-Ольга, помнишь? Светина подруга. Приезжай за нами, скорее!
-А где вы собственно находитесь?
-Свет, где мы?
-Я знаю только то, что мы в Москве, а конкретнее может Сима сказать. Сим,
назови наш точный адрес.
-Сивцев Вражек, пятнадцать.
-Славик, приезжай за нами, дом пятнадцать, не забудь, мы будем ждать у
подъезда. Ну, что я говорила! Мой телефон барахлит. Сейчас за нами
приедут, и всё решится само собой, - с уверенностью произнесла Ольга, с
ехидством посмотрев на нас. Раньше меня слушать надо было!
-Не думаю, что Слава доберётся до нас, - грустно усмехнулась я. - Со мной
подобное уже бывало. Ладно, подождём, а пока приводите себя в порядок,
потом завтракать. Вы, надеюсь, помните, что нас будут ждать, если не
Вячеслав, то трудовые подвиги точно.
Через полчаса, позавтракав, мы оделись потеплее. Хорошо, что Серафима
нашла нам подходящую одежду и сапоги. Ольга с Екатериной пытались
сопротивляться подобному преображению, но я настояла на этом, как
выразились мот подруги, маскараде.
-Вот Славик-то удивится, когда нас увидит!
Однако удивляться пришлось девчонкам, когда им вручили по паре рукавиц
и лопате в придачу к ним. Как можно догадаться, Вячеслав не появился ни
через сорок минут, ни через час, ни по истечении более продолжительного
времени. Зато возник вчерашний грузовик, с тем же Валериком за рулём. Я
привычно забралась в кузов и помогла недоумевающим подругам занять
места поближе к кабине: запомнила, что там трясёт меньше.
Ольга с Катей опять впали в лёгкую степень прострации. Ещё минут
пятнадцать назад всё случившееся они принимали за розыгрыш, а после
звонка Вячеславу вообще воспряли духом, и на тебе, такое невезение.
Вчерашний сон продолжается, и явно всё больше и больше становится
похожим на явь. Как тут не впасть в уныние! Погода не радовала: начал
кружиться мелкий снег, похолодало, небо затянули тёмные, тяжёлые
свинцовые тучи, подул северный ветер. Где-то вдалеке слышались
отдалённые разрывы. Подобное я уже слышала там, в моём сне. Неужели
вновь аэропланы-самолёты? Не хотелось бы новой встречи с ними.
Минут через сорок мы прибыли на то же самое место, что и вчера, да и
женщины были всё те же. Знакомая компания, работать будет легче. Однако
к работе приступать пока никто не стремился. Почему-то все смотрели на
небо, где очень далеко виднелись чёрные точки, которые медленно
приближались к нам.
-Девоньки, кажись, немец летить. Тикать надоть! Сичас сыпанёт, - донёсся до
нас женский голос.
Однако никто не предпринял попыток уйти или спрятаться. Тем временем
уже можно было разглядеть вражеские самолёты (Я так вжилась в эпоху, что
немецкие самолёты стали для меня вражескими). Кто-то подошёл ко мне и
тронул за плечо.
-Съюзен, ты?
Это была Мария, женщина из моего сна. Неужели и тогда всё, что случилось
со мной, не было сном? Но как такое могло произойти?
-Здравствуйте, Маша. Рада вас видеть,- невозмутимо ответила я.
-Ты что меня на "вы" называешь, вместе же под бомбёжку попали! Ты сама-
то как? Я тебя тогда и потеряла. А тут смотрю - вот она!
-Да так, ничего. Вот приехали на окопы, вчера тоже были.
-А я вчера приболела чуток, вот и не поехала, а сегодня решила, что надо
ехать, а как же?
-Маш, почему никто не прячется? Вроде сказали, немец летит.
-Авось, пронесёт! Увидят, что тут гражданские и бонбить не станут.
Услышавшие этот разговор подруги, решили во всём разобраться.
