В четырнадцать лет Маша с ужасом поняла, что растет некрасивой, худой, с длинными руками и ногами. Мальчишки–одноклассники, с которыми она всегда дружила больше, чем с девчонками, начали влюбляться, бегать на свидания, а на нее не обращали ровно никакого внимания. Точнее, обращали, но как на приятеля, своего парня. Которому можно все рассказать, спросить совета, поручить передать записку. Это было ужасно.
А родителям не было до Маши никакого дела. Они вечно обсуждали в какие–то скучные заботы: работа, деньги, ее учеба, поступление в институт. Машины проблемы они считали детскими глупостями.
Леннон был неподражаем. Тогда все были немного хиппи, носили длинные волосы и потертые джинсы, дерзили взрослым и не подчинялись их порядкам, но Леннон… Его походочка, его сленг… Взрослые считали его совсем пропащим.
Наверное, с Машей он стал дружить из оригинальности…
Теперь Маша вглядывалась в Леннона и не понимала, что ей могло в нем нравиться двадцать лет назад и чего боялись взрослые. Перед ней сидел смешной взрослый мальчик, не пожелавший расстаться с лентой через лоб, с холщовым мешком и словечками - атрибутами подросткового возраста.
- Столько лет… - сказал он. - А помнишь, как ты слиняла из дома?
Маша грустно улыбнулась. Как же, этого она никогда не забудет. В тот вечер они допоздна просидели с Ленноном на батарее в чужом подъезде. Леннон разворачивал жизненные планы: он выучится играть на гитаре, станет музыкантом, будет писать песни и ездить с концертами по всей стране. "А я буду ездить вслед за ним", - зачарованно думала Маша.
А в это время родители сбились с ног, разыскивая ее. В том числе и потому, что она ушла с этим ужасным Ленноном. Когда Маша, наконец, пришла домой, мама была на грани истерики, потеряла контроль над собой и ударила Машу по лицу. Мир рухнул, Маша схватила пальто и убежала. И в двенадцатом часу позвонила в дверь своего рыцаря - ей казалось, что только он сможет понять ее и утешить. А рыцарь, увидев ее на пороге, страшно испугался. С опаской оглядываясь на дверь комнаты, из–за которой слышался голос его матери, стал теснить Ксюшу на лестницу. "Завтра, завтра поговорим", - сердито шипел он.
Всю ночь она прорыдала на чердаке школы. Над своей неудавшейся жизнью и растоптанной любовью. Над нескладной внешностью и всеобщим непониманием. Над эгоизмом родителей и равнодушием мальчишек. Там, на чердаке, ее под утро и обнаружила милиция, поднятая на ноги родителями.
Как получилось, что спустя годы Маша все это забыла? Как? Как могла она быть так бездушна к собственной дочери?
"А если Ксюша тоже сбежит из дома? - вдруг спохватилась она. - Что тогда? Ведь сейчас ее искать никто не станет, не допросишься… Времена не те!"
- А может, ко мне? - вдруг сказал Лешка. - А? Поторчим, диски покрутим… Мазер на даче, хата свободна…
- Нет, нет… Спасибо. И вообще… Извини, мне пора.
…Дочь, к счастью, была дома. С заплаканными глазами сидела в своей комнате. Увидев Машу, она ощетинилась, готовая, если нужно, защищаться - кусаться, царапаться…
Маша почувствовала облегчение. И в то же время острый приступ сочувствия и жалости.
- Знаешь, - волнуясь и стараясь сдерживать волнение, сказала она. - Я была не права. Прости меня. Ты можешь дружить с кем хочешь. И одевать, что тебе нравится… И этот твой мальчик… Может быть, пригласить его в гости? Как–нибудь вечером на чай?
Дочь вскинула на Машу пронзительные глаза, желаю убедиться, искренне она это говорит или нет.
- И, кстати, волосы… - вздохнула Маша. - Носи, как хочешь…
- Ах, мама, ну при чем здесь волосы? - с тоской сказал дочь.
Маша посмотрела на нее вопросительно.
- Ну почему, почему я такая?
- Какая?
- Такая некрасивая… Худая.
Маша с удивлением узнала в словах дочери свои собственные сомнения двадцатилетней давности. И заговорила, тщательно подбирая слова.
- Некрасивая? С чего ты взяла… То есть, конечно, Клаудия Шиффер - это женщина другого типа… Но и в тебе… - Маша подняла дочку с дивана, обняла ее за талию и вместе с ней подошла к зеркалу в платяном шкафу. - Но и в нас с тобой… Есть изюминка. И вообще, для женщины главное - стиль.
- А Людка Булкина сказала, что у меня грация гардеробной вешалки.
- Кто сказал? - презрительно переспросила Маша. - Булкина? Из восьмой квартиры? Ты думаешь, Булкины что–то понимает в женской красоте?
