Все это могло быть равно и искренним кредо бруклинского патриота, и позой. Эти типы родились и выросли в стране, где вкус к publicity всасывается человеком с молоком матери. Быть американским патриотом все более модно. Я знал лучше Джефа (я много читаю), что ностальгия по trafic jam, по "Макдональдам" и "Натане" и родному захолустному Бруклину берет начало в пластик-эстетике Энди Уорхола. Панк-рок-звездам полагается говорить то, что говорит Джеф. До него тоже самое уже сказал Ричард Хэлл журналу "Интервью". Джеф не на того напал. Я оттянул в Нью-Йорке больше шести лет. Не зная, чем заняться, паразит на welfare, 1976-й, 77-й, 78-й я провел на Лоуер Ист-Сайд, где тогда родилось нью-йоркское панк-движение. Молчаливый, никому не известный, я во всем участвовал, был одним из первой сотни зрителей. Я слушал и видел Блонди, Ричарда Хэлла и Пластматикс, и Патти Смиф, и залетного Элвиса Костелло, когда все они еще были никто. На крошечной сцене темной дыры "CBJB". Что он мне выдает свой bullshit…
- Серьезно? - невинно спросил я. - А я себя здесь чувствую как рыба в воде. Рок-энд-ролл у них плохой, и, на мой взгляд, французам не хватает скорости, они движутся, как сонные, это да. Меня до сих пор раздражает, когда молодой парень в supermarket лениво укладывает в сумку продукты, не торопясь ищет по карманам money, не торопясь платит, а очередь ждет. На кой же и supermarket… А вообще-то они OK, French…
- Пора тебе, Эди, обратно в Нью-Йорк, - сказал Дуглас и засмеялся. - Домой.
"Домой" мне польстило. Дуглас как бы забыл, что я не американец. У нас было общее прошлое, и никто не задавался вопросом, сколько его, этого прошлого. Как глубок слой.
- Не могу еще, - оправдался я. - Американского издателя у меня нет. Найду, тогда привалю.
- В доме моей матери, на ее лестничной площадке освобождается appartment, - сказал молчавший до сих пор battery-man Жоз. От Джефа его отличал только кривой нос. "Причина их патологической похожести в их густоволосости, - подумал я, - в челках до бровей".
- Сколько комнат? - спросил Дуглас.
- Две.
- Возьмем? - обратился Дуглас к Брижит.
- В Бруклин не поеду ни за что. Езжай сам. Я останусь на Уолл-Стрит.
Брижит допила вино.
- Что тебя не устраивает в Бруклине? - обиделся Джеф. - Ты снимаешь комнату на ебаной Уолл Стрит. За те же деньги ты могла бы прекрасно жить в Бруклине в двух комнатах. На две остановки subway дальше, через мост. Ты сноб, baby.
- Ненавижу ваш ебаный Бруклин, где все знают всех и я знаю всех. Не хочу встречать ежедневно своих бывших boy-friends, девочек, с которыми ходила в школу, все те же рожи… Мне они противны…
- Точно, - поддержал я Брижит. - Я, например, счастлив, что не встречаю школьных приятелей, не сталкиваюсь на углах улиц с многодетными толстыми коровами, бывшими когда-то моими подружками. Не видя людей из прошлого, я забываю, сколько мне лет. Ориентиры возраста уничтожены…
- А сколько тебе лет, man? - спросил Джеф.
Брижит знала, сколько мне лет, так что соврать не было возможности.
- Military secret…
- Дженни стукнуло двадцать пять, - пришла мне на помощь Брижит. - Она беременна второй раз, Эдди, можешь себе представить! Высиживает детей, как инкубатор. Что за удовольствие… А ведь была такая rebellious…
- Надо пожрать. - Жоз и Джеф встали.
- No hamburgers, brothers, - предупредил Дуглас, - и антрекот как chewig gum. Возьмите French fries с рыбой.
Волосатики удалились.
- Вчера перед концертом они лопали French fries с ketchup, запивая шампанским. К полному ужасу frogs!
Брижит захохотала. Дуглас, подумав, присоединился к ней.
- Хочешь покурить, Эдди? Sensemilly, a man? Изголодался, наверное? У вас тут гашиш, говорят, хороший, а трава говно.
