Корабельные новости - Прул Эн­ни 6 стр.

***

Те­туш­ка об­ве­ла мыс Ку­ой­лов на кар­те. С за­пад­ной сто­ро­ны за­ли­ва Бак­ла­нов мыс вон­зал­ся в оке­ан как вы­гну­тый боль­шой па­лец. Дом, воз­мож­но об­ва­лив­ший­ся, раз­ру­шен­ный ван­да­ла­ми, со­жжен­ный, ра­зо­бран­ный по кус­кам, был там. Ко­гда-то он там был.

За­лив на кар­те бы по­хож на блед­но-го­лу­бую хи­ми­че­скую кол­бу, в ко­то­рую вли­вал­ся оке­ан. На вос­точ­ном по­бе­ре­жье на­хо­ди­лось по­се­ле­ние, на­зван­ное од­ним име­нем с бух­той Муч­но­го Меш­ка, а в пя­ти ки­ло­мет­рах к се­ве­ру - го­ро­док Якор­ная Ла­па. Ни­же бы­ли бес­чис­лен­ные бух­ты и пе­ще­ры. Те­туш­ка ко­па­лась в сво­ей чер­ной су­моч­ке, по­хо­жей на пуд­ре­ни­цу, в по­ис­ках бро­шю­ры. По­том она чи­та­ла вслух о кра­со­тах Кил­лик-Кло: о ра­бо­те го­су­дар­ст­вен­ной при­ста­ни, за­во­да по пе­ре­ра­бот­ке ры­бы, то­вар­ной уз­ло­вой стан­ции и рес­то­ра­нов. Две ты­ся­чи на­се­ле­ния. Не­ог­ра­ни­чен­ный по­тен­ци­ал.

- Те­бе пред­ла­га­ют ра­бо­ту в Муч­ном Меш­ке, так? Это пря­мо на­про­тив мы­са Ку­ой­лов. По во­де где-то ки­ло­мет­ра три. А по су­ше - дол­гая до­ро­га. Рань­ше от бух­ты Оп­ро­ки­ну­той до Якор­ной Ла­пы ка­ж­дый день хо­дил па­ром, ут­ром и ве­че­ром. Но сей­час, на­вер­ное, все уже за­кры­то. Ес­ли бы у те­бя бы­ла лод­ка и мо­тор, ты мог бы пе­ре­прав­лять­ся сам.

- Как нам до­б­рать­ся до мы­са Ку­ой­лов? - спро­сил он.

Те­туш­ка объ­яс­ни­ла, что с ос­нов­но­го шос­се сво­ра­чи­ва­ет до­ро­га, ко­то­рая на кар­тах обо­зна­ча­лась то­нень­кой пунк­тир­ной ли­ни­ей. Ку­ой­лу не нра­вил­ся вид та­ких же "пунк­тир­ных" до­рог, ко­то­рые про­но­си­лись ми­мо. Галь­ка, грязь и рыт­ви­ны, ве­ду­щие в ни­ку­да.

Они про­пус­ти­ли съезд с глав­ной до­ро­ги и еха­ли впе­ред до тех пор, по­ка не уви­де­ли то­п­лив­ные на­со­сы и вы­вес­ку "Ма­га­зин Ай-Джи-Эс". Ма­га­зин рас­по­ла­гал­ся в до­ме. Тем­ная ком­нат­ка. За при­лав­ка­ми вид­не­лась кух­ня и плюю­щий­ся чай­ник на пли­те. Бан­ни ус­лы­ша­ла смех, до­но­сив­ший­ся из те­ле­ви­зо­ра.

