Новая жизнь несла много сюрпризов, но была приятнее той, которую Найда уже начинала забывать. Привычка все время проводить на улице и то, что попала она в стаю весной, сделали свое дело - девочка постепенно привыкала к климату тайги, одежда, что была с ней, вскоре оказалась припрятана на холода, и Найда не мерзла, засыпая на земле весенними и летними ночами бок о бок со своей новой мамой, которая чутко следила, чтобы ее щенок не замерз, и позволяла обнять себя, когда Найда начинала подрагивать и ежиться от ночных холодов. Граница территории стаи местами приближалась к поселениям людей, но даже случись Найде увидеть кого-то из них или даже узнать - девочка не стала бы звать, не побежала бы навстречу. Теперь она сделала бы то же, что и любая бродячая собака: затаилась бы, понаблюдала, а когда минует опасность, кинулась бы туда, где нет людей, в тайгу. Там теперь был ее дом.
Наутро после охоты сытая стая взяла курс назад. Потому что вдалеке, за горизонтом, виднелся дымок человеческих поселений. На этот раз Найда шла последней. Над горизонтом уже вставало солнце. Она немного постояла на опушке леса, всматриваясь вдаль и различая знакомые очертания острых деревенских крыш. Потом развернулась и побежала догонять свою маму.
* * *
Время в лесу шло совсем не так, как среди людей. Не было упорядоченных чередой дел дней, свобода делилась только обязательными охотой и охраной меток на своей земле. Без них границы размывались и смещались, а нельзя было давать повода волкам заприметить, что стая теряет численность и уже не так сильна. Волки были соседями не слишком наглыми и уважавшими силу противника лишь тогда, когда видели ее и ощущали. Жизнь текла своим чередом с постоянной и привычной долей угрозы со стороны всего, что окружало жителей тайги. Но даже на таких условиях она неожиданно стала для Найды куда проще и понятней, чем прежде.
Уже четыре года Найда жила в стае. И не так давно у Рыжей появились щенки. Это было радостью для всех, ведь с пополнением в семье уже много раз ничего не получалось. Один выводок умер при рождении - не успели даже осознать в душе потерю и привыкнуть, может, это и к лучшему. В другой год холода не давали прокормить потомство, и вожак решил не рисковать. А сейчас три очаровательных карапуза вертелись у ног Найды, пока она с Лапкой сидела в тени деревьев. Было лето, и в одежде не было смысла. Ее умная Найда прятала на холода в укромном месте, где не смог бы отыскать ни один зверь, но все чаще она оказывалась нее вовсе. Первой зимой пришлось туго, и девочку спасало то, что семья не оставила в беде и приспосабливалась под нового щенка, то делая остановки в теплых местах, то, наоборот, двигаясь, чтобы Найда не замерзала. Ночами грели девочку, ложась рядом. Она быстро приспосабливалась, сил в молодом теле оказалось достаточно, болеть Найда не собиралась и шла вперед в долгие патрули наравне со всеми. С ней почти не приходилось сидеть, она попала в стаю почти взрослой для их уровня, и Шрам принял как данность то, что ее сил принижать не стоит.
Теперь же родились малыши - совсем другое дело. Щенки были счастьем для всей стаи, чья численность за последние годы упала, но и охотиться теперь приходилось больше. А кто-то постоянно должен был оставаться и охранять выводок. Найда с Лапкой занимали их, пока остальные были неподалеку. Шрам чаще всего располагался передохнуть выше уровня досягаемости неугомонных щенков, так и норовивших завязать в свою игру всех, кого видели. В этом Найде и Лапке не было равных. Больше всех в стае они обожали возиться с малышами. И Найде было это даже удобнее. Руками она могла делать то, что несподручно собаке лапами, и таскала щенят за собой везде, перенося порой без помощи зубов. Прятать всерьез пока не приходилось - никто не покушался на малышей, но Шрам чуял, что не одни они живут в этих местах. Не так давно на границе территорий они нашли недоеденного оленя, и следы расправы были совсем не волчьи, да и запах тоже. Хотя сейчас щенкам ничто не угрожало. Пока стая была в сборе, никто не мог добраться до его детей, и Шрам был спокоен.
