Евгений Полищук вошел в лонг-лист премии "Дебют" 2011 года в номинации "малая проза" за подборку рассказов "Кольцевая ссылка".
Содержание:
Где тонко 1
Еще два поезда 2
Георгий 3
Аэропорт 5
Кольцевая ссылка 6
Рождество 7
Просыпайтесь 9
Домой 10
Так получилось 11
Музей 12
Менять замки 14
Евгений Полищук
"Кольцевая ссылка"
Сборник рассказов
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку "Спасибо", тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
Где тонко
Я стоял напротив кухонного стола, опершись на холодильник. Он сидел на узком диванчике, поставив оба локтя на стол, и неторопливо пережевывал косточки в мясном бульоне. Он был чересчур большой для стола, для диванчика, да и для всей комнаты. Сначала он выхлебал всю порцию супа, а теперь обгладывал мясо с костей, слегка причмокивая. Мясо было жирное и уголки губ у него слегка блестели. Сверху справа тикали настенные часы. Обычно я не замечал, как они тикают, но сейчас почему-то прислушался. Я молчал и не хотел ничего говорить, а он жевал и ждал, пока я начну сам.
Так прошло минуты две, от нечего делать я рассматривал его руки. Когда он поднимал ложку с супом и подносил ее ко рту, то мышцы на внешней стороне руки сокращались, и мне казалось, что под кожей у него находятся какие-то шарниры. Большие у него все-таки руки, да и сам он громадный.
- Почему так произошло? - негромко спросил папа, слегка приподняв голову над тарелкой. - Ты можешь внятно объяснить, почему так произошло? Не торопись, просто подумай и расскажи.
Я молчал. Нечего тут объяснять. Со всеми такое случалось. Вот и со мной случилось. Первый раз.
- Не знаю, - ответил я. - Так получилось. Просто так получилось.
- Ничего не бывает просто так, понимаешь? - чуть громче сказал он. - Раз так получилось - значит, ты позволил, чтобы так получилось.
- Понимаешь? - сказал он и вытер блестящий угол рта тыльной стороной ладони.
- Понимаю, - сказал я, тщательно рассматривая секундную стрелку настенных часов. Она медленно пробегала свой круг, примерно между пятым и шестым делением.
- Расскажи, как было, - попросил он. - Честно расскажи, что случилось.
Честно говоря, и рассказывать особо было нечего, но раз он хочет, то придется.
- Хорошо, - сказал я. - Рассказываю честно. Мы с Андреем доехали до остановки Торговый Центр, вышли, оттуда до магазина ближе всего идти. Ну, мы не торопились и решили зайти по дороге в салон сотовых телефонов…
- Хорошо, - кивнул он. - Дальше.
- …Посмотрели на мобильные, - продолжал я. - Покрутились там какое-то время, Андрей вроде зарядку купил и еще на телефон положил сто рублей. А потом вышли, ну и это…
Папа молчал, и внимательно смотрел на меня. Теперь он вытирал руки салфеткой. Тщательно, сначала пальцы левой руки, затем - пальцы правой.
- Что это? - мягко спросил он, ободряюще кивнув головой
….-Ну, это… - замялся я. - А там мы встретили этих двух козлов, ну и все…
- Что все? - спокойно спросил он. - Что значит все?
- Все значит все, - сказал я. - Они спросили, с какого мы района и что делаем в центре, Андрей ответил, что мы просто гуляем. Они сказали, что здесь нельзя просто так гулять. Не помню, что мы ответили, но они отвели нас за ларек и забрали телефоны и все деньги.
Я почесал нос, развернулся к раковине и стал мыть руки, хотя они у меня были чистые и сухие. Просто не хотелось смотреть на него.
- И это все? - спросил отец.
- Да, это все, - ответил я, не разворачиваясь.
- Они вам угрожали? - еще спокойнее спросил он. - Они вас били?
- Нет, - сказал я. - Но они были старше нас как минимум года на два, и один из них был боксер.
