- Проголодалась с дороги, - почему-то решила Лена. - Пойду-ка попрошу покормить пораньше, все равно минут двадцать до обеда уже осталось. Наденька! - окликнула она. - Надя, пошли кушать. Пошли.
Девочка воодушевленно забросила жука и побежала к ним. Затормозив возле Лены, она вдруг подняла голову и с улыбкой выдала:
- Найда!
Медсестра не поняла, переглянулась с доктором.
- Это… ты Найда? Тебя зовут Найда? - уточнил Сергей Ильич.
Девочка долго думала, она понимала еще не все слова, и вопрос осознала небыстро. А потом снова подняла голову и энергично закивала.
* * *
Двое человек торопливо шли по тайге, оскальзываясь на мокрой после дождя траве. Мужчина и женщина, с какой-то котомкой в руках, направлялись в глубь леса, подальше от села, где могли бы увидеть поднимающийся над лесом дым.
- Почему в печке не сжечь? - Зоя зябко пожимала плечами - слишком легко оделась для такого раннего утра. - Что они, знают, что мы жгли?
- Они не знают, да вон соседка растреплет, что да как. И у Ирки язык без костей, - бормотал Олег, хмуро озираясь. - А так вроде все чисто. Она давно ее вещей не вспоминала.
- Так может наоборот, оставить, сказать, что просто забыли - и все.
- Это ты забыла. Сто раз ей говорил, вынеси с мусором, нет же, сохраняли гнилье старое. Какое там Ольке на вырост, если их эта вшивая носила? Как знал, что надо было самому выкинуть.
- Сам бы и выкинул…
- Не нуди! Мы их и выкинули, когда поняли, что не вернется.
- А почему участковый дело не завел? - не отставала Зоя. - Что ты скажешь, если узнают? Что за бутылку с ним поговорил и все - концы в воду?
- Поговорил-не поговорил, а ему я сказал, как было. - Олег глянул на жену, и в голосе появились неприятные угрожающие нотки. - И в лес мы ходили искать все вместе.
- Да ходили, ходили, - измученно выдохнула Зоя. - Толку-то от того, что мы ходили, им же дело завести надо было: пропажа.
- Дело пускай заводят те, у кого она прописана. Тут ее и не было, и участковый должен был сам передать куда следует.
- Ох, Олег, какая же путаница… Все за нас цепляется, и непонятно, кому что известно. Соседка та же…
- Забыла твоя соседка, как ее и звали. Вон Ирка убежит - через неделю не вспомнит.
- Ты думай, что говоришь!
Они шли, переругиваясь и неся в котульке Наташины вещи. Дома оставили только ночник - Ира уже считала его своим. Уничтожить, сжечь все решили, только когда услышали, что далеко от них поймали в лесу девочку лет десяти, прожившую неизвестное количество времени в собачьей стае. И что через какое-то время она назвала свое имя - Найда. Можно было забыть о случившемся и сейчас, но паника, которая охватила Олега и Зою, когда они подумали, что все обнаружится, не дала этого сделать. Теперь сжигать хилые Наташины пожитки, может, и не было уже смысла, но они вышли этим утром, еще до рассвета, и отправились в тайгу.
В лесу Олег вытоптал пространство посуше, сложил на нем одежонку и старые игрушки, пылившиеся в кладовке, и полил все это керосином. От спички костер занялся мгновенно. Зоя стояла и думала, почему не убрала тогда вещи сразу, как только "пропала" Найда-Наташа. То ли совестно было, то ли хотела показать, что вроде как и не навсегда, да и не уверена, что не найдут. Искали для вида. Жила девочка не здесь, у нее никого, кроме дяди, не было. По сути - ничья… Зоя, только когда перебирала вещи, вспоминала, и внутри все сжималось, совесть проснулась поздно. Ведь были приюты, можно было отказаться. Но они тогда решили - так легче, а то еще обяжут обеспечивать, это привлечет внимание, и тогда уже не отвязаться. А у самой росли две девочки, которые теперь обе ходили в школу. Конечно, надо было и их поднимать на ноги, но сейчас все чаще не могла уснуть ночами. Понимала, что это был не выход, да снова послушалась Олега. Как слушалась всегда…
Олег же думал в эту минуту о другом. О том, помнит ли девочка, как все произошло тем утром. Если помнит имя, могла бы, наверное, снова увидев, узнать и дядю, и сестер. С другой стороны, кто ей теперь поверит, если, судя по всему, она и говорить-то умеет только странное собачье имя - Найда. Олег успокаивал себя тем, что если кто спросит - он вовсе не называл ее так, просто девочка помешалась после смерти матери, а после бабушки и вовсе перестали контролировать, куда идет, что делает, не уследить было - с ума сошла, обхитрила, улизнула. А ведь потом так ждали, так искали - вот что он скажет, случись прийти к нему в дом и спросить, не ваша ли. Поступил ли он правильно тогда, он не думал. Или старался не думать… У него своя семья, сестра сама виновата, да и эта - чем он был ей обязан? Не убивать - подсказывала предательская слабость. Так он и не убил, просто увел. Выжила же, справилась! Видать с собаками ей всегда и было место.
