бы сразу поставить все точки над "й". Тогда стало бы всё гораздо проще. Не
было бы недопонимания, упрёков, долгой ругани и отчуждения. Мамочка,
как же я тебя люблю! Это я, глупая, тебя не понимала.
-Ирочка, скажи мне на милость, в какой такой мансарде проживает наша
дочь? – загрохотал отец, - у неё прекрасная квартира, замечательная
репутация! Я в первый раз услышал о Славе. Заметь, в первый раз и безумно
рад, что Светлана наконец-то стала встречаться с парнем.
-Я тоже рада, может, скоро и свадьба. Внуков нянчить будем, а, Юр? Ты, как,
готов к внукам?
-Всегда готов! Чем больше, тем лучше. Не будем давить на Светку. Пусть
сама решает.
Я не могла сдержать слёз: сегодня я узнала своих родителей совершенно с
другой стороны. Пришлось отправиться в ванную, чтобы умыться и
поправить макияж: не дай бог, родители заметят мою слабость! Боже, что за
дурой я была все эти годы! У меня ведь нет ближе людей, чем родители, и не
будет. А я? Всё время пыталась доказать свою независимость и право на
самоопределение вплоть до отделения и забвения. Так, я уже начинаю
цитировать классиков эпохи коммунистического общества. Круто я загнула.
-Пап, мам, я скоро вернусь. Туда и обратно. Сбегаю за тортиком и всё. Минут
через пятнадцать вернусь. Вы только никуда не уходите,- попросила я,
доставая ключи.
Мне нужна была передышка, поэтому я и решила сходить в магазин.
-Пока, я скоро! Сбегаю, тортик прикуплю. Я совсем быстро обернусь. Не
скучайте без меня!
-Что, Свет, достали тебя родители?- осведомилась наша церберша на входе.
-Да нет, всё в порядке. Решила за тортом сходить,- весело откликнулась я.
-Наконец-то помирилась! И правильно, нечего было собачиться,-
констатировала консьержка.
Я вышла на улицу и улыбнулась яркому солнцу, людям, которые встречались
мне. Я улыбалась всему, что меня окружало. Ура, я была дома. Нет этих
страшных мгновений катастрофы, нет неизвестности. И всё же - что будет с
Сэмом? Кто о нём позаботиться? А Бетси? Что будет с ней? Как объяснить
родителям появление в квартире моего двойника?
Осталось слишком много незавершённых дел. Там же остались люди, с
которыми я общалась и даже успела кое с кем подружиться. Они стали
частью моей жизни. Что-то я загрустила о прошлом! Неужели, оно так меня
затянуло?
За этими размышлениями я и не заметила, как добралась до кондитерской,
открыла дверь и застыла, сражённая изумительным ароматом
свежесмолотого кофе. На витринах среди огромного разнообразия
кондитерских изделий заметила старую добрую "Прагу", любимый торт
моей мамы, и, конечно же, сразу купила её.
Вышла на улицу, стараясь как можно скорее вернуться обратно. Только бы
не было никаких сюрпризов наподобие снега, тумана и дождя. Ага,
накликала! Не успела я подумать о снеге, как первые снежинки закружили в
небе. И это в августе! Не удивлюсь, если сейчас и туман окутает эту
многострадальную землю. Накаркала! Туман начал медленно, но
неотвратимо поглощать московскую улицу, мою улицу.
-Эй, ненормальная, тебе говорят. Уйди с дороги! Ты что, обкурилась?
Стоишь и стоишь. Бормочешь себе что-то под нос, - послышался голос с
проезжавшей мимо пролётки.
Кто ненормальная? Я? Какое нелепое слово по отношению ко мне! Тут до
меня дошло, что я со своей "Прагой" уже явно не в Москве. Нет, крыша явно
поехала! Стоп. Где я? Неужели снова в Нью-Йорке начала века? Не может
быть! Мой костюм и торт напоминали мне, что минуту назад я была в
столице России, и на тебе, вновь приехали! Сходила, значится, за тортиком!
