Когда Бад родится, Рози будет работать с реальными пациентами – людьми, страдающими от инфекционных заболеваний. Не лучшая компания для младенца, не говоря уже о том, что маленький ребенок сам может стать причиной опасных ситуаций. Подход Рози выглядел непрактичным и безответственным.
– Я еще не решила. Но пора уже подумать о женщинах с детьми. Вместо того чтобы просто предлагать им убираться и возвращаться, когда ребенок подрос.
Рози отодвинула тарелку с недоеденным ризотто в сторону.
– Мне еще надо поработать.
Мы с Джином опять получили возможность поговорить. Я в этот момент подумал о том, что надо пополнить запасы спиртного.
Джин выбрал тему для беседы раньше, чем я начал обсуждать его брак:
– Перспектива стать папой уже не так пугает?
Применительно ко мне выражение "папа" звучало странно. Я подумал о собственном отце. Подозреваю, что в моем младенчестве его роль была минимальна. Мать оставила работу в школе, чтобы заниматься тремя детьми, а отец продолжал трудиться в семейном хозяйственном магазине.
Такое распределение нагрузки выглядело практичным, хотя и не выходило за привычные рамки. Учитывая, что некоторые черты характера моего отца напоминают те, из-за которых я испытываю проблемы, может быть, и хорошо, что влияние на меня матери оказалось максимальным.
– Я размышлял над этим. Мне кажется, самое полезное, что я могу сделать, – это не мешать.
Сказанное вытекало из оценки, данной мне Лидией в ходе Происшествия с голубым тунцом, и соответствовало первой заповеди врача – "Не навреди".
– Может быть, ты с этим и проскочишь. Рози – конченая феминистка, поэтому, с ее точки зрения, ты должен носить юбку, но при этом она полагает, что сама она – суперженщина. Австралийки зациклены на независимости. Она пойдет до конца.
Джин допил свое японское пиво и вновь наполнил бокалы.
– Что бы женщины ни говорили, биологически они привязаны к детям сильнее, чем мы. В первые несколько месяцев ребенок тебя даже узнавать не будет. И не парься из-за этого. Подожди, пока он начнет ходить и между вами наладится какое-то общение.
Полезное наблюдение. Мне повезло, что в советчиках у меня был опытный отец и руководитель факультета психологии. Джин продолжил:
– Забудь все, услышанное от психологов. Они склонны фетишизировать отцовство. Они доведут тебя до сумасшествия, рассказывая о твоих ошибках. Как услышишь слово "привязанность" – беги.
А вот это уже было исключительно полезное наблюдение. Лидия несомненно принадлежала к тем, кого описывал Джин.
– У тебя ведь нет племянниц и племянников, верно? – продолжал Джин.
– Совершенно верно.
– То есть реальным опытом общения с детьми ты не обладаешь.
– Только с Юджинией и Карлом.
Дети Джина почти достигли того возраста, когда я мог включить их в список друзей, но в смысле младенцев пример Юджинии и Карла уже не был показательным.
Рози вышла из кабинета и направилась в спальню, жестами подавая сигнал, который я бы трактовал как: "Хватит пить, вы оба, и вообще прекратите обмениваться интересной информацией, пора ложиться".
Джин попробовал встать из кресла, но потерпел неудачу.
– Прежде чем я рухну спать, слушай мой последний совет. Понаблюдай за детьми, когда они играют. И ты увидишь, что это просто маленькие взрослые, которые еще не затвердили все правила и не разучили все хитрости. Беспокоиться не о чем.
9
Когда я вошел в спальню, Рози сидела на кровати.
– Дон, пока ты не разделся, могу я попросить тебя об одолжении?
– Конечно. Только если это не потребует координации физических или умственных усилий.
Джин постоянно наполнял мой бокал, что привело к неожиданному переизбытку алкоголя в организме.
– Когда закрывается магазин деликатесов? Ну, тот, где ты купил копченую макрель.
– Не знаю.
Я не понял, почему на этот вопрос нужно было отвечать одетым.
– Мне ужасно хочется еще.
– Сегодня попозже куплю.
На часах было четыре минуты первого.
– Мы можем съесть ее в качестве холодной закуски.
– Я имела в виду сейчас. Ночью. С маринованными огурцами. И соусом чили, если ты сможешь все это найти.
– Сейчас слишком поздно для еды. Твоя пищеварительная система…
– Плевать. Я беременна. Беременным часто хочется съесть чего-нибудь этакого. Это нормально.
Понятие нормальности переосмыслялось на глазах.
Согласно моему прогнозу, поиски копченой макрели и маринованных огурцов после полуночи потребовали бы существенных усилий, с учетом того, что переизбыток алкоголя в организме делал невозможным использование велосипеда. Но мне впервые представился шанс сделать что-то, имеющее непосредственное отношение к беременности Рози.