- Боксер… - отец склонил голову над столом и начал шумно чесать пальцами волосы. - Боксер, говоришь…
- Он был здоровый, - сказал я. - И он сказал, что он - боксер. Я думаю, он не врал.
- Наверное… - задумчиво сказал отец. - Наверное… И что, вы просто так взяли и отдали телефоны и все деньги?
Я молчал. Вспоминать было неприятно. Лучше бы нас побили, лучше бы мы вообще тогда не поехали в центр. Решил ничего не отвечать. Папа перестал чесать голову, сложил руки в замок и опер на них подбородок. Посмотрел на меня.
- Понимаешь… - грустным голосом сказал он. - Беда не в том, что у вас забрали деньги. Деньги - это не проблема, деньги можно всегда заработать. И телефон можно новый купить…
- А в чем тогда проблема? - не выдержал и почти вскрикнул я. - Надо было с ними подраться? В чем смысл, у нас бы все равно забрали эти деньги, только бы еще избили вдобавок!
- Понимаешь, в чем проблема, - сказал отец, вставая из-за стола. - Где тонко - там и рвется, понимаешь?
Он прошел мимо меня, вышел из кухни и направился в спальню. Я все понимал. Где тонко - там и рвется. Так надо было сразу и сказать. Я облегченно вздохнул, взял глубокую суповую тарелку и полез в кастрюлю.
Я сидел и делал уроки. Пятый класс, география. Раскрашивал контурные карты, мне нравились зеленый, красный и черный цвета. Рядом на полу сидел брат, тоже что-то рисовал. Он раскидал свои фломастеры по комнате, закусил язык и усердно калякал какой-то домик. Домик с окошком и невысокой дверью, два зеленых дерева, одно слева, одно справа, ярко-голубое небо с перьевыми облаками и солнце с лучиками. Как по шаблону.
Раздался звонок в дверь. Брат вскочил и побежал открывать, я встал из-за стола и тоже пошел к входной двери. На пороге стоял папа. Высокий как гора, с красным обветренным лицом. На шапке у него подтаивали хлопья снега, а в руках была большая коробка. Игровая приставка Денди.
- Это вам, - улыбнулся он. - Смотрите, не сломайте.
Брат взвизгнул и запрыгнул на папину ногу. Я запрыгнул на вторую. Папа счастливо улыбался и прошагал с нами до входа в зал.
- Бегите, бегите, играйте, - снял он брата с левой ноги.
Брат схватил приставку и побежал в нашу комнату. Весь вечер мы устанавливали связь с телевизором, налаживали антенну и соединяли провода. Два раза подрались, два раза папа отбирал подарок, ставил нас в угол, а потом возвращал обратно. Весь следующий день в школе я не мог думать ни о чем, кроме новых игр, а когда вернулся, брат уже сидел на полу, поджав ноги, и играл в танчики. Я сел рядом, и мы начали играть вдвоем. Хорошо, что есть два джойстика, а брат у меня только один.
В комплекте с приставкой шли три картриджа. Небольшие прямоугольники оранжевой формы, с китайскими надписями. На первом было 99 игр, на втором - одна, а на третьем - 999. Я начал было щелкать, но вскоре понял, что разных игр там всего десять или двенадцать, остальные такие же, просто называются по-другому. Больше всего мы играли в танчики и гонки.
Как-то утром недели через три я обнаружил, что одного картриджа из трех недостает. Не того, что с танчиками, а другого, с одной игрой - ковбойской стрелялки. Там, где из салунных окон выскакивали ковбои, и нужно было всех перестрелять из пистолета.
- Где ковбои? - спросил я брата, он опять сидел на полу и рисовал.
- Не знаю, - неуверенно сказал он.
- Куда ты подевал ковбоев? - еще раз спросил я.
Брат ничего не сказал, вскочил и выбежал из комнаты. Я побежал за ним. Он как обычно юркнул в туалет и закрыл за собой дверь изнутри.
- Где ковбои? - начал я молотить по двери. - Ты че, как овца? Сломал картридж? Говори, где картридж с ковбоями!
