* * *
Странные люди, думал Том, пока ехал к дому. Или он ничего не понимает, потому что совершенно оторван теперь от Америки. Может быть, такие пары, как Притчарды, есть в каждом маленьком городке Соединенных Штатов? Любители телефонных розыгрышей? Ведь есть же там молодые люди и девушки семнадцати, девятнадцати лет, которые едят до тех пор, пока талия у них не станет необъятной? Таких много, главным образом во Флориде и Калифорнии, Том читал где-то об этом. Или другая крайность - они садятся на жесткую диету и превращаются в скелеты, а потом все начинается сначала. Что-то вроде одержимости.
Ворота дома оказались открыты, и он покатил по успокаивающе хрустящей дорожке из серого гравия, затем заехал в гараж, где поставил свою машину рядом с красным "мерседесом".
Ноэль Асслер и Элоиза сидели в гостиной на желтом диване. Смех Ноэль звенел как всегда весело. В это вечер у нее были ее собственные темные волосы, длинные и прямые. Она любила парики, почти совершенно меняющие ее внешность. Том никогда не знал, какой увидит ее в следующий раз.
- Леди! Добрый вечер, - приветствовал он их. - Как вы поживаете, Ноэль?
- Хорошо, спасибо, - ответила Ноэль, - а ты?
- Мы говорим о жизни, - добавила Элоиза по-английски.
- А, замечательный предмет разговора, - Том перешел на французский. - Надеюсь, я не опоздал на обед?
- Совсем нет, дорогой, - успокоила его Элоиза.
Том с удовольствием окинул взглядом ее изящную фигуру. Она лежала на диване с голыми ногами, опершись на правое колено. Как не похожа Элоиза на напряженную, уклончивую Джанис Притчард!
- Я хочу позвонить по телефону перед обедом, если можно.
- Почему бы нет?
- Прошу прощения.
Том повернулся и направился вверх по лестнице в свою комнату. Он быстро вымыл руки в ванной, что обычно делал после каждого неприятного эпизода вроде сегодняшнего. Сегодня вечером ему придется делить ванную с Элоизой, подумал он, так как Ноэль останется ночевать. Том обратил внимание, что вторая дверь, ведущая из ванной в спальню Элоизы, не запиралась на замок. Было чертовски неприятно, когда этот толстый Притчард заявил: "А что если мы задержим вас на некоторое время?", и Джанис пристально на него уставилась. Интересно, Джанис помогла бы своему мужу? Том решил, что вполне могла бы. Может быть, действуя, как автомат. Почему?
Том повесил полотенце и направился к телефону. Его адресная книжка в кожаном переплете лежала рядом с аппаратом. Она была ему необходима, потому что он не помнил на память телефонные номера Джеффа Константа и Эда Банбери.
Сначала он решил позвонить Джеффу. Насколько Тому известно, тот по-прежнему живет на северо-западе Лондона, где находится и его фотостудия. Часы показывали семь двадцать две. Он набрал номер.
После третьего звонка включился автоответчик. Том отыскал шариковую ручку и записал другой номер: "... до девяти часов вечера" - произнес голос Джеффа.
Это означало до десяти во Франции. Он набрал другой номер. Ответил мужской голос на фоне шумной вечеринки, которая, похоже, была в полном разгаре.
- Джеффа Константа, - повторил Том. - Он у вас? Он фотограф.
- А, фотограф! Одну минутку, пожалуйста. Как вас зовут?
Том терпеть не мог отвечать на такие вопросы.
- Скажите просто Том, будьте добры.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец трубку взял запыхавшийся Джефф. По-прежнему слышался шум вечеринки.
- А, Том! Я подумал, что это другой Том... Здесь свадьба - прием после церемонии. Что новенького?
Шум вечеринки продолжался. Джеффу приходилось кричать и напряженно слушать.
- Ты не знаешь некоего Дэвида Притчарда? Он американец, ему около тридцати пяти. Темные волосы. Его жену зовут Джанис, она блондинка.
- Н-нет.
- А ты не можешь спросить о нем у Эда Банбери. С ним можно связаться?
- Да, но он недавно переехал. Я спрошу у него. Не знаю его адрес на память.