-Света, нам нужно срочно поговорить. Давай отойдём, - предложила Ольга.
-Раз надо, так надо. О чём вы хотели меня спросить?- я сделал вид, что не
понимаю.
-Ответь, только честно, почему та женщина называла тебя Съюзен?- строго
спросила Ольга.
Я подумывала о том, чтобы во всём признаться и лихорадочно соображала,
как это сделать поделикатнее, но ничего не могла придумать.
-Света, мы ждём!
Только я собралась с духом, чтобы сделать признательное заявление и
сообщить, что на самом деле я и есть Съюзен, а не Светлана. а их подруга
вероятнее всего в данное время находится в Нью Йорке, как раздался крик:
-Воздух, ложись!
Я толкнула подруг, и мы упали на землю. Где-то совсем рядом раздались
взрывы. Послышались крики. Ещё взрыв и ещё. На нас посыпались комья
мёрзлой земли.
-Света, что происходит?- испуганно крикнула Катя.
-Ничего особенного, нас немцы бомбят. Я же говорила вам, что сейчас 15
октября 1941 года, а вы не поверили,- постаралась ответить как можно
спокойнее.
-Сейчас уже верим,- испуганно прошептала Екатерина, закрывая голову
руками.
-Ползём в траншею.
И тут раздался очередной взрыв и к тому же совсем рядом. Воздушной
волной меня подняло вверх и швырнуло в сторону. Рядом кричала Ольга.
Только бы их не ранило! Боже, как жить дальше?
Наступила тишина, а затем мужской голос произнёс.
-Ну вот, вроде и всё. Улетели! Все ли живы?
Я поднялась, рядом сидела Ольга, покачивая головой и тихонько скуля.
Екатерины нигде не было видно.
-Оля, что с тобой?
Она посмотрела на меня, но во взгляде была пустота. Я ещё раз повторила
свой вопрос, но Ольга молчала.
-Не переживай, отойдёт подружка. Шандарахнуло её. Ничего, оклемается.
Твоя вторая товарка вон, там ходит, вас видно ищет, - сообщил мужчина.
-Катя, Катя, мы здесь,- закричали я.
Екатерина услышала и, улыбнувшись, побежала к нам.
-Света, какой ужас! Как мы вообще здесь, в этом времени оказались?
-У меня пока нет ответа на твой вопрос. Сейчас самое главное поскорее
попасть домой и показать Ольгу доктору. По всей видимости, у неё
сотрясение мозга.
-Внимание всем!- раздался мужской голос. Это был знакомый нам Валерик.
Женщины притихли, и наш старший продолжил:
-На сегодня никаких работ. Немедленно грузимся на машины и по домам.
Помогая Ольге, мы забрались на один из грузовиков. Вскоре колонна была
готова к выезду.
-Слава богу, всё закончилось! А где же Серафима? В этой суматохе я как то
забыла о своей соседке.
-Кать, ты не видела Серафиму?- забеспокоилась я.
-Кажется, она села в другой грузовик,- неуверенно ответила Екатерина.
-Точно?
-Вроде бы да. Виталий сказал, что все живы. Лишь несколько человек
получили небольшие ранения.
На подъезде к Москве мы заметили, что ранее пустые дороги были
запружены стадами коров, которые почему-то шли по направлению к городу.
Уставшие женщины и подростки сопровождали их. Ни одного мужчины я не
увидела. Странно! Ситуацию прояснила одна из женщин, сидевших рядом со
мной:
-Все мужики, чать, на войну ушли, вот и мой тоже вчера с другом в
военкомат пошёл. Я ему харчей собрала, так он брать не хотел, всё говорил,
что их там накормят, а нам с Анюткой пригодится. Нюрка - моя доча. Ей
всего-то пять годков.
Стада-то гонят из под Можайска. Я слыхала, что немцы уж совсем рядом.
Так и до Москвы дойдут. Вот коров от и гонют, чтоб врагу не достались. Под
Коломну поведут, небось.
