Много дней и ночей летела Дагни. Она боролась с ветром, и с голодом, и с холодом, и с непроглядной тьмой. Ее сердце молчало, и она постоянно сбивалась с пути. Встречный ветер относил ее назад, другие птицы не принимали ее в свои стаи. (Конечно, они-то понимали, что никакая это не чайка, а заколдованная принцесса.) Но она упорно летела на север. Как бы сильно ни дул ветер, как бы ни напрягал он все свои силы, решимость Дагни была сильнее. Как бы ни завывал он над морем, как бы высоко ни вздымал волны, он не заглушал для нее голос родины, который неустанно звал ее вперед.
И вот, наконец, вдали показались родные берега. Едва только Дагни добралась до королевского замка, она вновь обернулась прекрасной принцессой. Она почувствовала, как при виде сурового моря, при виде родного замка и знакомой земли слезы навернулись ей на глаза. Дагни, затопила волна счастья, когда она обняла отца и мать. Придворные, а также все подданные, были тоже счастливы, когда они увидели любимую принцессу, живую, невредимую, чудесным образом появившуюся во дворце. В честь Дагни был устроен праздник, какого еще не видела эта суровая страна. И никто не спросил ее, почему она вдруг вернулась, но все верили, что она никогда больше не исчезнет вновь. Все поклялись себе хранить молчание об этой истории.
И лишь седые водопады Норвегии все еще рассказывают ее, и до сих пор можно услышать эту сказку в шуме старых сосен. Прислушайтесь внимательно – и вы обязательно услышите. Ведь они говорят на языке, понятном всем.
А что же наш испанский принц?
Не обнаружив утром своей красавицы жены, он отправился искать ее. Но ни во дворце, ни в саду, ни в городе не смог он найти ее. Принц был печален. Грустный и молчаливый, бродил он по дворцу и нигде не находил покоя.
Испугались его придворные и стали приглашать к нему разных врачей, но никто не мог помочь ему. И вот однажды тайно было решено привести во дворец колдунью. Ту самую, которая помогла Дагни.
– Кто ты и почему думаешь, что можешь помочь мне? – спросил принц у ведьмы, когда та переступила порог дворца.
– Мой принц, я знаю, что могу помочь. Вы ищете вашу жену, и я знаю, где найти ее.
– Где?! Где?! Скажи мне! – принц вскочил.
– Она вернулась на север, домой. Она долго тосковала по своей родине, а потом вернулась туда.
Если хотите, могу помочь вам отправиться вслед за ней. Вот, возьмите, – и колдунья протянула ему такой же пузырек, какой давала и Дагни. – Выпейте это и станете птицей. Вы сможете летать, полетите на север и найдете там свою жену. Сердце подскажет вам, куда лететь.
– Давай скорее! – принц выхватил пузырек из рук колдуньи, открыл его и поднес к губам.
– Подождите! Снадобье подействует, если пить его в полночь. Надо ждать еще час, – остановила его ведьма.
О, как медленно тянулся этот час! Принц вышел на балкон и, стоя там, глядел на звезды, думал о чем-то.
Ровно в полночь колдунья протянула пузырек.
– Время! – сказала она.
Принц взял волшебное зелье из ее рук.
– А как же я найду ее? Как перелечу через океан? Ведь это далеко, а я никогда не летал.
– Сердце подскажет вам, мой принц. Оно подскажет, куда лететь и что делать. Вы только слушайте его.
Принц молча стоял несколько минут, а потом вернул пузырек ведьме.
– Нет, – сказал он задумчиво, – если мне может помочь только сердце, то мне лучше остаться здесь. Потому что сердце мое принадлежит этой земле. Я не смогу взять его с собою.
– Что вы хотите сказать? – удивилась ведьма.
– Я хочу сказать, что даже если я преодолею путь через океан, не погибну на его просторах, пересеку бескрайние равнины и высокие горы, я не смогу привезти Дагни сюда. Она не может жить здесь. Она не вернется больше. Ее родина ей дороже, чем я и моя любовь. Я не боюсь тех препятствий, что встретятся мне на пути, но я боюсь тех, которые ждут меня дальше. Их нельзя преодолеть.
