- Нет, не сложно, он есть в телефонном справочнике. Но теперь уже не Бейсуотер, а... Челси, кажется.
11
В квартире Эда Том принял душ, взял стакан джина с тоником и постарался привести в порядок свои мысли. Эд записал номер Цинтии Граднор на клочке бумаги.
Том практиковал свой французский акцент на Эде:
- Сейшас пошти семь. Ешли Джефф появится, ты впушти его, и мы продолжаем, хорошо?
Эд кивнул, слегка поклонившись:
- Да. Oui!
- Я жвоню из полишейский упр-равления в... Нет, лучше представлюсь, что я из Парижа, а не из Мелена. - Том был уже на ногах, обходя большой кабинет Эда, где телефон стоял на заваленном бумагами столе. - Шум на жаднем плане. Легкий штук пишущей машинки, пожалуйста. Эта же полицейское управление. В стиле Сименона. Мы все жнаем друг друга.
Эд уселся за стол и вставил лист бумаги в машинку. Тук-тук, - застучал он по клавишам.
- Печатай медленнее, - сказал Том, - не спеши. - Он набрал номер, намереваясь уточнить, говорит ли он с Цинтией Граднор, а потом сказать, что они несколько раз общались с Дэвидом Притчардом, и спросить, не могли бы они задать ей несколько вопросов относительно мсье Рипли.
Телефон звонил и звонил.
- Ее нет дома, - сказал Том. - Черт. Et merde! - Он посмотрел на часы. Десять минут восьмого. Том положил трубку. - Может, она с кем-нибудь ужинает. А может, ее вообще нет в городе.
- Так всегда, - сказал Эд. - Перезвони попозже или лучше завтра.
В дверь позвонили.
- Это Джефф, - сказал Эд и вышел в холл.
Вошел Джефф, с зонтом, но промокший. Он был выше ростом, здоровее Эда и с тех пор, как Том видел его в последний раз, заметно полысел.
- Привет, Том! Неожиданная, но, как всегда, приятная встреча.
Они пожали друг другу руки и дружески обнялись.
- Снимай плащ и переоденься во что-нибудь сухое, - предложил Эд. - Будешь скотч?
- Как ты угадал? Спасибо, Эд.
Они сидели у Эда в гостиной, где стоял диван и удобный столик для кофе. Том объяснил Джеффу, зачем он приехал: с момента их последнего разговора обстановка накалилась.
- Моя жена все еще в Танжере со своей подругой, в гостинице "Рембрандт". Так вот, я приехал, чтобы попытаться выяснить, что предпринимает Цинтия - или, может быть, пытается предпринять - в связи с делом Мёрчисона Она, возможно, в контакте...
- Да, Эд рассказал мне, - отозвался Джефф.
- ... в контакте с миссис Мёрчисон в Америке, которая, конечно, заинтересована узнать, каким образом исчез ее супруг. Я приехал выяснить все это. - Том поставил стакан джина с тоником на поднос. - Если дойдет до того, что кто-то захочет поискать тело Мёрчисона у меня на задворках, - этот кто-то может найти труп. По крайней мере, скелет.
- В нескольких километрах от твоего дома, ты говорил, ведь так? - В голосе Джеффа слышались нотки страха или благоговения. - В реке?
Том пожал плечами.
- Да. В канале. Я уже подзабыл, где именно, но помню мост, с которого мы с Бернардом его сбросили той ночью. Конечно, - Том выпрямился, и выражение его лица стало повеселее, - никто не знает, почему и как исчез Томас Мёрчисон. Его могли похитить в Орли, куда я доставил его - ну, вы понимаете. - Том широко улыбнулся. Он сказал "доставил его", Мёрчисона, так, словно сам верил в это. - У него с собой были "Часы", которые исчезли в Орли. Подлинный Тафтс. - Теперь Том засмеялся. - Или Мёрчисон сам решил исчезнуть. В любом случае кто-то украл "Часы", и с тех пор мы не видели и даже ничего не слышали об этой картине, так ведь?
- Да. - Джефф задумчиво наморщил лоб. Он держал свой стакан зажатым между коленями. - А надолго эти Притчарды остановились с тобой по соседству?