Брат не торопился открывать. Я минут пять пинал дверь, он спокойно держал оборону. Преимущественно молча. Наконец, мне надоело, и я пошел на кухню. Ему, видимо, тоже надоело. Когда я вернулся с кухни, брат сидел за столом и ковырялся в моем пенале.
- Ну, так что с ковбоями? - дал я ему слабый подзатыльник.
- Ничего, - засопел он. - Не скажу.
- Говори, - схватил я его за хохолок. - Говори, куда подевался картридж с ковбоями!
- Отпусти, - заскулил брат и неожиданно заревел.
- Ты чего? - испугался я. - Ты чего ревешь, как баба? А? Я ж тебя легонько…
Леха растирал лицо кулачонками, отворачивался и всхлипывал. Мне стало жалко его, он же еще только второй заканчивает.
- Да ладно тебе… - сказал я и потеребил его по плечу. - Да ты чего…. Да не реви ты так…
- Они забрали у меня ковбоев… - зарыдал он. - Я дал им посмотреть, а они забрали у меня ковбоев…
- Кто они? - затряс я его за плечо. - Кто они? Кто забрал у тебя ковбоев? Можешь объяснить нормально?
- Они… - всхлипывал Леха. - Пацаны из общежития… Там Дрон был и Петя Малой… Петя взял у меня поиграть, на день всего, до завтра, а потом, когда мы на улице были, они подошли и взяли посмотреть… - еще раз всхлипнул он. - А потом не отдали и ушли…
- А ты кого-нибудь знаешь из этих пацанов? - спросил я. - Можешь кого-нибудь вспомнить?
Леха был весь заплаканный, я нашел платок в отделе носков и дал ему. Он утерся и громко высморкался.
- Там с ними вроде Костя был, - сказал он, шмыгнув ноздрями, - который с тобой на футбол ходит, но забрал не он, а другой, старший. Вроде Юра зовут…
Папа пришел вечером, уставший, но веселый. Наверное, опять вниз пойдет. После работы он часто ходил в кильдым - небольшое подсобное помещение на нулевом этаже и что-то там паял, чертил, пилил. Видели бы вы этот кильдым - самое интересное место на свете! Один раз я целый вечер просидел там и смотрел, как папа соединял микросхемы с помощью паяльника и круглых сгустков олова. На работе они с партнерами торговали какими-то коврами и пластиковыми упаковками для мучной продукции, а дома он паял или ходил играть в футбол с дзюдоистами.
Папа сходил в душ и переоделся в домашние штаны и серую растянутую футболку. Мама гремела посудой на кухне. Я пару раз прошелся мимо, заглянул ей под локоть. Пахло вкусно, намечалась вермишель с курицей. Брат сидел в комнате и опять что-то рисовал. Я лег на диван и начал читать очередной детектив про сыщика Турецкого.
- Ну что, орлы, как дела? - зашел он к нам.
Брат сидел молча, перебирал фломастеры, сопел и смотрел на меня. Я думал, рассказывать или нет, потом решил рассказать. Сказал, что пацаны из общаги забрали у Лехи картридж.
- Забрали картридж? - нахмурился папа.
- Забрали, - подтвердил Леха.
- Картридж с ковбоями, - осторожно уточнил он.
- Понятно, - кивнул папа. - Ну раз забрали, надо вернуть.
- Давай, одевайся, - кивнул он мне. - Через пять минут с вещами на выход.
- А я? - спросил брат.
- А ты маленький еще, - сказал отец. - Посиди пока дома.
Я натянул подштанники, кофту, джинсы, надел вторые носки. Зимой в Омске холодно. И темно. Через пять минут я натягивал куртку. Папа вышел из спальни и тоже надел куртку и ботинки.
- Пойдем? - бодро спросил он. - Знаешь, где их искать?
- Ага, - сказал я.
Мы вышли на улицу, и направились в общежитие. На улице было очень холодно, и ярко сверкал снег.
