Надо ли уведомлять, что у культа "Вовк!" появились ещё два адепта (!) – впрочем, такие же бесцветные, как и молодой в шапочке, и пока что можно сказать, что залётные, хотя эпизодические их проявления, судя по большим периодам наблюдения (месяца по два), всё же повторяются… Сам алкоголический гуру, не включая музыки, иногда продолжает так же размеренно, и так же не без чувства повторять: "Ду-ра! Ду-ра!" – и довольно долго: ему никто не отвечает, и вокруг него, согласно нашим данным, нет никакого признака женского вокала или вообще начала. Кроме адептов-вовок к нему никто не ходит, сам он не выходит – чем он вообще живёт, например, питается?!. Инвалид ведь, как тут без присмотра. Тот же газ один чего стоит – после взрыва в Бронницах и таким вопросом задашься.
Редкий-редкий раз в руках вовкающего, обычно старшого, появляется пластиковый мешок из магазина "Билла", и то понятно, что почти пустой. Боевой клич "Вовк!" в его исполнении доходит порой до нездоровой брутальной утрированности, экспрессии и отрывочности. Как кобель какой гигантоманский, затормозив свой гон под форточкой, грубейшим образом нагавкнул!
Серьёзнейшие подвижки в изучении наречия вовк произошли, когда был получен большой связный фрагмент их речи, произнесённый в контексте, то есть его нетрудно было сопоставить с тем, что он обозначает. Как-то я вышел из подъезда и сразу подкатил Игорь, без лишних предисловий, но умеренным тоном спросив что-то типа "Мелочью (не) выручишь". Все три слова были произнесены с большими шумами и почитай без окончаний, но по законам языка всё равно понятно. В другой раз ко мне на светофоре на перекрёстке обратился уже Базилио: он был более интеллигентен и жалобен, напоминая просящего подаяние Кису Воробьянинова, его обращение начиналось с "извините". Я ответил "нет", для верности ударив рукой по карманам брюк. При этом в правом кармане предательски зазвенело. Мне было жаль оживившегося было "Вовку" и я даже удостоверил его, вытащив из кармана ключи.
В квартире у нас тоже деньги не лежат, поэтому когда с тою же докукой они адресовались у подъезда к нам вдвоём, кажется, никогда не удовлетворялись. С Аней же, которая несколько раз, то специально, то неспециально (в ящик за почтой) подымалась на площадку второго этажа, основной служитель культа вовк начал здороваться. Пару раз она распекала их за едва ли не часовое курение на площадке или за то, что там настолько воняет корвалолом или блевотиной, что и у нас дома невозможно находиться. Игорь, видимо, её запомнил. Как-то раз он даже спросил у неё спички, назвав дочкой!
С одной стороны всё-это вовканье уже порядком поднадоело. Но с другой оно всё же в разы лучше явлений гастарбайтерских – рабочих и праздных, иногда всё же, несмотря на всю лиричность комедии, поднимает настроение. Да и чем оговорить: не произноси пары слов на улице, не ходи к своему старому одинокому другу и не кури на лестничной клетке?! (К слову, там висит на специальном щите длинное объявление: не то что прямо и категорично, как раньше "Курить запрещено", но нечто современно-смехотворное (жалко, что не стихотворное!), вроде "Дорогие жильцы и гости подъезда! Будьте внимательны и толерантны, уважайте права ваших некурящих соседей!", посему все как-то усиленно курят – то молодёжь непонятная часами топчется, то солидный дядя, едва шагнув из своей двери, сразу закуривает.) Зависания в подъезде, особенно в осенне-зимний период, участились до неприличия. Зато теперь можно слушать и частью понимать, о чём толкуют вовки.