-А ты сама-то как думаешь, возьмут Москву аль как?- поинтересовалась одна
из женщин.
-Думаю, что нет. Столица ведь, не должны врагу отдать. (Ничего себе! Всего
ничего как я здесь, в этом времени, а уже "столица", "врагу не отдадут".
Видимо привыкать стала. Понравился мне здешний народ: все как будто
твои родные и близкие. Совершенно незнакомые люди приходят тебе на
помощь и ничего не требуют за это. Я с таким сталкиваюсь впервые. В моём
мире всё решали деньги. Кажется, мне уже и домой не хочется. Я начала
думать о Серафиме, волноваться за неё. А кто она мне? Так, посторонний
человек. А вот приютила моих подруг, помогла и ни о чём не спросила,
приняв всё как должное).
-Спасибо, дочка, я тоже так думаю, но вот всё сомневалась. Вчерась вот мой
сосед, директор гастронома, с семьей пожитки на машину погрузил, тёщу
туда же с тестем, жену с детьми, и укатил куда-то. Говорил, что скоро враг в
Москве будет, тикать надоть.
Мы вернулись к тому месту, откуда и уезжали. Спрыгнув из кузова, помогла
Екатерине и Ольге. Им приходилось гораздо сложнее, чем мне. У меня уже
был опыт путешествий по временам, а они попали сразу в такой переплёт.
Мы дождались, когда подъедут другие машины и увидели, что Серафима
жива и здорова.
-Эй, девчата, а я вас потеряла! У вас всё нормально?
-Симочка!
Я бросилась к ней на встречу и внезапно для себя разрыдалась.
-Ну что ты, дурочка! Что ты. Всё в порядке. Все живы!- постаралась
успокоить меня новая подруга.
-Сима, я так боялась, что с тобой что-то случилось. Симочка!- сквозь слёзы
повторяла я.
Серафима стояла и гладила меня по голове, успокаивая как маленькую
девчонку.
-Сим, с Ольгой там плохо, видно, оглушило её. Помоги, пожалуйста.
-Что же ты молчала! Давай, пошли. У нас в доме старичок живёт. Так он
врачом работал. Да и сейчас ещё изредка в госпиталь ходит. Ему мы Оленьку
и покажем. Он-то знает, что делать, - уверенно ответила Серафима.
Ольга по-прежнему не реагировала на окружающую действительность. Мы
довели подругу до дома, уложили в кровать и стали ждать прихода Василия
Ивановича - так звали доктора, за которым ушла Серафима.
Ждать пришлось недолго, минут через десять появился приятный
интеллигентный мужчина, стариком его назвать было трудно, на вид я дала
бы ему не более 60 лет. Одет аккуратно, с седой бородой клинышком, с
ухоженными руками. Он напомнил мне доброго-доброго дядюшку из моего
прошлого. Тщательно вымыв руки, он подошёл к нам.
-Нус, здравствуйте, барышни! И где у нас больная?
Мы провели его к Ольге.
-Так, прошу вас доложить, что же произошло, - спокойно произнёс доктор.
Мне пришлось рассказать всё, что с нами случилось.
-Всё ясно.
-Посмотрим, посмотрим. Как я понял, пострадали вы от воздушной волны.
Я удивлённо посмотрела на Василия Ивановича, и он счёл нужным
пояснить:
-Вы рассказывали, что после взрыва вас отбросило в сторону, а вот Ольге
досталось сильнее. Видимо, она попала в эпицентр воздушной волны,
которую создал взрыв. При воздушной контузии, а у вашей подруги именно
воздушная контузия, могут возникать кровотечения из ушей и носа. Я вижу,
что у Ольги кровь шла носом. Она не говорит и не реагирует на
окружающую обстановку. Это не так уж и плохо. Было бы хуже, если бы она
потеряла сознание. Вам следует быть более сдержанными по отношению к
вашей подруге. Могут проявиться такие симптомы, как затяжные
психические расстройства, головокружение, головные боли,
раздражительность. Иногда на долгое время остаются повышенная
потливость, сердцебиение, сонливость. Однако, этого может и не быть. А вот
лечение самое простое: полный покой, Хорошо бы её доставить в госпиталь,
но в вашем случае, я думаю, этого не потребуется. Да и в больницу сейчас
попасть непросто, все медицинские учреждения перепрофилировали под
нужды военных. Простому человеку попасть туда затруднительно. Итак,
полный покой, а завтра я загляну навестить нашу больную.