* * *
Мы сидели в английском пабе, пили пиво и смотрели футбол. Я заказал темный портер, а папа - обычное светлое. Козел или Хайнекен. Манчестер Юнайтед сражался в кубке Англии с какой-то второсортной командой. После первого тайма красные дьяволы спокойно вели в счете с преимуществом в два мяча.
Несколько парней в дальнем конце зала запели гимн команды на английском, а потом один из них достал широкий красно-белый флаг, и они дружно начали натягивать флаг на окно и часть стены. Мы сидели молча и смотрели, как они суетятся и орут друг на друга.
- Интересно… - задумчивым голосом сказал папа.
- Ага, - сказал я. - Тут в Москве несколько таких баров, куда приходят за конкретные команды поболеть. Этот вот - за Манчестер, есть еще за Челси и Арсенал. В основном английская премьер - лига.
- А за русские команды? - спросил он. - Или только за англичан?
- Конечно, - ответил я. - Все, как полагается. Спартак, ЦСКА, Динамо, Торпедо. У каждого клуба своя символика и своя армия болельщиков. Ходят на матчи, дерутся, защищают цвета флага, так сказать.
- Понятно… - зевнул он. - Интересно, конечно, интересно…
- Да, - с воодушевлением сказал я, - в Москве много всего интересного, никогда не соскучишься.
- А мне вот почему-то не нравится мне в Москве, - уставшим голосом сказал он. - Шумно тут у вас очень. Машины одни, машины, быстро как-то все, люди все напряженные какие-то. Бегают все, а не ходят.
- А мне нравится, - возразил я. - Шумно - правда. Быстро - правда. Зато весело. Жизнь тут нескучная, вот что. Если тебе меньше тридцати и хочется что-то делать, Москва - лучшее место на Земле. Карьера, любые развлечения, безграничные возможности. Главное - не сидеть на месте, двигаться вперед.
Парни закончили вешать флаг и начали позировать на его фоне. Один щелкал фотоаппаратом, а остальные по очереди делали важные лица. Настоящие суппортеры.
Папа сидел, смотрел то на меня, то на экран и отхлебывал пиво небольшими глоточками. Очки у него поблескивали, а лицо стало большое и широкое. Вдоль щек появились первые морщины, а на висках - первые седые волосы. Но вообще он держался что надо. Скоро пятьдесят, а до сих пор в хоккей играет как минимум раз в неделю. Управляет заводом в тысячу человек и строит дом. Дети выращены, деревья посажены, жизненная программа выполнена. Я сомневаюсь, что достигну таких результатов.
- Ну и отлично, - сказал папа. - Главное - чтоб тебе нравилось.
- Да ладно, - сказал я. - Если бы ты тут пожил, тебе бы тоже понравилось.
- Нас и дома неплохо кормят, - улыбнулся он.
- Как Леха? - спросил я.
- Не спрашивай, - ответил он. - Семь долгов. Из десяти экзаменов, представляешь? Совсем учиться не хочет.
Папа сокрушенно покачал головой.
- Зато музыкой занимается, - попытался приободрить его я. - Все интереснее, чем в офисе сидеть.
- Музыка, конечно, хорошо, - кивнул он. - Только музыкой на кусок хлеба не заработаешь и семью не прокормишь. Без образования сейчас никуда. А на родительской шее нельзя вечно сидеть. Двадцать лет скоро.
Я не нашелся, что ответить. Папа был прав, как всегда. Начался второй тайм. Официантка сделала звук погромче. Комментатор восторженно всхлипывал. Папа сидел и зевал.
- Можно уйти пораньше, - сказал я. - Все равно игра в одни ворота, а ты, наверное, устал.
- Ага, - сказал он и потер глаза. - Давай допьем, и домой поедем. Ставни уже захлопываются, а завтра вставать в шесть утра.
- Во сколько рейс? - спросил я.
- В девять тридцать, - сказал он. - Из Домодедово. Москва - Кисловодск, а там на машине еще четыре часа ехать до завода.
- Успеешь? - спросил я.
