– Я тебя не отвлекаю? А то жены, знаешь, какие бывают? Только сейчас прочитала про Серова. Оказывается, тот портрет Николая II, который считают одним из самых удачных, ему никак не давался. А всё почему? Потому что рядом крутилась императрица, которая постоянно давала художнику советы. Довела мужика до того, что он дал ей мольберт, кисти и сказал: "Рисуйте сами, раз вы так всё хорошо знаете!" Государь, разобравшись в ситуации, попросил жену их покинуть, и вот после этого работа пошла.
Алексей улыбнулся жене:
– А почему сегодня у нас Серов?
– А еще не знаю, Серов или всё же Кустодиев. Серов очень интеллигентен, выдержан, посмотри, какие у него дивные портреты, – Нина начала листать альбом. – Смотри, он, с одной стороны, обращает внимание на все детали, а с другой стороны, выписывает характер. Иногда даже поза имеет значение. Вот, видишь этот портрет княгини Орловой?
– Хороша!
– Конечно! А знаешь, как была разочарована сама княгиня, ее почитатели?! Серов как будто сложил её пополам, не показал ни рост, ни фигуру. Самовлюблённая молодая женщина сама о себе ничего не знала. Сколько в этом портрете шарма, женственности, а Орлова эта ничего не поняла, ей показалось, что Серов её практически оскорбил. Вот так, в итоге она подарила портрет Русскому музею, но с условием, чтобы он висел в разных залах с портретом Иды Рубинштейн.
– То есть Иду Рубинштейн Серов нарисовал в рост?
– Ой, темнота. Иду Рубинштейн Серов нарисовал голой! – Нина тихонько хлопнула мужа по лбу. – Леш, смотрю на этот портрет и думаю о новом спектакле. Этот Никитин взял, на мой взгляд, не очень удачную пьесу. Из разряда модных. И сцены там есть жёсткие, и речи нецензурной полно. Вот пытаюсь сейчас всё как-то облагородить.
– Как же ты можешь работать над тем, что тебе не нравится?
– Не могу, поэтому мне в итоге понравилось. Я сумела найти там один психологический момент…
– Всего один? – Алексей рассмеялся и прижал жену к себе.
– Пока да, – с улыбкой вздохнула Нина, – но ты же знаешь, у нас труппа сильная, вытянут.
– И кто на главные роли? – Алексей был в курсе всех театральных перестановок и уже не удивлялся, когда Нина в слезах приходила из театра, рассказывая, что опять главный переругался с Добычиной. И кто теперь будет играть? А она все костюмы уже спланировала в расчете на эту актрису.
Иногда Алексею приходили мысли в голову: "Ох, мне бы ваши проблемы", – но очень ненадолго, он видел, как всё сложно, сколько сначала Нина перелопачивает литературы, сидит безвылазно в местных библиотеках, если речь идет об исторических постановках, потом начинается работа с эскизами. В этот период невозможно пройти по квартире. На полу, на стенах, кругом разложены, развешаны куски ватмана. И Нина между ними, никого не видя.
– Ты представляешь, Алька вчера во время прогулки жаловалась маме на ножки: "Болит и болит, ножка болит, идти не могу".
– Что случилось? – перепугался Алексей.
– Случилось, Алеша, что я очень плохая мать. У ребёнка ботинки оказались на два размера меньше. А я и не заметила.
– Прекрати, ну что делать, мы оба много работаем, хорошо, что твоя мама нам много помогает, – тут Алексей слегка закашлялся. Это, пожалуй, было самым сложным вопросом в их совместной жизни. На девять месяцев хватило у Алексея сил жить с Ниными родителями, потом, несмотря на скорое рождение Тани, он перевёз жену на съёмную квартиру. Ида Иосифовна лезла во всё и всегда. Алексей был уверен, что он просто унижает любимую тешу одним только своим пролетарским видом.
– Вы могли бы, молодой человек, к завтраку не выходить в майке? – надменно спрашивала она по утрам.