– Вы правы, принц. Придется остаться там. Другого выхода нет. Ведь вы любите ее, не так ли? – спросила ведьма.
Принц покачал головой.
– Ее любовь дорога мне, но моя страна мне дороже. Здесь я родился, и здесь меня похоронят рядом с моими предками. Там, на севере, ужасно холодно, иное дело здесь. Здесь так красиво и хорошо. Не стоило жениться на Дагни, я только испортил жизнь нам обоим.
Принц сокрушенно вздохнул, а колдунья кивнула в знак согласия и тихо покинула дворец, унося заветное снадобье с собой.
Проходили годы. Испанский принц и норвежская принцесса продолжали жить в разлуке. Но никто из них так и не связал себя какими-либо узами снова, оба они были одиноки. Оба любили и оба страдали. Но они также знали, что покой души важнее всего остального, поэтому они не могли быть вместе. Так распорядилась жизнь. Так было лучше для всех, и они смирились со своей судьбой. И даже были счастливы.
Присутствие человека, даже самого любимого, не сможет заменить твоих привычек, образа жизни, эта любовь не убьет ни любви к родителям, ни любви к друзьям, ни любви к местам, где ты родился и вырос.
А что до его отсутствия… Ведь если ты действительно любишь кого-то, то он всегда с тобой. Так что принц и Дагни были всегда вместе, несмотря на моря и горы, разделявшие их.
Что такое километры водной пустыни в сравнении с истинной любовью? Что значат самые высокие горы в сравнении с вечностью?
Прибой на испанском побережье тоже может рассказать вам свою версию этой истории. Она, конечно, будет отличаться от версии норвежских водопадов и от этой нашей версии. В них вообще мало общего. И лишь в одном сошлись все: Дагни и любимый ею принц, не видя друг друга и мечтая о встрече, были гораздо счастливее тех, кто видит друг друга каждую неделю, каждый день, каждый час, но не умеет ценить эти встречи, кто не ждет их со смешанным чувством радости и страха, от которого хочется кричать, смеяться, совершать необдуманные поступки. Всех тех, в ком обыденность чувств вытеснила все остальное, и тех, кто верил в чудеса лишь в ранней молодости, а с годами забыл их язык и разучился их видеть.
Если бы они задумались над этим, то наверняка сказали бы так: "Чушь! Нам-то гораздо лучше. Мы живем спокойно и не переживаем ни о чем. Мы видим друг друга. Мы ничего не ждем, ни о чем не мечтаем. У нас и без того проблем хватает! И потом, мы не верим в любовь на расстоянии, как не верим и в вечную любовь. Все чувства с годами угасают. Это просто мечта, мираж. Если бы они встретились снова, то поняли бы, что их любви давно уже нет. И у нас ее тоже нет, но зато – мы вместе".
Но они не задумываются, им просто некогда сделать это: они все торопятся куда-то, все гонятся за счастьем и с каждым новым шагом уходят от него все дальше; они бегут за ним, не разбирая дороги, пока однажды не остановятся, со смутной тревогой понимая, что давно уже потеряли из виду его следы.
Сокровище
Давным-давно, когда мир еще не знал слов "прогресс" и "техника", когда люди еще только делали робкие попытки подчинить себе природу, а на месте современных портовых городов были маленькие рыбацкие деревушки, в одной из них, что на южном побережье Средиземного моря, в Андалусии, и произошла эта история.
Эта деревушка ничем не отличалась от соседних – там так же пахло морем и рыбой, так же на невысоких заборах сушились развешанные сети, а рядом лежали перевернутые днищем вверх лодки, так же рыбаки на рассвете уходили в море и могли не возвращаться сутками и даже неделями. И так же как и в других деревнях, подруги рыбаков, их жены и невесты, подолгу стояли, глядя на темнеющее вечернее море, ожидая, что вот-вот у самого горизонта покажется маленькая черная точка. Некоторые из них подурнели, стоя изо дня в день на морском берегу, их лица были обветренны и кожа их огрубела, глаза стали хуже видеть от постоянного напряжения, морщинки – следы постоянной тревоги – покрыли их лбы и щеки. Другие же, совсем еще молоденькие, с живыми миловидными лицами, еще не узнали губительного влияния времени и оставались красивыми той красотой, которую может подарить только юность.