Олег отвлекся, заметив что-то между деревьев. Неприятно перевернулось все в желудке. Они были здесь одни, никто не мог проследить, узнать, зачем украдкой выбираются из поселка. Или мог? Чувство, что что-то следит за ним из леса, не ушло, но глаза больше не замечали ни движения, ни чего-то странного.
- Ирке сказать не вздумай, - пригрозил Олег.
Старшая дочь росла бездумной и немного жестокой, раз, когда снова поднял на нее руку, огрызнулась, что убежит, как и Найда. Тогда даже не тронул, шокированный, испугавшись - вдруг поняла, вдруг намекает? Словно перечеркнула проклятая Найда все их существование, разделив надвое.
- И не показывай, - добавил Олег, говоря про газету, из которой и узнали про таинственную девочку-собаку.
Зоя словно не расслышала, перевела на него взгляд, и только потом медленно кивнула:
- Да не скажу, конечно, все убрала уже. Назад направились в обход. Солнце уже встало, и можно было отговориться, что пошли набрать свежих осенних грибов, как раз вчера соседка тащила из леса целые корзины и долго хвалилась Зое, расспрашивавшей, нет ли теперь малины у озера. К нему и пошли, чтоб, обогнув, вернуться с пакетом грибов и как ни в чем не бывало продолжать врать, что не помнят. Шли молча, только чувство, что что-то смотрит на него, не покидало Олега.
Еще даже не виднелось впереди озеро, когда Зоя вдруг испуганно схватила мужа за руку, вдохнув со свистом, не посмев даже ахнуть. Быстро перехватив ее взгляд, мужчина повернул голову туда, где на холмике между деревьев стоял… волк. Желание кинуться бежать было пересилено, когда Олег, забыв вдохнуть от страха, понял - не волк. Собака. Судя по виду, овчарка, но какая-то неухоженная, очень крупная, но не откормленная. Морда у собаки была такой, что сразу скажешь - не в одной переделке побывала она за свою жизнь. Страшные, не злые, но и не по-собачьи запуганные глаза, глубоко посаженные и делавшие вместе с торчащими ушами и густой шерстью овчарку похожей на волка, участок белой шерсти между глаз и уродливый шрам через всю морду.
- Чего он? - прошептала Зоя.
Олегу тогда показалось глупо - с чего именно "он"? Собака, она и есть собака. Но потом понял - не она это, точно - он, пес.
- Пошли, - так же тихо произнес он, дергая ее за руку и направляясь дальше.
Они старались не оборачиваться, но уже через несколько шагов поняли - пес тут не один. С другой стороны следовали за ними по пятам еще две похожих, словно помесь овчарки и еще кого-то, но по морде видно было породу. Один крупнее - самец, вторая - мельче да и шла в стороне, видимо опасаясь еще, но вместе со всеми постепенно сужая круг. Вскоре заметил Олег и еще троих - рыжевато-коричневую с драными боками и с ней двух совсем молодых, меньше размером, но следовавших за ней.
- Оле-ег, - проскулила Зоя, крепко держа за руку. - Ну что делать-то, ну? Идут же… Ой, господи, это нам за Наташку…
- Дура, - прошипел Олег, оглядываясь и видя собак совсем рядом. - Вон гляди, до озера рукой подать, сейчас дойдем, а там, чай, в воду не полезут.
- Да какое дойдем…
Позади уже слышалось рычание. Стая окружала. Олег видел еще двух, одна из которых без перерыва теперь скалила клыки. Зоя жалась к мужу, но продолжала идти. Собакам нельзя было показывать страха, это Олег знал. Но одно дело - наедине с Найдой на цепи, другое - стая диких в глухом лесу. Колени начинали дрожать. Рычание усиливалось.
Вдруг одна из собак, подскочив сзади, быстрым укусом схватила его за ногу - и отскочила, словно издеваясь, проверяя, насмехаясь. Зоя закричала - и бросилась бежать.
- Дура! - Олегу ничего не оставалось, как сделать то же самое.
Он не видел, куда бежит жена, но зачем-то крикнул:
- На дерево давай! - понимая, что сама она сейчас ничего сообразить не сможет.