Дочь посмотрела на нее полными слез глазами и вдруг улыбнулась.
- Нет, нет. Тобой определенно пора заняться, - уверенно сказала Маша. И заговорила, чувствуя, что с каждым словом между ней и дочерью растет какое–то новое доверие. - Знаешь что? Давай–ка в эту пятницу пойдем вместе к моей косметичке. Пусть она с тобой поработает. А в субботу - на выставку в Манеж, там будет показ мод. А на следующей неделе…
Маша перехватила в зеркале недоверчивый взгляд дочери и ободряюще ей улыбнулась.
- А этот твой поклонник… - через некоторое время задумчиво проговорила Маша. - Что ж, поклонник, как поклонник… Время покажет, на что он способен.
=====
Отправлено: 12 декабря 10:33
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: приятно было познакомиться
=====
Марина,
Вчера был день выплаты в вашей бухгалтерии, и мы, хоть и кратко, но познакомились. Лично мне это было очень приятно.
Гонорар я получил, спасибо. Был несказанно тронут суммой. Как жаль, что эта сумма не сможет повлиять на мое финансовое положение.
Ваши авторы, как правило, переводят деньги на банковскую карточку. А можно, я не буду этого делать? Чтобы два раза в месяц иметь законное право зайти в редакцию и поболтать с вами.
Признаюсь честно, читая ваш журнал, представлял его редактора совсем другой… Сам не знаю какой… Суховатой, несимпатичной, даже желчной… А вы, оказывается, вот какая… Женственная и загадочная…
Уже было подумал, что пора завязывать с этим несерьезным писательством, - коллеги посмеиваются, - но теперь, боюсь, не брошу… Скорее наоборот….
Кроме того это занятие… Я имею в виду сочинительство… Никогда бы не подумал… Оно как–то засасывает… Этак можно и графоманом стать…
P. S. Вы не возражаете, если для связи с вами я буду использовать электронную почту? В вашей редакции, как я увидел, - проходной двор и сумасшедший дом. Разговоры по телефону торопливы, бестолковы и оставляют неприятный осадок. Мои же компьютерные письма вы сможете читать тогда, когда выдалась свободная минутка. И они, надеюсь, не будут вас раздражать.
Заранее благодарен!
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
=====
Отправлено: 20 декабря 12:45
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Re: замечания к рассказу
=====
Марина,
Спасибо за советы по поводу предыдущего рассказа.
Как?! Ваше руководство считает, что история должна быть еще легче? Куда уж легче!
В принципе я согласен, рассказ, помещенный между рецептом шарлотки с земляникой и советами специалиста по эпиляции, не должен быть слишком глубокомысленным. Но разве это слишком? Даже если ты едешь в метро, почему бы на секунду не задуматься о жизни? Думать вообще полезно. Хотя бы в умеренных дозах. Врачи настоятельно рекомендуют.
В целом же ваши замечания и правка очень существенны и деликатны. Спасибо.
Кстати, встретил на днях у вас в редакции моего коллегу, автора. Немолода, но напориста. Почему–то понял, что это В. Федякина. В жизни она оказалась вполне вменяемым человеком. И неглупым. "Ах, вот вы какой! - сказала она. - Так сказать, романтик… Глаголом, можно сказать, жечь, - и неприятно смеется. - Дорогуша, незачем! Никто не оценит. Читают журнал только малограмотные тетки. Сиропу побольше, сладких сказочек. Развел словоблудия на пять тысяч знаков и получай свои трудовые".
Грустно… Писатель пишет, отводя нос от написанного, а потом несчастный читатель читает с тем же отвращением.
Как в той мрачноватой шутке. Из свадебного тоста: "Знаю жениха, поэтому не могу поздравить невесту. Знаю невесту и не могу поздравить жениха".
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
=====
Отправлено: 14 февраля 15:22
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Еще один рассказ
=====
Марина!
Нет! Ваша правка меня нисколько не задевает. И то, что вы иногда вынуждены укорачивать мои тексты, им, этим текстам, даже идет на пользу.
Оказывается, снабженные картинками мои рассказики выглядят не так уж плохо. И я как–то привыкаю каждую неделю находить свое слово в средствах массовой информации.; -))
(Знаете этот компьютерный значок? Если посмотреть, склонив голову к левому плечу, получится улыбающаяся рожица. Так принято отмечать место, в котором пишущий хотел пошутить. Когда пишущему, наоборот, неприятно, рожица бывает такой: - ((.)
И еще. Марина, я все прекрасно понимаю. Не вы владелица журнала и поэтому не вы определяете его политику. Тут не надо многих слов, достаточно поговорить с вами один раз, и станет ясно: будь ваша на то воля, журнал бы печатал что–нибудь более человеческое и более душевное. Не удивлюсь даже, если за любые сочинения с хоть каким–то человеческим смыслом вам приходится бороться с руководством.