-Ты что, бомбу кидать задумала?- возмутился извозчик, - чего вылупилась?
Ласковый приём, ничего не скажешь! Хорошо, что я надела брючный
костюм, а не мини юбку. Вот тогда бы я услышала очень много нового и
интересного о себе и своей внешности.
Я развернулась и, судорожно вцепившись в "Прагу", направилась в отель,
где меня встретили с крайним изумлением, но вида не подали. Лишь Бетси
поинтересовалась, куда я дела меховую накидку. Пришлось ответить что-то
неопределённое и поставить торт на стол.
-Что это?- поинтересовалась Бетси.
-Торт, - пробормотала я.
-Я вижу, что торт, но какой-то он странный. Написано не на нашем языке, а
цифра 2012, что означает? Тут вот написано exрr. date 28.08.2012. Не может
быть такого: торт ещё не испечён, а вот он – на столе,- недоверчиво
протянула Бетси.
Прокол с моей стороны! Следует быть осторожней и внимательнее. Я
открыла коробку и попросила Бетси порезать торт.
-Ого, как вкусно. Где вы купили такое чудо?
-Не помню, зашла в кондитерскую, тут за углом. Приготовь мне платье для
походов по магазинам, затем вызови экипаж и поедем за красками.
Через три часа все покупки были успешно сделаны, и я наконец-то была
готова к трудовым подвигам. Уже вечером я набросала небольшой эскиз
"Утро на Манхеттене". Вышло довольно интересно. По крайней мере, Бетси
понравилось. Что же начало положено. Завтра навещу своих новых
знакомых, загляну к Сэму.
Вечером меня ждал ещё один сюрприз: появился Тимоти, а может, и
Тимофей. Совсем я запуталась с этими котами! Кто ты, друг мой? Кот был
мокрым, грязным и голодным, но чрезвычайно довольным, что нашёл свою
хозяйку.
Москва 2012 – 1941 год.
Кажется, я стала постепенно вживаться в эту новую для меня жизнь. Ольга и
Екатерина уговорили меня сходить по магазинам и выбрать что-то новенькое
из последних коллекций осенней модной одежды. Пришлось согласиться. По
правде говоря, не всё в моде этого времени мне нравилось. Однако,
брючные комплекты меня устроили и даже очень. В моё время брюки на
женщине считались чем-то неприличным, и прохожие могли отважную
амазонку, позволившую себе надеть брючный костюм, забросать тухлыми
яйцами. Вот так вот! Я влюбилась в высокие каблуки. Это было моё. Боже,
какой же убогой и допотопной была моя обувь там, в далёком 1912 году!
Туфли были удобными, ничего нельзя сказать, но красивые ли? Возможно,
для своего времёни они были и модными, и практичными. Современные
модели превзошли все мои самые смелые мечты. Поход по магазинам удался:
я купила пару платьев, по мнению моих подруг слишком консервативных, но
это было самое лучшее из того, что я могла принять исходя из моих
потребностей. Не так просто перейти от моды начала века к одежде двадцать
первого столетия.
Ольга увлекла Катю в очередной магазин, а я решила немного передохнуть и
присела на скамейку в сквере неподалёку. Рядом продавалось мороженое, и я
выбрала рожок в шоколадной глазури. Вкусно! Такого ещё не пробовала.
После съеденной порции мороженого мне стало холодно, да и туман, до
этого лёгкой дымкой, кружившей над улицей, сгустился так, что стало
практически ничего не видно. На мне был брючный костюм серого цвета, как
сообщили подруги, из последней коллекции Гуччи, туфли-лодочки в тон и
сумка, в которую уместился кошелёк и какая-то карточка, как мне объяснили,
для снятия денег. Но как эти деньги снять, я так и не смогла понять. Чудеса: в
руках картонка, впрочем, на картонку эта карточка не совсем похожа,
гораздо плотнее и приятнее на ощупь. Вот с помощью этого оказывается
можно деньги получить! Я о таком никогда не слышала. Ладно, будет время -
разберусь.