Среди молодых девушек, населявших южное побережье Средиземного моря, не было ни одной, которая могла бы сравниться красотой с Росалиндой – дочерью одного местного рыбака. Росалинда – а это мелодичное имя означает не что иное, как "прекрасная роза", – была стройна и грациозна, и одного взгляда ее черных глаз было достаточно, чтобы какой-нибудь несчастный юноша навсегда лишился покоя. Ее длинные темно-каштановые волосы, выгорев на жарком южном солнце, сделались медно-рыжими и окружали ее лицо огненным ореолом, делая девушку еще прекраснее.
Молодые мужчины, не связанные узами брака, решались попытать счастья, предлагая ей руку и сердце, но все получали решительный отказ. Слава о красоте девушки разнеслась далеко за пределы деревни, и скоро из других сел провинции стали съезжаться сюда молодые рыбаки и крестьяне – посвататься к Росалинде. Но гордая и высокомерная красавица была непреклонна. И оставалась прекрасной, и морщины не трогали ее лица, ибо незачем ей было простаивать часами на берегу моря, напряженно вглядываясь в его бесконечные, изменчивые, как душа человека, просторы. Она никого не ждала, никого не любила и никого не боялась потерять.
Среди рыбаков, влюбленных в Росалинду, был и некий Пепе – или, как называли его в деревне, Пепе-русалка. Молодой и сильный, он мог бы, конечно, и наказать насмешников, давших ему такое "женское" прозвище, но рыбак был слишком миролюбив и молча переносил обиду. Высокий и красивый парень вовсе не был похож на загадочную обитательницу морских глубин, а прозвище он получил за то, что однажды вечером, после захода солнца, вытащив на берег лодку и распутывая сети, увидел Росалинду, что купалась неподалеку. Пораженный красотой девушки, Пепе принял ее за морскую принцессу, о чем наутро и рассказал друзьям-рыбакам. Вся деревня хохотала над наивностью бедного Пепе, и с тех пор это слово будто прилепилось к нему, оно преследовало его так же неотступно, как и образ Росалинды. Будучи красивым и удачливым в море, Пепе вполне мог бы рассчитывать на благосклонность возлюбленной, если бы не одно обстоятельство: юноша был, можно сказать, самым бедным рыбаком во всей деревне. Родители Пепе умерли, когда он был еще ребенком, а его уловов едва-едва хватало на то, чтобы прокормить себя и купить необходимые рыболовные снасти. Обычно в море ему везло, и благодаря находчивости и природной силе он привозил рыбы больше, чем его товарищи, но правильно распорядиться ею, продать подороже он так и не научился; все время раздавал большую часть пойманной рыбы за бесценок вдовам тех рыбаков, кто так и не вернулся с моря, оставляя себе ровно столько, сколько необходимо, чтобы выжить. Жители деревни считали его добрым малым, возможно, немного глуповатым: ну какому человеку придет в голову раздавать свою рыбу, когда у тебя самого нет лишней рубашки? Но девушек привлекала его сила и красота, открытая душа и веселый нрав, они считали его достойным женихом и, приветливо улыбаясь ему, бросали на рыбака обжигающие взгляды. Однако Пепе никого не замечал, кроме своей прекрасной русалки – Росалинды. Несколько лет любовался он ею издалека, не смея заговорить, и лишь здоровался с ней, встречая на берегу или на узких деревенских улицах. И всякий раз она окидывала его насмешливым взглядом, и душа обычно такого смелого рыбака уходила в пятки. Но со временем, когда сваты стали заявляться к девушке все чаще и чаще, он тоже решился испытать свою судьбу. Пепе, парень, который не боялся самых грозных штормов и ураганов, нырял за устрицами на дно моря, кишащего акулами; человек, готовый прийти на помощь другу, в какую бы страшную беду тот ни попал, – так вот, Пепе неделю раздумывал: пойти – не пойти к девушке, чтоб опросить ее руки. Волнение и страх терзали его душу. И все-таки он отважился переступить порог дома красавицы, но Росалинда даже не дослушала его – она залилась звонким смехом и долго-долго не могла остановиться.
