И Панин как–то приободрился, будто что–то почувствовал. Но оказалось, что быть вдвоем намного сложнее, чем втроем. Не стало Листратова, шутить стало не над кем, и Панин сделался как–то скучен и ненаходчив. Он все больше и больше мрачнел и замыкался в себе. Только и знал, что звать Лену ехать на дачу, и обязательно с ночевкой. Лена под разными предлогами уклонялась. Потому что в ночевке, конечно, нет ничего страшного, но с другой стороны, какой в ней толк, если не сказано никаких слов.
В общем, возвращение Листратова оба они встретили с облегчением.
А весной, наоборот, Панин поскользнулся на льду, сломал ногу - шейку бедра - и в гипсе по пояс залег на три месяца дома.
И тут уж Листратов почувствовал себя на коне. Стал со значением говорить о своих планах на будущее. О том, что в Германии он многое увидел, понял и теперь своего в жизни не упустит. И при этом как–то особенно пристально смотрел на Лену.
А Лене было скучно и досадно. Листратов как будто давал понять, что она может упустить счастливый шанс, то есть его, Листратова. А она вовсе ничего не собиралась упускать, но как он это себе представлял? Что она все в уме прикинет, подсчитает и скажет: "Ой, Листратов, хочу за тебя замуж?" А любовь, а романтика, а ухаживать? Она же не какая–нибудь заторканная Дюймовочка, она не на помойке себя нашла.
В итоге, Панин выздоровел, и опять все пошло по–прежнему.
Правда, молодые люди стали немного другие. Панин то и дело вздыхал и говорил, что ему не интересно учиться и он, наверное, уйдет из института. А Листратов глядел заносчиво и нетерпимо реагировал на шуточки.
Да и сама Лена… По утрам все чаще и чаще она стала просыпаться несчастной. И поклонники все чаще и чаще стали ее раздражать. Панин, например. Взрослый, вроде бы, мужик, а в голове черт–те что!.. Лекций не слушает, смотрит в окно. И в конспекте у него не формулы, а картинки, как в комиксе: обнаженный супермен в черных очках и красотка с формами, распирающими крохотный купальник. Или Листратов. Только и знает, что средние баллы да рейтинги. Хоть бы улыбнулся когда, анекдот рассказал. А тут еще мама с разговорами…
А после пятого курса Лена поехала в молодежный лагерь на море и влюбилась.
В первый же день она заметила, что на нее поглядывает симпатичный парень, и поняла, что он ей тоже нравится. За утро они несколько раз сталкивались, и уже после обеда Коля нашел повод познакомиться. А за ужином оказался с Леной за одним столиком. А утром ждал ее с двумя шезлонгами на пляже.
И Лене как–то сразу стало очень легко и надежно рядом с ним, с его веселыми голубыми глазами, рыжими вихрами, крепкими руками в золотых на солнце волосках. Она ни разу не почувствовала никаких сомнений. В окружении моря, солнца, молодости, любви, все случилось как–то само собой уже в первую неделю, и видя, как он ей благодарен, как нежен, Лена откуда–то безошибочно знала, чувствовала, что это не просто так, не мимолетное увлечение.
В последний день смены он предложил ей выходить за него замуж, и Лена, ожидавшая объяснений и из–за этого почти не спавшая накануне, с нежданным раздражением сказала то, о чем думала ночью. Что все это как–то слишком быстро, они еще и месяца не знакомы, и нельзя принимать такие решения с бухты–барахты, что нужно подождать, подумать, проверить чувства. Познакомиться с родителями, в конце концов. Теперь, накануне возвращения домой, все, что случилось с ней за прошедший месяц, казалось невероятным, нереальным, неспособным продолжиться в обычной жизни, вдали от моря, солнца, отдыха. Да и где это могло бы продолжаться? В квартире ее родителей? Или в его городке под Москвой?
Наверное, Лена неосознанно ожидала его возражений, даже уговоров, но он выслушал ее как–то странно, недоуменно пожал плечами, улыбнулся и уехал в свое Фрязино.
…В первый день нового учебного года Лене показалось, что еще немного, и она умрет от отвращения к преподавателям, к аудиториям, к себе, к Панину и Листратову. Ее приятели, за лето соскучившиеся, не сводили друг с друга ласковых глаз, пихались и дурачились. "Господи, как я жила здесь раньше", - с тоской думала Лена. - И как буду жить теперь?.."
Она вдруг поняла, что безвозвратно отказалась от будущего, от счастья, от жизни.
