Содержание:
Эксцессы 1
Юбилей дяди Изи 10
Мой лейтенант 14
Двойник 18
On the wild side 20
Американский редактор 25
Американские каникулы 26
Ист-сайд - вест-сайд 30
Эпоха бессознания 33
Красавица, вдохновляющая поэта 33
Муссолини и другие фашисты… 36
Press-Clips 43
Стена плача 44
The absolute beginner - или - Правдивая история сочинения "Это я - Эдичка" 46
Трупный яд XIX века 48
Веселый и могучий Русский секс 50
Эдуард Лимонов
Рассказы
Эксцессы
Влажный, бессмысленный и пустой Нью-Йорк в июле оказался далек от меня как никогда. В каждый мой приезд мы все более отдаляемся и скоро, может быть, возненавидим друг друга, как часто случается с бывшими страстно влюбленными. Я пересек Первую авеню и, не встретив ни одного прохожего, подошел к нужному дому. Достаточно ординарный снаружи, внутри он должен был скрывать, по словам моего друга Сашки Жигулина, "охуенный пентхауз". В "охуенном пентхаузе" остановился Жигулин, так же как и я приехавший из Парижа на побывку в эту баню. Я приехал по литературным делам и потому, что кончался мой американский документ для путешествий, зачем приехал Жигулин, я понятия не имел, может быть, от скуки. Он уже несколько лет мотается между двумя столицами.
Жигулин открыл мне дверь. Я вошел мимо дверей различных служб (в одном незакрытом проеме виднелась бело-голубая просторная ванная и ванные принадлежности) в обширнейшее светлое помещение, украшенное даже двумя колоннами. Слева у стены ввинчивалась вверх лестница, покрытая черным лаком, сияющая, как рояль. Спешу заметить, что за те несколько часов, которые я провел в "охуенном пентхаузе", я так и не поднялся по лакированной лестнице. От Жигулина я узнал, однако, что там помещается верхняя солнечная палуба корабля-пентхауза.
"Ну живешь! - уважительно прокомментировал я увиденное великолепие. - Ни хуя себя!" - Сам я жил у приятеля на 101-й улице и Бродвее и спал на диване.
"А ты думал, Лимонов… - заулыбался Жигулин и потрогал мою рубашку, сделанную в виде звездно-полосатого ало-бело-синего американского флага. - Где купил?" "На Бродвее. Шесть пятьдесят". "Клевая рубашка, - похвалил Жигулин. - Ты, конечно, знаешь маленького Эдварда?" - спросил он и кивнул на толстенького небольшого человечка с широким ртом, улыбавшегося мне с дивана. "Безусловно. Привет, Эдвард!" - сказал я. "Привет, Эдвард!" - ответил мне маленький Эдвард и встал, чтобы, очевидно, подойти ко мне и, может быть, пожать руку. "Нью-Йорк таймс", лежавшая у него на коленях, воскресная, толстая, упала и рассыпалась по ковру в беспорядке.
"Ну, Эдвард, еб твою мать! - свирепо закричал на него Жигулин. - Что ты, блядь, как свинья все разбрасываешь… Я тебя выгоню на хуй! Ты же знаешь, что мне нужно убирать этот ебаный апартмент, завтра приезжает эта пизда Шэрил…" "Этот", "эта", "эти" - любимые эпитеты Жигулина.
Маленький Эдвард вернулся к газете и, напрягая хаки-брюки на заднице, нагнулся и стал подбирать "Нью-Йорк таймс". Маленький Эдвард - француз и живет в Париже. Он прилетел вместе с Жигулиным. У маленького Эдварда богатые родители. Маленький Эдвард тянется к культуре, к фотографу Жигулину, к его моделям, к богеме… А буржуазный папа маленького Эдварда хочет со временем передать ему управление своими фабриками унитазов. Ну если не унитазов, чего-то вроде унитазов, может, постельного белья или горчицы. Маленький Эдвард усиленно сопротивляется воле богатого папы.
"Лимонов?! - прояснилось лицо Жигулина. - Ты умеешь убирать квартиры?" "Что ж тут уметь? - удивился я. - Умею". "Слушай, поможешь мне убрать квартиру, а? Завтра приезжает Шэрил, пизда-модель, владелица этого помещения, а у меня срач. Я ни хуя ни по этому бизнесу, ни по уборке. Ты будешь мне говорить, что делать, а я буду убирать. Идет?"