- Думаю, аренда заключена на полгода. Я мог бы спросить, но не стал. - Том решил, что даже меньше, чем через полгода, он освободится от Притчарда. Так или иначе. Том физически ощущал, как растет его ярость, и рассказал Эду и Джеффу о доме, который сняли Притчарды, чтобы выпустить пар. Том описал мебель под антиквариат и пруд на лужайке, в котором отражалось солнце, отбрасывая блики на потолке в гостиной. - Вся проблема в том, что мне бы очень хотелось, чтобы они в нем утонули, - заключил Том. Эд с Джеффом рассмеялись.
- Хочешь еще выпить, Том? - спросил Эд.
- Нет, спасибо, мне достаточно. - Том взглянул на часы: без нескольких минут восемь. - Я хочу снова позвонить Цинтии, пока мы не уехали.
Эд и Джефф принялись за дело. Эд снова застучал по клавишам пишущей машинки, пока Том разминался, разговаривая с Джеффом.
- Не смейся. Эт-та полис бюро в Пари. Я слыш-шаль о Пришаре, - сказал Том серьезно и поднялся, - и я должень поговорить с мадам Граднор, потому что она мож-жет снать о мсье Мирчисоне и его жене. Да?
- Oui, - серьезно ответил Джефф, будто давал клятву.
Том взял ручку и бумагу для записей, рядом положил листок с номером телефона Цинтии и набрал номер.
После пятого гудка ответил женский голос.
- Алло, добрый вечер, мадам. Мадам Граднор?
- Да.
- Это комиссар Эдуард Бильсо, из Парижа. Мы связались с мсье Пришаром, это касается Томаса Мирчишона - полагаю, вам снакомо это имя?
- Да, знакомо.
Это уже кое-что. Том говорил более высоким голосом, чем обычно, и более резко. Цинтия может вспомнить тембр его голоса и узнать его.
- Мсье Пришард сейшас в Afrique du Nord, как вы снаете, мадам. Мы хотели бы снать americaine адрес мадам Мирчишон - в Америке, если вы его имеете.
- Для каких целей? - спросила Цинтия Граднор. Она, как и прежде, говорила отрывисто. У нее наверняка осталась старая манера поджимать узкие губы при недовольстве или раздражении.
- Мы мошем иметь информасьон - очень скоро - о ее муже. Мсье Пришар звонил из Танжера. Но нам никак не связаться с ним. - Том еще повысил голос, словно подчеркивая срочность дела.
- Хм-м. - Она колебалась. - Мистер Притчард по-своему разбирается с тем... делом, о котором вы говорите. Это меня не касается. Я думаю, вам стоит дождаться его возвращения.
- Но мы не мошем... не долшны ждать, мадам. У нас есть вопросы к мадам Мирчишон. Мсье Пришарда не было дома, когда мы свонили ему, а телефон в Танжере ошшень плохой. - Том сердито откашлялся, у него даже заболело горло, и он подал сигнал, чтобы на заднем плане появился шум. Цинтия, казалось, не удивилась тому, что Притчард в Танжере.
Эд со стуком бросил книгу на стол и снова принялся печатать, а Джефф отошел в сторону, встал лицом к стене, сложил руки рупором и изобразил вой сирены. В точности, как на парижских полицейских машинах, отметил Том.
- Мадам... - продолжил Том серьезным тоном.
- Одну минуту.
Она отошла. Том взял ручку, не глядя на друзей.
Цинтия вернулась и продиктовала адрес в Манхэттене.
- Merci, raadame, - вежливо сказал Том, но не более вежливо, чем этого требовал долг полицейского. - А телефон? - Том записал и его. - Merci infiniment, madame. Et bonne soiree.
- Уи-и-и-и! - завывал Джефф, пока Том вежливо прощался. Том должен был признать, что эти звуки действительно походили на парижские, но Цинтия, возможно, их не слышала.
- Удачно, - спокойно сказал Том. - Кто бы мог подумать, что у нее есть адрес миссис Мёрчи-сон. - Том взглянул на друзей, которые молча смотрели на него. Он сунул в карман координаты миссис Мёрчисон и снова посмотрел на часы. - Эд, можно еще позвонить?