Тем временем туман настолько уплотнился, что я с трудом могла разглядеть
кончики своих пальцев. Вдобавок зарядил мелкий нудный дождь, который и
дождём то назвать трудно, так какая-то изморозь, но очень уж неприятная. Я
поднялась, намереваясь пройти в ближайший магазин и там переждать
непогоду. Не тут-то было. Из тумана показалась нелепая женская фигура,
направившаяся прямо ко мне.
-Светка, тебя всегда искать приходится! Сказала же, стой на площади, а ты
куда упёрла? Нет, бабы, вы на неё только посмотрите, как оделась-то!
Говорила мне твоя мать, что ты блаженная, а я не верила. Так на тебе! Окопы
рыть поедем, а она вырядилась!
Я смотрела на странную женщину и никак не могла понять, что ей от меня
требуется. Куда ехать? Какие окопы? Да и зачем они кому-то нужны? Видя
моё замешательство, женщина продолжила свою, крайне выразительную
речь.
-Ладно, не дрейфь, придумаем чего-нибудь! Эй, бабы, у вас есть чего
накинуть, телогрейку какую что ли. Может и сапоги найдутся? У кого
лишние, давай тащи, а то моя художница как в теантер вырядилась! Чего
стоишь, пошли! За нами ужо и грузовик пришёл.
Женщина подтолкнула меня к группе людей, столпившихся у грузовика. Я
ничего не могла понять: только что я ходила по магазинам и была вполне
довольна своей новой жизнью и положением. И вот, я опять в другом мире!
Попала, так попала! Куда только? Ладно, не так давно мне сон приснился про
войну, так то был лишь сон. Значит, и сейчас я сплю Сон, просто сон и
ничего более.
Я огляделась вокруг. Здания неузнаваемо изменились: фасады были
завешены пятнистыми сетками, в небе виднелись дирижабли. Я знала, что
это такое, подобное я видела в своём времени. Поперёк одной из дорог
стояли какие-то железные конструкции - шпалы перекрещенные друг с
другом. С какой целью их поставили в центре города и зачем? Одни вопросы.
-Свет, ты что, заснула, идём. На, держи! - мне протянули что-то похожее на
мужскую куртку и назвали её телогрейкой. Я была в полном недоумении.
Что с этой телогрейкой делать? Видимо, это носят вместо плащей или
пальто. Ладно, будь что будет, надену. Оказалось, в самый раз и довольно
удобно. Стало теплее.
-Вот и славненько! Теперь, держи сапоги, портянки и давай побыстрее,- ко
мне подошла женщина в старом потрепанном пальто и протянула сапоги.
Хорошо, что я уже знала, как надевать сапоги и что такое портянки. Присев
на ступеньку грузовика, я стала натягивать сапоги и в этот момент
услышала команду:
-По машинам!
Та женщина, которую я встретила первой, протянула мне лопату.
-Держи шанцевый инструмент. Давай забирайся в кузов! Сядем поближе к
кабине. Эй, девки, вы там местечко моей малахольной оставьте поближе к
шоферу, а то не дай бог растрясёт её.
Раздался смех, но не злой, а какой-то свой, добрый, от души. Настроение у
меня поднялось, и я смело подошла к кабине.
-Нет, вы посмотрите на неё, все в кузове, а она в кабину намылилась.
Незамужняя ведь баба-то. Видать, наш лейтенантик ей приглянулся. Оставь
нам Валерика, а сама давай в кузов лезь. Ну, девки, намучаемся мы с ней. И
зачем только таких берут?
-Слышь, Зинаида, ты не особо на неё наезжай. У ней бронь, а она сама
напросилась ехать. Так пущай едеть с нами. Ничё, пообвыкнет, дело и
пойдёт? - беззлобно усмехнулась одна из женщин.