– Так я же не завтракаю! – пытался спокойно отвечать Алексей.
– Но вы же пьёте здесь чай, – не унималась теща.
– Но не присаживаюсь даже к столу, – потихоньку Алексей начинал закипать. Вот ведь старая грымза, сидит дома и ещё всем настроение портит.
Надо отдать должное, что настроение Ида Иосифовна портила только Алексею, всех остальных, то бишь мужа и дочь, она не задевала.
– Но вы мимо меня ходите!
– Ну, естественно, куда же мне деваться. Но я тороплюсь, сейчас вот тут на краешке попью чай и мне нужно уже бежать, между прочим, зарабатывать деньги, – Алексей с грохотом ставил свою чашку на стол и шёл в их с Ниной комнату, предварительно хлопнув дверью. Тёща театрально вздрагивала и хваталась за бок:
– Вот, вот, такая пошла молодежь. Думает только о деньгах. В наше время было не так.
Нина переезд перенесла легко, никакой трагедии делать из этого не стала.
– Мама – человек непростой, только она не со зла, и чего ты внимание обращаешь. Это же в ней бабушка-институтка говорит.
– Нина, она меня куском хлеба попрекает! – не выдержал Алексей.
– Когда? – искренне удивилась Нина.
Вот ведь удивительное дело: мы часто не замечаем в наших близких людях недостатков, которые другим прямо режут глаз. Ну что толку обижаться на высказывания собственной матери, которая говорит себе и говорит. Всю жизнь говорит, а мы уже так привыкли, что и не слышим. И вот в дом пришёл чужой человек. Что-то ему дико, что-то обидно, и вот уже он – конфликт интересов. Кто виноват, тот, кто вторгся на чужую территорию и хочет установить свои порядки, или тот, кто отстаивает свое, годами наработанное? Это очень сложный вопрос, и, наверное, в него не нужно углубляться и искать правых и виноватых. Вот Алексей и не стал, решил снять своё жильё, чтобы спокойно пить по утрам свой чай, а вечерами есть ужин, который кое-как готовила Нина. Что правда, то правда – хозяйственным делам молодая жена была обучена плохо, мама всегда дома, приготовит, постирает, наведёт уют и порядок. Но Нина очень старалась.
– Леш, я научусь, ну, пригорело немножко.
– Да где ж немножко, это уголёк, его съесть невозможно. Мне ж тебя кормить нужно. Давай свой фартук, – Алексей вставал к плите, за год в общежитии он много чему научился. – Так, ты режешь лук!
– Ну вот, мне самое сложное! – и Нина плакала, последнее время она стала плаксивая и обидчивая, понятное дело, рожать через месяц.
Нина с облегчением восприняла переезд, ей надоело выслушивать шипение друг на друга любимых людей. У Алексея осталась в душе обида от того, что остался непонятым. Ида Иосифовна разыгрывала практически трагедию. Дочь ушла из дома! Оставила мать одну! Это всё он! И откуда он только взялся, ведь так хорошо, спокойно жили. Валентин Исаевич сохранял нейтралитет, в конце концов, должен же быть хотя бы один зритель.
А через десять лет Алексей уже перестроил старенькую дачу тестя на берегу Ангары в небольшой уютный коттедж со всеми удобствами, самая светлая и большая комната на первом этаже предназначалась тёще, тестя к тому времени уже не было в живых.
Если быть честным, то Ида Иосифовна им здорово помогала. Безусловно, она не забывала себя, периодически выговаривала дочери, что не она этих девочек рожала, и никто с ней не советовался, но девчонок любила безумно, поэтому по любому зову неслась молниеносно. И бабушкин Институт благородных девиц не мешал, а помогал. Подросшая Таня очень любили рассказы бабушки из прошлой жизни.
– Расскажи про старину, – девочка садилась напротив, положив хорошенькую головку на кулачки, вокруг ползала Алька, а Ида Иосифовна рассказывала про иркутский Институт благородных девиц, в котором училась её мама.
