- Ладно, хватит вам. - Эгор встал, посмотрел вокруг и присвистнул. Вид сказочного пиршества производил гнетущее впечатление. - У меня куча вопросов. Я вижу, Кот, ты серьезный малый и сможешь ответить мне на них без кривляний и издевательств. Не то что некоторые…
- Ой-ой-ой… - обиделся клоун.
- Конечно, сир, - поклонился Кот.
- Тогда, может быть, ты отведешь нас в более тихое место, где мы спокойно пообщаемся?
- С удовольствием, сир. Королева попросила меня ответить на все ваши вопросы по дороге во дворец. А вот про клоунов она ничего не говорила. В Эмомире вообще не место толстым клоунам. Возможно, это какой-нибудь шпион, сир. Может, лучше оставим его здесь, вместе с этим эмо-мусором?
Эгор посмотрел в добрые щенячьи глазки Тик-Така, которые наполнились слезами обиды.
- Ну уж нет, этот клоун мой друг, и он пойдет с нами. Вперед и с песней!
Ученый кот, который воспринял это как буквальную команду, тут же двинулся вперед, замурлыкав песню "Сиге", и не абы какую, а любимую Егором "Lovecats".
"Спасибо, что не "Boys don't cry"", - подумал Эгор, идя вслед за котом. За ним, обиженно сопя, поплелся клоун. Троица тут же столкнулась с невозможностью быстро покинуть площадь. Увидев Эгора, к нему одновременно кинулись десятки эмо-кукол - мальчиков и девочек. Многие из них держали в руках куски плоти монстров, некоторые судорожно дожевывали и глотали, но все кричали наперебой:
- Эмобой, ты наш герой!
- Эмобой, возьми нас с собой!
- В Эмомир пришла любовь!
Все эти истеричные куклы были словно близнецы с конвейера: одинакового роста, около полутора метров, с одинаково непропорционально большими головами и коротенькими ручками и ножками, одинаково одетые и одинаково накрашенные. Отличались они друг от друга только мелкими деталями: значками, полосатыми гетрами на руках и ногах, надписями на майках, пряжками на ремнях и рисунками на кедах, размерами сумок-почтальонок или рюкзачков. Мальчиков от девочек отличало еще большее количество косметики и нарочитая манерность. "Смешные куклы, - подумал Эгор, - но только что-то слишком много их". Их действительно было пугающе много и становилось все больше и больше. Под ногами у кукол болтались плюшевые медведи, которые тоже пытались прорваться к Эгору.
- Именем королевы приказываю разойтись! - завопил кот и притопнул ногой в черной узкой джинсине и кеде.
- Нет, мерзкий ботаник! Ты не уведешь у нас Эмобоя! Он наш! Мы так ждали его! - наперебой заверещали куклы, продолжая обступать Эгора со всех сторон.
Тут из толпы в сужающийся круг выпрыгнула одна из кукол с розовыми волосами и черно-белой челкой, упала перед Эгором на колени и в экстазе рванула на груди футболку с надписью "Tokio Hotel". Футболка с треском разорвалась, и Эгор испытал странное неудобство, увидев две симпатичные аккуратные розовые грудки, на одной из которых красовалось выколотое готической чернильной вязью имя "Эгор", а на другой - такое же разбитое пополам сердце, как и на тыльных сторонах его ладоней. Кукла трагически захлопнула глаза с длиннющими ресницами и прокричала:
- Эгор-Эмобой, возьми меня с собой или просто возьми меня, мой герой.
Толпа негодующе заголосила, кот зашипел, клоун с любопытством поглядывал на кукольные прелести, а Эгор, к своему стыду, почувствовал знакомую тяжесть пониже пряжки ремня.
"Этого еще не хватало. Хотя… Хоть что-то осталось от прежнего Трушина. Только, похоже, великовато наследство".
- Фу-у! - ревела толпа. - Паззерка несчастная.
- А сами-то кто? - огрызнулась кукла, устроившая стриптиз. - Возьми мое сердце, герой!
Она резко воткнула свою правую руку под левую грудь и с розовым фонтанчиком выдернула свое идеальное кукольное сердечко и протянула отпрянувшему Эгору.
- Мы - трупозеры, а ты попозерка, тусовщица дешевая.