Но вот что я скажу. Если владельцу вашего издательства бред Федякиной нравится больше моих "Дочек–матерей" - то он мастдай. Вы, конечно, знаете это выражение компьютерных хакеров. Оно обозначает нехорошего человека. От английского "must due" - должен умереть. Так звучат приговоры виртуальным злодеям в компьютерных играх.
По терминологии тех же хакеров мы с вами переписываемся по Емеле (e-mail). А моя Клава (клавиатура) сегодня капризничает.
Посылаю еще один рассказ. Чушь, конечно. Но, надеюсь, читатели слегка улыбнутся в конце.
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
Маленькие хитрости
- Терпеть не могу эти свадьбы… - вздыхала Оля, когда они с Сережкой собирались в очередной ресторан. - Толпа родственников приходит, чтобы наесться, напиться и потешаться над ни в чем не повинными молодыми.
Сережка согласно кивнул и посмотрел на нее влюбленными глазами: Оля всегда умела несколькими словами выразить то, о чем он и сам в этот момент думал, но что не умел как следует сформулировать.
Они были знакомы уже шесть лет, но женаты не были. Когда они влюбились друг в друга, ей было семнадцать, а ему восемнадцать. Всполошившиеся родители уговорили их не спешить со свадьбой: мол, вы сами еще дети, если друг без друга не можете, живите так, проверьте чувства, чай, двадцать первый век на дворе, да и мы не ханжи… Оля с Сережкой согласились: своего жилья все равно нет. Так они и прожили эти шесть лет, то у его родителей, то у ее, то порознь. Пока нет детей, такая жизнь имеет свои преимущества.
- Оль, глянь, эта рубашка глаженная или нет, - озабоченно спросил Сережка. - Я что–то никак не пойму…
- Глаженая, глаженая… Твоя мама стирала, а я гладила.
"Тебе–то что, - говорили подруги, жалуясь на личную жизнь. - Ты со своим Сережкой как за каменной стеной".
Это правда, ее Сережка - самый лучший. Во–первых, интересный - высокий и мужественный. Во–вторых, в свои двадцать четыре уже имеет не только машину и все прочее, но и маленький бизнес (автозапчасти, пока в подвальчике, но ведь все еще впереди). В-третьих, любит ее ужасно. К тому же веселый и не зануда.
И все–таки Оля все чаще и чаще бывала озабоченной… Все подружки постепенно повыходили замуж. Вот теперь даже Нинка. Сколько Нинка настрадалась со своим Колей, сколько было сомнений и слез, а дело все–таки закончилось свадьбой.
То есть не подумайте чего–нибудь, у Оли с Сережкой были чудесные отношения. И все же… Все же… Они как–то слишком привыкли друг к другу… Как–то слишком успокоились… О будущем если и говорили, то совсем не романтично, в практическом ключе: вот когда накопим на квартиру, то диван не будем покупать, сразу купим спальный гарнитур… И балкон застеклять не будем - от этого в комнатах становится слишком темно. И так далее… Как будто прожили вместе целую жизнь, знали друг друга, как свои пять пальцев, и ничего нового уже не ждали…
На свадьбе, в ЗАГСе, а потом ресторане, глядя на счастливую Нинку с глупым лицом и ее белую соломенную шляпку вместо фаты, на одеревеневшего от ответственности Колю, на которого потрачено столько сил (а было бы ради чего!), на подвыпивших гостей, - Оля была почему–то грустной. И "горько" вместе со всеми не кричала. И все время непонятно почему сердилась на Сережку. Хотела быть обаятельной и веселой, а помимо воли все время раздражалась и сердилась.
- Ну, до свидания, радость моя, - развязно сказал выпивший несколько рюмок Сережка, выходя из ресторана и оглядывая проспект в поисках такси. - Хотел бы сегодня поехать к тебе, но нужно выспаться. Завтра с утра - в Тольятти… А уж снег… Дорога тяжелая.
- Конечно, конечно, - сухо сказала Оля. Они заранее договаривались, что Сережка будет ночевать у своих, откуда ближе к гаражу с грузовичком, но сейчас она почему–то обиделась.
"Вот. И это называется любовь! - думала она, сидя одна в такси и чувствуя себя несчастной. - Одна привычка и осталась… Привычка и все!.."
…Сережка вернулся из Тольятти в пятницу, поздно вечером, так что родители, не дождавшись его, уехали на дачу. Он приехал уставший, пропахший дождем и бензином, но крайне довольный поездкой. Оля едва дождалась его приезда. А по его глазам сразу поняла: он тоже ужасно скучал без нее.
За столом, с удовольствием глядя, как он с аппетитом поглощает сваренные ею пельмени, она, как будто случайно вспомнив, радостно сказала:
- Представляешь! А мне на работе предложили перейти из моего информационного отдела в секретари к главному менеджеру!