Беспорядочный бег по незнакомому району в поисках копченой макрели не дал результата. На улицах было еще людно. Чтобы не столкнуться с прохожими, я все время менял направление движения. Я решил отправиться в Бруклин, где на Грэм-авеню находился магазин деликатесов с хорошим ассортиментом. Согласно статистике, я, возможно, нашел бы копченую макрель скорее, если бы продолжал поиски на Манхэттене, но я был готов пожертвовать временем ради уверенности в результате.
Пробегая по Вильямсбургскому мосту, я проанализировал возникшую ситуацию. Вполне вероятно, организм Рози отреагировал на нехватку каких-то веществ, а потребность в правильном питании в период беременности усилила это желание. Она отказалась от ризотто с грибами и артишоками, но захотела макрели. Согласно предварительным выводам, ее организм нуждался в белке и рыбьем жире.
Чтобы сладить со стремительно усложняющейся жизнью, я мог пойти двумя путями. Можно было спонтанно искать копченую макрель, когда организм Рози ее потребует, что неэффективно и контрпродуктивно, как наглядно продемонстрировали мои поиски. А можно, и это безусловно предпочтительнее, применить плановый подход, который предусматривает специальную диету для беременных и гарантирует бесперебойное снабжение организма всеми необходимыми веществами.
В ту ночь я отмахал по Городу, Который Никогда Не Спит, около двадцати километров в поисках макрели, маринованных огурцов и шоколада (Рози любит шоколад). Домой я вернулся в 2:32; Рози уже спала. Я помахал макрелью у нее перед носом, но безрезультатно.
Когда я проснулся, Рози и Джин собирались в университет, а я страдал от головной боли, причиной которой на этот раз, несомненно, стал недостаток сна. Достаточная продолжительность относительно спокойного сна – критически важный фактор физического и психического здоровья. Беременность Рози истощала меня физически. Запланированное приобретение здоровых продуктов питания для беременных как минимум сделает ненужными их ночные поиски. В качестве промежуточного решения я решил взять отпуск на день, чтобы сконцентрироваться на проекте "Ребенок".
Свободный день я использовал продуктивно: во-первых, восполнил недостаток сна, а во-вторых, тщательнее изучил сообщение Рози о связи между тревогой и уровнем кортизола. Данные выглядели убедительно, как и корреляция с кардиозаболеваниями, вызванными стрессом. Не было сомнений, что следовало оградить Рози от избыточных волнений в интересах здоровья и ее, и ребенка.
Завершив мероприятия по поддержанию физической формы, я посвятил остаток утра вопросу правильного питания в период беременности. Времени, отведенного для этого, оказалось явно недостаточно. Сколько противоречащих друг другу советов! Даже отсеяв тексты, в которых присутствовали такие антинаучные термины, как "органический", "цельный" и "природный", я все равно оставался один на один с огромным количеством рекомендаций. Одни были посвящены тому, какие продукты включить в рацион, другие – тому, что надо категорически исключить. Рекламный, но учитывающий интересы детей сайт предлагал Типовой План Питания для беременных, рассчитанный на квартал, но он содержал мясо, что для Рози было неприемлемо. Мне требовалось дополнительное время либо всеобъемлющее исследование, проведенное кем-то еще. Ведь кто-то же до меня изучал эту проблему и зафиксировал результаты своих изысканий!
Сайты, посвященные беременности, содержали также обширную информацию о развитии плода. Рози заявила, что не хочет знать подробностей, но это было невероятно интересно, особенно когда конкретный случай беременности развивался в моей квартире. Одну из плиток над ванной я пометил цифрой 5, означавшей количество недель, прошедших с момента зачатия. Я изобразил текущий размер Бада в виде пятна размером с апельсиновое зерно и добавил прогнозный график. На эту работу ушло сорок минут, но результат все равно выглядел грубым по сравнению с диаграммами на профильных сайтах. И тем не менее, глядя на этот график, я испытывал такое же удовлетворение, как и при виде плана на противоположной стене.
В поисках правильного меню для беременных на одном из сайтов я набрел на вегетарианскую диету. В ближайшем сетевом магазине органической еды я нашел все необходимые ингредиенты для десерта из тофу и тыквы.
После полудня у меня образовалось незапланированное свободное время, и по совету Джина я использовал его для научных изысканий. Я решил, что принять душ и сменить одежду стоит после возвращения с улицы, особенно с учетом того, что прогноз погоды с тридцатипроцентной вероятностью обещал осадки. Поверх костюма для пробежек я надел легкий дождевик и велосипедный шлем, чтобы защитить волосы.