У Жигулина был совершенно отчаявшийся вид. В узюсеньких черных брючках, в тишотке, в узконосых штиблетиках - его обычная форма - Жигулин показался мне сегодня еще худее, чем обычно, хотя он и обычно почти дистрофик. Мне стало его очень жалко, к тому же я до сих пор должен ему четыре тысячи долларов.
"Помогу, - сказал я, вовсе не имея это в виду. Нужно было его поддержать. - Но, - продолжал я, оглядев светлое помещение, - я не вижу никакого особенного срача…"
"Вот, Саша, видишь… - сказал маленький Эдвард удовлетворенно. - Все нормально… А ты на меня кричишь, Саша… Здесь не так грязно, как тебе кажется".
"Правда, Лимонов, здесь не очень грязно? - с надеждой спросил меня Жигулин. - Но эта пизда Шэрил… сошла с ума на чистоте и порядке. Обязательно приебется к чему-нибудь. Завтра она приезжает проверить, как я тут. Она - приятельница Катрин", - пояснил он. Эта парочка - Жигулин и Катрин умели в течение дня превратить самый чистейший апартмент в мусорную яму. В одной из их квартир в Париже (а квартиры они меняли вынужденно часто, их выгоняли за грязь) даже завелись мыши, и в отсутствие Жигулина Катрин, боящаяся мышей, завалила все углы подушками и одеждой. Мне пришлось побывать вместе с Жигулиным в этом помещении. Квартира, в которую мы тогда вошли, могла быть охарактеризована только одним словом - "кошмар". Расставленные повсюду мышеловки сообщали помещению дополнительный гойевский колорит. В мышеловках воняли, очевидно, уже несколько дней, пойманные мыши и приманки, Катрин боялась их вынимать. В сравнении с парижскими квартирами нью-йоркскую, не свою, Жигулин только легко посыпал грязью и пылью, обошелся с нею очень по-джентльменски.
"Квартира нуждается в чистке вакуум-клинером, и только, - сказал я. - Газеты, журналы сложить, столы вытереть, диваны взбить. Всего несколько часов работы. В сравнении с твоей обычной грязью, Сашок, - удивительный порядок".
Жигулин смущенно улыбнулся. Он знает за собой этот грех. Он и его модель-подружка всегда накрахмалены и отстираны, сияют. Почему это же отношение не распространяется на жилище, для меня загадка.
"Ты позвонил этим французским пиздам, с которыми мы летели в самолете?" - сурово спросил Жигулин у маленького Эдварда. Он его явно притеснял и третировал сегодня.
"Звонил. Их нет… - уныло ответил маленький Эдвард. - Но я оставил мэссидж на их ансверинг-машине".
"Кого бы выебать сегодня, Лимонов, не знаешь?" - спросил меня на всякий случай Жигулин, хотя прекрасно знает, что его девушки и мои никак не взаимозаменяемы. Я пожал плечами.
"Ты накормишь меня или нет?! - вновь набросился Жигулин на маленького Эдварда. - Я по ошибке оставил свою кредит-карт в Париже, или, может быть, я ее потерял, - объяснил мне Жигулин. - Буду вечером звонить Катрин. У меня совсем нет денег, я целый день ничего не ел, а этот жлоб не ведет меня в ресторан…" - кивнул он в сторону маленького Эдварда.
"Давай я пойду и куплю еды?.." - предложил я ему. У меня было с собой очень мало денег, но купить в супермаркете кусок мяса я мог.
"Не надо, - решительно отказался Жигулин. - У тебя нет денег. Маленький Эдвард обещал повести меня в ресторан. Где ресторан?! - закричал Жигулин маленькому Эдварду. - Где твой обещанный обед?!"
"Ну, Саша… - жалобно начал маленький Эдвард. - Я хочу дождаться звонка френд-герлс, а то мы останемся сегодня без девушек… Они хотят с нами поебаться".
"Маленький Эдвард не ебался уже две недели, - пояснил мне Жигулин. - Он способен сейчас выебать козу. Что угодно, но с пиздой… Ты замечаешь, какой он дерганый? Брось, сука, не крути этот ебаный стерео, ты все поломаешь!" - взвизгнул вдруг Жигулин и, перебежав зал, оттолкнул маленького Эдварда от стерео. Маленький Эдвард за спиной Жигулина виновато и устало улыбнулся мне. Затем он сел на диван и, достав с журнального столика из пепельницы чуть начатый джойнт, закурил его. "Ну давайте я все-таки пойду и куплю еды?.." - предложил я опять.