– А что ты хочешь? Дворянское привилегированное учебное заведение. Из самой Москвы преподавателей приглашали. Учились шесть лет, хотя вроде было три класса. Но в каждом классе учились по два года.
– Кошмар, то есть мне бы сегодня пришлось учиться двадцать лет, – ужасалась Таня.
– О чём ты говоришь, чему вас сейчас учат? Вон некоторые, институты заканчивают, на руководящей работе работают, даже бизнес свой открывают, а как не умели себя вести, так и не умеют, – Ида Иосифовна говорила сама с собой, зятя рядом не было, а Таня скрытого смысла не улавливала. – А какие предметы интересные были. То, что нужно, ни больше ни меньше, – продолжала она, – закон божий, арифметика, история, география, всеобщая российская грамматика, словесность, французский язык, естественная история, физика, чистописание, рисование, рукоделие, пение, музыка. Один раз в неделю были уроки танцев и гимнастика. И дисциплина, железная дисциплина. Девочки вставали в шесть утра, после утренней молитвы был лёгкий завтрак. Ученицы повторяли уроки, с десяти часов начинались классные занятия, в двенадцать обедали, затем играли, отдыхали. После обеда, с двух до пяти, опять занимались в классах, затем полагался час на чаепитие, отдых. В шесть часов приступали к подготовке уроков, в восемь ужинали, далее шли на вечернюю молитву, а затем ложились спать.
– Может, нам тоже нужно молиться? – Таня, затаив дыхание, слушала бабушку.
– Ну, это не обязательно. А какая форма была красивая! Вроде и строгая, но торжественная, вот я покажу тебе фотографии бабушки.
Ида Иосифовна доставала семейный альбом, и Таня с Алей в который раз с удивлением смотрели на красивых молодых девушек с длинными косами и темными лентами, вплетёнными в волосы. Платья с рукавами по локоть, белые нарукавники, пелерины и фартуки, а рядом учительницы и воспитательницы в строгих тёмных платьях или "английских" костюмах.
– Устав Института требовал, чтобы воспитанницы за период пребывания в заведении никуда не отпускались, за исключением болезни или смерти родителей. Свидания с родными разрешались по воскресеньям и праздникам в определённые часы и в присутствии классной дамы.
– А если нужно что-то сказать по секрету, – не унималась Таня.
– Вот именно, вот это и есть правильное воспитание. Девушка должна уметь держать себя в руках, быть ответственной за свои слова и поступки, не кокетничать, не жеманничать, не быть ябедой.
– Да, Альку бы в Институт благородных девиц точно не взяли, – делала вывод Таня.
С годами споры Алексея и тещи уже перестали быть такими антагонистическими. Если бы тёща ещё не нудила по поводу возможного отъезда, так и вообще бы жили душа в душу.
16
В тот день всей семьей собирались на праздник в местный банк. Десять лет, как никак, круглая цифра. Сначала предполагалась торжественная часть, вручение грамот и объявление показателей, потом небольшой фуршет и детский праздник, и в завершение концерт с участием московских звёзд. Замечательное мероприятие для всей семьи, более того, визит был обязательным. У Алексея на выходные были другие планы, они давно уже собирались съездить всей семьей в пансионат.
– Может, один сходишь? – забросил он удочку Андрею.
– Невозможно, потом, присутствие Нины тоже имеет значение: ты же знаешь, там фуршет, а президент банка строит из себя театрала, вот пусть перед Ниной повыпендривается.
Алексей не любил эти показушные мероприятия, тем более, ему совсем не хотелось, чтобы кто-то выпендривался перед его женой, хотя бы и президент банка. Он решил найти поддержку у жены.
– Совершенно нет смысла идти на этот праздник. – Нина рассматривала приглашение с программой, а Алексей мимоходом высказывал свои мысли по этому поводу.
– Ну почему же? – неожиданно для него возразила Нина. – Я слышала, нашего Никитина пригласили, ты же знаешь, этот банк спонсирует театр. Потом вроде детский праздник должен быть интересным. Клоуны, собачки, фокусники.