Вокал Игоря просто очень алкашовско-хриплый, он говорит по слогам и проглатывая окончания, иногда и предлоги и прочие частицы – нечто вроде пения Кобейна или стиля телеграммы. Человек настолько очерствел от непрерывных возлияний, что ему трудно и говорить. Сам подаёт голос очень редко, фразы его весомы, если не сказать, чеканны, и конечно, тут уж совсем ничего не понятно. Иногда он смеётся – коротким сказочно-троллевским смешком. Как представишь Вовку, так и жутковато, а с другой стороны сквозит тут и некая бесшабашность. Так и подумаешь: зачем они к нему ходят – ведь выпить можно и на улице – чему же он их учит?.. Базилио подражает старшим, но его сбивает с брутальности врождённая интеллигентность, посему все его фразы как-то служебны и незначащи, он явно просто ассистент какой-то. Молодой своим бесцветным говорком и несёт какую-то молодёжную дрянь – всё понятно, никаких энигматических пассажей и пассов, но и слушать не хочется: "Сёдня наши проиграли… то есть выиграли… команда эта… т… как её?… то… "Тесла", что ли… ну, называется… на "тэ", короче… с этими играли… прикинь, выиграли!" – "Торпедо!" – рявкает Игорь, как ни странно, всё в один слог – если бы не контекст, ни за что бы не понять. "Тосла!" – мерзковато рявкает и Вовка, завершая спор (оказывается, есть такая команда).
Бывает, в хорошую погоду они трутся прямо под окнами, стоят по стеночке (чтоб их не видели из окна), глотают портвейн и выхрипывают, постоянно куря, – пока совсем не становится невыносимо от их хрипа и дыма и Аня на них не гаркнет. Тут же доглатывают и выбрасывают в клёны под окном пару бутылок "777".
Порой нарастает искушение познакомиться с Вовкой (а тем более легко с его присными), побеседовать с ним, с ними, снять про них вполне монументальный документальный фильм… Тут никакой "Жар нежных" беспонтовый и Германика с её "Девочками" и рядом не валялись!.. Не надо никуда вторгаться, баламутить чужеродную среду хоть и маленькой камерой, выставлять, заставляя замереть саму жизнь, треножничек с лампочкой… Можно так вести съёмку, что они и не заметят. Оплатив, конечно, всё их драгоценное потраченное время в приемлемой для них валюте – литровками, четвертинками, аптечными пузырьками, флакончиками корвалола…
Но однако, понятно, что тогда никаких гонораров от наших скудных средств не напасёшься! Я с подобными личностями имел дело. Так, например, в Бронницах, на первой ещё квартире, жил над нами один тихий алкашик, молодой, вроде третьего вовки, я ему из солидарности сразу то сто рублей выдавал, то двести и отдавать не велел – лишь бы не учащал визиты… Но потом он перестал заходить, я всё удивлялся, а через год узнал только, что его рядом с домом сшибло насмерть машиной.
В Бронницах я тогда работал, мне 15 тыщ на жисть хватало… Потом не работал… Тут как раз и в Москву стал вострить лыжи: ну, уж в Москве-то, думал я, оно уж не так! Наивно думал, да и время прошло: на глазах всё изменилось к худшему. Если сам тут не живёшь, не вот и поймёшь. Да и везде про это чок-молчок, особо не расписано (разве что по блогам я блох не ловлю из пренебрежения!..), никому не до этого… да и не до чего вообще – в том-то социологическая, психологическая, и, не побоюсь этого слова, антропологическая новизна ситуации. По сути, это философия такая, как бы спонтанная, но уже давно воплощённая в действительность.