Кукла в майке с Губкой Бобом и с проколотым гвоздиком носом схватила стоящую на коленях выскочку за челку и оттащила в толпу. Однако, как известно, дурной пример заразителен, и сразу несколько кукол, в первых рядах осаждавших, с экстатическими стонами оголили свои бесстыжие кукольные бюсты перед Эгором. Правда, сердца свои вырывать не стали.
- А мне здесь начинает нравиться, - причмокнул Тик-Так, любуясь обнаженными кукольными телами.
Однако в толпе разыгрывалась настоящая заваруха. Куклы поприличнее, а особенно куклы-юноши, которым, видимо, нечего было показать, стали хватать за волосы и пинать раздевающихся, которых становилось все больше. Те, в свою очередь, стали отвечать. Мишки Тедди активно принимали участие в драке, кусая за ноги всех подряд. В воздух полетели клочья маек и челок, значки и гетры, а вскоре и оторванные кукольные ноги и руки. Над площадью гремело нескончаемым громом:
- Паззер! Паззерка! Трупоззерка!
Быстро поняв, что грех не воспользоваться такой суматохой, кот, клоун и Эмобой стали энергично пробиваться вперед. Под их ногами хрустели россыпи значков, а может, и кукольных сердец. Они шли, стараясь не смотреть под ноги, осторожно обходя драчунов. Безобразия на площади сопровождались жестким саундтреком: плач, стоны, визг, рыки, шепот, срывающийся на крик, вопли, переходящие в вой, - вся эта какофония до боли напомнила Эгору концерт группы "Underoath", до дыр засмотренный на DVD его любимой Кити. Словно услышав его мысли, клоун сказал:
- Жестокое рубилово. Реальный эмо-сейшн.
Тем временем драка переросла в настоящее побоище. В руках у кукол заблестели опасные бритвы, полетели розовые брызги.
- Кровь? - поразился Эгор.
- Нет, - не оглядываясь и ускоряя шаг, сказал кот, - эмо-заменитель.
Хотя троица старалась аккуратно лавировать в толпе, Эгору все-таки пару раз перепало, и довольно чувствительно, сумкой по спине и один раз прилетело по колену круглой тяжелой пряжкой ремня с надписью "АС/DC". Клоуну повезло меньше. Какой-то мишка, весь заплатанный и в кожаных трусах, впился зубами в его коротенькую ножку. Тик-Так, не останавливаясь, а только тихо подвывая, протащил его пару шагов, потом двумя ловкими движениями оторвал незадачливому мишке сначала тело от головы, а потом мордочку от своей ноги и со вздохом раскидал их в разные стороны.
- Надеюсь, им не больно? - спросил кота Эгор, когда они наконец-то выбрались из толпы, которая уже ни на что, кроме выяснения отношений, не обращала внимания.
- Больно. Но так им и надо, позерам, - ответил ученый кот, резко заворачивая на одну из тихих улиц, отходивших от площади.
От толпы дерущихся отделилась стройная фигурка и быстро догнала героя со свитой.
- Я с вами. Котик, ты не против?
- Я не против. Королева же сказала, что ты всегда можешь вернуться, Мания, - сказал кот.
Эгор с интересом, а клоун - с двойным интересом рассматривали новую спутницу. Она разительно отличалась от тех кукол на площади. На ней были только простые черные кеды и кожаные черные трусы. И все. Стройное тело, тоннели в ушах, в которых звякали плаги, черные волосы, заплетенные в африканские косички… А еще у нее отсутствовали глаза, на их месте зияли черные дырки. Над неразвитым кукольным бюстом во всю грудь чернела та-ту "Saosin". На спине Мании висел розовый рюкзачок, весь в значках, из кармана которого выглядывал тряпичный пупсик с зашитым ртом. Отсутствие одежды искупалось отсутствием грудей, они только слегка наметились и не вызывали непристойного интереса, как силиконовые дыньки позерок с нежно-розовыми сосками. Но несмотря на это, Мания была воплощением трогательной женственности, от нее так и веяло феромонами любви и кружило голову от подсознательного желания. - Бедная девочка! - заголосил клоун. - Как же ей досталось! И раздели, и глаза повылавливали.