Единственной, кто не всегда разделял энтузиазм стаи, была Хромая. Ей и самой хотелось щенков, но она уже знала, что не может. В свое время люди обращались с собакой так, что далеко не один помет она потеряла, и теперь матерью стать уже не могла. Но, подчиняясь законам стаи, она помогала охранять щенков Рыжей.
Не так давно была охота, и спешить сейчас было некуда - сытые собаки отдыхали. Малыш, довольный собой, нежился на солнышке. В этот раз охота была для него особенной.
Вожак и Рыжая взяли с собой молодых, оставив Старого и Хромую с щенками. Недалеко от стоянки заметили они не так давно пару оленей. Не то отбившиеся от стада, не то просто сбившиеся с пути, олени зашли в самую чащу. Терять такой шанс было нельзя. На этот раз стая шла полукругом, гнать добычу было не нужно - олени стояли на месте. Обе самки - Шрам понял по отсутствию рогов и более нежно му запаху. По мере приближения стаи становилось ясно - жертвой станет та, что поменьше. Не совсем олененок, но молодая и неопытная, она безбоязненно бродила по лесу, не прислушиваясь и особо не осматривая окрестности, выискивая среди иголок зарытый под ними мох. Подведя собак совсем близко, Шрам неожиданно встал. Неподалеку от него Найда и Лапка тоже остановились в нерешительности, не понимая, почему вожак медлит. На самом деле Шрам решил дать шанс тому, на кого рассчитывал больше чем на других - приемнику, сыну. И тот не сразу, но понял.
Охота началась. Пока еще неуверенно, но копируя обычные действия отца, Малыш направил стаю в обход, окружать добычу. На равнинных местах у собак сложилась бы иная метода, но здесь погоня сквозь густой лес была делом трудным, и устоялся свой метод, до последнего оставаться невидимым. Найда была уже привычна к такой тактике и бесшумно пробиралась между деревьев. Ходить так ее учила мама, слух у животных был тонок, и малейший шорох мог вспугнуть жертву. Бежать ей теперь было легче не на двух ногах, а на четвереньках. Засев в засаде, девочка напряженно всматривалась в лесной частокол, замечая, как чуть в стороне Малыш и Лапка заходят с другой стороны. Найда даже затаила дыхание. Теперь в такие моменты волнения не было совсем, только желание прыгнуть, адреналин. Мягкие шаги, еще два или три в сторону оленихи, и Найда приседает, готовая к прыжку.
И вот - начало погони. Малыш дал сигнал своим наступлением, и остальные смыкали цепь. Она пока оставалась на месте, зная, что это маневр и ей нельзя двигаться, пока олень не окажется рядом. Видя, что олень бежит прочь от вожака, Найда напружинила руки. Еще немного - и девочка встает в полный рост, преграждая животному дорогу. Теперь круг, замкнутый ею, загнал животного в безвыходное положение. Собаки с рычанием смыкали его, делая расстояние друг между другом таким, что оленю не проскочить. Найда готова была сама броситься на него, но что-то удерживало - авторитет вожака и то, что Шрам дал понять: охота за Малышом. Он и прыгнул первым, вгрызаясь зубами в шею оленя. Жалобный писк жертвы - и Найда сама прыгает следом, валя его на землю и не давая встать. Все кончено.
Могла ли она знать много лет назад, что сможет так, вместе со стаей собак, убивать животное, похожее на что-то в ее памяти, что жевало сено у ее ног?.. Найда не думала об этом. Это теперь был обычный день ее жизни, похожий на множество других.
С каждым годом она все больше забывала то, как жила среди людей. Теперь Найда помнила совсем немногое, и то, то она помнила, порой вводило ее в недоумение. Она вспоминала странные дома, стены которых были такими тесными и ограниченными и совсем не были похожи на бескрайнее синее небо над головой. Вспоминала невнятные лица, не похожие ни на одно из тех, что окружали ее сейчас. Свой старый набор слов и язык жестов девочка постепенно забывала. Здесь все было другим. Только чувства порой возвращались к ней.