- Куда я денусь, - улыбнулся он. - Встану пораньше и на электричке от Павелецкого. Ты мне главное, будильник заведи.
- Хорошо, - сказал я. - Обязательно заведу.
Официантка принесла нам счет, папа расплатился, мы вышли из бара и спустились в метро. К вечеру вагоны катались полупустые, мы сели на боковое сиденье и я по инерции достал книжку. Илья Стогов рассказывал про революционеров, очень смелые ребята. Поезд дернулся, начал набирать скорость. Зашелестели шпалы.
- Тебе дать что-нибудь почитать? - спросил я. - У меня тут журнал еще есть.
- Не, не надо, - сказал папа. - Я так просто посижу, засыпаю уже.
Я углубился в книгу, а папа начал засыпать. Краем глаза я смотрел на него. Он то закрывал глаза, то немного их приоткрывал. На остановках его голова слегка дергалась вперед, но натренированные шейные мышцы не давали голове упасть вперед или вбок. Людей в вагоне почти не было, тускло светили лампы.
Добрались до Юго-Западной, вышли на платформу и поднялись наверх. Я поймал такси за сто рублей, и мы сели на заднее сиденье. Водитель включил радио, я попросил сделать его потише. Спокойно доехали до подъезда. Папа дернулся за кошельком, но я его опередил.
В подъезде было темно, мы поднялись на девятый этаж, я открыл дверь и наконец мы оказались дома. Папа снял ботинки и куртку.
- Я в душ схожу, - сказал он. - И сразу спать.
- Давай, - сказал я.
Он зашел в туалет, зашумела вода. Я достал раскладушку и поставил ее рядом со своей кроватью. Потом полез в шкаф, нашел простынь, подушку, наволочку и одеяло. После пива и холода хотелось просто лечь спать и ничего не делать. Я начал заправлять одеяло. Сначала левый угол, затем правый, затем встряхнуть несколько раз и еще расправить, чтобы не было бугров. Одеяло было неповоротливое и тяжелое, заломило руки около плеч.
Скрипнула дверь в ванную, вышел папа с мокрыми волосами.
- Я тебе тут постелил, - сказал я и показал рукой на раскладушку. - Поместишься?
- Спасибо, - ответил он, укладываясь. - Куда я денусь, помещусь, конечно. Ну ладно, давай уже спать, совсем сил не осталось.
В небольшой раскладушке он выглядел как Гулливер в стране лилипутов.
- Спать - так спать, - сказал я. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал он, укладываясь, заворачиваясь в одеяло. - Будильник не забудь завести.
- Не забуду, - ответил я.
Еще два поезда
Молодой человек и девушка сидели на лавочке в небольшом сквере уже пять минут и смотрели в разные стороны. В город пришла осень, и начал дуть прохладный ветер. Вокруг сквера росли деревья, в основном осины и березы. Березы стояли уже почти голые, а с осин еще падали небольшие желтые листья. Некоторые из них были с красными прожилками и красиво кружились на ветру.
Она достала из сумочки белые пушистые перчатки и надела их на руки. Он ежился и сжимал обледеневшие пальцы в карманах тоненькой куртки.
- Красивые листья, правда? - сказал молодой человек.
- Да, красивые, - сказала девушка.
- Тебе какие больше нравятся, красные или желтые? - спросил молодой человек.
- Они все красивые, - сказала девушка. - Тем более нет красных или желтых. Они все сначала летом зеленые, а с наступлением осени желтеют и опадают.
- А когда они краснеют? - спросил молодой человек.
- Когда долго лежат на земле, - ответила девушка.
- Понятно, - сказал он.
Мимо прошла старушка, держа за руку мальчика с большим портфелем. Мальчишка прыгал и корчил бабушке рожицы.
- Школьник, - сказал он.
- Конечно, школьник, - сказала она.
- Как ты думаешь, в каком классе он учится? - спросил он.
- Не знаю, - сказала она. - Во втором или в третьем, какая разница?
- Да просто интересно, - сказал молодой человек. - Тебе разве не интересно?