Кукла саркастически хмыкнула.
- Ну конечно. Где уж им. Я такая, сколько себя помню. А глаза мне ни к чему, я все вижу получше вас.
- Знакомьтесь, это Мания. Старожил нашего мира. Она не настоящая эмо-кид, на самом деле она барбикенка-отступница. Когда-то служила со мной во дворце, а потом решила пойти просвещать позеров, нести им свет разума. Хотела стать им гранд-мазером, а стала эмо-кидом. Болезнь уж больно заразная.
- Да ладно тебе, кот. Я просто ищу любовь и пока не сдалась. Хочу сходить с вами во дворец. Ты же знаешь, Мания любит компанию.
Эгор сказал:
- А мы пока во дворец не идем, у меня есть дела поважнее.
- Я все равно пойду с вами, - не сдавалась кукла.
- Пускай идет, сир, так нужно. Терпеть не могу кукол, но так написано в Великой книге.
- Я не против, - сказал Эгор и неожиданно для себя сорвался на крик: - Но для начала я хотел бы послушать, что еще написано в этой чертовой книге, куда мы идем и что это вообще за эмо-королевство на мою одноглазую голову!
ГЛАВА 7
Эмокор
Улица до боли напоминала ту, по которой они с клоуном прибежали на площадь. Такая же бесконечная, пыльная и пустая. Может быть, это она же и была. Эгор совсем не ориентировался в этом розово-черном чужом, безумном и навязчивом мире. Да и ориентироваться стало крайне сложно - солнце ушло, на черное небо вышел розовый месяц и высыпали розовые звезды. В Эмомире наступили короткие сумерки.
- Что-то быстро день пролетел, - пожаловался Эгор.
- Сир, у нас не бывает дня. Вам придется привыкнуть. И ночи у нас тоже не бывает.
- А что же бывает?
- Черно-розовые закаты, угольные сумерки, немножко розовощекого утра, пепельный вечер и романтический рассвет. В Эмомире время очень чувственное.
- А как же "время - деньги"?
- В Эмомире нет денег, сир. Да и покупать здесь нечего.
- Когда нет денег, то нет любви! - пропел довольный возможностью ввязаться в разговор клоун. - О-о! Вот этого добра здесь предостаточно, - гордо сказал кот, помахивая черно-розовым хвостом.
- А вот и нет, - встряла гордая Мания. - Достаточно для кастрированных ученых котов. Найти настоящую любовь в наше время очень трудно, почти как счастье. Она так редко попадает к нам из Реала. Ну, если только какой-нибудь ротозей потерял или от какого-нибудь хама ушла. Ею ведь нужно еще уметь распорядиться.
- Кукольный эмо-кидский бред. Во дворце у нас целые склады любви. Тебе что, мало?
- Это все заменители, интенсивно обработанные суррогаты. Я предпочитаю натуральную любовь из реального мира, пусть даже и адаптированную эмо-тронами.
- Чем? - удивился новому слову Эгор.
- Что ж, сир, будем считать, что моя лекция о природе Эмомира, по-нашему - Эмокора, спонтанно началась.
- Профессор, итить твою мать, нельзя ли попроще и без понтов? - буркнул клоун.
- Без понтов-мостов нам не обойтись. Мне придется перекинуть мостик из грубого реального мира в легкую материю бессознательного эмо. Так вот, Эмомир соседствует с Реалом, соприкасается, находится буквально в нем и остается при этом невидим, но ощутим на метафизическом уровне. Все в Эмомире соткано из эмотронов: и это небо, и дома, и вы. Эмотроны - частицы, из которых состоит живая материя, принимающая любые формы по желанию Создателя. Создатель сделал этот мир таким, какой он есть, и никто не вправе его изменять. Кроме Королевы и вас, о бесстрашный Эмобой.
- Кот, ведь так тебя зовут? Давай на ты?
- Я не могу, сир!
- Я тебе приказываю! И перестань меня постоянно обсирать: сир, сир. Или ты намекаешь, что я сир и убог?
Тик- Так заржал, а Кот только развел лапами.
- Есть вопросы?
- Куда мы премся? Я устал, - сказал Тик. Мания, показывая свое отношение к лекции, демонстративно достала плеер и надела наушники.