- Валяй, Том, - сказал Эд. - Хочешь, мы выйдем?
- Не обязательно. На этот раз во Францию. Эд и Джефф все равно ушли в кухню.
Том набрал номер Бель-Омбр, где сейчас еще была половина десятого.
- Алло, мадам Аннет?
Звук голоса мадам Аннет воскресил в памяти холл и знакомый столик на кухне, где стоял телефон.
- О, мсье Том! Я не знала, где вас искать! У меня плохие новости. М-м...
- Неужели? - переспросил Том, нахмурившись.
- Мадам Элоиза! Ее похитили!
У Тома перехватило дыхание.
- Не может быть! Кто вам это сказал?
- Мужчина с американским акцентом! Он позвонил сегодня около четырех. Я не знала, что делать. Он сказал об этом и повесил трубку. Я говорила с мадам Женевьевой. Она сказала, а что полиция может сделать? Она мне посоветовала: позвоните в Танжер, позвоните мсье Тому, но я не знала, как вас найти.
Том плотно прикрыл глаза, слушая мадам Аннет. Том думал: Притчард солгал, на самом деле он уехал из Танжера, по крайней мере, не вместе с женой, и решил доставить Тому еще больше неприятностей. Том глубоко вздохнул и попытался связно донести свою мысль до мадам Аннет.
- Мадам Аннет, я думаю, это обман. Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы с мадам Элоизой переехали в другой отель. Кажется, я говорил вам об этом. Сейчас мадам в отеле "Рембрандт", но вы не беспокойтесь об этом, я позвоню жене вечером и готов поспорить, что она еще там. - Том рассмеялся. Он действительно рассмеялся. - С американским акцентом! - произнес Том презрительно. - Это ведь был не какой-нибудь северный африканец, мадам, или полицейский из Танжера, которые могли бы дать верную информацию, так ведь?
Мадам Аннет вынуждена была согласиться.
- Как погода? Здесь идет дождь.
- Мсье Том, вы позвоните мне, когда узнаете, где мадам Элоиза?
- Сегодня вечером? Д-да. - Он добавил спокойно. - Я надеюсь, мне удастся с ней сегодня поговорить, а потом я перезвоню вам.
- В любое время, мсье! Я закрыла все двери и большие ворота.
- Отлично, мадам Аннет.
Повесив трубку, Том произнес: "Ничего себе!" Он сунул руки в карманы и направился к друзьям, которые в это время с напитками сидели в библиотеке.
- У меня новости, - сказал Том, наслаждаясь возможностью поделиться с кем-то плохими новостями, а не молчать, как ему обычно приходилось делать. - Экономка сказала мне, что мою жену похитили в Танжере.
Джефф нахмурился.
- Похитили? Ты шутишь?
- Мужчина с американским акцентом позвонил мне домой, сказал об этом мадам Аннет и повесил трубку. Я чувствую, что это ложь. Это очень похоже на Притчарда - сделать все возможное, чтобы испортить людям жизнь.
- Что ты собираешься делать? - спросил Эд. - Позвонишь ей в гостиницу и узнаешь, на месте ли она?
- Точно. - Том между тем закурил сигарету, ощущая в течение нескольких минут приступ ненависти к Дэвиду Притчарду, ненавидя каждую унцию его тела, даже его очки с круглыми стеклами и вульгарные наручные часы. - Да, я позвоню в "Рембрандт". Моя жена обычно возвращается в номер около шести или семи, чтобы переодеться к вечеру. В отеле, по крайней мере, мне сообщат, если она там.
- Конечно, звони, Том, - сказал Эд.
Том вернулся к телефону, стоявшему возле пишущей машинки Эда, и вытащил записную книжку из внутреннего кармана пиджака. Там он нашел телефон "Рембрандта" и код Танжера. Кажется, кто-то говорил, что лучшее время звонить в Танжер - три часа пополудни. Том решил попробовать позвонить сейчас и принялся внимательно набирать номер.
Молчание. Затем звонок, три коротких звонка, которые давали надежду на соединение. Затем снова молчание.