-Всего доброго, Василий Иванович! До завтра,- начала прощаться я.
-Свет, не гони человека. Прошу вас отобедать с нами, чем бог послал.
-Благодарствую, Серафима Львовна.
Вот это да, а я и не знала, что наша Сима ещё и Львовна. Нужно выяснить,
какая у неё фамилия. Мы с Екатериной прошли на кухню, Ольга уснула, что
было очень даже хорошо.
Следующий день выдался свободным: никуда ехать не требовалось.
Серафима решила устроить генеральную уборку и отправила меня с
Екатериной отоварить продуктовые карточки, сообщив, что приберёт и у
меня в комнате, а заодно и за Ольгой присмотрит.
-Идите, девки, да смотрите, чтоб никто карточки не спёр: новых не дадут.
Тогда голодовать придётся. Вон авоську возьмите. Деньги, Свет, возьми. А
то ведь знаю я тебя, вечно что-то да забудешь.
-Не, Серафима Львовна, всё сделаем как надо,- весело откликнулась
Екатерина.
-Ты чего мне "выкать" вздумала? Сима я, и всё. Ну, идите, недосуг мне с
вами языком трепать.
Пришлось ретироваться. В шкафу нашлось два пальто, довольно приличных.
Хорошо, что мы с Екатериной были одного роста и комплекции, так что
экипировались мы довольно прилично в соответствии с модой этого времени.
Только авоська портила всё дело. Да ладно, магазин, куда нам следовало
идти, находился неподалёку, доберёмся как-нибудь. В городе стало гораздо
оживленнее. Мы встречали людей с чемоданами, саквояжами, баулами, все
они куда-то спешили. Казалось, движение было хаотичным, все двигались в
разные стороны, но улавливалась одна закономерность, каждый старался
быстрее покинуть пределы столицы. Слышались разговоры, что буквально к
вечеру немцы займут Москву и всем придётся худо, а посему бежать надо
подальше, так как оставаться здесь становится небезопасно. Изредка
проезжали легковые авто, нагруженные до самого верха чадами и
домочадцами чиновников и всё теми же чемоданами и баулами. Чем дальше
мы отходили от дома, тем оживлённее становилось на улицах. Появились и
грузовики, набитые какими-то ящиками, коробками и прочим конторским
оборудованием. В кузовах, где оставалось место, сидели женщины,
прижимая к себе детей разного возраста.
Что происходит? Неужели это, правда, и к вечеру Москва падёт? Не может
того быть, чтобы вот так, сразу!..
Магазин, куда мы направлялись, был закрыт; мы узнали, что работают
несколько торговых точек ближе к центру. Пришлось воспользоваться
общественным транспортом. Легко сказать- "воспользоваться". Трамваи (это
то же самое что и конка в моё время) только гораздо лучше и удобнее,
практически не ездили. Их просто нигде не было видно. И тут я заметила
двухэтажный автобус, у которого почему-то вверху были две длинные
стрелы, скользившие по проводам, протянутым вдоль улицы. Мне даже
показалось, что я очутилась дома. Помню, как будучи девчонкой, я бегала
смотреть на это чудо техники, правда, у наших автобусов не было никаких
стрел и проводов над улицей тоже не было. Томас Тиллинг пустил по одному
из своих самых старых маршрутов, из Пекема до Оксфорд-серкуса, три
купленных в Германии двухэтажных автобуса Милнес-Даймлер с двигателем
мощностью 20 лошадиных сил, с местами на 14 человек внутри и 18 человек
наверху.