- Ладно. Знаешь, эти американцы снимают дом со мной по соседству. Они заявили, что недавно встречались с Цинтией Граднор в Лондоне. Они что-то темнили, эти Притчарды. Однако о Бернарде - ничего. - Том с ударением произнес это имя. - Как они могли познакомиться с Цинтией? Разве она приходит в галерею? - Том имел в виду Бакмастерскую галерею на Олд-Бонд-стрит.
- Нет, - уверенно ответил Джефф.
- Не думаю, что он вообще знаком с Цинтией. А тем более, что-то слышал от нее...
- В связи с картинами Дерватта?
- Не знаю. Ты ведь не считаешь, что Цинтия будет болтать направо и налево, так ведь. - Том остановился, с ужасом осознав, что Притчард или Притчарды копают под него и сумели даже докопаться до Дикки Гринлифа.
- Цинтия не болтушка, - сказал Джефф убежденно, тем временем сумасшедший грохот продолжался. - Слушай, я позвоню Эду и...
- Сегодня вечером, если сможешь. Позвони мне снова в любом случае... ну, до полуночи по твоему времени. Я и завтра буду дома.
- А что этому Притчарду надо, как ты думаешь?
- Хороший вопрос. Он что-то задумал, только не спрашивай меня, что. Я пока сам ничего не знаю.
- Ты имеешь в виду, что он знает больше, чем говорит?
- Да. И... Мне бы не стоило тебе говорить, но Цинтия ненавидит меня. - Том произнес это тихо, как будто его могли услышать.
- Она никого из нас не любит! Я позвоню тебе, Том. Или Эд тебе позвонит.
Он повесил трубку.
На ужин мадам Аннет подала необычайно вкусный суп, сваренный как будто из пятидесяти ингредиентов, за ним последовали раки с майонезом и лимоном, к которым было подано холодное белое вино. Вечер был достаточно теплым, и створки застекленной двери оставались распахнутыми настежь. Женщины говорили о Северной Африке, так как Ноэль Асслер, кажется, там бывала, по крайней мере один раз.
- ... нет счетчиков в такси, и вы должны платить столько, сколько потребует шофер... И климат очень приятный! - Ноэль воздела руки почти в экстазе, затем вытерла пальцы белой салфеткой. - Легкий ветерок! Не жарко, потому что весь день дует бриз... О да! Французский! Ну кто там говорит на арабском? - Она засмеялась. - Вы будете прекрасно себя чувствовать с французским - повсюду.
Затем последовали другие советы: пить минеральную воду в пластиковых бутылках, которая, кажется, называется "Сиди"; в случае кишечных расстройств принимать иммодиум.
- Купите какие-нибудь антибиотики, без рецепта, - Ноэль так и сыпала советами. - Рубитрацин, например. Дешевое лекарство! У него срок годности пять лет! Я знаю, потому что...
Элоиза упивается всем этим. Она любит новые места. Удивительно, что родители никогда не брали ее в бывшие французские протектораты, подумал Том, семья Плиссо, кажется, всегда предпочитала ездить на каникулы в Европу.
- А кстати, Том, Прикерты! Как они? - спросила Элоиза.
- Притчарды, дорогая. Дэвид и Джанис. Ну... - Том взглянул на Ноэль, которая слушала только из вежливости. - Настоящие американцы, - продолжал Том. - Он изучает маркетинг в бизнес-школе в Фонтенбло. Не знаю, чем она занимается. Ужасная мебель.
Ноэль засмеялась:
- Как так?
- Деревенский стиль. Из супермаркета. Ужасно тяжеловесная. - Том подмигнул. - И меня они оба не слишком интересуют - ни она, ни он, - заключил он и улыбнулся.
- У них есть дети? - спросила Элоиза.
- Нет. Думаю, это не тот сорт людей, который нам нравится, моя дорогая Элоиза. Так что я рад, что пошел один и тебе не пришлось это терпеть. - Том засмеялся. Он потянулся к бутылке, чтобы долить в стаканы немного вина.