Том предпринял попытку связаться с оператором, попросил дозвониться до Танжера, а потом перезвонить по номеру Эда. Телефонистка попросила его повесить трубку. Она снова позвонила через несколько минут и сказала, что пытается соединиться с Танжером. Лондонская телефонистка отпускала резкие раздраженные реплики в адрес кого-то, чей голос Том едва слышал, но ей также не улыбнулась удача.
- Можно попробовать еще раз попозже вечером, сэр.
Том поблагодарил.
- Нет, - ответил он на ее вопрос. - Мне нужно идти. Я сам позвоню позже.
Затем он вернулся в библиотеку, где Эд и Джефф заканчивали стелить ему постель.
- Неудачно, - сказал Том. - Мне не удалось дозвониться. Я слышал, что с Танжером это сложно. Давайте выйдем и поедим где-нибудь, а пока забудем об этом.
- Отвратительно, - произнес Джефф, выпрямляясь. - Я слышал, ты сказал, что позвонишь позже.
- Да. В любом случае я вам благодарен за постель. Сегодня вечером она будет как нельзя кстати.
Спустя несколько минут они, прикрывшись двумя зонтами, уже шагали под моросящим дождем, направляясь к пабу-ресторану, который рекомендовал Эд. Паб находился поблизости; его интерьер был выдержан в традиционном стиле: коричневые балки на потолке и столики, разделенные деревянными перегородками. Они сели за стол, который Том выбрал, поскольку оттуда просматривалось все помещение. Он заказал ростбиф и йоркширский пудинг, как в старые добрые времена.
Том спросил Джеффа, чем он занимается. Джефф не имел постоянного места работы. По его словам, ему больше нравилось проектировать "художественные интерьеры с людьми или без". Он имел в виду интересные интерьеры внутри дома, иногда с домашними животными или растениями. Но ради денег ему приходилось заниматься промышленным дизайном, например разработкой внешнего вида электрических утюгов.
- Или недостроенных загородных домов, - продолжал Джефф. - Мне приходится их фотографировать, иногда при такой погоде, как сегодня.
- Вы с Эдом часто встречаетесь? - спросил Том.
Оба его приятеля улыбнулись и переглянулись. Эд начал первым:
- Я бы не сказал, да, Джефф? Но если кому-то из нас нужно - мы встречаемся.
Том вспомнил прошлое, те времена, когда Джефф делал великолепные фотографии с картин Дерватта (с подлинников), а Эд Банбери писал статьи о Дерватте, расхваливая его живопись, расчетливо роняя слово там, слово здесь, чтобы бросить публике пробный шар в надежде вызвать ее интерес. Как они и рассчитывали, колесо закрутилось. Дерватт стал живой легендой, он продолжал жить в Мексике, но был затворником, отказывался давать интервью, отказывался даже назвать деревню, где жил, хотя было известно, что это где-то возле Веракруз, откуда он по морю переправлял свои картины в Лондон. Бывшие собственники Бакмастерской галереи продавали их без особого успеха, потому что не старались его продвинуть. Джеффу и Эду это удалось только после того, как Дерватт уехал в Грецию и покончил с собой. Они все знали Дерватта (все, кроме Тома, как ни странно, хотя Тому иногда казалось, будто и он его знал). Дерватт был хорошим интересным художником, даже когда жил на грани нищеты в Лондоне и искал знакомства с Джеффом, Эдом, Цинтией и Бернардом. Дерватт был родом из какого-то мрачного северного промышленного города. Том забыл откуда. Это город упоминался в хвалебных статьях, насколько помнилось Тому. Забавно. Но разве Ван Гог страдал от отсутствия раскрутки? Кто продвигал Винсента? Никто, может быть только Тео.
Узкое лицо Эда помрачнело.
- Я спрошу тебя только один раз, Том, и больше не буду. Ты действительно совсем не беспокоишься за Элоизу?
- Нет. Но сейчас я думал о другом. Я знаю этого Притчарда, Эд. Немного, но достаточно. - Том усмехнулся. - Мне никогда не приходилось встречать никого, похожего на него, но я читал о таких типах. Садисты. У него, как говорит его жена, независимый доход, но сдается мне, что они оба лгут.
- У него есть жена? - удивленно спросил Джефф.
