бюрократический препон. Если хотят придурки денег заработать - идут пусть сами, завтра я их жду.
Но домой к Андрею так никто не пришел, а утром жена разбудила его и вновь попросила оплатить счет, поскольку у нее совершенно нет времени. Чтобы отвязаться, он согласился и, одевшись, отправился в банк. Первое, что увидел Андрей - огромную очередь, состоявшую из старых бабок, которые трясущимися руками тянули в кассы многочисленные бумажки и долго выясняли какие–то мелочи, задерживая остальных. Плохое настроение моментально сменилось отвратительным.
"Господи, как ты мог допустить подобную несправедливость! Ну что я делаю среди этого плебса и почему его здесь так много? Зачем ты их столько создал, Господи? Неужели от них есть хоть какой–то толк? Они же просто засоряют мир своим существованием, своими бумажками и дрянными счетами, своей тупостью! Создал бы ты вместо десяти человек одного, который строчил бы бумажки за всех - как стало бы хорошо жить! И эти треклятые бюрократы - банковские черви! Они должны на коленях ползать и благодарить судьбу за то, что я вообще посетил их гадюшник, а вместо этого мне приходится стоять в очереди и ждать! Сами могли бы приползти на карачках в квартиру и умолять перечислить деньги в жалкий банк, а еще лучше оплатить все счета и извиниться за то, что отвлекли от важных дел! Так нет же, нет! Они еще смеют задерживать меня"!
Наконец, подошла очередь Андрея. Сунув в окошко заполненную квитанцию и деньги, он поспешил поскорее убраться прочь, но не тут–то было.
- Молодой человек, деньги на квартплату в другой кассе принимаются.
- Какая разница, куда нести бумажки, и так стою уже здесь битый час. Возьмите деньги, ими подавитесь, а я пошел, пора мне по делам.
- Да как вы со мной разговариваете! Я сейчас милицию позову!
- Давай зови, чем больше слуг прибудет - тем легче разрешат мои дела. А, впрочем, ждать мне нет резона, вот тебе квартплата, вот счета (Андрей разорвал квитанцию на мелкие кусочки и кинул их в кассу).
- Что же вы себе позволяете молодой человек! - раздались крики.
- Наверное, его родители не воспитывали, - вторили другие.
Оказавшись дома, Андрей достал водку и стал с жадностью пить, пытаясь унять разочарование и душевную боль. Как его бесила вся эта жизненная мелочевка, как раздражала. Кому нужны деньги за эту жалкую квартиру? Банку говеному нужны, пусть его холуи и приходят за ними! Нет, он, гений, должен бросать все дела и мало того, что просто прийти в убогое помещение и видеть бездарный плебс, так еще и в очереди стоять! Какое унижение! Какое самоуправство! Кем они себя там возомнили? И дураку понятно, что для такого примитива в обществе должны существовать холуи, обязанные выполнять любое желание людей талантливых, наделенных умом и интеллектом, причем абсолютно безвозмездно, в знак уважения перед человеком, стоящим на более высокой ступени развития!
***
Под вечер, вне себя от злобы, прилично накачанный алкоголем, Августин пожаловал в клуб. Он вбежал на сцену и моментально дал понять почти двум десяткам собравшимся, что хочет произнести речь. Все тут же стихли и расселись на полу, приготовившись слушать.
- Мы долго пребывали в тишине и будто крысы прятались по норам. Варились в тошнотворном их соку, терпели их поганые законы. Но род людской довел меня уже, пора им показать, кто здесь хозяин, пора очнуться ото сна и напролом - на гнусность их ответим мы ударом. Готовьтесь же, посланники добра, спасители немеркнущего света, вас поведу сегодня за собой под флагом нашего священного завета.
- Давай! - закричали собравшиеся! - Мы с тобой, Августин!
- Я рад, друзья, что вы со мной согласны, пусть род людской готовится к войне. Сегодня ждет нас славная потеха, сегодня мы заявим о себе!
Набрав туалетной бумаги и баллончиков с краской, ребята выбежали на пустырь и направились вслед за Августином, который вел их к банку, где несколько часов назад пережил страшное унижение. Он покажет этим вшивым бюрократам, погрязшим в тошнотворных счетах. Они хотят бумажек? - сегодня они получат их в избытке.
Ворвавшись в банк, ребята принялись засовывать туалетную бумагу во все свободные окошки.
- Мое место, мое! - кричал Маврикий, расталкивая людей, стоящих в очередях, - я первый здесь стоял и хочу поскорее засунуть свои вонючие счета в кассу.