– Мы же в Листвянку собирались?
– Это обязательно, уедем пораньше. Идёт?
Конечно, идёт. Они всей семьей очень любили этот пансионат, на самом берегу озера Байкал, природа, тишина. Семья Алексея снимала на выходные большой двухкомнатный номер. Хороший бассейн, сауна, прекрасное меню, вечером кино, что ещё нужно для отдыха? А они так давно никуда все вместе не ездили! Алексей чувствовал, что устал, в последнее время они с Андреем работали над очень большим проектом, все должно было решиться днями, но Алексей понимал, что его силы на исходе, он выложился по полной. Андрей тоже планировал ехать с ними:
– Погреюсь в уюте вашей дружной семьи.
– Ну-ну каждый раз всё заканчивается твоим походом в бассейн. После этого тебя два дня не бывает видно.
– Так это ж хорошо, стало быть, к работе приступаю абсолютно чистым. Лех, ну каждый стресс снимает по-своему: кто напивается, кто-то штанги вон тягает.
– А ты баб!
– А я баб! Чем горжусь. Ну ладно, давай после этого праздника жизни сразу и поедем, я на микроавтобусе приеду. Перегрузите свои вещи, и прямо из банка рванём.
– Да мы на концерт оставаться не хотели, – неуверенно произнес Алексей. Вообще-то было бы хорошо, у друга большая вместительная машина.
– Да и мне там нечего делать. Поздравим, подарок вручим, я слово двину, да и вперёд.
– Не, девчонки ещё хотели на детский праздник.
– Ну, тоже не проблема, мы пока с управляющим ещё раз проценты обсудим.
17
Почему-то с утра они поругались. Почему? Какая была причина? Алексей потом всё время пытался вспомнить. И никак не получалось. Не было причины. Но Нина, надув губы, сама собирала детские вещи; не посоветовалась с ним, в чём ей лучше ехать, хотя всегда это делала. Опять же, чтобы сделать Алексею приятное. Она же художник, шила себе сама и всегда одевалась броско и индивидуально. Вот и сейчас боковым зрением Алексей увидел на ней чёрный брючный костюм с каким-то очень ярким шарфом. Он отметил про себя, как оделась его жена, но всё его в то утро раздражало, даже этот яркий шарф. Их девицы тоже почувствовали, что родители не в духе, старались особо не выяснять между собой отношения и не драться; Таня шикала на Альку, а та слушалась сестру беспрекословно.
В банке всё было штатно. Сначала выступил управляющий, потом финансовый директор, за ним последовали гости и приглашенные. Как всегда, красноречивее всех был Андрей. Алексей слушал и удивлялся ораторским способностям друга. Настроение у него постепенно улучшалось, он даже взял Нину за руку. Но вот ведь дурак, и за что на жену разозлился? Сейчас и не вспомнить. Нервы, всё нервы; хорошо, что едут отдыхать. Хоть и два дня, а всё равно. Нина с улыбкой повернулась в его сторону. Ну, вот и ладно, вот и хорошо.
Фуршет банк закатил шикарный. С птицами, перьями и рыбами-мечами. Даже и непонятно, с чего. Вроде бы, судя по показателям, на столе должна была стоять тарелка с горбушками и несколько бутылок водки. Во всяком случае, на помощь городу денег у банка не водилось. Нину сразу взял в оборот управляющий банка: её знали все, она была известным человеком в городе.
– Ниночка, когда премьера? Что скажете? Стоит? Нет? Ну, с другой стороны, вы вытянете любой спектакль. У вас такой органичный тандем.
Андрей отвел Алексея в сторону:
– Тебе бы надо остаться. Тут вроде бы ещё один проект наклевывается. Нужно показать наши расчеты. У тебя комп с собой?
– В машине.
– Давай, неси.
Алексей быстро сходил на стоянку. Андрей и финансовый директор ждали его у выхода.
– Вот Анатолий Павлович просит показать наши расчёты. Когда ещё время найдем, а сейчас вроде свободны.