Почему я помню эти подробности? Только потому, что в Лондоне в то время
только и было разговоров как об этом. Правда, первые два автобуса
(пущенные неким Старкером) начали ходить между вокзалом Виктория и
Кеннингтон-Гейт ещё в 1898 году, вскоре после отмены закона о
локомотивах, который ограничивал скорость "безлошадных экипажей" до
двух миль в час. Они продержались на улицах целых два года и оставили у
горожан недобрую о себе память. Что-то я отвлеклась! Вспомнила свою
прошлую жизнь. Виной всему явился синий двухэтажный странного вида
автобус (Катя сказала, что это был троллейбус), правда, он отличался от
автобусов моего времени и цветом, и тем, что верх второго этажа был
закрыт. В моём времени наверху была открытая площадка со скамейками для
пассажиров, огороженная поручнями и закрытая высоким барьерами, на
которых снаружи крепились рекламные щиты.
-Нам сюда,- Екатерина потащила меня за руку к этому подобию автобуса, и
мы успели заскочить на подножку. Тут же к нам подошла женщина и
спросила, куда мы собрались ехать. Интересно, зачем ей об этом знать?
Оказалось, что от протяжённости маршрута зависит стоимость проезда.
Екатерина ответила, что нам в центр. Кондуктор отсчитала сдачу, и мы
прошли наверх, чтобы лучше рассмотреть окружающий нас пейзаж.
Екатерина была слегка удивлена подобным транспортным средством, а я
наоборот как будто вернулась в своё время. Всё это было до боли мне
знакомо. Что же у каждого времени свои преимущества и недостатки.
Я видела, что некоторые здания были закрыты маскировочной сетью, а
витрины крупных магазинов заложены мешками с песком. Практически все
окна были, крест-накрест заклеены бумагой. На улицах много людей в
военной форме. Толпы гражданского населения, нагруженного
многочисленным скарбом, запрудили дороги, и водителю троллейбуса
приходилось проявлять чудеса вождения, чтобы случайно не сбить кого-
нибудь из ретивых пешеходов. Скромно сказано - пешеходов, нет - беглецов.
Ведь все они стремились как можно скорее покинуть город. Казалось, что
мы попали в театр абсурда. Всё движется, всё изменяется, а с какой целью -
никто не может ответить на вопрос.
Инициативу перехватила Екатерина, поскольку являлась коренной
москвичкой. Несомненно, ей и карты в руки. Справедливости ради надо
отметить, что Катя знала ту, далекую Москву начала двадцать первого века, а
вот Москва начала сороковых была ей совсем незнакома. Екатерина как
ребёнок радовалась каждому знакомому зданию. Мы вышли неподалёку от
ГУМа. Катя сразу узнала этот громадный магазин, который, как она
объяснила, являлся самым главным универмагом столицы. Были ещё ЦУМ и
Пассаж, но те поменьше. Екатерина с любопытством разглядывала
окружающую её обстановку.
-Знаешь, Свет, а тут многое изменилось. Смотри, вот здесь должен быть
мавзолей, его нет. Какой-то домик нарисовали, да и стены Кремля покрасили,
нарисовали всяких окон, дверей колонн, а шпили, шпили на башнях, смотри,
их закрыли чехлами и только Большой Кремлёвский дворец и колокольню
Ивана Великого не успели замаскировать. Странно всё это видеть. А вон
люди в шинелях раскрашивают площадь перед Кремлём. Ладно, нам надо в
магазин, пошли.
Мы вошли в ГУМ. Если здание снаружи выглядело каким-то серым и
унылым, то внутри оно словно преобразилось. Великолепная внутренняя
отделка, хотя слегка и пожухшая, производила самое благоприятное
впечатление. В центре зала виднелся фонтан, правда, не работающий. С двух
сторон тянулись прилавки магазинов, по большей части закрытых.