Сережка на секунду перестал жевать, переварил услышанное, кивнул головой и опять налег на ложку.
- А что? Буду сидеть в приемной. У всех на виду, - принялась с энтузиазмом рассуждать Оля. - В приемной постоянно сидят интересные люди. Шутят. Шоколадки дарят. Хотят подружиться. Не то, что у нас в информационном… Одни бумажки и тоска… И начальник зануда…. А главный менеджер вообще говорит, что женская красота - это талант. И в наше время грех зарывать этот талант в землю.
- Главный менеджер? - насторожился любимый и опять перестал жевать.
- Ну да! - Оля сделала вид, что не замечает озабоченности Сережки. - Кстати, это такой человек! Супер! В Лондоне учился! Три языка свободно. Из–за границы не вылезает. Машина - я такой вообще не видела. Здорово! Да?
Сережка ничего не ответил. Но заметно помрачнел.
Просыпаясь ночью, Оля слышала, что Сережа не спит, ворочается и о чем–то напряженно думает. "Дурачок", - с нежностью думала она и, засыпая опять, покрепче его обнимала.
А проснувшись утром, она обнаружила любимого сидящим рядом с ее постелью - еще не бритым, но уже в костюме и при галстуке.
- Ты чего это такой нарядный? - сладко потянулась она.
- Собирайся! - скомандовал он.
- Куда это?
- Как куда? Туда! Я тут подумал–подумал… Короче… Может, нам пора ребенка завести? А? А что? Чего тянуть? Институт ты закончила… На ногах мы стоим крепко… По–моему, пора!
Оля даже рассмеялась от неожиданности.
- Вот здорово! Что это ты вдруг, с бухты–барахты…
- Почему же с бухты–барахты. Я уже давно об этом думал. И за рулем все эти дни… Короче, давай, собирайся, пойдем подавать заявление в ЗАГС…
У Оли на секунду перехватило дыхание, но через мгновение она уже опять весело смеялась.
- Ну ты даешь! А деньги на свадьбу?.. А квартира?.. Ой, ты такой смешной в костюме! Это что–то! Да по субботам и заявления–то в ЗАГСе не принимают. И вообще, мне нужно сначала хотя бы прическу сделать… И маникюр…
Но постепенно она поддалась уговорам, и они с Сережкой начали обсуждать свадьбу и строить планы на будущее.
- Что поделать, если таковы обычаи, - вздыхая, говорила Оля за завтраком. - Если родственникам и друзьям обязательно нужно собраться толпой, наесться, напиться и тормошить молодых. Это даже забавно…
Сережка жевал набитым ртом - последние дни ему не часто приходилось питаться по–человечески - и смотрел на Олю влюбленными глазами. Она всегда умела в нескольких словах выразить именно то, о чем он и сам думал, но не умел как следует сформулировать.
- А он женат? - улучив момент, нарочито небрежно спросил он, глядя, как Оля наливает ему кофе.
- Кто? - не поняла та, погруженная в свои мысли.
- Ну этот, твой "главный".
- Какой еще "главный"?
- Ну, главный менеджер. У которого ты будешь сидеть в приемной?
- Ах, ты о нем, - Оля спрятала невольную улыбку. - Замужем. Она - замужем. Потому что "главный" у нас - женщина.
Сережка вытаращил на нее недоуменные глаза. Потом, наконец, сообразил, крякнул, поерзал на стуле и потянулся через стол за сахарницей.
- Понятно! - блаженно улыбнулся он. И положил в кофе семь ложек сахара вместо двух.
=====
Отправлено: 20 января 14:42
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Re: нет ли чего нового?
=====
Спасибо за записку.
Было приятно узнать, что вас обеспокоило мое молчание. В наше время трудно рассчитывать, что ты кому–то нужен.
Не объявлялся и не присылал рассказов потому, что отсутствовал в городе.
Был занят по работе. Ведь основное мое занятие - бизнес–бюро, которое занимается обслуживанием иностранных предпринимателей. Помогает этим самым предпринимателям находить нужные двери в нашей запутанной экономической системе. И подбирать ключики к этим дверям.
Собственно, я сам с парой приятелей и создал это бюро. Народ у нас подобрался неплохой. В общем, интеллигентный. И хваткий.
Режим работы - импульсный. Пока нет клиентов, каждый может делать то, что ему нравится: углубляться в дебри восточной философии, играть в теннис и кататься на лыжах с гор, кружить головы девушкам… Если клиент приехал - забудь обо всем. Своего времени у тебя нет. Двадцать четыре часа твои знания, энергия, обаяние, выдумка принадлежат чужому бизнесу. За что этот бизнес платит нам очень и очень неплохие деньги.
К счастью или к сожалению, затишья в последнее время выпадают нечасто…