Мне протянули руку, и я влезла в кузов. Самое благоразумное для меня в
этой ситуации было сохранять молчание. Иначе примут меня за
умалишённую со всеми вытекающими из этого последствиями. Машина
тронулась, и женщины затянули песню. Странная была песня: заунывная,
тягучая, но ни в коем случае не печальная. Жаль, что я не знала слов, а то
подхватила бы.
Небо затянуло тучами. Дул пронизывающий ветер, и так называемая
телогрейка была как нельзя кстати. Ехали мы долго, мне думается, около
часа. Постепенно многоэтажные здание исчезли, и вдоль дороги потянулись
одно-двухэтажные деревянные дома, но они вскоре растворились в сером
тумане. Потянулись однообразные поля. Женщины вели неторопливую
беседу. Вспоминали мирные дни, ругали какую-то Фроську и вспоминали
неизвестного мне Альберта Петровича. Как я узнала из разговоров, мою
новую знакомую звали Серафимой, и она была моей соседкой по
коммунальной квартире. А что такое коммунальная квартира? Мои
размышления были прерваны неокрепшим мужским голосом.
-Всё, бабы. Приехали. Слазь!
Из кабины вылез мужчина в военной форме, очевидно, он и подал команду.
Женщины ласково называли его Валериком. Он был молод, слишком молод
для офицера, не старше двадцати пяти лет. Все дружно спрыгнули на
землю, и началась рабочая рутина: мы рыли длинные и довольно глубокие
канавы. Вскоре руки у меня покрылись волдырями, и держать лопату стало
практически невозможно. Одна из женщин увидев, что я натёрла руки, сняла
рукавицы и протянула мне.
-Держи, интеллигенция! Мы, рабочий люд, к труду привычные. Нам скажут
копать - мы копаем, скажут засыпать - мы засыпаем.
Время тянулось невероятно медленно. Интересно, где сейчас мои подруги?
Всё бегают по магазинам или же ищут меня, а я, вот она, здесь, в грязных
сапогах с лопатой в руках траншею копаю.
-Всё, девоньки, перерыв, - объявила одна их женщин.- Перекусить пора.
Давай, доставай, что у кого имеется, и в общий котёл.
Опять я ничего не понимаю, какой такой общий котёл? И вообще, при чём
здесь в открытом поле котёл? Мы что, варить чего-нибудь будем? Положение
спасла Серафима:
-Что, Светка, ничего не догадалась взять с собой? Не дрейфь, я там у тебя
пошарила в тумбочке на кухне и кой чего прихватила. Давай дуй к нам!
Прямо на земле расстелили кусок брезента и на него выложили съестные
припасы: варёную картошку, яйца, лук, сало, хлеб и ещё что-то чему я не
знала названия.
-Садись, не стесняйся! - с улыбкой предложила Серафима.
Мне освободили место. Я сняла рукавицы и с ужасом уставилась на свои
ладони, представлявшие из себя сплошную кровавую мозоль.
-Да, девонька, долго теперь болеть будет. Да ништо, до свадьбе заживёт! А,
что, давайте за эту самую свадьбу по грамульке.
Одна из женщин достала объёмную бутыль с какой-то мутной жидкостью.
Все вокруг оживились кроме меня и, по всей видимости, это было так
заметно, что меня спросили:
-Ты, что, самогон никогда не пила?
-Самогон?- с удивлением переспросила я. - Что это такое?
- Во даёт! Не, вы видали, она не знает, что такое самогон! Да это первое дело
принять внутрь опосля трудового дня. Будешь? Давай, не пожалеешь!
Я посмотрела на Серафиму, но та только кивнула.
-Давай, Светка, дерябни с устатку, и жизнь покажется веселей.
Мне протянули стакан на четверть наполненный этим самым самогоном и я,
закрыв глаза, сумела проглотить жидкость. Ничего себе! Что же это такое?
Горло обожгло огнём. На глазах выступили слёзы, в желудок провалился
какой-то горячий ком.
-Эй, дайте ей воды запить, а то сомлеет девка. Точно не пила она самогон, -
догадалась Серафима.