- Есть миллион вопросов, - сказал Эгор. - Этот плеер тоже из эмотронов?
- И плеер, и музыка, которую слушает сейчас Мания, которая когда-то звалась просто куклой Машей, и ее трусы, и она сама, и ты, Эгор, - все из эмотронов. То, что попадает к нам из Реала, рассыпается на эмотроны и обретает новые формы благодаря Создателю. Все, кроме бабочек, гвардейцев и меня, но это тема для отдельного доклада…
Коту явно с трудом давался переход на амикошонство с Эгором.
- А сколько лет Эмомиру?
- Эмомир существовал всегда. Я как ученый подозреваю, что он гораздо древнее мира реального. Первобытный страх, который ты поверг на площади, древнее любого из созданий Реала. А вот эмо-королевству пять лет с хвостиком - по меркам реального мира, конечно, поскольку здесь понятие времени отсутствует. Пять лет назад Создатель призвал в этот бесхозный мир великую королеву Маргит, чтобы она навела порядок и правила здесь до прихода Эмобоя. А что будет дальше, знает только Королева - хранительница Великой книги.
- А что, Книга и правда - комикс? - улыбнулся Эгор.
- Да. Но это великий комикс предсказаний Создателя.
- И что за порядок навела эта Маргит?
- Когда Королева прибыла сюда со своей верной гвардией, Эмомир являлся взору безобразно многоцветным, наивным и неискушенным. Но вместе с добротой, наивностью и прочими невинными и слабыми тварями типа радости, умиления и вдохновения здесь разрослись и стали активно их поедать различные чудовища - грусть, презрение, отвращение, страх и стыд. Королеве удалось разогнать монстров и запереть их в темных подвалах.
- В Эмомире есть диссиденты? - вклинился в разговор Тик-Так.
- Скорее уж маньяки-убийцы, которые, хвала Создателю, сидят теперь за решеткой.
- И чем вы их кормите? Эмо-кидами? - не унимался клоун.
- Зачем эмо-кидами? Астеническими эмоциями, которые попадают к нам из реального мира. Их в нем так много, что проблем нет вовсе. Как известно, отрицательные, астенические эмоции тормозят все процессы в организме, вот чудовища и спят почти все время.
- Ага, особенно сонными оказались эти два добряка, которые чуть не слопали меня на площади, - язвительно сказал Эгор.
- Нет, это совсем не то. Эмомир безграничен. Эти монстры - пришельцы, появившиеся только вчера, и они реально страшнее всех, виданных доселе. Королевская гвардия с ними не справилась бы.
- Банда ленивых алкоублюдков, - вставила свое слово Мания, которая вытащила из уха один наушник и прислушивалась к разговору.
Кот бросил на нее неодобрительный взгляд.
- Кстати, эти твари сожрали кучу невинных паззеров, - сказала кукла.
- Шиздить эмо - это круто! - пропел Тик-Так и осекся, взлянув на остановившихся Кота и Манию. - Извините, вырвалось. Слава Эмобою, спасителю славных паззеров! - ерничал клоун.
- И правда. Спасибо тебе, Эгор, от всех кукол эмо-кидов, - просто сказала Мания.
Эгор смутился.
Впереди показалось какое-то пустое пространство очередной площади, тускло освещенной розовыми фонарями.
- А зачем вообще спасать этих кукол? - не унимался клоун. - Для них, по-моему, поуничтожаться - одно удовольствие! Вон какую они бойню устроили на площади. Ужас! А эта чертова кукла, которая себе сердце вырвала? Ведь помрет же, ДУРа.
Мания обиделась.
- Сам дурак. Нельзя ругать кого-то за искреннее проявление чувств. Кукла не помрет, куклы от этого не умирают. Они умирают, когда о них забывают. Подлатают ее, и будет она вечно страдать от неразделенной любви к Эмобою с полным на то основанием. Но в этом и есть смысл ее кукольного существования. Ясно? - Как божий свет. Все позеры - идиоты, что в Эмомире, что в Реале, - констатировал клоун.
- Судя по безобразной драке - да, можно так сказать. Но только заваруха эта - всего лишь спектакль в честь Эгора, - сказала кукла.