Однажды, встретив посреди тайги полуразвалившийся домик, Найда, сама не зная, зачем делает это, направилась туда. Тогда из семьи с ней были не все - только мама. Рыжая давно знала дом, очевидно служивший когда-то убежищем людям, но покинутый ими. То ли жилище лесника, то ли остатки старой деревни, покинутой жителями, дом стоял здесь, сколько Рыжая себя помнила, когда еще ее старшие братья были хозяевами этих земель, а она была так же молода, как сейчас ее любознательная дочь. Предостерегающе позвав Найду, собака остановилась и не пошла внутрь, не чувствуя там ничего живого. А девочка, неуверенно поднявшись по ступеням и толкнув дверь, оказалась в прогнившем шатком строении. Ей было интересно, и странное чувство пробудилось в душе. Она словно узнавала это все, хотя ни разу не была здесь. Никогда она не видела этого места, но вспышки воспоминаний вставали перед глазами. Такая же дверь, и человек, лежащий на такой же кровати, в такой же комнате. Сердце сжалось от дикой боли, и Найда выскочила, бросившись к матери и начав ласкаться, мечтая поскорее убежать от страшного миража.
Они посещали ее во снах в первые годы. Найдаподолгу хватала ртом воздух, вскакивая с криком среди собак, и потом, тяжело дыша, гладила милых новых друзей, стараясь забыть то, как во сне шел на нее человек с топором наперевес. Ничего особенно жуткого во снах с ней не случалось, но часто не было из них иного выхода, кроме как быть разбуженной мамой, вылизывающей скулящего со сне щенка. Найда шла по незнакомым местам, видела, как рядом проплывают процессии таких же, как она, людей, только всех в черном, несущих на руках непонятные ей вещи, длинные массивные ящики, и погружающие их в землю вместе с козьими головами. Девочка не любила спать. Она готова была бежать за стаей куда угодно, только бы быть среди них, а не там, где много страшного и непонятного.
Не раз стая приближалась к границе поселений людей, и тогда Найде становилось по-настоящему страшно. Она звала их назад, не хотела увидеть наяву те чувства, ту боль, что-то потерянное там, где она жила прежде.
Характер девочки менялся вместе с условиями, в которых приходилось жить. Найда перестала надеяться на других, обретя вместо этого иное, совсем новое и более полезное качество - чувство ответственности. Не только за себя, но и за свою семью. Обязанности собак делились поровну не менее, чем в доме людей Найде в свое время была выделена своя роль. Только вот здесь Найда чувствовала себя на самом деле нужной. Это развивало чувство ответственности куда лучше, чем попреки или побои. Страх быть наказанной перешел в нежелание создавать проблему из своей слабости. Всегда, когда Найда смотрела на собак и повторяла за ними, она хотела слиться со стаей, не просто стать сильной сама по себе, а стать частью семьи, чего среди людей она не ощущала уже давно. Да по сути, никогда, слишком мала была в то время, когда ее семья стоила того, чтобы хотеть быть ее частью. Сейчас Найда взрослела душой, осознавая, что любовь дарит помимо надежды несоизмеримую силу.
Ее новая мать учила девочку тому, чему не успела научить Марина. Могло показаться, что среди собак обучение сводится к искусству охоты, но так мог считать лишь тот, кто не провел столько времени в стае. Все повадки животных, их общение, принятие иерархии и уважение к старшим, умение помогать и просить помощи - все это усваивала девочка на примере новой семьи, и в первую очередь тех, кого подсознательно считала родителями. Кроме того, Рыжая была истинной матерью, и, даже когда еще не имела маленьких щенков, она на примере самой Найды доказала, что собаки заботятся о детях не хуже людей, а зачастую куда лучше.