- Нет, нет! Я была первой, и у меня есть свои счета, - кричала Багира, поднося к окошкам рулоны бумаги.
Другие ребята тоже не стояли без дела - они расталкивали толпу, прыгали и громко кричали, создавая эффективную шумовую поддержку. Ласкала, пользуясь суматохой, выводил краской на стенах неприличные слова, а Эль Матадор и Маргарита, скооперировавшись, обматывали растерявшихся людей туалетной бумагой, по обезьяньи улюлюкая и громко смеясь. Сотрудницы спешили укрыться в глубине здания, но рулоны долетали и туда. Молодежь бесновалась, превращая помещение банка в арену для своего собственного представления и, кажется, эта игра была им вполне по вкусу.
Встав ногами на стол и скинув оттуда банку с конфетами и писчие принадлежности, Августин подбадривал своих друзей, призывая их к бунту и сопротивлению.
- Что же это делается? - недоуменно пролепетала женщина с грудой листов, зажатых подмышкой.
- Грядет новый мир, - крикнул ей Августин и пустился в пляс прямо на столе.
- Святая Богородица… - пробормотала женщина и свалилась в обморок.
А толпа между тем продолжала бесноваться. Она громила то, до чего могла дотянуться, изрисовывала стены и закидывала помещение туалетной бумагой, пестревшей надписями
"вонючие деньги", "мои дорогие счета", "сраная квартплата". Обычные посетители выбегали прочь, но предусмотрительный Ласкала уже давно сидел возле выхода и провожал банковских клиентов брызгами из баллончика с краской.
- Пора и нам отсюда делать ноги, - закричал Августин, - не долог час пожалуют менты.
Спрыгнув со стола и перевернув его, Августин выбежал из банка, а вслед за ним устремились и остальные ребята. Они были рады, что сумели заявить о себе и попрать устои этого чертового мира с его ублюдочными порядками и законами. Но больше всех был доволен Августин. Эти жалкие людишки хотели подстроить его под себя, чтобы он, как слуга толкался среди плебса и отстаивал очереди - не вышло! Он показал, на что способен в гневе, и в следующий раз эти ограниченные амебы еще сто раз подумают, прежде чем заставлять его унижаться.
Оказавшись в клубе, друзья еще долго обсуждали увиденное и восхваляли Августина, который отрядил их в этот боевой поход. Виновник торжества театрально раскланялся и выпив водки забрался на сцену. Толпа замерла - она жаждала услышать, что скажет их предводитель. Но предводитель не спешил.
- Женщину мне! - крикнул он, и в мгновение ока рядом с Августином оказалась Маргарита, которая повисла на его шее и впилась в губы страстным поцелуем.
Оторвавшись от девушки, Августин обвел взглядом своих соратников и сказал:
- Стихи я прочитаю вам сейчас, которые людишкам посвящаю, их обществу, что будто бы нарыв на моей коже гноем нарастает. Слушайте же!
Что за оркестр! В нём фальши нет ни грамма:
По нотам, а не просто - наобум
Там виртуозят сказочные гаммы!
И только я - упорно и упрямо
Играю монотонное "пум–пум".
Пум–пум–пум-пум. Не нравится - утритесь!
Пум–пум–пум-пум. Старайтесь не потеть!
На что ещё вы в сущности годитесь,
Как кроме - желчью жаберной пыхтеть?!
Тут непричём ни бзик, ни паранойя -
Играю то, что просится на ум.
Не видел в зале рожи ни одной я,
Была чтоб нечто большего достойна,
Чем это монотонное "пум–пум".
Пум–пум–пум-пум. Здоровья дирижёру!
Пум–пум–пум-пум. Минуй его, инсульт!
Когда в рядах телесные обжоры,
Талантом перед ними не трясу!
Мне музыка мила. Её люблю я.
Но буду пить за тех - здоровы "бум"! -
Кто публике подмётки не целуя,
Не раздувая зоб, и в ус не дуя,
Играет монотонное "пум–пум".
Пум–пум–пум-пум. Пусть киснет обыватель.
Пум–пум–пум-пум. Пусть кривит птичьий рот.
Я более не бисерометатель,
И не на мне угодничества пот!
- Браво! - закричали собравшиеся! Читай еще!
- Еще? Ну нет, пора и мне на отдых, давайте веселиться, отмечать! Сегодня сделали благое дело, теперь всю ночь нам суждено не спать.