После обеда они затеяли игру в слова на французском. Как раз то, что нужно, чтобы расслабиться. Тома беспокоил этот навязчивый Дэвид Притчард, и он спрашивал себя, не подняться ли ему наверх, ведь мог позвонить Джефф.
Около полуночи Том поднялся в свою комнату, собираясь лечь в постель с "Монд" или "Трибюн". Спустя некоторое время его разбудил телефонный звонок. Том порадовался, что предусмотрительно попросил Элоизу отключить телефон в ее комнате на случай, если ему позвонят слишком поздно. Элоиза и Ноэль, болтая, засиделись допоздна.
- Алло, - произнес Том.
- Привет, Том! Это Эд Банбери. Извини, что звоню так поздно. Я получил телефонограмму от Джеффа пару минут назад и пришел к выводу, что это достаточно важно. - Голос Эда звучал отчетливее, чем всегда. - Некто по фамилии Притчард?
- Да. И его жена. Они снимают дом в моем городке. И они заявляют, что знакомы с Цинтией Граднор. Ты что-нибудь знаешь об этом?
- Н-нет, - сказал Эд, - но я слышал об этом парне. Ник Холл, наш новый менеджер, упоминал о каком-то американце, который приходил в галерею и спрашивал о Мёрчисоне.
- О Мёрчисоне! - тихо повторил за ним Том.
- Да, вот такой сюрприз. Ник - он у нас только год работает - не знает ничего о Мёрчисоне и его исчезновении.
Эд Банбери сказал это так, будто Мёрчисон действительно исчез, а не Том его убил.
- Эд, скажи, Притчард не спрашивал обо мне?
- Понятия не имею. Я спросил у Ника, но, конечно, так, чтобы не вызвать у него подозрений! - и Эд издал смешок, прозвучавший совсем так же, как и раньше.
- Ник сказал что-нибудь о Цинтии - ну, например, что Притчард разговаривал с ней?
- Нет. Джефф мне об этом сказал. Ник не знает Цинтию.
Эд довольно хорошо знаком с Цинтией, насколько было известно Тому.
- Я постараюсь выяснить, как Притчард познакомился с Цинтией - если он действительно с ней знаком. А что нужно этому Притчарду?
- Он копается в моем прошлом, черт его подери, - ответил Том. - Надеюсь, он утонет во мраке... всего что угодно.
Эд усмехнулся.
- Он упоминал Бернарда?
- Слава богу, нет. И он не упоминал Мёрчисона - при мне. Он пригласил меня в гости, вот и все. Это была его идея. Он ничтожество.
Они оба посмеялись.
- Да, - сказал Том, - могу я спросить, этот Ник знает что-нибудь о Бернарде и прочем?
- Не думаю. Он мог узнать, но если даже что-то слышал, то предпочитает держать свои подозрения при себе.
- Подозрения? Мы беззащитны перед шантажом, Эд. Либо Ник не подозревает... либо он с нами. Пойми это.
Эд вздохнул.
- Том, у меня нет причин думать, что он подозревает, - у нас общие друзья. Ник - композитор, он все еще что-то пытается сочинять, но ему не везет. Ему понадобилась работа, и мы взяли его в галерею. Он не очень разбирается в живописи, это совершенно точно, даже держит основные данные о ценах под рукой в галерее и звонит мне и Джеффу каждый раз, когда наклевывается покупатель.
- Сколько ему лет?
- Около тридцати. Он из Брайтона. Его родители там живут.
- Я не хотел бы расспрашивать Ника о Цинтии, - сказал Том, как будто размышляя вслух. - Но меня беспокоит, что она такое могла сказать. Она знает все, Эд, - произнес Том очень тихо. - Одно ее слово, пара слов...
- Она не болтушка. Я готов поклясться, она чувствует, что навредит Бернарду, если проболтается. Она в каком-то смысле уважает его память.
- Ты встречаешь ее иногда?
- Нет. Она никогда не приходит в галерею.
- Ты не знаешь, она сейчас замужем?
- Нет, не знаю, - ответил Эд. - Я могу посмотреть в телефонной книге, числится ли она еще под фамилией Граднор.