- Хочу, - согласился я. - Кто же от sensemilly отказывается.
Мы поднялись к ним в комнату. Как после погрома в еврейском местечке, в беспорядке разбросаны были вещи. Брижит извлекла из кучи вещей на полу красную кожаную куртку.
- Дуглас в Берлине купил. Правда, клевая, Эди? - Брижит надела куртку и прошлась передо мной. Рукава были ей коротки, а плечи широки. Я подумал, глядя на нее: почему я вовремя не сменил Дженни на Брижит? Она выглядела очень bizarre, девушка из презираемого ею Бруклина. Очень декадентски. Узкая, худая, рыжая, болезненно-белая.
- Дуг, отдай куртку girl-friend, ей очень к лицу. К волосам, вернее. Пылающая девушка!
- Держи, Эди, - он протянул мне трубку с травой. - В Нью-Йорке такая будет стоить тыщу bucks, да еще и не найдешь. Угадай, Эди, за сколько я ее снял в Берлине?..
Через неопределенное количество времени (может быть, вечность, может быть, полчаса) и большое количество полнометражных фильмов, каковые я просмотрел благодаря сверхкрепкой безсемянной марихуане, Дуглас и Брижит кончили упаковываться и мы спустились вниз. Переход из комнаты в коридор, а из него в elevator и затем в рок-автобус рок-группы "Killers" остались мной незамеченны. Все тот же кубистический мир обрезков глаз Брижит, кусков красной кожи куртки, рыжих волос, белых сдобных боков Дугласа, обнажившихся от напряжения торса: он тащил самую большую суму за плечом, заломив руку… В автобусе, как через камеру "рыбий глаз", на меня выпучились физиономия главного волосатика Би-Би, его girl-friend Марсии, менеджера Ласло Лазича со множеством очков на большом носу… Все вышеназванные личности оказались очень щекастыми, и я уже собирался спросить, не заболели ли все они редкой японской болезнью, когда, не получая от меня звуковых сигналов уже долгое время, Брижит наконец сообразила, что я перекурил.
- Эди, ты high?
- Да, - признался я. - И очень.
- Я тоже, - сообщил доброжелательно Дуглас. - Ты, может быть, больше high, потому что отвык от травы. Тебе нравится рок-автобус?
- Необыкновенно нравится, - сказал я. - Только как мне выбраться на авеню Гранд Арми?
- Мы тебя выведем, не бросим, Эди. - Брижит сжала мою руку у локтя и расхохоталась. - Не бойся.
Мы стояли на улице, и это не была авеню Гранд Арми. Это была узкая улица. Мы объяснялись, все трое, в любви.
- Ты должен вернуться в твою страну, в Америку, Эди, - сказал Дуглас убежденно. - Пожил с frogs - и хватит. Возвращайся! Мы найдем тебе великолепную девочку. Проблем с девочками у нас теперь нет. У "Killers" такие groupies, Эди! О!..
- Дуг прав! - сказала Брижит и обняла меня, как бы сестра. - Ты - американец, Эди, ньюйоркец! Ты принадлежишь Нью-Йорку, а не этому плоскому городу… - Она презрительным взором оглядела улицу.
- Этот плоский город, Эди… и старомодный… Здесь нужно жить после выхода на пенсию…
- Я приеду, - сказал я, тронутый. - Осенью. Клянусь!
- Дуг! Что, бля, происходит?! - Ласло Лазич, менее щекастый, но все еще многоочковый, по физиономии текли ручейки пота, появился из-за спины Брижит. - Все давно сидят в автобусе, все ждут вас! Что можно делать тут так долго? Пошли! Шофер нервничает…
- Пусть нервничает… За это мы ему платим money. Я не видел моего друга целую вечность. Имею я право…
- Дуг, please… - Лазич скорчился и прижал руки к толстой груди. На нем были необъятного размера, очевидно "Made in Brookline", черные брюки, не скрывавшие все же выпуклого брюха и покрывшаяся пятнами пота розовая t-shirt.
- Оставь меня в покое, man! OK? OK? - закричал вдруг Дуглас. Схватившись руками за голову, Лазич побежал от нас куда-то.