С дикой мигренью она ушла с первой пары и едва добрела домой. И застала маму, которая мирно пила чай в обществе ее Коли. Нераспакованная дорожная сумка стояла у дверей.
- А мы уже познакомились, - сказала мама. И снисходительно укорила: - Что же ты мне ничего не рассказала?
Коля повернулся к Лене лицом, и оно показалось ей вдруг щемяще родным и знакомым до мельчайших деталей, до пятнышек, родинок и морщинок, лучиками разбегающихся из уголков глаз, морщинок, которые были особенно заметны сейчас, на загорелой коже. Его глаза улыбались.
Мама, посмотрев на них, спохватилась о забытом чайнике и вышла на кухню.
- Ну и чему, спрашивается, ты улыбаешься? - сердито спросила Лена. Которая вдруг почувствовала, что еще немного, и она расплачется от обиды. Расплачется оттого, что ей последнее время было так плохо, что хоть в петлю лезь, а он сидит тут, как ни в чем не бывало, пьет с мамой чай, и вид имеет довольный и даже веселый.
Ее обида была так искренна и так неожиданна, что Коля чуть было не рассмеялся.
Но посмотрев в ее лицо сдержался. И стер улыбку с лица.
Он некоторое время молчал, задумчиво опустив голову и машинально разглаживая ладонью скатерть на столе. Потом поднял лицо и как–то вопросительно заглянул Лене в глаза.
- Знаешь, у меня совсем не получается жить без тебя, - признался он.
И Лене вдруг стало необычайно спокойно и хорошо. Даже ее мигрень как–то незаметно прошла сама собой. А все остальное - трудности, неустроенность, чужие пересуды - вдруг стали абсолютно неважными, ничего не значащими. Просто начиналась другая, светлая жизнь. С другими радостями и другими проблемами. И нужно было смело идти этой жизни навстречу.
=====
Отправлено: 26 марта 10:28
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Re: Рассказ "Треугольник"
=====
Марина!
Я же говорил: рассказ довольно странный. И конец сильно смазан.
Но, сами знаете, как бывает: только герои начнут жить, только между ними что–то завязалось, глядь, а все отведенное место уже занято. И из разрешенных ста двадцати строчек осталось только четыре. Вот и получаются неправдоподобные концы.
Уж не знаю, что получилось, но когда писал, я думал о людях, которые по незнанию, по воле обстоятельств, под давлением окружающих принимают за любовь то, что любовью совсем и не является. Благосклонность, симпатию, товарищество… Не знаю еще что. Постепенно уговаривают себя, убеждают, примиряют… Потом выходят замуж, женятся. А потом начинают неосознанно мстить партнеру за то, что любви–то на самом деле нет. Мучаются сами и мучают других.
Мне хотелось также показать, что любовь, приходя, все расставляет на свои места. Природа срабатывает за нас сама. И человек, который считал себя нерешительным, излишне раздражительным, слишком практичным, вдруг становится и решительным, и романтичным, и терпеливым. Просто до этого он не любил.
Вот о чем думал я, когда писал этот рассказ. А уж что получилось, судить вам…
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
=====
Отправлено: 27 марта 16:42
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Про наших читательниц
=====
Марина!..
Ехал вчера в метро с приема в английском консульстве. От нечего делать, насчитал на эскалаторе трех женщин, читающих наш журнал. Этот факт произвел на меня неожиданно сильное впечатление. Оказывается, то, что мы делаем, кому–то нужно. И это вовсе не шуточки.
Подумал о том, что должны испытывать вы, видя в руках у случайных людей свое детище. Ведь я в журнале так, с боку припека, а вы отдаете этим тридцати шести полосам всю жизнь.
Смотрел на особенное выражение лиц читающих - женщин, в основном, не очень молодых, видимо, семейных и даже заторканных бытом - и думал о том, что существование вашего и подобных журналов имеет в принципе, большой смысл.
Мы и сами не всегда понимаем, насколько наше общество отстает от прочего мира в уважении к женщине, в понимании ее равенства. Даже от многих азиатских стран. Я уж не говорю о Европе или Соединенных Штатах
Напоследок шутку из Интернета.
Почтальон звонит в дверь. Ему открывает маленький мальчик со стаканом виски в руке. Во рту - сигара, из дверей гостиной слышна музыка и девичий визг.
- Взрослые кто–нибудь есть? - озабоченно спрашивает почтальон.
- А ты сам–то как думаешь? - ухмыляется мальчик.
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
=====
Отправлено: 28 марта 13:18
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: еще о читателях
=====
Марина!..