Стая была общностью, состоящей из индивидуальностей. От каждого Найде было дано перенять некоторые качества, которые девочка упустила, потеряв семью среди людей. Малыш и Лапка заменили ей брата и сестру, и в этом ей повезло даже больше, чем если бы она была снова единственным ребенком в семье. Привыкшая к вертящемуся вокруг нее миру и замкнувшаяся, когда это перестало быть так, девочка только сейчас увидела золотую середину. У нее были старшие сестра и брат, которые заботились и потакали, но которых приходилось слушаться. Впрочем, Найда сама знала, когда лучше было соблюдать правила - тайга не прощала ошибок, и собаки готовили ее к этой жизни, не давая поблажек, но поддерживая. Отец учил ее искусству охоты и, что было не менее важно, выживания в тайге. Как понять, что кто-то подходит с подветренной стороны, если не слышишь шагов; как найти ключевую воду и не заблудиться в лесу; какие ориентиры помогут определить свою территорию, найти дом; как читать следы и различать запахи. Это была наука, и Найда училась с интересом. Так же, как и у Старого. Опыт пса и его спокойствие порой помогали девочке перенять его настроение и приобрести уверенность в том, в чем она сомневалась. Наблюдать за Старым было интересно. Он бывал словно бы медлителен, уставал, но на поверку это все оказывалось просто сосредоточенностью и привычкой выжидать.
Поначалу отношения Хромой и Найды ограничивались простым сосуществованием, но со временем девочка поняла, как бы ни была своенравна Хромая, она искренне считала себя членом семьи и за нее готова была умереть. Внешняя порывистость граничила в ней со внутренней собранностью и сосредоточенностью, готовностью ко всему и в любую минуту. Хромая была олицетворением того, что могла сделать с животным человеческая злость. Хоть Найдя и не знала ее прошлого, она чувствовала с ней некую солидарность, когда Хромая, как и она, избегала подходить к людям. Нужно было иметь на самом деле сильный характер, чтобы не превратить в ненависть к ним всю свою жизнь, и Хромая справлялась, но не всегда. И Найда понимала - она сама сильнее минутных слабостей, фобий прошлого. Страх и гнев не затмят ее разума.
Все лето собаки проводили в тайге. Не было нужды искать добычу за пределами богатого леса. Он оживал и дарил все необходимое, от воды и пищи до укрытия и мира на их земле. Волки летом уходили в глубь лесного массива, туда, куда собакам путь был заказан, и где-то в той, неведомой им тайге ждали стада оленей, кочевавшие на оживающие с приходом тепла пастбища. Собаки то ли по привычке, то ли по традиции, сложившейся за много лет, кочевали постоянно где-то вблизи людей, хоть и стараясь быть незаметными, пока люди не пускали на свой страх и риск почти им в пасть стада домашнего скота. Других хищников в здешних местах было немного. Лисы и куницы старались сохранять нейтралитет между тайгой, дающей укрытие, и обильными пищей людскими курятниками, ловили мышей и белок, что пого ды собакам не делало и конкуренции из мелких соседей тоже не представляло. Найда почти никогда не сталкивалась всерьез с соперником, занимающим то же положение, что и стая, в пищевой цепи обитателей таежных лесов, разве что издалека наблюдала за территориями волков долгими сибирскими зимами. Но все когда-нибудь случалось впервые, и жизнь не готовила заранее ни к радостям, ни к испытаниям. Порой трудности были поводом доказать себя, что ты не боишься, когда на кону то, что тебе дорого.