Ожи­дая, по­ка кто-ни­будь к ним вый­дет, Ку­ойл за­ин­те­ре­со­вал­ся по­хо­жи­ми на мед­ве­жьи ла­пы зим­ни­ми са­по­га­ми. Он хо­дил по ком­на­те, рас­смат­ри­вая са­мо­дель­ные пол­ки, от­кры­тые ящи­ки с раз­де­лоч­ны­ми но­жа­ми, иг­лы для по­чин­ки се­тей, мот­ки шну­ров и ве­ре­вок, ре­зи­но­вые пер­чат­ки, бан­ки с ту­шен­кой и стоп­ки кас­сет с при­клю­чен­че­ски­ми ви­део­филь­ма­ми. Бан­ни че­рез двер­цу мо­ро­зиль­ни­ка раз­гля­ды­ва­ла по­крыв­шие­ся бу­гор­ча­тым ине­ем рож­ки с мо­ро­же­ным.

Из кух­ни, жуя что-то хру­стя­щее, вы­шел муж­чи­на с во­ло­са­ми цве­та осо­ки, тор­ча­щи­ми из-под кеп­ки с эмб­ле­мой фран­цуз­ской ве­ло­си­пед­ной фир­мы. Уг­рю­мый вид, ши­ро­кие шта­ны из шер­сти. Те­туш­ка за­го­во­ри­ла. Ку­ойл на­дел шап­ку из шку­ры тю­ле­ня, что­бы раз­влечь де­тей, по­мог им вы­брать ку­кол, сде­лан­ных из при­ще­пок. На­ри­со­ван­ные чер­ни­ла­ми ли­ца улы­ба­лись с ку­коль­ных го­ло­вок.

- Вы не под­ска­же­те, где до­ро­га на бух­ту Оп­ро­ки­ну­тую?

Ни те­ни улыб­ки. Про­гло­тил пе­ред тем, как от­ве­тить.

- Про­еха­ли, как обыч­но. Она сво­ра­чи­ва­ет с глав­ной до­ро­ги. По­еде­те об­рат­но, бу­дет спра­ва. Сей­час тут ма­ло ин­те­рес­но­го. - Он от­вер­нул­ся. Его ада­мо­во яб­ло­ко, воз­вы­ше­ние на во­ло­са­той шее, на­по­ми­на­ло стран­ный по­ло­вой ор­ган.

На вит­ри­не с ко­мик­са­ми Ку­ойл на­шел изо­бра­же­ние ган­г­сте­ра, стре­ляю­ще­го в вы­тя­нув­шую­ся жен­щи­ну. Ган­г­сте­ры все­гда но­си­ли зе­ле­ные кос­тю­мы. Он за­пла­тил за кук­лы. Хо­лод­ные мо­не­ты в де­сять цен­тов вы­па­ли из паль­цев муж­чи­ны.

***

Они три­ж­ды про­ез­жа­ли по это­му от­рез­ку шос­се, по­ка не за­ме­ти­ли чуть вид­ную до­рож­ку, ухо­дя­щую с трас­сы и на­прав­ляю­щую­ся пря­мо в не­бо.

- Те­туш­ка, по-мо­ему, я здесь не про­еду. Не по­хо­же, что­бы эта до­ро­га ку­да-ни­будь ве­ла.

- На ней есть сле­ды от ко­лес, - от­ве­ти­ла она и ука­за­ла на сла­бые от­ме­ти­ны.

Ку­ойл свер­нул на гряз­ную до­ро­гу. Ко­ле­са тут же взби­ли сы­рое ме­си­во. Сле­ды ис­чез­ли. Ку­ойл ре­шил, что все те ма­ши­ны съез­жа­ли на до­ро­гу, что­бы раз­вер­нуть­ся. Ему очень хо­те­лось сде­лать то же са­мое и зав­тра сно­ва по­пы­тать сча­стья на этой до­ро­ге. Или они все про­ва­ли­лись в без­дон­ную яму?

- Ко­гда мы прие­дем? - спро­си­ла Бан­ни, от­ки­ды­ва­ясь на спин­ку си­де­нья. - Я ус­та­ла ехать. Я хо­чу уже прие­хать. Я хо­чу на­деть ку­паль­ник и по­иг­рать на пля­же.