А затем началась сущая катавасия. Обнаженная Маргарита и Багира чуть было не подрались меж собой за внимание Августина, но потом помирились и даже устроили небольшой эротический спектакль с лесбийским уклоном. Остальные не отставали. Они срывали друг с друга одежду и предавались любовными утехам, время от времени меняясь партнерами. Никто и внимания не обратил на то, что снаружи уже давно забрезжил рассвет. Здесь никому не было до этого дела. Все шло своим чередом…
Глава 7
Андрей оказался дома только под утро. Уставший, пропахший наркотой и алкоголем, он закрыл за собой дверь и тут же рухнул на кровать. Но заснуть ему так и не удалось. Наташа со слезами на глазах ворвалась в комнату и принялась колошматить мужа изо всех сил. "Где ты пропадал! Я всю ночь не спала, думала, что с тобой стряслось! - кричала она. - Почему ты не подходил к телефону? Где шлялся"?
- Оставь меня, назойливая ведьма! Я спать хочу, потом поговорим.
- Никаких потом! Ты где был, я тебя спрашиваю? От тебя несет, как не знаю от кого!
- Вот и уйди, пусть твой прекрасный носик не осквернится запахом моим. Великими делами был я занят, ну а сейчас хочу побыть один. Пока–пока, увидимся чуть позже.
- Да как ты со мной разговариваешь! Я ночь не спала, волновалась, не знала, что и думать, а он, видите ли, был чем–то занят! Не стыда, не совести нет!
- Да что ж ты буйная, как три землетрясенья, свалилась тут на голову мою - поспорь, пожалуйста, с дверью или шкафом, но не со мною - я тебя прошу.
- Ах, с дверью или шкафом. Ладно, сейчас я тебе устрою!
Набрав в чайник холодной воды, Наташа подошла к мужу и вылила содержимое ему на голову. "Какая гадина! - закричала жена. - И за что мне такое наказание!
- Ах ты змеюка! - заверещал Андрей, отряхиваясь от воды. - Я б поменял тебя на ящик пива, и то б пришлось доплачивать процент!
- Да как ты смеешь! Ты уже не первый раз приходишь в таком состоянии. Ладно, раньше хоть приходил, а теперь и вовсе непонятно где ночевал. Вся шея в засосах, воняешь черт знает чем! Что с тобой происходит, Андрюша! Ты возвращаешься совсем другим человеком, невменяемым и сумасшедшим, с безумными глазами. Как будто тебя подменяют. С кем ты связался?
- Оставь свои упреки для сортира! Ну что ты прожужжала все мозги? Куда, да с кем, да где - к чему вопросы? Опять ты лезешь прозою в стихи. Ну ладно, коли хочешь знать - отвечу. Я клуб создал и там мои друзья. Исправим мир дензнаков и коварства на торжество свободы и добра!
- Чего? Ты в своем уме, Андрей! Вместо того, чтобы искать работу, сделать что–то для семьи, ты задумываешься о каком–то абстрактном мире!
- Я так и знал - ты слишком примитивна, чтоб над землею в небе воспарить - кухаркою хорошей ты могла быть, но до мыслителя тебе не дорасти.
- Андрюша, если тебе нравится писать твои рассказы - пиши. Хочешь считать себя гением - ради Бога. Но умоляю - не связывайся с кем попало, не сходи с ума. Посмотри в зеркало, в кого ты превратился - весь помятый, небритый. Выглядишь, как бомж! Я уж не говорю про то, что ты мне изменяешь черт знает с кем и можешь принести в дом какую–нибудь болезнь. Ты хочешь, чтоб я лечилась после тебя?
- Оставь, оставь меня, гиена! Я слушать не могу весь этот бред!
- Скажи, если я могу тебе как–то помочь. Что мне нужно сделать, чтобы ты никуда не уходил и не общался, с кем попало? Прошу, одумайся, возьми себя в руки, Андрюшенька.
- Ну ладно, ладно, только дай поспать, и я проснусь совсем другим - увидишь.
- Хорошо. А я пока заплачу за квартиру, чего ты так и не удосужился сделать. Хотя я тебя просила.
- Такую мелочь выполнять - удел рабов и их призванье, ведь нужно как–то оправдать свое существованье
- Сними деньги с карточки, тебе сегодня должны начислить зарплату, - шепотом произнесла Наташа и, с трудом сдерживая слезы, отправилась платить за квартиру. А Андрей, оставшись в тишине, погрузился в сон, надеясь, что больше ему уж точно никто не помешает…