В нескольких кварталах от нас на Десятой авеню располагалась небольшая детская площадка. Идеальное место. Там я мог в одиночестве сидеть на скамейке и смотреть на детей и их сопровождающих. Бинокль, конечно, тоже бы не помешал, но крупную моторику я мог наблюдать и так, равно как слышать разговоры, тем более что голоса собеседники в большинстве случаев не понижали. Мне никто не мешал – лишь однажды какой-то ребенок приблизился ко мне, но был немедленно отозван.
Я сделал несколько заметок в блокноте.
Как правило, дети отбегали на небольшое расстояние, но затем останавливались и возвращались к взрослым. Я вспомнил документальный фильм, в котором такой тип поведения подчеркивался ускоренным показом, но забыл, какие животные в нем фигурировали. В памяти моего телефона оставалось много места, и я начал снимать видео. Джину это, безусловно, будет интересно.
Мое наблюдение за происходящим было прервано, когда дети и сопровождавшие их взрослые собрались вместе секунд на двадцать, а затем переместились на противоположную сторону площадки, где видимость мне закрывали росшие посреди ее деревья. Я поменял местоположение, но дети перестали играть. Я решил подождать и занялся регулировкой разрешения на камере телефона на случай, если представится возможность снять более продолжительный эпизод. Сосредоточившись на телефоне, я не заметил появления двух мужчин в полицейской форме.
Возвращаясь к этим событиям, следует признать, что я не вполне справился с ситуацией, но мне пришлось действовать в незнакомой социальной среде, в непредвиденных обстоятельствах и по неизвестным мне правилам. Кроме того, я вел борьбу с приложением для видеосъемки. Я скачал его из-за отличного алгоритма сжатия, но не обратил внимания на то, насколько оно неудобно в пользовании.
– Чем, по-вашему, вы тут занимаетесь? – спросил один из полицейских, который был немного старше своего напарника. Обоим было за тридцать, и они находились в хорошей физической форме, ИМТ – примерно двадцать три.
– По-моему, я пытаюсь настроить разрешение, но возможно, я занят и чем-то другим. Вряд ли вы сможете помочь мне, если только не имели дела с этим приложением раньше.
– То есть вы предлагаете нам не мешать и оставить вас наедине с детьми.
– Отличная идея. Успехов в борьбе с преступностью.
– Встать!
Перемена отношения ко мне со стороны молодого полицейского оказалась неожиданной. Возможно, я наблюдал прием, известный под названием "злой полицейский – добрый полицейский". Я посмотрел на Доброго полицейского, который мог дать мне противоположные указания.
Добрый полицейский помог мне встать. С использованием физической силы. Я не переношу прикосновений, и реакция моя была рефлекторной. Я не бросил нападавшего и не зафиксировал его на земле, а простым приемом айкидо освободился от него и восстановил дистанцию между нами. Он отлетел от меня, и Злой полицейский вытащил пистолет из кобуры. Добрый полицейский достал наручники.
В участке полицейские потребовали, чтобы я подписал протокол, в котором говорилось, что я наблюдал за детьми в парке и сопротивлялся аресту. Наконец я получил ответ на вопрос, что я сделал не так. Оказалось, в Нью-Йорке запрещено заходить на территорию детской площадки без ребенка в возрасте до двенадцати лет. Очевидно, я не заметил соответствующее предупреждение на входе.
Невероятно. Если бы я, как полагали полицейские и ожидали законодатели, получал сексуальное удовлетворение от наблюдения за детьми, то для того, чтобы обеспечить себе доступ на детскую площадку, я сначала должен был похитить ребенка. Доброго и Злого полицейского эти доводы не заинтересовали, и в конце концов я изложил последовательность событий так, как им хотелось.
После этого меня оставили взаперти на пятьдесят четыре минуты. Предварительно забрав телефон.
По истечении этого времени появился человек постарше, также в полицейской форме. В руках у него был распечатанный протокол моего допроса.
– Профессор Тиллман?
– Приветствую вас. Мне надо позвонить адвокату.
Время, проведенное в одиночестве, помогло мне собраться с мыслями. Я вспомнил номер адвокатской конторы по уголовным делам, которую рекламировали в метро. Он начинался на 1 800.
– Не хотите сначала позвонить жене?
– Мне важнее профессиональная консультация.
Я понимал, что известие о моем аресте вызовет у Рози стресс, тем более что проблема до сих пор не разрешена, а помочь она вряд ли сможет.
– Можете позвонить адвокату, если хотите. Не исключено, что он вам не понадобится. Хотите пить?
Я ответил, не задумываясь:
– Текилу, пожалуйста. Чистую.
Секунд пять он неотрывно смотрел на меня. За текилой не пошел.