- Я то­же! - Они обе ста­ли рит­мич­но бить­ся спи­на­ми о си­де­нье.

- Сей­час слиш­ком хо­лод­но. Толь­ко по­ляр­ные мед­ве­ди пла­ва­ют в та­кую по­го­ду. Но ты мо­жешь по­бро­сать кам­ни в во­ду. Те­туш­ка, сколь­ко нам еще ехать, ес­ли смот­реть по кар­те? - У не­го бо­ле­ли ру­ки от­то­го, что он це­лый день про­вел за ру­лем.

Она ка­кое-то вре­мя мол­ча ды­ша­ла над кар­той.

- От ос­нов­ной до­ро­ги до бух­ты Оп­ро­ки­ну­той два­дцать семь ки­ло­мет­ров.

- Два­дцать семь ки­ло­мет­ров вот это­го?

- По­том, - го­во­ри­ла она, буд­то бы он не про­ро­нил ни сло­ва, - еще сем­на­дцать с по­ло­ви­ной до мы­са Ку­ой­лов. До до­ма. Вер­нее, до то­го, что от не­го ос­та­лось. Тут на кар­те по­ка­за­на до­ро­га, но в ста­рые вре­ме­на ее не бы­ло. Это бы­ла про­сто тро­пин­ка. По­ни­ма­ешь, то­гда лю­ди не ез­ди­ли на ма­ши­нах, по­то­му что ни у ко­го не бы­ло ма­шин. Всю­ду до­би­ра­лись на лод­ках. Ни у ко­го не бы­ло ни ма­ши­ны, ни гру­зо­ви­ка. Это вы­мо­щен­ное шос­се, по ко­то­ро­му мы прие­ха­ли, то­же здесь не­дав­но. - Но тя­же­лая ка­мен­ная рос­пись на го­ри­зон­те го­во­ри­ла о дру­гом: все здесь ос­та­лось не­из­мен­ным и не­из­ме­няе­мым.

- На­де­юсь, ко­гда мы дое­дем до бух­ты Оп­ро­ки­ну­той, нам не при­дет­ся ид­ти сем­на­дцать с по­ло­ви­ной ки­ло­мет­ров пеш­ком. - Ней­ло­но­вый ру­кав скрип­нул о руль.

- Это мо­жет быть. То­гда мы про­сто по­вер­нем об­рат­но. - У нее бы­ло от­ре­шен­ное ли­цо. Ка­за­лось, за­лив ро­ж­дал­ся в ее го­ло­ве и про­яв­лял­ся в ре­аль­но­сти го­лу­бой гал­лю­ци­на­ци­ей.

Ку­ойл бо­рол­ся с до­ро­гой. "Ав­то­мо­биль раз­ва­ли­ва­ет­ся на час­ти на глу­хой зве­ри­ной тро­пе". По воз­ду­ху рас­те­ка­лись су­мер­ки. Ма­ши­на с тру­дом взби­ра­лась в го­ру. Они бы­ли на краю уте­са. Под ни­ми бы­ла бух­та Оп­ро­ки­ну­тая и кри­вые бро­шен­ные до­ма. Мерк­ну­щий свет. Да­ле­ко впе­ре­ди про­па­да­ла из ви­ду до­ро­га.

Ку­ойл съе­хал на обо­чи­ну и за­ду­мал­ся о том, сры­вал­ся ли кто-ни­будь с уте­са, раз­би­вая ме­талл о кам­ни. От­ветв­ле­ние до­ро­ги кру­то ухо­ди­ло вниз, по об­ва­лив­ше­му­ся гор­но­му про­хо­ду, усы­пан­но­му го­лы­ша­ми. Это боль­ше по­хо­ди­ло на вы­мои­ну, чем на до­ро­гу.

- Ну что ж, ка­жет­ся, се­го­дня мы до мы­са не дое­дем, - ска­зал он. - По-мо­ему, даль­ше нам не сто­ит ехать до тех нор, по­ка мы не смо­жем ос­мот­реть до­ро­гу при днев­ном све­те.