- Хуесос! - с ненавистью воскликнула Брижит. - Беременная блядь!
- Ты знаешь, Эди, - Дуглас схватил меня за руку, - он думает, что мы - его собственность. Он считает, что музыканты - недисциплинированная банда детей, понимаешь, что мы - слабоумные пациенты mental hospital… Но это мы делаем ему money, а не наоборот. Мы!
- Если ты не идешь сейчас же! - Лазич выскочил из-за Брижит, похожий на разгневанное огородное пугало.
- И что ты сделаешь? Что? - закричал Дуглас. - Я - член банды, и только банда может меня выставить. Ты будешь работать вместо меня с гитарой, shmuck?
Прохожие стали останавливаться. Не желая служить причиной производственного конфликта, я поспешно поцеловал Дугласа, потом Брижит и побежал на другую сторону улицы.
- До скорой встречи, Эди! До встречи дома, в Штатах!
Пройдя десяток шагов, я обернулся. Зло жестикулируя, все трое удалялись в противоположную сторону.
Движимый все усиливающейся ностальгией (так, может быть, таракан, случайно вывезенный вместе с буфетом в другую часть города, с замиранием сердца однажды решается и бежит домой в обгорелые, неуютные, но родные щели), я прилетел в Нью-Йорк в декабре. По городу мела сухая снежная поземка с пылью.
- Эди! - радостно вскричала Брижит в телефон. - Бери такси и приваливай к нам. У тебя есть адрес? Дугласа нет, но он вот-вот появится.
Я вылез из такси на Уолт-Стрит. Естественным образом вокруг обнаружились, вечные и невредимые, банки и штаб-квартиры больших компаний. Но вот, оказывается, нашлось место и для пары панк-личностей…
Они жили в небоскребе! В старом холле в списке жильцов, рядом с солидными "Radner, Flint & Halperin Corp." - 32-й этаж "Low office Stigliz & Zurkovich" и прочая, золочеными буквами во много рядов, помещалась впульверизованная в список алая судорога: "Killers!". Старый elevator поднял меня с неровной скоростью на 32-й этаж. Выйдя из элевейтора, я послушно последовал вытатуированному на стене совету - "Follow the blood drops!" и оказался вскоре в объятиях Брижит.
- Эди!
Новенькая антресоль занимала четверть площади высокой комнаты небоскреба. На антресоль вела свежая лестница. Стены комнаты, однако, свежестью не отличались. У одной стояла сидячая старомодная ванна на ножках. Спиной к высоким окнам помещался новенький телевидеокомбайн, серое сооружение с колоннами на фасаде. На комбайне, я заметил, лежала пачка пятидесятидолларовых банкнот. Повсюду механические monsters и предметы kitch. Воздушные шары в форме мужских и женских sexes плавали под потолком.
После того как она сообщила мне долженствующие меня интересовать последние новости об очередной беременности Дженни ("живот выглядит, как груша, Эди!"), а я в ответ на ее запрос о моем существовании ответил, что я "очень ОК", настал мой черед задавать вопросы.
- Как Дуглас?
- Good, - сказала она отвлеченно. - По правде говоря, не очень good.
- Что-нибудь с band? - Я знал, что рок-группы распадаются столь же быстро, как и собираются.
- "Killers" OK, - сказала Брижит. - Ебаный double - это его проблема.
- Double?
- Да, двойник. Очень похож… Невероятно похож… Только моложе.
- Объясни.
- В рок-местах Большого Яблока стал появляться двойник Дугласа. Одет как Дуг, в черные джинсы и кожаную куртку, та же прическа… волосы, правда, он еще не прячет. Этот shmuck выдает себя за Doug of Killers и даже дает автографы.
Пройдя к телевизору, она извлекла из-под банкнот фото и протянула.
- Вот, погляди. Это он в "Mud Club"!
Полароидное, плохого качества фото легло в мою ладонь. Дуглас в красной куртке, смеялся, сжимая в руке Heiniken. Он выглядел свежее, чем обычно.