– Ты с ума сошел! – сказала она, наконец, устав от смеха. – Я и ты… Да это же просто смешно!
И гордая красавица удалилась, и на другой день все девушки деревни смеялись ему вслед и показывали на него пальцами – так забавно передразнивала Росалинда влюбленного рыбака.
Глубоко оскорбленный, Пепе стал замкнутым, сторонился соседей, но любовь к жестокой девушке осталась в его сердце; даже в море он не мог забыть о ней, что же говорить о долгих ночах, которые он проводил в своей бедной одинокой хижине?
Жизнь в деревушке шла своим чередом, и Пепе все так же выходил в море, а каждую субботу отправлялся в город – продать рыбу и устриц. И та суббота, которая полностью изменила его жизнь, начиналась так же, как обычно. Шумный базар оглушил его, цыгане, арабы, крестьяне, циркачи, богатые горожане, с важным видом шествовавшие вдоль прилавков – все смешалось в его голове – Пепе так и не мог привыкнуть к городскому шуму. Поэтому не было ничего удивительного, что он опять, как всегда, уступил свой свежий товар вдвое дешевле, лишь бы поскорее покинуть базар, да к тому же проворный цыганенок вытащил у него половину полученных денег. Грустный и усталый, собрал рыбак свои корзины, чтоб вернуться домой, – и тут чьи-то крики привлекли его внимание. На углу ряда, там, где почти не было покупателей, двое молодых парней сгребли с прилавка, за которым торговал какой-то старик, весь товар, и, словно не замечая его протестующих возгласов, стали удаляться, посмеиваясь. Старик выскочил из-за прилавка и повис на плече одного из воров, но тот грубо стряхнул его, а вдобавок еще толкнул несчастного, да так сильно, что старик упал, ударившись головой о лавку.
– Эй! А ну прекрати! – крикнул Пепе, решительно направился к ним, захватив прислоненную к одному из лотков палку.
Старик приподнялся на локте и, пытаясь встать, с надеждой глядел на своего защитника. Его обидчики также уставились на Пепе с неподдельным интересом, хотя в их глазах мелькнула тревога – они и не рассчитывали, что придется подраться, но не отступать же теперь!
– А ну верните ему то, что украли! – скомандовал рыбак. – Да побыстрее! Я повторять не буду!
– А кто ты такой, чтобы приказывать нам? – прищурившись, воскликнул один из воров. Был он повыше ростом, да и постарше. Он сделал несколько шагов навстречу смелому рыбаку.
– Меня зовут Пепе, если вам это интересно, и я слов на ветер не бросаю!
– Что ж, Пепе, покажи-ка нам, на что ты способен, – ухмыльнулся верзила. И Пепе, размахнувшись, ударил его палкой.
Удар был нанесен с такой быстротой и силой, что противник Пепе опомниться не успел, упал ничком на пыльную землю, да так и остался лежать. Его напарник быстро ретировался, никак не проявив себя в схватке. Она окончилась так же быстро, как и началась, и когда Пепе поднял глаза, он не увидел уже никого, кроме старика, что торопливо собирал свой рассыпавшийся по земле товар.
Пепе нагнулся, чтобы помочь ему.
– Спасибо тебе, рыбак, – сказал, наконец, старик скрипучим голосом. – Ну и денек выдался сегодня… – Он тяжело вздохнул.
– С вами все в порядке? – спросил Пепе.