- Уж не хо­чешь ли ты вер­нуть­ся на ос­нов­ное шос­се? - вски­ну­лась те­туш­ка. Они бы­ли так близ­ки к на­ча­лу все­го.

- Да, - ска­за­ла Бан­ки. - Я хо­чу в мо­тель с те­ле­ви­зо­ром и гам­бур­ге­ра­ми и чип­са­ми, ко­то­рые мож­но есть в кро­ва­ти. И свет там вы­клю­ча­ет­ся не сра­зу, а по­нем­нож­ку, ко­гда кру­тишь руч­ку. И те­ле­ви­зор там мож­но вклю­чать и вы­клю­чать, не вы­ле­зая из кро­ва­ти.

- А я хо­чу жа­ре­ную ку­ри­цу в кро­вать! - ска­за­ла Сан­шайн.

- Нет, - ска­зал Ку­ойл. - Мы пе­ре­но­чу­ем пря­мо здесь. У нас в ба­гаж­ни­ке есть па­лат­ка. Я ее по­став­лю и бу­ду в ней спать. Та­ков наш план. - Он по­смот­рел на те­туш­ку. Это бы­ла ее идея. Но она скло­ни­лась над су­моч­кой, сно­ва что-то ра­зы­ски­вая. Ее се­дые во­ло­сы смя­лись и рас­тре­па­лись.

- У нас есть на­дув­ные мат­ра­сы и спаль­ные меш­ки. Мы их на­ду­ем, раз­ло­жим зад­нее си­де­нье и по­ло­жим на не­го мат­ра­сы. По­том по­ло­жим спаль­ные меш­ки, и у нас по­лу­чат­ся две удоб­ные кро­ва­ти! На од­ной бу­дет спать те­туш­ка, а вы, де­воч­ки, вдво­ем по­мес­ти­тесь на вто­рой. А мне воз­душ­ные мат­ра­сы не нуж­ны. Я по­ло­жу свой спаль­ный ме­шок пря­мо на пол па­лат­ки. - Ка­за­лось, он не объ­яс­нял, а за­да­вал во­про­сы.

- Но я уми­раю от го­ло­да! - за­ны­ла Бан­ни. - Я не­на­ви­жу те­бя, па­па! Ты ду­рак! - Она на­кло­ни­лась впе­ред и уда­ри­ла Ку­ой­ла по за­тыл­ку.

- НУ-КА ТИ­ХО! - об­ру­ши­лась разъ­я­рен­ная те­туш­ка на Бан­ни. - Сядь на свое ме­сто, мисс, и не дай бог я еще раз ус­лы­шу, что ты так раз­го­ва­ри­ва­ешь с от­цом! Я жи­во на­де­ру те­бе зад­ни­цу! - Те­туш­ка по­зво­ли­ла се­бе ра­зо­злить­ся.

Ли­цо Бан­ни сло­жи­лось в тра­ги­че­скую мас­ку.

- А Пе­тал го­во­рит, что па­па ду­рак. - Она не­на­ви­де­ла их всех.

- Все мы в ка­ких-то во­про­сах ду­ра­ки, - спо­кой­но ска­зал Ку­ойл.

Он про­тя­нул свою крас­ную ру­ку на­зад ме­ж­ду си­день­я­ми. Он хо­тел уте­шить оби­дев­шую­ся Бан­ни. Со­ба­ка об­лиз­ну­ла его паль­цы. У не­го воз­ник­ло зна­ко­мое ощу­ще­ние, что все про­ис­хо­дит как-то не­пра­виль­но.

***

- В об­щем, боль­ше я это­го де­лать не бу­ду, - ска­за­ла те­туш­ка, кру­тя го­ло­вой и за­драв квер­ху под­бо­ро­док. - Я имею в ви­ду но­чев­ку в ма­ши­не. У ме­ня та­кое ощу­ще­ние, что шея вста­ла ко­лом. А Бан­ни спит чуть ти­ше вер­то­ле­та.