Позвонил вчера один мой высоколобый приятель. Брезгливо говорит: "Ты что же, начал писать рассказы в журнал для домохозяек? Жена показала мне твою фамилию. Я, признаюсь, удивлен…" Ну и дурак!
Во–первых, журнал этот не для домохозяек. В социальной службе издательства мне сообщили, что 80 процентов ваших читателей - работающие женщины с образованием выше среднего. А во–вторых, кто сейчас домохозяйки? Обеспеченные дамы, как правило, хорошо образованные, привыкшие читать. И побольше некоторых других, сильно умных мужчин, расположенные к восприятию искусства.
Вообще, в последние десятилетия отчетливо обозначилось разделение литературы на жанры - детектив, фантастика, женский роман, приключения. И это закономерный процесс. В наше время книг пишется и издается в сотни, а может быть, в тысячи раз больше, чем в конце девятнадцатого века, во времена Льва Николаевича и Антона Павловича. С увеличением предложения читатель получает возможность выбирать более прицельно, что ему нравится. Совершенно очевидно, что университетский профессор, шофер–дальнобойщик и немолодая женщина с несложившейся судьбой ищут в чтении разное. Кому–то нужна игра ума, кому–то адреналин в кровь, а кому–то переживания за тех, кто находит свое счастье. И было бы глупо говорить, что дальнобойщик должен испытывать комплекс от того, что не понимает тонкостей литературного авангарда.
В наш век читательская масса перестала быть однородной. Невозможно угодить всем, приходится выбирать аудиторию. А выбрав, писать о том, что этой аудитории интересно. Это очевидно: если ты оказался в обществе хорошеньких молодых женщин, не будь ослом - не говори о политике, или, не дай Бог, о метафизике познания. Рассказывай что–нибудь забавное и романтическое. О метафизике поспоришь за бутылкой с полысевшим и потолстевшим одноклассником–доцентом.
Итак, нет низких жанров. Есть непрофессиональная литература. В конце концов, Достоевский писал детективы. И как писал!
Все, все, заканчиваю! Ишь, как распетушился! А вообще–то, почему бы и нет! Почему в наше время неприлично проявлять неравнодушие к какой–нибудь высокой материи, вроде литературы? Почему хорошим тоном является лишь любовь к денежным знакам?
Но, как сказали бы на флоте: суши весла и стоп машина. Отставить треп! Своей безответственной болтовней мы отвлекаем занятого человека. Уже вижу, как вы украдкой вздыхаете и ваши прекрасные, но все же редакторские глаза, которые по долгу службы обречены читать горы всякой муры, начинают по диагонали скользить по строчкам.
Вот вам правила хорошего тона для авторов: в кабинет редактора заходи тихо, говори четко, проси мало и уходи быстро! Стоит написать их на листе бумаги и повесить на стену над вашим столом.
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
=====
Отправлено: 29 марта 17:05
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Re: Есть ли что–нибудь новое?
=====
Пишу на бегу. Поэтому в телеграфном режиме.
К сожалению, нового ничего нет. И писать, к сожалению, некогда.
Принять участие в радиопанораме на следующей неделе в четверг согласен. Материалы с мыслями, которые, по замыслу редакции, я должен экспромтом высказать, присылайте. Прочитаю.
Завтра после обеда уезжаю в командировку и вернусь только в середине следующей недели. Теперь Псков и его окрестности.
Так что до следующего четверга.
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
=====
Отправлено: 4 апреля 12:23
От: Сергей Ростовцев <rostovtsev23@mail.ru>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Наша запись на радио
=====
Марина,
Выпал свободный день, сижу, уставившись в окно, и думаю о том, какой молодец был этот Александр Степанович Попов! Как кстати пришла ему в голову мысль изобрести радио.
Ведь все, что было вчера - благодаря ему. Благодаря ему мы вчера провели чудесный день. Скажите, а скоро будет следующая запись на радио?
Мне понравилось в студии - там все оказалось очень мило и как–то по–домашнему. Обстановка пятидесятых годов. Круглые микрофоны. Наушники.
Как все удачно сложилось… И милая девушка звукооператор - очень молодая, и оттого очень серьезная и сосредоточенная.