За основу всего принята текучка. Отдельный человек ничего не значит. А для себя, атомарного (вроде как отдельного ото всего и всех) индивидуума, имеет значение лишь он сам. Он как можно быстрей задраивает железнейшую дверь в квартиру, а в ней деревянную – в свою индивидуально отгороженную ячейку. (У мамы телевизор, у дочки за стенкой – комп. Пересечение параллельных реальностей – разве что на кухне: наложить на тарелочку и с ней быстрей – к себе. Типичная московская полная семья…) Не только не знаешь тех, кто на одной улице с тобой живёт, в одном доме, подъезде, соседей своих почти никто не знает, ни в лицо, ни тем более, по фамилии и имени-отчеству. Утром на работу, вечером с работы, ну, может, погулять с собакой, ящик пощёлкать или компостер потыкать и спать. Всё как будто расписано до мелочей. (Теперь понятно, почему разработали для командировочных в буквальном смысле бокс, где можно чуть не сутки проводить на полке, вроде плацкартной, лежать с ноутбуком или прикорнуть под снотворным: вай-фай есть – а что ещё не надо! Граф Дракула в гробу, человек в футляре и гастарбайтеры в вагончике – посапывая, отдыхают!..) Единственное, что можешь сделать – основное взаимодействие с внешней средой – в магазин сходить, но он обезличен до неприличия: покамест не автомат и робот, но нечто более дешёвое…
По такой жизни, понятное дело, Нелегальное Собрание Подпольного Кружка Коренных Московских Полулегалов, Магистерского Ордена "ВОВК" никто даже не замечает! Если величайшая в истории война – ВОВ!.. – и пронеслась мимо со свистом, типа wow! какое-то… то какие уж тут вовки и гастарбайтеры с тачками и мётлами…
Вот, если угодно, небольшая нарезка из нашего несостоявшегося цикла "Кинопилорама".
Мало того, что из-за перенаселения наш подъезд представляет собой проходной двор и напоминает теремок из детского мультика… Раньше дворник, читаешь классику, всех проживающих в своём владении знал наперечёт, кто дома, кто вышел или уехал, у него справлялись, а появится кто-то сумнительный, он мог, или даже был обязан, доложить в участок…
Машины под окном, несмотря на то, что зима в первый год нашего житья, как уж упоминалось, походила на дождливый сентябрь, чуть не ежедневно оставлялись на всю ночь с чем-то включённым внутри, издающим гудение-вибрацию, потом отключающимся, потом опять… Я даже не могу понять: то ли включенный двигатель, то ли подогрев салона какой специальный… Одно точно: площадочка-стояночка, автомобилей на десяток, находится прямо у нас пред кухонным окном. От большого окна, наиболее чувствительного ко всему – даже все стёкла дребезжат-резонируют! – её отделяет метра три. По её краю, собственно, и идут, отсюда же и вовкают…
А уж если сигнализация начнёт заливаться соловьём – пусть даже не на этой площадке, а где-то поблизости… Причём её, как здесь водится, выключают часа через четыре – когда хозяин или его хозяйка, живущие на пятом этаже с задраенными пластиково-стеклопакетными окнами, проснутся ближе к утру попить водички…
Но это что – почти сразу, как мы заселились, под "нанайское" окно был подогнан огромный жёлтый экскаватор и начал усиленно и усердно рыть… причём до него – метра четыре, а до его ковша – от силы два! Гастарбайтерам бедным – и нашим, и бегущим по тропинке на работу – пришлось обходить по грязи (он вскоре раскопал, всё сковырнув, и косую дорожку, и весь наш угловой клин, предназначенный для манёвров с тачкой и от оных активного отдыха), но потом все благоразумно решили, что лучше обходить по узенькой асфальтовой кромке непосредственно под нашими окнами… Остатки котлована, в виде привычного деревенского пейзажа с взмешённой колёсами и гусеницами грязищей и мусором, красовались под окном всю зиму…
Но это так, прихотливое эстетство, мелочи существования жизни – главное тут те полутора суток, пока экскаватор работал… Это было без преувеличения невыносимо: от вибрации всё в маленькой квартирке дрожало, удары ковша ощущались как толчки землетрясения!.. Это написать легко… или прочитать… Мы с Аней чуть с ума не сошли, в самом буквальном смысле. Нигде нельзя скрыться, негде скрыться! Даже кот пришёл в отчаяние.
Работа кипела, продолжаясь почти непрерывно. Трубу, наверное, прорвало. Ну, думаем, хоть ночью затихнет – ан нет! – десять часов, одиннадцать, двенадцать, час ночи… два… В окно бьёт свет прожектора, помимо собственно экскаватора ещё огромный грузовичина заведённый тоже выстаивает неподалёку – аварийная, что ли, служба, с техникой 70-х годов. И вокруг мужественные люди – человек пятнадцать, все, не прекращая, орут… хорошо хоть русские… "Щас закурит кто – на воздух взлетим!" – по-нашему шутит мужик, мучаясь с автогеном, – не знаю, насколь метафизически основательно. Нервозность, как и вибрация, пронизывает всё вокруг: свистят, матерятся, отдают приказания, сидят, ходят и курят – прямо за окном… Только часа в три прекратили.