Они мол­ча про­шлись по кам­ням, по­кры­тым ту­ма­ном. Ма­ши­на бле­сте­ла от со­ли. Ку­ойл, при­щу­рив­шись, смот­рел на до­ро­гу. Она из­ги­ба­лась и ухо­ди­ла от бе­ре­го­вой ли­нии в ту­ман. То, что ему бы­ло вид­но, вы­гля­де­ло не­пло­хо. Луч­ше, чем вче­ра.

Те­туш­ка шлеп­ну­ла на се­бе ко­ма­ра и за­вя­за­ла под под­бо­род­ком пла­ток. Ку­ой­лу стра­ст­но хо­те­лось чер­но­го ко­фе и хо­ро­шей ви­ди­мо­сти. О чем бы он ни меч­тал по до­ро­ге сю­да - это не сбы­лось. Он сло­жил от­сы­рев­шую па­лат­ку.

Гла­за Бан­ни от­кры­лись, ко­гда он бро­сил па­лат­ку и спаль­ный ме­шок в ба­гаж­ник, но она сно­ва ус­ну­ла, ко­гда он за­вел мо­тор ма­ши­ны. Он ви­дел, как го­лу­бые бу­син­ки ка­ти­лись од­на за дру­гой, не­смот­ря на то что ве­ки бы­ли плот­но сжа­ты.

Внут­ри ма­ши­ны не­при­ят­но пах­ло че­ло­ве­че­ски­ми во­ло­са­ми. В ту­ма­не вид­не­лась ра­ду­га, а над ней вто­рая, со­стоя­щая из при­глу­шен­ных приз­ма­ти­че­ских цве­тов.

- Ту­ман­ная ра­ду­га, - ска­за­ла те­туш­ка. Как же гром­ко ра­бо­тал мо­тор!

Вне­зап­но они съе­ха­ли на до­ро­гу, по­кры­тую гра­ви­ем.

- Ты толь­ко по­смот­ри, - ска­зал Ку­ойл. - Как слав­но. - До­ро­га сво­ра­чи­ва­ла в сто­ро­ну. Они пе­ре­сек­ли бе­тон­ный мост над по­то­ком цве­та пи­ва.

- Брось! - ска­за­ла те­туш­ка. - Это пре­крас­ная до­ро­га. Толь­ко за­чем она здесь?

- Не знаю, - ска­зал Ку­ойл, при­бав­ляя ско­рость.

- Долж­на же быть ка­кая-то при­чи­на. Мо­жет быть, лю­ди при­ез­жа­ют из Якор­ной Ла­пы в бух­ту Оп­ро­ки­ну­тую на па­ро­ме, а по­том едут этой до­ро­гой до мы­са Ку­ой­лов? Бог его зна­ет. Мо­жет быть, там те­перь пар­ко­вая зо­на. А мо­жет, боль­шой отель, - ска­за­ла те­туш­ка. - Вот толь­ко не по­нят­но, как же они до­би­ра­ют­ся из бух­ты Оп­ро­ки­ну­той? До­ро­га же раз­мы­та. И бух­та мерт­ва.

Они за­ме­ти­ли по­хо­жую на осо­ку тра­ву, про­рос­шую по­се­ре­ди­не до­ро­ги, и сы­рую впа­ди­ну на том мес­те, где бы­ла дре­наж­ная ка­на­ва. На заи­лен­ных обо­чи­нах бы­ли сле­ды от ко­пыт, раз­ме­ром с не­боль­шую ка­ст­рю­лю.

- По этой рос­кош­ной до­ро­ге ни­кто уже дав­но не ез­дил.

Ку­ойл рез­ко на­жал на тор­моз. Уор­рен взвизг­ну­ла, ко­гда ее швыр­ну­ло на спин­ку зад­не­го си­де­нья. Ря­дом с ма­ши­ной сто­ял лось. Он ушел не сра­зу и с яв­ным раз­дра­же­ни­ем.