– Плечо что-то ломит, видно, упал неудачно. Да и голова болит, но это ничего, пройдет… Ты добрый парень, помоги-ка мне донести все это до дома, – попросил он.
Пепе не смог отказать несчастному старику, впрочем, он вообще никогда и никому не отказывал в помощи. Взвалив на плечи тяжелый мешок, рыбак отправился за ним.
Они покинули рынок и направились к северной окраине города.
– Скоро праздники, – сказал старик, – как собираешься их справлять? Наверное, у вас в деревне это проходит весело?
Пепе покачал головой и грустно усмехнулся.
– Не хочешь праздника? – забеспокоился старик. – Почему?
Пепе пожал плечами.
– Плохо, плохо, такой молодой – и не хочешь праздника, – старик потряс бородой. – Какая-нибудь девушка? – спросил он чуть погодя.
– Откуда вы знаете? – изумился Пепе.
Старик засмеялся приглушенным смехом.
– Эх, мальчик, посмотри на мои волосы, – он вздохнул. – Совсем седые. И борода тоже. Я не один десяток лет живу на свете. Знаю, что только из-за девушки может страдать такой парень, как ты. И в чем же дело?
– Я беден, – просто ответил Пепе, – у меня нет денег.
Старик понимающе кивнул и вдруг неожиданно сказал:
– Мне осталось жить чуть более года, – и умолк.
Молча они дошли до его маленького домика, старик поблагодарил Пепе за помощь и взял у рыбака свой мешок.
– Меня зовут дон Гонсало, – представился он, прощаясь, – до встречи, Пепе, может быть, скоро увидимся.
– До встречи, – растерянно ответил рыбак, вовсе не надеясь увидеться со стариком вновь.
Однако через пару месяцев дон Гонсало действительно прислал за Пепе мальчишку, и тот сообщил рыбаку, что старик желает его видеть. Думая, будто тот совсем разболелся и ему нужна помощь, Пепе бросил свои дела и отправился с мальчиком в город. Но, к его величайшему изумлению, старик находился в добром здравии и хорошем расположении духа.
– А, Пепе! – радостно приветствовал он рыбака, когда тот появился на пороге его скромной небольшой комнаты. – Заходи! Рад тебя видеть!
Старик угостил рыбака вином, после чего принес откуда-то из чулана старую шкатулку красного дерева, потемневшую от времени, а Пепе терялся в догадках, для чего его позвали сюда.
Сдув с крышки толстый слой пыли и закашлявшись, дон Гонсало открыл ее и достал пожелтевший от времени лист бумаги.
– Смотри, – он поманил пальцем рыбака.
Склонившись над листком, Пепе увидел, что это самодельная карта, на которой крестиками было отмечено семь точек.
– Это точная копия карты, принадлежавшей одному из легендарных разбойников, – пояснил старик, – ей уже больше ста лет. Вот тут крестами отмечены замки, и в одном из них спрятаны сокровища. Много золота и драгоценных камней! Один из замков на севере Испании, один в Португалии, два во Франции, один в Британии, один в Дании и один далеко, в горах Скандинавии. Я все собирался сам отправиться за сокровищами, но карта слишком поздно попала ко мне. Стар я уже. Вот отдаю ее тебе, – и дон Гонсало протянул ему листок. – Ищи сокровища и женись на своей красавице. Тем более что жить мне осталось всего год.
Пепе не стал спрашивать, почему старик так уверен в этом, но на то он и был "Пепе-русалкой", чтобы уже давно понять: дон Гонсало – не простой старик, а маг или чародей.
Поблагодарив старика за карту и получив подробные наставления, Пепе вернулся домой и, спрятав карту, сразу же отправился искать Росалинду. Он увидел девушку, когда она, сидя на крыльце своего дома, расчесывала длинные волосы, рыжие, словно языки пламени.
– Привет, русалка! – насмешливо поздоровалась она.
– Здравствуй, Росалинда! – серьезно ответил ей Пепе. – Я пришел поговорить с тобой.
– Надеюсь, не о замужестве? – она кокетливо вздернула брови.