Это произошло совсем недавно. В тот раз Найда осталась со щенками вместе со Старым. Порой собаки вынуждены были оставлять кого-то с выводком на несколько дней, но теперь уже выбор делался не потому, что Найда не осилила бы долгого перехода по тайге. Просто Шрам знал, как приятно девочке проводить время с малышами, и видел, что справляется она ничуть не хуже их собственной матери. Младшие братья и сестры были для Найды новым глотком жизни. Наверное, девочка больше всех жалела и помнила погибших пару лет назад щенков и теперь всю любовь отдавала этим. Что-то подсказывало, что не один раз она теряла тех, кого любила, и потребность сберечь от опасности становилась для Найды почти навязчивой. Ни на минуту она не покидала малышей, и Старый знал это, придремывая в стороне на возвышении и между делом прислушиваясь, не зашумит ли за деревьями, не станет ли слышно чего-то нового на фоне привычного мерного шума леса, мерно качавшихся над головами крон деревьев, редких голосов птиц. Было привычно слышать писк и тявканье щенков и Найды, уже умело подражавшей собачьим голосам и катавшейся с ними по земле. Собачки, играя, тузили друг друга, и Найда часто оказывалась под ними, играя роль поверженного противника и давая им еще неострыми мелкими зубками сжимать свои руки и тянуть за волосы. Это было забавно и весело.
В какой момент Старый понял, что что-то не так. Почему ему показалось, что они не одни на поляне, он и сам не знал, только по старой привычке поднял голову сразу, как услышал невнятный шорох вдалеке. Найда еще не слышала, и пес не спешил пугать ее, но сам напрягся. Глаза, на дневном ярком свете видевшие не так хорошо, как в сумерках, тщетно пытались различить среди деревьев неведомого врага, но с каждой секундой он все больше был уверен - опасность есть. Поднявшись на ноги и навострив уши, Старый отбросил длинную тень, которую заметила Найда, лежавшая на спине и державшая на груди щенка, пока двое других гонялись друг за другом возле ее ног. Девочка мгновенно встрепенулась, развернувшись и встав на четвереньки, опустила щенка себе под живот и тоже обратившись в слух. Глаза человеческого детеныша всегда видели лучше на свету, и Старый надеялся, что Найда рассмотрит врага скорее. Так и оказалось.
Поняв, что обнаружен, зверь перестал скрываться и уже отчетливо послышались со стороны леса шаги. Щенки с любопытством смотрели, как между деревьев медленно мелькает, приближаясь, силуэт с коричневато-рыжей шкурой. Найда издала звук, похожий на смесь рычания и ворчания, и неуклюжие детеныши мигом отступили к норе, пока она поднималась на колени, чтобы лучше рассмотреть пришедшее на их голоса животное. Поплатились за беспечность. Сейчас Найда думала, что стоило быть тише… Но никуда не денешься, надо делать что возможно с тем, что у тебя есть, и отстаивать то, что по какой угодно причине готовы у тебя отнять. В какой-то момент зверь вышел из-за деревьев, и у Найды что-то словно неприятно шевельнулось внутри.
Щенки были в серьезной опасности. Теперь понятно стало, чьей работой было убийство на их территории. Чужаком, не считавшимся с их метками и нагло зашедшим в отсутствие остальных в их логово, была крупная, намного больше девочки, кошка. Короткая аккуратная морда, чуть приплюснутая, совсем не как у собак, меленькая голова с торчащими ушами, украшенными кисточками, массивные толстые лапы, скрывающие наверняка не менее массивные и острые когти. Рысь, вальяжно и медленно выступив на открытый участок, остановилась, оценивая ситуацию.
Собаки тоже. Старый, не паникуя и не торопясь, спустился к Найде. Та же, нетерпеливо мотнув головой назад, снова коротко заурчала - и щенки, толкаясь и спотыкаясь, скрылись в норе. Рысь следила все это время только за ними. Она видела, как крупны двое животных, одно из которых не могла узнать, но чувствовала, что оно тоже серьезный соперник. А щенки - чем не жертва, если легко и без усилий можно справиться с псом и странным существом, минимум в два раза меньше себя. Рысь ждала, тянула время, пытаясь понять, идти ей или все же не стоит. Не так давно охота в здешних местах принесла ей удачу - добычи хватило и ей, и ее котятам. Рысь обходила территории, где было много других хищников, но сейчас детей нужно было откормить до осени и дать им как можно больше шансов вырасти и окрепнуть. Она готова была рискнуть.