В на­ча­ле де­вя­то­го они сде­ла­ли по­след­ний по­во­рот. До­ро­га за­кон­чи­лась на ас­фаль­ти­ро­ван­ном мес­те - для сто­ян­ки ря­дом с бе­тон­ным зда­ни­ем. Во­круг бы­ли од­ни пус­ты­ри.

Ку­ойл и те­туш­ка вы­шли из ма­ши­ны. Ти­ши­ну на­ру­ша­ли толь­ко вой вет­ра, гло­дав­ше­го угол зда­ния, и бес­по­кой­ный шум мо­ря. Те­туш­ка по­ка­за­ла на тре­щи­ны в сте­нах и на не­сколь­ко окон под кар­ни­зом. Они по­про­бо­ва­ли от­крыть две­ри. Они ока­за­лись же­лез­ны­ми и бы­ли плот­но за­пер­ты.

- По­ня­тия не имею, что это та­кое, - ска­за­ла те­туш­ка. - Или чем это бы­ло.

- Я не знаю, что и ду­мать, - ска­зал Ку­ойл. - Как бы то ни бы­ло, все за­кан­чи­ва­ет­ся здесь. И ве­тер сно­ва стал уси­ли­вать­ся.

- Со­вер­шен­но яс­но, что до­ро­га от­но­сит­ся к это­му зда­нию. Зна­ешь, - ска­за­ла те­туш­ка, - ес­ли мы най­дем, в чем вски­пя­тить во­ду, то смо­жем за­ва­рить чаю. У ме­ня в сум­ке есть не­сколь­ко па­ке­ти­ков. Да­вай уст­ро­им пе­ре­рыв и все об­ду­ма­ем. Мы мо­жем пить из ба­нок, в ко­то­рых был ли­мо­над. Не мо­гу по­ве­рить, что я за­бы­ла ко­фе.

- У ме­ня есть по­ход­ная ско­во­род­ка, - ска­зал Ку­ойл. - Ни­ко­гда ею рань­ше не поль­зо­вал­ся. Она бы­ла в мо­ем спаль­ном меш­ке. Я про­спал на ней всю ночь.

- Да­вай по­про­бу­ем, - ска­за­ла те­туш­ка, со­би­рая су­хие зам­ше­лые вет­ки. Она на­зы­ва­ла их "хво­ро­стом" и го­во­ри­ла, что мох на них на­по­ми­нал стар­че­скую бо­ро­ду. По­сте­пен­но она вспо­ми­на­ла на­зва­ния. Скла­ды­ва­ла охап­ки хво­ро­ста у под­вет­рен­ной сте­ны зда­ния.

Ку­ойл дос­тал из ма­ши­ны фля­гу с во­дой. Пят­на­дцать ми­нут спус­тя они уже пи­ли из ли­мо­над­ных ба­нок об­жи­гаю­щий чай с прив­ку­сом ды­ма и апель­си­на. Те­туш­ка на­тя­ну­ла на паль­цы ру­кав сви­те­ра, что­бы не об­жечь­ся. Ту­ман роб­ко ка­сал­ся их лиц. Во­круг ног те­туш­ки от вет­ра хло­па­ли брю­чи­ны. Кло­чья ту­ма­на на­пол­ни­лись блед­но-ко­рич­не­вым сия­ни­ем, от­сту­пи­ли, от­кры­вая за­лив со все еще не­яс­ны­ми очер­та­ния­ми.

- Ах! - вскрик­ну­ла те­туш­ка, ука­зы­вая в клу­бя­щую­ся дым­ку. - Я ви­де­ла дом. Ста­рые ок­на, сдво­ен­ные печ­ные тру­бы. Та­ким, ка­ким он был все­гда. Вон там! Го­во­рю те­бе, я его ви­де­ла!