- Но это Дуглас! Красная куртка, ее вы показывали мне в Париже…
- Хуесос достал где-то даже красную кожанку, такую же, как у Дуга. И в этот вечер, Эди, мы были у моей сестры Катрин в Пукипси… Если я встречу когда-нибудь этого mother flicker, я… - Ирландка задохнулась от злости и огляделась, ища, может быть, предмет, каким она сможет совершить насилие над самозванцем. - Я убью fucker моими голыми руками! - заключила она. - Он сводит с ума моего мужика!
Я вгляделся в фото. Теперь мне уже казалось, что это не Дуглас.
Дуглас явился с Жозом и Джефом. Одеты они были не в t-silirt и кожу, но по-домашнему - тепло и грубо. На голове Дуга по-прежнему та же кепи. Я нашел их мужиковатыми и разжиревшими. Под свободными рубахами угадывались брюха. Би-Би, глава фирмы "Killers", опять отсутствовал. Я уже начал понимать, что он развлекается отдельно, общается с другими главами фирм рок-энд-ролла. Несмотря на общее бруклинское детство и трогательные воспоминания о репетициях в бейс-менте, соблюдалась строгая иерархичность. Жоз, Джеф и мой приятель Дуглас были рядовыми солдатами рок-энд-ролла, Би-Би был командующим офицером.
Они похлопали меня по спине, шее и плечам, как это делают крестьяне или футболисты.
- Wellcome Home, Эди! - сказал мне Дуг.
- Ça va? - широко улыбаясь, осведомился Жоз. - Посмотри на этого типа, Эди! - Дуглас тяжело, по-мужичьи ударил приятеля по плечу. - Запомнил лягушачье приветствие. Талант!
Из supermarket brown bags, принесенных "Killers", Брижит извлекла большое количество пива, гроздьями по шесть штук. Убрав пиво в холодильник, оставила одну гроздь на ступенях лестницы, прошла к нам.
- Хотите joint, boys? - Опустившись на краешек ванны, далеко выставив вперед длинные ноги в штанинах черных брюк, Брижит с улыбочкой стала наблюдать наше мужское топтание по комнате. Пошпионив за ее ироническим взглядом, я подумал, что женщина, по сути дела, потенциально готова к предательству в любой момент, она всегда видит мужчину, и под непривлекательными углами зрения, но если любит, игнорирует эти нелестные видения. Мы выкурили несколько joints и расселись с банками пива в руках.
- Что это за bullshit с двойником, Дуг? - спросил я. - Брижит рассказала мне часть истории.
Он помрачнел.
- Очень просто, Эди. Появился shmuck и выдает себя за Дуг of Killers. Его принимают за меня, пускают в клубы. И в "Мадд", и в "Харрах", и в "Макс Канзас Сити", и в "СиБиДжиБи"… Устроил пару скандалов. Подрался с ребятами Элен Вилле… поссорил нас с "Dead Boys". Я ходил к ним объясняться вместе с Би-Би, но "Dead Boys" мне не поверили. Да и я бы не поверил, будь я на их месте, что за double, это же хуй знает что! - Дуглас встал и пробежался по комнате. - Я клянусь, Эди, я убью этого типа, пусть он только попадет мне в руки! Еще немного - и он влезет в мою постель, будет ебать мою girl-friend…
Брижит расхохоталась:
- Нет, Дуг, невозможно, я пойму, что это не ты, я знаю твое тело.
- Заткнись! - грубо прервал ее Дуглас. - Если бы не ты, я поймал бы его на прошлой неделе в Mud Club!
- Look, - сказала она, - смотри за собой! Двойник - твоя личная проблема, но ты делаешься все большим психом, каждый день плюс!
- Ты уверен, Дуг, что у тебя нет брата или полубрата? - Жоз встал и взял в холодильнике банку пива.
- No. Исключено. Мать клялась и божилась, что нет.
- И что, совсем невозможно его выследить, избить и запретить ему выдавать себя за тебя? - спросил я робко. - Можно ведь предупредить, скажем, менеджеров в клубах, чтоб, если он появится, звонили тотчас тебе?
- Эди, когда он появляется, публика в клубах верит, что это я. И не только публика… Спроси Джефа… - Джеф хладнокровно возился во все время нашего разговора в видеокассетах, стоявших на полках, как книги в библиотеке. - Дважды он видел sucker, разговаривал с ним, и думал, что это я!..