- Разве я тебе не говорил? Американка. У них, похоже, садомазохистский союз. Они любят и ненавидят друг друга. - Том продолжал, обращаясь к Джеффу: - Притчард сказал мне, что он изучает маркетинг в бизнес-школе в Фонтенбло. Это абсолютная ложь. У его жены синяки на руках и на шее. Он поселился у нас по соседству единственно для того, чтобы причинить максимум неприятностей моей жене. И теперь Цинтия разжигает его воображение, вытащив историю с Мёрчисоном. - Том ясно понимал, что ему совсем не хочется рассказывать Эду и Джеффу о том, как Притчард (или его жена) пытался имитировать голос Дикки Гринлифа по телефону и говорил как с ним, так и с Элоизой. Том не любил возвращаться к Дикки Гринлифу.
- И поехал за тобой даже в Танжер, - сказал Джефф, перестав жевать и держа в руках нож и вилку.
- Без жены, - сказал Том.
- Как же можно избавиться от такой язвы? - спросил Джефф.
- Хороший вопрос. - Том засмеялся.
Оба его приятеля слегка удивленно восприняли его смех, затем и сами улыбнулись.
Джефф сказал:
- Я бы вернулся к Эду, если ты снова будешь звонить в Танжер. Мне бы хотелось знать, что происходит.
- Пойдем, Джефф. Надолго Элоиза намерена оставаться в Марокко? - спросил Эд.
- Может, дней на десять. Не знаю. Ее подруга Ноэль бывала там раньше. Они хотят поехать в Касабланку.
Подали черный кофе. Затем последовал короткий разговор между Джеффом и Эдом. Том знал, что каждый из них время от времени занимался какой-нибудь другой работой. Джефф Констант был хорошим фотографом, а Эд Банбери часто брал интервью для воскресных приложений.
Том настоял на том, чтобы заплатить за обед.
- Это доставит мне удовольствие, - сказал он.
Дождь перестал, и Том предложил, когда они подошли к дому Эда, прогуляться вокруг квартала Тому нравились маленькие магазины, расположенные между подъездами, отполированные латунные щели для писем, даже уютные лавочки с полками, забитыми свежими фруктами, консервированными продуктами, хлебобулочными изделиями, открытые почти до полуночи.
- Их держат арабы или пакистанцы, - пояснил Эд. - В любом случае хорошо, что они работают по воскресеньям и в праздничные дни.
Они вернулись к дому Эда, и тот, открыв дверь ключом, пропустил их вперед.
Том подумал, что, возможно, сейчас есть шанс дозвониться до Танжера. Он снова внимательно набрал номер, надеясь, что кто-нибудь компетентный и знающий английский язык окажется у коммутатора.
Джефф с сигаретой в руке и Эд стояли рядом, чтобы услышать новости.
Том махнул им рукой.
- Там не отвечают. - Он позвонил телефонистке и передал дело в ее руки. Она перезвонит ему, когда ей удастся связаться с "Рембрандтом". - Черт!
- Думаешь, есть надежда? - спросил Эд. - Ты мог бы послать телеграмму, Том.
- Лондонская телефонистка обещала перезвонить. Вы можете не ждать. - Том посмотрел на своего хозяина. - Как ты думаешь, Эд, могу я поговорить по этому телефону, если мне позвонят из Танжера очень поздно?
- Конечно. Мне звонок не помешает. У меня в спальне нет телефона. - Эд похлопал Тома по плечу.
Эд впервые коснулся его, насколько Том помнил, если не считать рукопожатия.
- Я собираюсь принять душ, но могут позвонить в любое время.
- Валяй! Мы тебя позовем, - пообещал Эд.
Том взял пижаму из чемодана, разделся и отправился в ванную, которая находилась между его комнатой и спальней Эда. Он уже вытирался, когда крикнул Эд. Том отозвался, надел пижаму и шлепанцы. Это Элоиза или портье? - хотел спросить Том у Эда, но ничего не сказал и взял телефонную трубку.
- Bonsoir, Hotel Rembrandt. Vous etes...
- M'sieur Ripley. - Назвал он себя и продолжил по-французски: - Я хотел бы поговорить с мадам Рипли, комната три семнадцать.
- Ah, oui. Vous etes...
- Son mari, - сказал Том.
- Un instant.