Ку­ойл стал при­сталь­но вгля­ды­вать­ся, но ви­дел толь­ко клу­бы ту­ма­на.

- Да вон там! Бух­та, а по­том дом. - Те­туш­ка жи­во по­шла прочь.

Бан­ни то­же вы­ско­чи­ла из ма­ши­ны, все еще в спаль­ном меш­ке, шар­кая им по ас­фаль­ту.

- Это он? - спро­си­ла она, ус­та­вив­шись на бе­тон­ную сте­ну. - Он ужас­ный. Без окон. А где бу­дет моя ком­на­та? Мож­но мне то­же ли­мо­на­да? Пап, из бан­ки идет дым, и у те­бя изо рта то­же. Пап, а как ты это де­ла­ешь?

***

Че­рез пол­ча­са они уже про­би­ра­лись к до­му. Сан­шайн си­де­ла на пле­чах те­туш­ки, Ку­ойл нес Бан­ни, со­ба­ка хро­ма­ла сза­ди. Ве­тер за­брал­ся под ту­ман и под­нял его вверх. По­ка­за­лась по­кры­тая ря­бью гладь за­ли­ва. Ука­зы­ваю­щая вдаль ру­ка те­туш­ки на­по­ми­на­ла фи­гур­ку со сталь­ной си­га­рой в ру­ке, ка­кие обыч­но ста­вят в ти­ре. Они уви­де­ли траль­щик, до­шед­ший до се­ре­ди­ны са­мой уз­кой час­ти бух­ты, который ос­тав­лял за со­бой вол­ни­стый след, на­по­ми­нав­ший очер­та­ния вид­нев­шей­ся за ним бе­ре­го­вой ли­нии.

Ку­ойл про­би­рал­ся сквозь кус­тар­ни­ки, Бан­ни си­де­ла на его пле­чах, сце­пив ру­ки под его под­бо­род­ком. В ту­ма­не дом, по­рос­ший тра­вой, ка­зал­ся зе­ле­ным и на­кло­нив­шим­ся на один бок. Она тер­пе­ла ру­ки от­ца на сво­их ко­ле­нях, за­пах его во­лос, его бур­ча­ние о том, что она ве­сит це­лую тон­ну и что поч­ти его за­ду­ши­ла. В такт его ша­гам дом рас­ка­чи­вал­ся в хол­ми­стом океа­не низ­ко­рос­лых бе­рез. Ее тош­ни­ло от это­го зе­ле­но­го цве­та.

- Не ба­луй­ся, - ска­зал он, ос­лаб­ляя хват­ку ее паль­цев. Шесть лет от­де­ля­ли его от нее, и ка­ж­дый день рас­ши­рял про­пасть ме­ж­ду ее ло­доч­кой, стре­мя­щей­ся уй­ти в от­кры­тое мо­ре, и бе­ре­гом, ко­то­рым был ее отец. - Поч­ти при­шли, поч­ти при­шли, - уго­ва­ри­вал ее Ку­ойл, в ду­ше со­чув­ст­вуя ло­ша­дям.

Он опус­тил ее на зем­лю. Она не­сколь­ко раз про­бе­жа­ла с Сан­шайн по изо­гну­то­му кам­ню. Дом от­ра­зил их го­ло­са, сде­лав их глу­хи­ми и не­зна­ко­мы­ми.

На ог­ром­ном кам­не сто­ял мрач­ный, за­бро­шен­ный дом. Его от­ли­чи­тель­ной чер­той бы­ло ок­но, по бо­кам ко­то­ро­го бы­ли еще два окош­ка, по­мень­ше. Буд­то взрос­лый сто­ит, по­ло­жив ру­ки на пле­чи сво­их де­тей в обе­ре­гаю­щем жес­те. Вее­ро­об­раз­ные све­тиль­ни­ки над две­рью. Ку­ойл об­ра­тил вни­ма­ние на то, что в ок­нах не бы­ло по­ло­ви­ны сте­кол. Крас­ка хлопь­я­ми от­ста­ва­ла от де­ре­ва. В кры­ше бы­ли ды­ры. Вол­ны в за­ли­ве ка­ти­лись од­на за дру­гой.