"Сиди, не нужно… - отмахнулся Жигулин. - Подождем еще немного звонка этих пизд и пойдем в ресторан".
Я пожал плечами и спросил: "Нет ли чего-нибудь выпить, Саш?"
"Сколько угодно, - сказал Жигулин. - В самом нижнем отделении буфета полно бутылей. Только не открывай, пожалуйста, неоткупоренные бутылки и не допивай из тех, в которых алкоголя на донышке".
Я прошел к буфету, стоящему в отдаленном углу кухни, которая отделялась от зала всего лишь несколькими ярдами стены. Я выбрал белый итальянский вермут. Наполовину опорожненная бутыль как раз соответствовала пожеланиям Жигулина. Открыв, для того чтобы взять льда, морозильник, я увидел, что он битком набит морожеными стэйками, мороженым фаршем, даже мороженая индюшка была там. Из интереса я заглянул и в холодильник. Он также был полон разнообразной еды.
"Эй, - сказал я, - хуя вы ноете… Тут полным-полно еды?!"
"А! - разочарованно протянул Жигулин. - Ее же нужно готовить".
"Но ведь ты жаловался, что целый день не ел… - удивился я. И, увидев в холодильнике бутылки пива, попросил: - Можно, я возьму пива?"
"Конечно, возьми. Чего спрашиваешь. Там и вобла есть. Хочешь воблы, Лимонов? Настоящей? Только ты умеешь ее разделывать?"
Кто же отказывается от воблы? И что же ее разделывать… Содрал шкуру, и готово… Иногда Жигулин вел себя как ребенок.
"Пожалуй, и я с тобой выпью пива с воблой, - решил Жигулин, поглядев на воблу и пиво, которые я принес и водрузил на журнальный столик. - Только давай подстелим газету на столик, а то все сейчас будет засрано воблой".
Его предложение имело смысл. Так мы и сделали. Я очистил воблу, и мы стали с удовольствием жевать жирную сушеную рыбу, запивая ее пивом. Маленький Эдвард сидел на другом диване, далеко у окон, в глубине зала и каждые несколько минут звонил куда-нибудь по телефону, всякий раз бросая с раздражением трубку.
"Какой мудак, кроме нас, останется на уик-энд в Манхэттане… - философски заметил Жигулин. - Все бляди давно сидят в Сауфхэмптонах и нюхают кок. Послушай, Эдвард, оставь в покое телефонный аппарат и пойди лучше купи несколько бутылок пива в деликатессен на углу".
"Но френд-герлс…" - начал маленький Эдвард. "Ты не волнуйся, мы поговорим с френд-герлс", - заверил его Жигулин. Маленький Эдвард неохотно встал и вышел.
"Хочешь кокаина?" - спросил меня Жигулин. "Да, - сказал я. - Что за вопрос". Жигулин встал, пошел к кухонному буфету и откуда-то с верхних его полок достал блюдце. Принес и поставил передо мной. На блюдце там и сям, линиями и бесформенными образованиями, белел "вайт сноу". Я взял трубочку, лежащую тут же на блюдце, и приложил ее к ноздре. Втянул. Потом ко второй ноздре. Кокаин пах пылью. Почти тотчас же раздался гудок интеркома.
"Кого хуй несет?.. - подумал вслух Жигулин и, взяв у меня из рук блюдце с кокаином, поспешно отнес его в буфет и поставил на прежнее место. - Ну на хуй делиться с маленьким Эдвардом?" - сказал он мне в оправдание. Сам Жигулин кокаин не употребляет; у него аллергия к кокаину. На самом деле. Редкая и аристократическая болезнь.
Через несколько минут вслед за Жигулиным в зал вошел Ричард. Большой, юный, полный, улыбающийся Ричард сердечно пожал мне руку и уселся в кресло, так же как и диван стоящее у журнального столика. Мы с Жигулиным дали ему оставшийся кусочек воблы и отлили пива в стакан. Ричард достал из кармана цветастой рубашки на выпуск джойнт и закурил. Передал джойнт Жигулину, тот потянул и передал джойнт мне.