– Алексей Саныч, как думаешь, времени это много не займёт? – Андрей выразительно посмотрел на Алексея. Понятно, значит, нужно оставаться. Ох, прощай, Байкал… Алексей решил не сдаваться.
– Да я, собственно, и не тороплюсь, – бодро сказал финансист. Понятное дело, он сегодня на Байкал не собирался.
– С превеликим удовольствием. Но времени это займёт немало. Даже и не знаю, я жену с дочками собирался в пансионат отвезти. Хотелось, чтобы девчонки ещё успели до ужина в бассейн сходить, – бросил пробный шар Алексей. Да что же такое, имеет он право на отдых, в конце концов, или нет?!
– Лёш, а может, давай я поеду и твоих захвачу, а ты приедешь позже. Как? – Андрей, как всегда, сразу почувствовал настроение своего компаньона и решил не отступать, видимо, действительно игра стоила свеч.
– Алексей Александрович, судя по всему, проект интересный, и денег, наверное, найдём.
Алексею эта затея понравилась не очень, но он не привык отказываться от работы. Раз надо, значит, надо.
– Договорились, давайте сделаем так: мы сейчас перегрузим машины, я провожу семью с Андреем и вернусь, – он посмотрел на часы, – через пятнадцать минут.
– Лады, – финансист пожал Алексею и Андрею руки и отправился в зал фуршета, выпить еще бокал шампанского.
Нина немного расстроилась:
– Лёш, а когда тебя ждать, может, мы ещё побудем, зачем нам ехать вперёд? – она тревожно смотрела на мужа.
– Неизвестно, насколько все эти переговоры затянутся, и так девчонок завтраками кормим. Собрались, значит, поезжайте, располагайтесь, идите в бассейн, в сауну, а я к ужину примчусь. Нигде задерживаться не собираюсь, – он поцеловал Нину, но как-то торопливо, немножко небрежно, он уже думал о том проекте, который сейчас будет показывать. Он бы не торопился, зря Андрей затеял разговор сегодня. Цифры ещё сырые, и там есть слабые места.
– Таня, Аля, быстрее. Аля, ну что ты копаешься, где твой рюкзак? Давайте, давайте. Э, какие тучи. Андрей, давай, не гони там.
Андрей ещё раз вышел из машины.
– Давай, дружище, удачи! Всё знаю про слабые места, никто ничего не заметит, не волнуйся. Но настроение сегодня такое, можно уболтать на что угодно. Выпили опять же. Давай, Лёх, действуй. Ты у нас убеждать умеешь!
Нина села рядом с Андреем, пристегнула ремень и с улыбкой помахала ему рукой. Девчонки уже были заняты собой и даже не посмотрели в сторону отца. Зачем он их отпустил, почему не послушал Нину? Почему не подсказало сердце? Нет, ничего не подсказало, он думал только о словах Андрея.
Ему позвонил через час врач "Скорой помощи". Показания давала Таня. Она единственная могла говорить. Она же вызывала "Скорую" и вытаскивала из машины Альку Она понимала, что мама погибла, а Андрея зажало между сидением и рулем, и она ничем не может им помочь.
А потом всё было, как в кошмарном сне. Нина погибла на месте, девочки отделались легкими травмами, Андрей в больнице с непонятными перспективами. У Алексея не было выбора, ему нужно было спасать дочерей, увозить их от этого кошмара, попытаться зачеркнуть воспоминания об этой трагедии.
Часть 2
Зоя
1
Выросшие на реке – они другие, они чувствуют природу, они умеют ценить прекрасное. Зоя и Алексей родились на реке Ахтубе.
Насчет происхождения этого названия существует несколько красивых легенд. Одна из них связана с именем татарской княжны Тубы, якобы из-за несчастной любви бросившейся в реку и утонувшей на глазах своего отца, который, обезумев от горя, растерянно метался по берегу и восклицал: "Ах, Туба! Ах, Туба!"
Река Ахтуба – это левый, самый крупный рукав Волги.