- Чу­до, что он еще сто­ит. Смот­ри, кры­ша ров­ная, как стру­на, - ска­за­ла те­туш­ка. Она дро­жа­ла.

- Да­вай по­смот­рим, что там внут­ри, - ска­зал Ку­ойл. - Вдруг по­лы про­ва­ли­лись в под­вал.

Те­туш­ка за­смея­лась.

- Вряд ли, - за­кри­ча­ла она. - Там нет ни­ка­ко­го под­ва­ла. - Дом был креп­ко при­вя­зан тро­са­ми к же­лез­ным коль­цам, вби­тым в ска­лу. По­те­ки ржав­чи­ны, за­зуб­рен­ные, вы­руб­лен­ные в кам­не сту­пе­ни, рас­се­ли­ны, та­кие глу­бо­кие, что в них мог спря­тать­ся ре­бе­нок. Тро­сы още­ти­ни­лись на­дор­вав­ши­ми­ся ни­тя­ми.

- Вер­хуш­ка кам­ня не со­всем ров­ная, - ска­за­ла те­туш­ка. Ее фра­зы бы­ли от­ры­ви­сты­ми и тре­пе­та­ли, как лен­точ­ки на кон­це шес­та. - Рас­ска­зы­ва­ли, что до мое­го ро­ж­де­ния во вре­мя штор­ма дом рас­ка­чи­вал­ся как крес­ло-ка­чал­ка, впе­ред-на­зад. Жен­щин тош­ни­ло, все боя­лись, по­это­му его при­вя­за­ли. Те­перь он не дви­га­ет­ся, но ве­тер так по­ет в этих тро­сах, что один раз ус­лы­шав этот звук, не за­бу­дешь его ни­ко­гда. О, как хо­ро­шо я пом­ню зим­ние вью­ги! Как он сто­нал! - Ве­тер вил­ся во­круг до­ма, как гир­лян­да. - Это бы­ло од­ной из при­чин, по­че­му я ра­до­ва­лась пе­ре­ез­ду в бух­ту Оп­ро­ки­ну­тую. Там, в бух­те, был боль­шой ма­га­зин, что то­же бы­ло важ­но. Но по­том мы по­еха­ли в Ко­ша­чью Ла­пу и че­рез год уже бы­ли в Шта­тах. - Она за­ста­ви­ла се­бя ус­по­ко­ить­ся.

Про­ржа­вев­шие гвоз­ди по два­дцать пен­сов, дос­ки, за­кры­ваю­щие ок­на пер­во­го эта­жа. Ку­ойл под­це­пил паль­ца­ми дос­ки на ок­нах и дер­нул. Это бы­ло рав­но­силь­но по­пыт­ке пе­ре­вер­нуть мир.

- В ма­ши­не есть мо­ло­ток, - ска­зал он. - Под си­день­ем. Мо­жет най­дет­ся мон­ти­ров­ка. Я пой­ду и при­не­су их. И еду. Мы мо­жем уст­ро­ить пик­ник и по­зав­тра­кать.

Те­туш­ка вспо­ми­на­ла од­но за дру­гим.

- Я здесь ро­ди­лась, - ска­за­ла она. - Пря­мо в этом до­ме. - Здесь про­во­ди­лись и дру­гие ри­туа­лы.

- И я, - ска­за­ла Сан­шайн, сду­вая ко­ма­ра со сво­ей ру­ки. Бан­ни хлоп­ну­ла по не­му. Силь­нее, чем это бы­ло не­об­хо­ди­мо.

- Нет. Ты ро­ди­лась в Мо­кин­гбер­де, в Нью-Йор­ке. Там дым, - ска­за­ла она, гля­дя на дру­гую сто­ро­ну бух­ты. - Что-то го­рит.