"Посмотрим ТиВи?" - предложил Ричард. Мы с Жигулиным кивнули согласно. Ричард встал, взял с телевизора коробочку дистанционного управления и уселся опять в кресло. Сменив с дюжину станций, остановился на канале МTV, двадцать четыре часа в сутки показывающем ньюйоркцам видео рок-энд-ролл. Свежее начинание. Когда я уезжал из Нью-Йорка в 1980 году, этого канала не существовало.
Майкл Джексон и куча разряженных под таф-панк гомосексуалистов изображали улично-балетную драку, С большим искусством изображали. "Бит ит!" - кричал Майкл Джексон и, как в "Вест-Сайдской истории", выразительно взметал вверх кулаки. Очень Майкл Джексон был красивенький.
"Гребет деньги лопатой", - отметил Жигулин, затягиваясь глубоко. Передал джойнт мне.
"Десять миллионов копий продано только в Штатах, - лаконично выдал справку Ричард. И добавил: - Последнего альбома "Триллер"".
Ричард родился в Риге. Попал он в Соединенные Штаты, когда ему было всего двенадцать лет. В результате он - страннейшая гремучая смесь. Русская еврейская сентиментальность и чувствительность смешалась в нем причудливо с необыкновенной деловитостью и безжалостной практичностью. Ричард - поэт, он выпустил сборник стихов с полуголыми моделями на обложке. Ричард и певец - он выпустил пластинку-сингл. На трех языках довольно умело шумит с пластинки Ричард. Он купил участок земли и выгодно перепродал его. Купил дом и чуть позже выгодно перепродал его. Открыл вместе с Жигулиным мадэл-эйдженси. Вдвоем они некоторое время продавали белых рабынь из Америки в Париж… Некоторое время Ричард был даже агентом Жигулина. Он наглый и уверенный. Всегда приветливо улыбающегося Ричарда можно встретить где угодно в Нью-Йорке. Я лично встречал его в диско "Рокси", одетого в токсидо, встретил единожды и на 8-й авеню, шагающего куда-то в шортах. "Ричард как танк", - уважительно говорит о нем Жигулин. И в то же время я достоверно знаю, что Ричард два раза пытался покончить с собой из-за любви к девочке-модели.
"Хотите кокаина?" - вдруг обратился к нам Ричард и, вытащив все из того же нагрудного кармана пластиковый пакетик, швырнул его на стол. Ни я, ни Жигулин не прикоснулись к пакетику. Я поглядел в ТиВи. Оказывается, прошло всего несколько секунд. Майкл Джексон разнимал главарей двух балетных банд, тактично махавших друг перед другом ножами. С марихуаной, как обычно, секунды превращались в часы…
"Ебаные претендерс", - сказал я, глядя в телеэкран. Никто не отреагировал на мое замечание. Ричард вынул из кармана уже не джойнт, но пакетик с травой, и сделал джойнт. Раздался гудок интеркома. Время, повинуясь собственной прихоти, теперь повело себя противоположным образом, оно вдруг ускорилось необыкновенно, и маленький Эдвард возник, как будто доставленный к нам со скоростью звука. В руках маленький Эдвард держал пакет, откуда он достал три бутылки пива.
"Пожрать, конечно, не догадался купить?.." - укоризненно сказал Жигулин.
"Саша!.. - обиженно воскликнул маленький Эдвард. - Ты же сказал пива…" Жигулин собрался ему ответить, но, поглядев на растерянную физиономию маленького Эдварда, воздержался. В это время зазвонил телефон. Маленький Эдвард сделал движение к телефону, но, поглядев на Жигулина, остался на месте. Довольный выдрессированным маленьким Эдвардом, Жигулин не спеша встал и пошел к телефону. Маленький Эдвард плюхнулся на его место рядом со мной на диване.
"Йес, это я, Саша, - нагло объявил Жигулин в телефонную трубку. - Ах, это ты, Шэрил…" - Голос Жигулина сразу же зазвучал приветливо и бодро… Я поглядел в ТиВи. Группа "Диво", в белых горшках на головах и желтых комбинезонах, маршировала, выстроившись в два ряда. Шла прямо на меня. Я вспомнил, как в прошлый мой приезд, в диско "Нью-Йорк, Нью-Йорк" в меня почему-то усиленно всматривались другие посетители. Когда же я спросил наконец у одной маленькой пиздюшки в черном, почему она меня так разглядывает, она, застеснявшись, сказала, что чего же я хочу от людей, если я рок-стар, и разве я не главный певец группы "Диво"? На мой взгляд, я вовсе не похож на этого парня, даже если напялить на меня комбинезон и горшок.