В пять утра всё возобновилось… (Года через полтора летом вновь высадили такой же котлованище, даже больше и ближе, так что из окна вид, как будто дом над пропастью нависает.)
Не успели от этого отойти, как тут же другая напасть приключилась, ещё более несуразная. Появился какой-то звук – свистяще-приглушённый, не особенно громкий, но давящий, пронизывающий мерзкой вибрацией, нестерпимым зудением всё вокруг! Примерно так гудят линии электропередач, почти так гудит в деревне изношенный электротрансформатор – тоже приятного мало, но всё же не так… Думали, может, кто-то джип опять какой прогревает, может, прекратится…
То кажется, что со стояночки машинной он идёт, то со стороны гастарбайтерского окна, то вообще издалека… Я набрал в Интернете "странный свистящий звук" и название района и к своему удивлению и ужасу обнаружил, что там немало отзывов… Более-менее внятное объяснение гласило, что это звук торможения железнодорожных составов от находящейся неподалёку товарной станции, обычно он слышен вечером при определённых метеоусловиях, и к нему все коренные жители района давно привыкли…
Ночь была настоящим кошмаром, хоть на стены лезь, но к рассвету звук как будто стих… В семь часов, когда зудение возобновилось в полную силу, пошли на разведку (даже у дворника спросили – он только сонно осклабился, пожимая плечами с виртуальными сержантскими погонами), но ничего не обнаружили; решили звонить в милицию, в МЧС, службу спасения, или куда там ещё. Вскоре, как ни странно, звук был усилиями Ани, пошедшей другим путём в магазин, локализован: он исходил не из чего иного, как из автомашины, стоящей на второй ближайшей парковке – меньше чем в десятке метров от нашего среднеазиатского окна! Это была какая-то допотопная "Волга", заржавевшая, на полуспущенных колёсах, с огромным вытянутым задком, "универсал", что ли, называется… Я ещё при поисках кота обращал на неё внимание: задние стёкла "гробовоза" занавешены шторками, но чрез щели или спереди можно разглядеть, что хозяева используют такой просторный салон как сарай, как склад для ненужных вещей – обрезков стройматериалов, тюков со старьём, мало ли чего ещё…
Возможно, там нажат звуковой сигнал, как-то сомкнулись от него проводки, предположил я. Около машины фон вообще нестерпимый. Через грязные стёкла, как мы не заглядывали, ничего не видно. Может, там вообще человек сидит окоченевший, лбом нажав бибикалку. Однако на звуковой сигнал всё же не очень-то похоже… И как он долго продолжается – старый аккумулятор такого бы не выдержал… (И я не выдержу! И я!..) К тому же, ночью он прекращался часа на полтора… Может, там взрывное устройство или ещё что-то подобное, мало ли всякого паскудства на свете – тут из окна джипа на тебя то кобель вовкнет, аж сердце захолонёт, то баранчик проблеет!.. – заколдованное место, прямо как близ Диканьки! – в мегаполисе всё может быть. Мимо по тропинке летят люди, на миг они начинают прислушиваться, поворачивать голову, чуть не останавливаться… но, конечно, пролетают.
Главное, где все эти докучливые и дотошные местные бабки?! – коль все на работе, а после неё дрыхнут без задних ног, коль у всех стеклопакеты и пластики непроницаемые и стереотелесистемы в полстены, то они-то должны слышать?!. Или они уже глуховаты настолько, что достаточно слуховой аппарат убавить или выключить!.. Или вокруг – такое ощущение – сплошь таджики и горцы: бросив взгляд в каждое светящееся окно нижних этажей, видишь и слышишь одно и то же: нижняя часть занавешена тряпьём или восточным ковриком, многоязычный, многоголосый пьяный гомон, и ихняя музыка развесёлая…
Надо звонить… С МЧСом Аня, когда работала тележурналистом, дело имела: по такому пустяковому вопросу они вряд ли поедут. В милиции же сразу начнутся вопросы: имя-отчество, год и место рождения, на каких условиях проживаете… Не хочется как-то сразу подставлять бабушку-квартирохозяйку, да и себя… Ведь могут если не схватить позвонившего нелегала, то оштрафовать!.. Такие случаи очень даже бывали.