- Хм, хорошо, почему бы нет? Кажется, я припоминаю, у нее был номер в Бейсуотере. Я не знаю ее адреса. И если тебе придет в голову, как Притчард мог с ней познакомиться, если, конечно, он с ней познакомился, то ты мне позвони. Это может быть важно.
Эд Банбери обещал позвонить.
- Да, Эд, и дай мне твой телефон.
Том записал его номер, а также новый адрес, неподалеку от Ковент-Гардена.
Они пожелали друг другу всего хорошего и закончили разговор.
Том вернулся к кровати, но прежде прислушался, определяя, что происходит в холле, и поглядел на полоску света под дверью (он ничего не увидел), чтобы убедиться, что его разговор по телефону никто не подслушивал.
Мёрчисон, господи! Последнее, что было известно о Мёрчисоне, - это то, что он провел ночь в Вильперсе у Тома. Его багаж обнаружили в Орли - и это все. Предположительно - но не точно - Мёрчисон не сел на самолет, на котором предполагал лететь. Мёрчисон, или то, что от него осталось, покоился на дне реки Луэн или в канале, который вытекал из нее, в окрестностях Вильперса. Ребята из Бакмастерской галереи Эд и Джефф почти ничего не спрашивали тогда у Тома Мёрчисон, который заподозрил подделки Дерватта, исчез со сцены. И поэтому они все были спасены. Конечно, имя Тома появилось в газетах, но на короткое время. Он тогда рассказал убедительную историю о том, что Мёрчисон от него поехал в аэропорт Орли.
Вот еще одно убийство, о котором он сожалел и которое совершил неохотно, совсем не так, как те два, когда задушил удавкой двух мафиози. Бернард Тафтс помогал ему вытащить труп Мёрчисо-на из могилы за Бель-Омбр, где Том пытался похоронить его несколькими днями раньше. Оставлять тело в этой мелкой могиле было небезопасно. Они с Бернардом глубокой ночью перенесли труп, обернутый брезентом или парусиной, в автомобиль с задним откидным бортом и отвезли к мосту через Луэн. Там был невысокий парапет, и они без труда подняли и перекинули через него труп Мёрчисона с привязанным камнем. Бернард подчинялся приказам Тома как солдат, он пребывал тогда в каком-то своем мире и оказался неспособен вынести сознание вины из-за того, что в течение нескольких лет подделал шестьдесят или семьдесят картин и рисунков Дерватта, художника, перед которым преклонялся.
Интересно, упоминали лондонские и американские газеты (Мёрчисон был американцем) Цинтию Граднор, когда полиция разыскивала Мёрчисона? Вряд ли. Имя Бернарда Тафтса точно всплыло в связи с исчезновением Мёрчисона. Мёрчисон встречался с каким-то человеком в галерее "Тейт", чтобы обсудить свою теорию о подделке, вспомнил Том. Он сначала пришел в Бакмастерскую галерею, чтобы поговорить с ее владельцами Эдом Банбери и Джеффом Константом, которые тут же предупредили Тома Том сразу же отправился в Лондон, замаскировался под Дерватта и удостоверил подлинность нескольких картин. Затем Мёрчисон посетил Тома в Бель-Омбр, чтобы посмотреть у него две картины Дерватта. Известно, что Том оказался последним человеком, с которым Мёрчисон виделся, согласно показаниям его жены, живущей в Америке. Мёрчисон говорил с ней по телефону из Лондона, перед тем как ехать в Париж, а затем в Вильперс к Тому.
Том думал, что неприятные воспоминания о Мёрчисоне, лежавшем в подвале в луже крови и вина, или о Бернарде Тафтсе, тащившемся в поношенных ботинках к краю крутого обрыва возле Зальцбурга, исчезнут. Но нет. Однако по странному капризу эти обрывки снов и подсознательных мыслей не беспокоили его в течение ночи. Том спал спокойно и на следующее утро проснулся отдохнувшим и бодрым.
5
Том принял душ, побрился и оделся. Вниз он спустился около восьми тридцати. Утро оказалось солнечным, было еще свежо, и приятный ветерок заставлял трепетать листья берез. Мадам Аннет, конечно, уже встала и хлопотала на кухне, слушая маленький переносной радиоприемник, передававший новости и пустые программы, которыми изобиловало французское радиовещание.