Зоя кинулась было в сторону, но поздно заметила, что и там ждут - та, что с рыжей шкурой, оскалилась, не дав женщине дороги. Крик Олега был к месту, но найти бы это дерево. Не в силах бежать молча, Зоя визжала и кричала так, словно ее уже терзали собачьи клыки. Она слышала про волков в здешних местах и в леса далеко потому никогда не ходила. Только бы не меня - единственная мысль вертелась в голове вместо молитвы, когда наконец наткнулась глазами, спотыкаясь на корнях, торчащих из земли, на сучки на сосне впереди себя. Сосна была молодая, неуклюжая, специально для нее. Зоя с набега ухватилась за ветки и подпрыгнула, повисая и крича, пока внизу две собаки, одна из которых была та рыжая, с шумом останавливались, скользя лапами на сухих иглах, и начинали рычать и лаять. Насилу уцепившись крепче, Зоя подтянулась и поднялась выше, но так, чтобы выдержало ее дерево. Вцепилась намертво, так что заболели пальцы. Дыхания от ужаса не хватало; уткнувшись лбом в ствол сосны, Зоя сидела и беззвучно сдавленно рыдала от страха, слыша, как внизу беснуются собаки.
До озера оказалось куда дальше, чем Олег думал. Бегать он давно отвык - сидение в четырех стенах не располагало к таким умениям. Но сейчас несся так, как, наверное, никогда в своей жизни. Он слышал, как по пятам за ним мчится, тяжело стуча лапами по земле, матерый вожак. Остальных тоже слышал, но они словно намеренно держали дистанцию. Словно с ним хотел покончить именно лидер… погоня могла прекратиться давно, Олег выбивался из сил, но твари словно измывались, рычали в спину, двое обошли и бежали в стороне. Изматывали…
Заметив озеро, Олег, сам от себя не ожидав, припустил еще быстрее. Он словно бы оторвался, и ликовал. Съели? Не возьмете! Подбегая к кромке воды, он с разбега, разбрызгивая ее во все стороны, кинулся сразу вплавь. Вода была холодной, говорили, тут бил на дне из-под земли холодный источник. Плавать Олег умел и быстро оказался на расстоянии от берега и обернулся, балансируя на поверхности воды.
Сердце у него ухнуло куда-то на дно озера, когда он увидел целую стаю, в ряд выстроившуюся на берегу. В этот момент он понял - не спасся. Эти будут ждать.
Так и вышло.
Несколько раз пытался он обогнуть стаю и проплыть к другому краю, но кто-то непременно прослеживал его путь, труся по берегу вслед. Олег устал, ноги начинало сводить от холода. Нелепая мысль, что их станут искать, была гиблой надеждой. Но выходить к ним он не станет, ни за что…
Шрам, Рыжая, Хромая, Лапка, Малыш, Луна, Охотник и Лютик стояли на берегу. Они ошиблись. Много месяцев прочесывая лес в поисках своей дочери и сестры Найды, они нашли ее запах, но видимо, здесь она не бывала или бывала давно и не в этой своей лучшей жизни. А люди, что спалили огнем ее запах, поплатились за это.
Если бы знали собаки, кого загнали в озеро, не дали бы ему шанса сюда добежать. Глядя, как человек барахтается, как становятся судорожными его движения и, с гортанным хрипом несколько раз проваливаясь под гладь воды, он наконец исчезает, оставляя за собой только круги на черной поверхности озера, Шрам ничего не чувствовал. Он не нашел свою дочь. Но он будет искать. И непременно найдет ее когда-нибудь.
Найдет, чтобы понять, что у нее все хорошо, что человеку стоит жить среди людей. И чтобы навсегда запомнить ее - и отпустить.
Эпилог
Сергей Ильич приехал на работу раньше обычного, взволнованный, с каким-то запечатанным пакетом в руках, и сразу велел найти Лену. Дежурная медсестра сообщила, что Лену подменила рано утром - у той дома начала рожать кошка, и Лена по звонку мамы стремглав бросилась отпрашиваться принимать роды. Сергей Ильич несколько секунд вдумывался в сказанное, а потом вдруг захохотал. Громко, радостно, как ребенок.
- Сергей Ильич, ну вы чего, - в шутку обиделась молоденькая медсестра, совсем недавно поступившая к ним на работу. - Ну кошка же тоже живое существо! Тяжелых у нас нет, если что - она сказала звонить…
- Кошка, - сдавленным от смеха голосом повторил главврач. - Нет, кошка это… да, я понимаю. Сколько там у нас кошки рожают? Приняла она уже, как думаешь?
- Не знаю… А что-то случилось?