И мы с вами в стеклянной звуконепроницаемой кабине, с наушниками на головах… Вы раскрасневшаяся, с выбившейся прядью волос, то и дело падающей на глаза… Как вы огорчались, когда что–то выходило не так, как хотелось. И как радовались, когда дубль удавался…
А день какой был замечательный… Ночью стоял мороз, аж минус восемь, а днем выкатилось горячее солнце, стало бить в запылившиеся за зиму окна, в подоконники забарабанила отчаянная капель, зачирикали какие–то городские птахи…
Даже присутствие в звуконепроницаемой студии радиожурналиста, этого богемного мотылька с гнилыми зубами, идиотскими глубокомысленными вопросами и обтрепанными обшлагами брюк не портило дело.
По–моему, передача получилась интересной. Удалось рассказать о журнале и поспорить. Были и трогательные моменты и смешные. Наш мастдай должен быть доволен.
А как мы перекусывали в перерыве в буфетике Дома радио!
А как, уже в сумерки, я провожал вас домой!.. После целого дня, проведенного вместе…Я что–то говорил, а вы слушали, улыбаясь. И у вас были такие глаза… И потом, когда пришло время расставаться, а мы все стояли, находя все новые и новые неотложные темы…
И откуда взялся этот аккордеонист в метро, с его почти забытыми "Амурскими волнами"? Он оказался там как будто специально, чтобы сделать наши последние минуты вместе еще более волнительными…
Короче, посылаю вам новый рассказ. Уж и не знаю, что вы о нем подумаете. Заранее вижу озабоченную складочку у вас между бровей.
Ну да все равно!..
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
"Ростовцев и партнеры"
Тел.\факс: 78 302 9100
Нервы…
"Нет, - сказала себе Катя, спускаясь по эскалатору в метро. - Так дальше жить нельзя! Любовь прошла. Осталась привычка. Одна привычка".
Катя не спешила на работу, ей захотелось пройтись, побыть наедине со своими мыслями. Она не стала брать машину со стоянки, а поехала на метро.
Проблемы в жизни начались, когда бизнес мужа пошел в гору. Новый офис, сто человек сотрудников. То есть она, конечно, рада, но… Был ее Лешка, а стал Алексей Алексеевич. Президент ассоциации. Не то, чтобы что–то… Но… Все как–то переменилось. Раньше он звонил несколько раз в день, теперь звонит она. И по голосу слышит, что ему не до нее, что он занят…
Раньше он смотрел на нее с затаенным восхищением, на то, например, как она задумчивым жестом откидывает волосы со лба, или как в воскресенье озабоченно сервирует стол к завтраку - раскладывает салфеточки уголками, мажет джем на тосты, варит кофе по–варшавски, а теперь даже в воскресенье утром у них дома звонит без остановки его мобильный телефон.
Раньше он любил ходить с ней в гости, смотреть, как она, собираясь, подбирает вечернее платье, серьезно и строго изучает свое отражение в зеркале, любил восхищенные взгляды мужчин в ее сторону, а теперь она по глазам видит, что он бы с большим удовольствием остался лежать на диване перед телевизором, если бы в гости она поехала одна.
Раньше он без конца спрашивал о ее работе, мастерской, девчонках, а теперь слушает об этом с терпеливой улыбкой, как рассказы ребенка о происшествиях в детском саду. Конечно, их проблемы смешны по сравнению с тем, что делает он, и все же… Обидно.
Да и вообще, раньше он каждый вечер начинал волноваться с приближением ночи, а теперь все чаще и чаще засыпает, не дождавшись ее из душа…
То есть она все понимает, он очень устает, на нем лежит ответственность, от него зависят люди. И их жизнь, безусловно, изменилась за последние годы. У нее своя машина, у него своя. Сын пошел в хорошую школу. Дважды в год они ездят за границу, лыжи в марте, море в сентябре. Родители ни в чем не нуждаются… Но если он думает, что это для нее главное… И если ему больше не нужна ее красота, ее любовь, то какой во всем этом смысл?
Катя почувствовала, что на глаза наворачиваются непрошенные слезы.
Ей тридцать пять. Она, конечно, еще красива, мужчины в ее присутствии становятся мужчинами, но что будет через пять лет? А через десять? А кем будет он через десять лет?
"Надо так ему и сказать, - думала Катя, выходя из вагона у Финляндского вокзала. - Я не хочу, чтобы ты жил со мной только из–за сына, или из привычки, или из благодарности к прошлому. Если больше нет любви…"
Пока еще ей не поздно устроить судьбу. Например, Шереметьевский. Как он за ней ухаживал в свое время! Как был поражен, когда она вышла замуж. Недавно они случайно встретились на улице. Пили кофе. Он стал большим человеком. Жаловался, что семейная жизнь не складывается. Потому что, поняла Катя, он не может забыть ее.