- Фига себе, хеппенинг с отрыванием конечностей, - присвистнул клоун.
- Ну, может, ребята чуть перестарались, зато от души. Весело же получилось?
- Да уж, - сказал Эгор. - У нас эмо-киды не такие веселые.
- Так ведь это Эмомир, здесь все по-другому.
- Если ты закончила, Мания, я продолжу свой рассказ, - вкрадчиво сказал Кот, злобно щурясь из-под очков. - Тем более что я тоже хотел поговорить про кукол эмо-кидов.
- Без проблем. - Мания демонстративно вставила наушник обратно в ухо и затрясла головой в такт песне.
- Итак, куклы эмо-киды, - с интонацией заправского лектора произнес Кот. - Мир стал розово-черным, и в нем, как тараканы, завелись позеры, или трупозеры, - куклы эмо-киды, как вам будет угодно.
- Ближе к телу, - сказал клоун.
Они уже почти подошли к странной площади с фонарями. Стало видно, что она чем-то заставлена, но очертания предметов были размытыми в рассеянном розовом свете.
- Самые бессмысленные и вредные обитатели Эмомира, его позор и крест - позеры, эмо-киды. Не понимаю, почему Королева так благоволит к ним и всячески их культивирует. Эх, моя бы воля… - Кот вздохнул.
- Чем же они так плохи? - спросил Эгор.
- Пустые бесполезные кривляки, возвели в культ собственные чувства, собственно говоря, их у них не так и много: любовь и страдания. И устраивают из них постоянные спектакли. Для наших с Королевой целей вполне хватило бы трудолюбивых барбикенов, а еще эмо-киды считают, что созданы по образу и подобию Создателя.
- Неплохо, - вставил клоун. - А ты небось считаешь, что Создатель - это Кот с большими усами? О, майн Кот!
- Бред, - обиделся Кот. - Я просто не люблю трупозеров и бездельников. Счастья они приносят королевству с гулькин нос. А любви расходуют немерено.
- Меня в наших эмо-кидах больше всего бесили их показушные суицидальные попытки. Вещь отвратительная и заразная. Пошкрябают запястья, заляпаются кровью и гордо выставляют фотки в Интернет: вот какие мы крутые. Бе-е… Гадость. В Эмомире тоже так? - спросил Эгор.
- Ну у нас ни фоток, ни Интернета нет. Да и красоваться не перед кем. Но конечности свои целлулоидные эмо-куклы все равно периодически режут. Зачем? Спросите у Мании.
Мания скривила рот.
- Я все слышу, но объяснять ничего не буду. Все равно не поймете. Вы не знаете, что такое быть живой куклой…
- Да все мы знаем, - вмешался клоун. - Вы просто беситесь с жиру, а вернее, от его отсутствия. Вам ужасно скучно - жизнь не оказывает вам достаточного сопротивления, вам не нужно выживать, бороться с голодом и холодом. Вот вы и придумываете себе искусственную опасность, бросаете вызов толпе. Но здесь, в Эмомире, вы сами толпа и поэтому полностью деградировали. В Реале девяносто процентов эмо - тусовщики, тринадцати-, шестнадцатилетние подростки, девочки, которым нравятся розовые тряпки и плюшевые мишки. Эмо-кор они не слушают, слишком страшно и громко. То ли дело смазливая музычка от милашек из "Tokio Hotel". А все эти резаные вены - ритуал выпендрежников. Взять бритву, пару раз чиркнуть по руке, заснять это и гордиться собой - гораздо проще, чем быть личностью и что-то создавать, сопротивляться лжи и пытаться изменить этот мир, пусть хотя бы проявлениями личных чувств.
- Так, отлично! - не вытерпела Мания. - Все, что ты сейчас сказал, не имеет никакого отношения к Эмомиру. Это у вас в Реале происходит вся эта чушь. Это у вас эмо - субкультура, а у нас - это единственная культура. Мы здесь единственные разумные создания, не считая продажных отщепенцев барбикенов, этого говорящего животного, ну и Королевы, естественно. Для нас "паззер" - это звучит гордо! А вены мы режем, чтобы убедиться, что мы живые, чтобы не забыть, что есть другая боль, кроме душевного страдания.
- Звездострадальцы! - буркнул клоун.