- Ты ей позвони через часок. - Доктор перестал смеяться, но светлая улыбка не сходила с его губ. - Скажи, я узнал, кто такая наша Найда.
Девочка сидела в своей палате, которую уже давно не запирали на ключ, и переодевала свою куклу. Иголки с нитками выдавали им только вместе с Леной, которая в свободные минутки забегала и помогала разнообразить гардероб Вероники - так выбрала назвать куклу девочка. Имя куклы, Лены, свое и даже "дядя Сережа" она произносила уже без запинки. Сергей Ильич вошел и прикрыл дверь. Девочка обернулась, улыбнулась ему и вернулась к платью. Она уже не кидалась ластиться, а чаще спокойно заканчивала дела и приходила сама к присаживавшемуся на край ее кровати посетителю.
Сергей Ильич некоторое время смотрел на нее, вертя в руке пакет. Потом открыл его, заглянул внутрь, но пока ничего не достал. Он сам волновался. Но наконец решился:
- Наташа?..
Это имя заставило девочку замереть. Совсем как тогда с Надей - понятно почему, созвучное с Найдой. Но теперь реакция была совсем другая.
Наташа медленно повернулась к нему, внимательно и серьезно посмотрев, словно видя первый раз в жизни. Теперь он знал точно - она Наташа. Наташа Румянцева, у которой не осталось родных, кроме носящих ту же фамилию и живших далеко отсюда, в глухих поселках, людей, что несколько лет назад приняли девочку. Лишь недавно стало известно об этом, когда утонул при загадочных обстоятельствах в лесу… выходит, дядя Наташи.
- Тебя зовут Наташа.
Девочка сидела, немного непонимающе глядя на него. А потом вдруг замотала головой.
- Найда.
Видимо, новое имя, непонятно пока откуда взявшееся, было чем-то болезненно запечатано в ее памяти, так крепко, что она забывала свое. Сергей Ильич поманил девочку к себе, и она, к его облегчению, как и обычно, быстро подошла, заинтересовавшись шуршащим бумажным пакетом в его руках. Доктор погладил малышку по голове, усадив рядом.
- Наташа, - произнес он, глядя на девочку. - Сейчас ты не все помнишь, и, наверное, это тяжелее всего. Пойми сейчас одно, неважно даже, как тебя зовут. Важно другое. Кто ты на самом деле, вот здесь… - Доктор коснулся рукой груди девочки, и она, проводив взглядом его руку, подняла глазки. - В душе. А память вернется. Понимаешь?
Девочка немного подумала и кивнула.
- А это твое. - Сергей Ильич протянул ей пакет.
Медленно взяв его, задумчиво осмотрев, Наташа засунула туда руку и вынула вещицу, похожую на шар со снегом, что стоял на столе в кабинете дяди Сережи, где она часто бывала. При ближайшем рассмотрении это оказался прозрачный шарик с вилкой с одной стороны. Наташа долго вертела его в руках, пытаясь понять, что это. А потом вдруг притихла. Еще какое-то время она смотрела на шарик, а в памяти переливались цвета и горел в темной комнате ее лучик надежды, ее память о дорогой любимой маме. Наташа неуверенно подняла на доктора глазки, блестящие от впервые за все это время подступивших слез.
- Светик… - прошептала девочка.
Из ее комнаты Сергей Ильич выходил, сам пряча слезы. Вспомнила. Как бы ни были тяжелы воспоминания, память - то, что делает человека человеком. Дает ему душу. Ведь что мы без светлой памяти и теплоты, что хранится в нас, переданная от наших близких, пусть покинувших нас, но всегда наблюдающих за нами с небес. И сегодня Наташа вспомнила маму. Самое дорогое.
- Кошка родила, Лена едет, - отрапортовала девушка на посту дежурной.
- Какая кошка? - не понял растерянный доктор. - Ах, кошка…
- Сергей Ильич… вы что? Как там Найда-то? - тут же поняла она его состояние, увидев взгляд.
- Ее Наташа зовут, - улыбнулся Сергей Ильич и направился к своему кабинету. Но потом приостановился и вернулся: - А не найдешь мне телефон попечительской службы? Не срочно, просто до Лены желательно.
- Детского дома? Он у нас на стенде, в рекреации, я перепишу, - кивнула девушка.
- Нет, не детского дома, а именно попечительской службы, - поправил доктор, а сам подумал: "Или кто у нас там по усыновлению-удочерению?.."
- Хорошо, - немного удивленно согласилась та.
- Ну и отлично, - Сергей Ильич развернулся и направился к себе. - Кошка… Ой, Ленок, выдумщица… Кошка рожает!
Сергей Ильич рассмеялся, шагая по коридору, держа в руке пустой бумажный пакет.