- Хей, в клубах всегда темно, и можно принять родную мать за girl-friend, - сказал Джеф. - И, если хочешь знать, я до сих пор считаю, что это был ты. Ты нас дурачишь, Дуг. Ну пусть, если тебе так нравится. Ты всегда был типом с фантазией, я уважаю твои vibrations… Посмотрим Боуи в "Elefant man", boys?
- Ты больной, Джеф, больной тип.
- Я поставлю "Elefant man". - Нажав несколько кнопок, Джеф оживил телеэкран, и после сполохов и белых полос мы увидели лицо Боуи - Джон Мэррик.
- Ах, ебаный в рот, как же он хорош, этот Дэйвид! - Пятясь задом, Джеф уселся на диван.
- Фильм? - спросил я.
- No, спектакль в Buff Theatre.
Все мы уставились на экран.
Я покинул их в час ночи, оглупевший от пива и марихуаны. Брижит спустилась со мной в elevator вниз, открыть мне дверь холла - на ночь небоскреб запирали на несколько замков. Трое "Killers", открыв еще по банке пива, остались у TV, "Elefant man" сменил кроваво окрашенный фильм с участием монстров и бензиновой пилы.
- Каждую ночь, Эди, он сидит и смотрит свои видео, - вздохнув, сообщила мне Брижит у самой двери. - Я начинаю сходить с ума. Если так будет продолжаться, я должна буду сказать ему "До свиданья!". Я думала, я живу с музыкантом, но теперь вижу, что живу с животастым от пива ебаным жлобом!
- Разве "Killers" не имеют время от времени концертов? - спросил я.
- Я сомневаюсь… Они… - Брижит помолчала и подергала ручку двери… - Мне кажется, они катятся вниз, ты знаешь… Ты счастлив в Европе, Эди?
- Yes… В Европе я более эффективен…
- Может быть, я должна свалить в Европу… Помнишь Дженни, она так не любила французов. - Брижит засмеялась.
- …никогда не встретив ни единого…
Прошло несколько лет. Я не ездил в Америку по причине отсутствия каких бы то ни было документов и потому потерял из виду многих друзей. В том числе Брижит и Дугласа. Однажды я сидел у приятеля, музыкального критика, и мы глядели "Enfants du rock", разговаривая. Показывали рок-концерт на набережной Хадсон-river. Когда после "Dead boys" на экране возникла лохматая голова Би-Би, я закричал: "Это мои друзья!" - и подвинулся ближе к экрану. Лохматый рванул микро вместе с тяжелым пьедесталом на себя, обхватил его длинными ногами кузнечика и, подражая собаке, затерся о стержень микро межножьем. Микрофон зашипел, загудел, и только "рок-энд-ролл… рок энд ролл" возможно было выделить из беспорядочных звуков. На Би-Би были темные очки. Задержавшись на очках, камера отъехала, и можно было увидеть всю сцену. Дав нам понятие об общем плане, камера умно решила дать нам быстрые портреты рядовых musicians. Жоз распух, и волосяной покров черепа выглядел подозрительно плотным и солидным. Джеф был Джефом, без изменений, но хорошо различимый с еще одной гитарой вытанцовывал не мой друг Дуг… Нет-нет, незнакомый мне парень…
- Они что, сменили басиста? - воскликнул я.
- Ты разве не знаешь? Уже давно. Пару лет… - Хозяин TV был не только рок-критиком, но и автором книги о панк-движении.
- Bizarre-история произошла с этим парнем. Может быть, даже самоубийство…
- Ты говоришь о Дугласе, басисте "Killers", ты уверен?
- Ну да. Я слежу за этими делами. Это мой хлеб…
- Но я хорошо знал Дугласа. Я был другом его girl-friend. Точнее, моя girl-friend была лучшей подругой его girl-friend, ирландки…
- Да. Ирландка. Из-за этой bizarre girl-friend вся история и произошла. Она свалила от Дуга к парню, похожему на него, как брат-близнец!
- Ни хуя себе! Я присутствовал при начале истории, но, конечно, не мог представить себе, каким окажется конец!