– Может, "Маргариту"? Или клубничный дайкири?
– Нет, коктейли готовить хлопотно. Текила годится.
Я сомневался, что в участке найдется свежевыжатый сок. Лучше простая текила, чем "Маргарита", с лимонным сиропом или кисло-сладкой смесью.
– Вы из Мельбурна, верно?
– Совершенно верно.
– И сейчас работаете профессором в Колумбийском университете?
– Доцентом.
– Кто-нибудь может подтвердить, что вы говорите правду?
– Декан медицинского факультета.
– То есть вы совсем неглупый человек?
Неловко отвечать утвердительно на подобный вопрос. Я не хотел показаться высокомерным и потому просто кивнул.
– Хорошо, профессор, тогда ответьте мне. Когда я предложил вам "Маргариту", вы, при всем вашем уме, действительно решили, что я сейчас отправлюсь на кухню выжимать для вас лайм?
– Лимон тоже сгодится. Но я попросил текилу. Приготовление сока для коктейля кажется мне нерациональной тратой рабочего времени сотрудника органов правопорядка.
Он откинулся в кресле.
– Вы надо мной смеетесь?
Я находился в чрезвычайном напряжении, но осознавал, что, вероятно, допустил какую-то ошибку. Я постарался разъяснить ситуацию:
– Я арестован, и мне грозит лишение свободы. Я не знал, что нарушаю закон. И я не пытаюсь шутить.
Я на секунду задумался, а потом все-таки добавил, надеясь, что это снизит мои шансы на тюремное заключение, следствием которого стала бы низкокачественная еда, скучные разговоры и предложения нежелательных сексуальных контактов:
– Я несколько социально неадаптирован.
– Это заметно. Вы действительно пожелали удачи в борьбе с преступностью полицейскому Куку?
Я кивнул.
Он расхохотался.
– У меня есть племянник, он очень похож на вас.
– Тоже профессор генетики?
– Нет, но если вы хотите что-нибудь узнать об истребителях времен Второй мировой, вам к нему. О самолетах он знает все, о том, как избегать неприятностей, – ничего. Вы, наверное, в школе хорошо учились. Ну, раз стали профессором.
– Отметки у меня были отличные. Но общение с окружающими не доставляло мне удовольствия.
– Проблемы с властями были?
Мне инстинктивно хотелось ответить "нет", ведь я стараюсь не нарушать правила и никому не хочу причинять неприятности. Но я не мог избавиться от воспоминаний, связанных с преподавателем богословия, директором школы и деканом по науке в Мельбурне. А потом были еще Винище, управляющий домом в Бруклине и эти двое полицейских.
– Были. Из-за неумения говорить неправду, а не по злому умыслу.
– Раньше аресту подвергались?
– Нет, это первый случай.
– Вы утверждаете, – он сверился с протоколом, – что находились на детской площадке с целью наблюдения за детьми в рамках подготовки к отцовству.
– Совершенно верно. Моя жена беременна. Мне нужно ближе познакомиться с детьми.
– Господи. – Он опять посмотрел в протокол, но по глазам не было заметно, что он читает. – Ладно, по-моему, вы не представляете опасности, но и отпустить вас просто так я не могу. Если на следующей неделе вы откроете стрельбу в школе и выяснится, что я ничего не сделал…
– По статистике, это маловероятно…
– Молчите. Иначе договоритесь до неприятностей.
Совет прозвучал здраво.
– Я пошлю вас в клинику "Бельвю". Вот фамилия человека, который должен вас осмотреть, и, если он решит, что с вами все в порядке, значит, вы проскочили. Мы все, значит, проскочили.
Он вернул мне телефон и отстегнул наручники.
– Брендан – парень хороший. Только не забудьте к нему явиться. Иначе придется вас доставить.
10
Я вышел из полицейского участка в 18:32. И немедленно позвонил в "Бельвю", чтобы договориться о встрече. Секретарь попросила меня перезвонить завтра, если случай не срочный. Я стал описывать ситуацию, и к исходу четвертой минуты моя собеседница пришла к твердому выводу, что к числу срочных она не относится.
В метро я принялся размышлять, надо ли рассказывать Рози о Происшествии на детской площадке. Оно ставило меня в неудобное положение и свидетельствовало о том, что я не знаком с правилами. Знание правил – одна из моих сильных сторон. Рози расстроится из-за того, что со мной случилось что-то неприятное, и разозлится на полицейских – короче, у нее будет стресс. Принятое ранее решение оградить Рози от этой информации до тех пор, пока все не разрешится, осталось в силе. В участке мне удалось избежать худшего. Последним препятствием, которое предстояло преодолеть, оставалась беседа с доктором в "Бельвю".