Стало легче. Голова слегка закружилась, по телу разлилась приятная теплота.
А ничего он этот самогон! Если предложат, можно и ещё попробовать.
Жизнь мне уже не казалась такой ужасной и серой. После обеда мы
продолжили рыть окопы. Ближе к вечеру за нами приехал тот же самый
Валерик на той же самой машине. Мы допили остатки самогона, и я уже
чувствовала себя совершенной счастливой. Мне никуда не хотелось ехать.
Было хорошо среди этих грубых, необразованных, косноязычных женщин.
Ну и что, что они не такие, как я! С ними чувствуешь себя, как дома, среди
родных тебе людей. Стало темнеть, и тут выяснилось, что завтра снова
следует ехать на рытьё окопов.
-Ехать, так ехать, никуда от этого не деться,- подумала я, выбираясь из
машины.
-Свет, ты скоро?- забеспокоилась Серафима.
-Минуточку. Поправлю портянку.
Я присела на скамейку, сняла сапог и почувствовала, что что-то вновь
изменилось. Резко потеплело. Пришлось снять телогрейку, её я положила
рядом с собой.
-Ого, Света, ты ли это? Тебя нельзя оставить и на пять минут!
Я увидела перед собой Ольгу и Екатерину.
-Боже, что с тобой случилось? Где ты умудрилась подцепить эти ужасные
сапоги?- воскликнула Катя.
-Мне их вручили, когда я рыла траншею на подступах к Москве,-
невозмутимо пояснила я.
-Э, да ты, подруга, успела где-то выпить! И что это было?- засмеялась Ольга.
-Как что? Конечно же, самогон! Довольно приятная вещь, должна сказать.
-Всё, хватит приключений! Вставай и домой, распорядилась Катька. - В
таком виде нас ни в одно такси не пустят. Есть идея. Свет, у тебя
сохранилась карточка салона "Элина" на Тверской? Там такие скидки,
обалдеть можно. Оттуда мы сможем такси вызвать. Для постоянных
клиентов у них есть такая услуга – такси бесплатно.
Я оторопело молчала.
-Кать, посмотри у неё в сумке.
-Света, где твоя сумка?
Я пожала плечами.
-Кажется, я её оставила у Серафимы.
-Какой Серафимы? Это ты с ней пила самогон? - поморщилась Ольга.
-Да нет, мы с ней окопы рыли, обедали, потом ехали домой в коммуналку, -
откликнулась я.
Бред, чистейшей воды бред! Хватит! Идём,- скомандовала Ольга.
Я с трудом поднялась, и тут подруги заметили мои ладони.
-Что с тобой приключилось? Ты можешь, наконец, нам рассказать? Где ты
пропадала? – уже с тревогой спросила Ольга. Пришлось всё подробно
объяснить, но, кажется, мне не поверили. Ольга куда-то ушла, но вскоре
вернулась.
-Я позвонила Вячеславу, он сейчас приедет за нами. Садись, горе луковое!
Мы уселись на скамейку. Вновь потянуло холодом. Я предложила подругам
телогрейку, но та с гневом была отвергнута. Впрочем, через минуту
послышался виноватый голос:
-Оль, действительно, что-то похолодало. Правду говорят, что погода
изменилась. В конце августа, и такая холодрыга.
Мела снежная позёмка, какой тут август, скорее конец октября, да и
температура была, наверное, минусовая: градусов семь.
-Я, пожалуй, надену эту саму телогрейку. Давай, Светка!
Оглядевшись по сторонам, я заметила, что и улица, на которой мы только что
находились, изменилась. Вновь я увидела заложенные мешками с песком
витрины магазинов. Прохожих почти не было заметно, лишь изредка
мелькали одинокие фигуры, и тотчас растворялись в снежной позёмке. Что
такое? Только что ярко светило солнце, я рассказывала подругам о своих
похождениях, они меня ругали за беспробудное пьянство, и вот мы уже
сидим, тесно прижавшись друг к другу, укрывшись одной старой и не очень