Но делать нечего: звук-то нестерпим!.. Прошу Аню: у тебя, говорю, хоть прописка городская! Долго опрашивают, отвлекаясь на посторонние разговоры… вызов, говорят, принят… в течение суток он будет отреагирован… никуда не отлучайтесь из дома…
В течение суток!! не отлучайтесь!!! Им русским языком названо место дислокации машины с точностью до полуметра и как подъехать, её цвет и марка – да её и так за километр ни с чем не спутаешь!.. Нет, нужно ещё человека обратать!.. Конечно, захочешь быть у нас стукачом (в другой транскрипции – бдительным гражданином) – как в Германии, например, где, говорят, хоть институт сикофантов возобновляй – да минируй хоть Кремль – меня не колышет, обед по расписанию, отреагируем по факту!
Через три часа, отлучившись всё же в магазин, замечаем подле него отъезжающую милицейскую машину – на двери обозначение принадлежности к УВД нашего района – бросаемся наперерез, останавливаем. Сбивчиво, но экспрессивно объясняем, Аня даже сопровождает свои излияния словом "пожалуйста!". Ну, думаем, сейчас сядем и поедем, или они поедут… да хрен ли тут ехать – дворами, где мы шли, тут метров 70 до неё!.. Но стоит только взглянуть на физиономии сотрудников правопорядка…
Часов в десять вечера, не выдержав, звоним в МЧС… Там долго отнекиваются, переадресовывая в милицию… В ментуре снова всё неохотно записывают, более-менее охотно записывают личные данные, долго переспрашивая и отвлекаясь… заказ принят… будет обработан в течение 1-2 суток!..
Как пережить минуту, пять, десять минут, час?!… Какое-то волнообразное комариное пищание – отвратительнейшая пытка, а тут ещё долбаные эмигранты со своими тарантасами и плясками!.. Наконец, я сбираюсь по темноте высадить окно в машине… Но чем высадить? – ничего тяжелее мизерного молотка для отбивания мяса в доме нет! Скалкой? сковородкой?! Полный идиотизм! Булыжник нужно найти подходящий! – решаю я, а Аня меня отговаривает… Как назло в кои-то веки ударил морозец, и вывернуть большой камень, тем более, в темноте и раскуроченной грязи, не удаётся…
Наконец, в руках с кирпичом застигнут светом фар – сразу бросил: вдруг полицаи!
Ночью, пред рассветом, я готов разнести зловещую машинерию хоть голыми руками… вскакиваю, впотьмах цепляя ботинки и куртку… бедная Аня уже ни на что не реагирует… Пока я ищу рукавицы, звук, как-то ухнув, исчезает!.. или это только кажется… Тишина режет слух, давит и стучит в висках… Господи, спасибо!
Но это, вы скажете, действительно чрезвычайные, экстраординарные случаи, вам просто не повезло… Таких неординарных тут полным полна моя коробочка и её окрестности, вот хотя бы самые свежие.
3-е января, 3 часа ночи, праздничный салют… Вроде бы и ничего, праздник и всё такое… Приближаясь издалека – вместе с криками "Новый год! Просыпайтесь, б…!" – он, салют, оказывается, запнулся – ну конечно же – у нас под окном… Ну, думаем, повзрывают несколько минут и уберутся, какие их мозги и годы… Так нет же – полтора часа несмолкающей канонады, так что все окна трясутся, чуть не лопаются, а кот, хоть не из пугливых, забился под шкаф!.. Где они столько боеприпасов-то понабрали и как с собой притащили! Наконец, я отодрал клейкую ленту, а Аня высунулась в окно и своим зычным голосом… поздравила и их тоже, пригрозив милицией – или уже полицией…