Жигулин закончил разговаривать и шел к нам довольный.
"Она приезжает не завтра", - сказал он. "Когда?" - спросил маленький Эдвард. Жигулин не успел ему ответить, потому что телефон зазвонил опять и Жигулин вернулся, дабы уделить ему внимание.
Ричард сделал еще один джойнт, и мы стали смеяться с ним и менять каналы каждые несколько минут. Маленький Эдвард, который почему-то не был так глубоко омарихуанен, как мы, очень на нас злился. Он хотел смотреть классический ковбойский фильм по девятому каналу.
"Эдвард, - обратился к нему Ричард, нагло улыбаясь, - ты должен научиться возноситься до такой степени, чтобы тебе было все равно, что ты смотришь. Воспитай себя. Посмотри на нас с Лимоновым. Все каналы и все фильмы для нас - одна большая комедия человеческой жизни. Мы рады всему".
"Да", - подтвердил я.
"Это потому, что он француз, - сказал подошедший Жигулин. - Сейчас приедет Эвелин", - объявил он всем.
"На хуя?" - равнодушно улыбаясь, спросил Ричард.
"Мы что-нибудь сообразим вместе, - сказал Жигулин. - Потом у нее огромная машина. "Бьюик"". "У нас у самих есть машина", - заметил Ричард "Будет много людей", - настаивал Жигулин. Я уверен был, что будет много людей. Жигулин - величайший организатор. Он всегда и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Израиле, и до этого в Москве в совсем еще нежном возрасте организовывал и сплачивал толпы. Потом он, правда, не знал, что ему с толпой делать, но организовывать он умел. "Кто такая Эвелин?" - спросил я Жигулина. "Драг-дилер, - сказал Жигулин. - Француженка. Оттянула срок, сейчас на пробэйшан. - Он многозначительно помолчал. - Эвелин одна из крупнейших драг-дилеров в Нью-Йорке". "У нее есть трава? - жалобно спросил маленький Эдвард. - Ты помнишь, Саша, я тебе говорил, что хочу купить травы".
"Она не занимается травой, слишком мелко для нее, но может достать. Она в кокаине, - объяснил важно Жигулин. - Думаю, что и героин у нее есть. Но героина она стесняется…"
Опять зазвонил телефон, и Жигулин ушел. Надвигался вечер. Обычный вечер Жигулина. Теперь он будет еще часа два пиздеть по телефону, и будут прибывать все новые люди, пока целою толпою, набившись в машины, они не отправятся кочевать по ночному городу. И будут кочевать до утра, из диско в диско, к рассвету приедут в модный и дешевый ресторан, где каждый будет неохотно расплачиваться.
"Нужно будет угостить Эвелин нашим кокаином", - внезапно объявил Ричард, еще несколько минут назад как будто бы возражавший против прибытия Эвелин.
"На хуя ей твой кокаин?.. - изумился вернувшийся от телефона Жигулин. - У нее самый лучший кок в городе, розовый нон-катэд, идиот!" - Жигулин покачал головой.
"Сам мудак! - спокойно сказал Ричард. - Мы столько раз нюхали ее кок…" "Ты нюхал…" - успел вставить Жигулин. "Хорошо, я нюхал, - согласился Ричард. - И твоя Катрин нюхала. У драг-дилеров больное самолюбие. Им все время кажется, что их используют и приглашают только для того, чтобы они принесли кок… Я хочу ее угостить, пусть она знает, что мы не из-за кокаина с нею общаемся".
"ОК, ОК, ты прав!" - объявил Жигулин и поднял руки.
"У вас есть кокаин? - спросил маленький Эдвард. - Понюхаем?" - предложил он.
"Есть", - лениво согласился Ричард, кивнув на валяющийся между бокалами пива и дочиста обглоданными костями воблы пакетик.
"Погоди, Эдвард! - раздраженно приказал Жигулин. - Сейчас появится Эвелин, тогда и понюхаем… Неприлично будет угощать ее остатками".