- Bonjour, мадам Аннет! - сказал Том. - Полагаю - поскольку мадам Асслер, возможно, уедет утром, - мы позавтракаем чем-то более существенным, может быть, сваренными на медленном огне яйцами? - Последние два слова он произнес по-английски. Он знал, как сказать по-французски "сваренные на медленном огне", но не по отношению к яйцам. - CEufs dorlotes? Помните, с каким трудом я это переводил? В маленьких фарфоровых чашечках. Я знаю, где они стоят. - Том вынул их из буфета. Всего было шесть штук.
- Ah, oui, M'sieur Tome! Je me souviens. Quatre minutes.
- Не меньше. Но сначала я должен спросить у леди, будут ли они есть яйца Да, мой кофе. Давно хотел выпить кофе! - Том подождал несколько секунд, пока мадам Аннет налила из своего всегда кипящего чайника кипятку в кофеварку. Он отнес ее на подносе в гостиную.
Тому нравилось стоять, пить кофе и глядеть на лужайку позади дома. Его мысли свободно блуждали. Он размышлял о том, что еще необходимо сделать в саду.
Несколько минут спустя Том уже был у грядки с зеленью. Он срезал петрушку, на случай, если идея с яйцами будет принята благосклонно. Положить немного свежей петрушки, добавить масло, соль и перец в каждую чашку с сырым яйцом, прежде чем завинтить крышки банок и окунуть их в горячую воду.
- Эй, Том. Уже работаешь? Доброе утро! - Это была Ноэль, одетая в черные хлопковые брюки, фиолетовую блузку и сандалии. Она неплохо говорила по-английски, Том это знал, но почти всегда обращалась к нему на французском.
- Доброе. Тружусь в поте лица. - Том показал ей букетик из петрушки. - Хочешь попробовать?
Ноэль взяла веточку и принялась грызть. Она уже сделала макияж: нанесла бледно-голубые тени на веки и покрасила губы бледно-розовой помадой.
- Ah, delicieux! Знаешь, - продолжила она также по-французски, - мы с Элоизой разговаривали вчера после ужина. Я могу присоединиться к вам в Танжере, если успею сделать кое-какие дела в Париже. Вы едете в следующую пятницу. Может быть, я смогу уехать в субботу. Конечно, если я вас не стесню. Может быть, дней на пять...
- Какой приятный сюрприз! - воскликнул Том. - К тому же ты знаешь страну. Я думаю, это отличная идея. - Том действительно так думал.
Леди выбрали "изнеженные" яйца, каждая по одному. Легкий завтрак дополнили тосты, чай и кофе. Они только что закончили, когда мадам Ан-нет вошла со стороны кухни.
- Мсье Том, думаю, я должна вам сказать - на дороге какой-то человек фотографирует Бель-Омбр. - Произнеся "Бель-Омбр", она сделала что-то вроде реверанса.
Том вскочил.
- Извините, - сказал он Элоизе и Ноэль. У него сразу возникла мысль, кто это может быть. - Спасибо, мадам Аннет.
Он прошел в кухню и выглянул в окно. Да, это был здоровенный Дэвид Притчард: он вышел из тени больших склонившихся деревьев, которые Том так любил, и, остановившись как раз напротив дома, на солнце, приставил фотоаппарат к глазу.
- Может, ему наш дом показался красивым, - сказал Том мадам Аннет спокойным тоном, хотя чувствовал себя далеко не спокойно. Он с радостью пристрелил бы Дэвида Притчарда, если бы у него под рукой оказалось ружье и, конечно, если бы смог при этом остаться безнаказанным. Том пожал плечами. - Если вы заметите его на нашей земле, - добавил он с улыбкой, - это уже другое дело. Сразу же сообщите мне.
- Мсье Том, может быть, это турист, но мне кажется, он живет в Вильперсе. Я думаю, это американец, который вместе со своей женой арендует дом. - Мадам Аннет указала рукой в направлении дома Притчардов.
Как быстро новости разносятся по маленькому городку, подумал Том, а ведь у приходящей прислуги нет автомобилей, только окна и телефоны.