– Мы виделись… Недавно мы летели в одном самолете. Был странный оптический обман, и я увидел тебя за окном. Потом несколько раз прошелся по салону, искал, но не находил. Наверное, ты летела с кем-то в бизнес-классе. Туда я пройти не мог. А не спрашиваю, потому что…
Он немного помолчал.
– Хочешь сохранить сказку?
– Сказку? – пробормотал он. – Но как ты меня нашла?
– Я тебя и не теряла! – легко ответила она, улыбнувшись и задорно тряхнув головой. – А сейчас мы едем в уютное кафе, где мало народу и можно будет спокойно поболтать. Да?
– Ты читаешь мои мысли. Если не возражаешь…
– Мы будем есть мороженое, разговаривать, что-то пить… Нет, не так. Сейчас ты притормозишь у того киоска и купишь мне цветы. Да?
– Хорошо, – засмеялся он, желая перестроиться к обочине, но она жестом его остановила.
– Не нужно. Потом.
– Хорошо.
– А потом…, – продолжала фантазировать она. – Потом мы выйдем из кафе и поедем… Нет… Ты бросишь машину, и мы будем долго гулять по улицам, а вечером ты пригласишь меня в ресторан. Мы будем пить дорогое вино или шампанское, есть изысканные блюда, а на десерт ты закажешь клубнику. Так?
– Ну…
– А потом… Ресторан будет находиться в шикарной гостинице, ты снимешь номер, мы будем долго подниматься на лифте, и конца этому не будет видно! Будешь держать меня за руку, смотреть в глаза и страстно улыбаться.
Он засмеялся.
– Мы зайдем в номер, ты набросишься на меня, как дикий зверь… Да?…
Он с интересом на нее обернулся, вдруг спросил:
– Скажи – а зачем нужно столько времени таскаться по городу, что-то есть, пить, когда можно сразу поехать туда?
– А что потом? – загадочно спросила она.
– Любишь загадывать наперед?
– Да!… Нет!… Не в этом дело… Потом ты вернешься домой к жене, а мне, вспомнив, что я живу на крыле самолета,… вернее в первом классе самолета,… снимешь небольшую уютную квартирку, куда будешь приходить два раза в неделю, скажем, по понедельникам и четвергам.
– Почему…
– Молчи! Не мешай!… Будешь делать дорогие подарки, водить меня в театры, в рестораны и обещать, что скоро непременно разведешься и женишься на мне… Ты хотел сказку? Вот ее финал.
Он резко притормозил, машину занесло, колеса завизжали, наконец, они замерли на обочине.
– Что-то не так? – он пристально с удивлением на нее уставился, не понимая.
– Скажи, а ты смог бы убить мамонта?
– Мамонта? – удивился он, – если бы они еще жили,… почему бы и нет? Я бывал на сафари, убивал слона. У меня даже сохранился его клык…
– Убивал? А зачем?…
Девушка долго молчала, зло глядя сквозь лобовое стекло, наконец, подняла голову и воскликнула:
– Как в гробу.
– Что?
– Тесно, как в металлическом гробу.
– Тесно? – с обидой в голосе возразил он, – это один из самых больших внедорожников!
– Как в большом металлическом гробу, – поправилась она, – неба не видно.
Он молчал, не зная, что сказать, с удивлением разглядывая эту странную девушку, которая грустно смотрела в окно.
– Солнце в зените. Скоро оно опустится ниже и будет слепить глаза.
– Ты не любишь на него смотреть? – серьезно спросила она.
– Я не могу, как все нормальные люди, без темных очков смотреть…
– Пойдем! – весело воскликнула она, выскакивая из машины. Он вышел следом.
– Куда?
– За мной! – она схватила его за руку и потащила за собой.
– Сумасшедшая!… Но машина?… Здесь нельзя…
– Ну ее, эту машину. Идем! Или ты передумал?
– Я? Нет!
– Тогда пойдем! Я покажу тебе, где я живу.
4
Она уверенно тащила его все дальше. Они забежали в небольшую арку и бросились к ближайшему подъезду. В голове зашумело, от нетерпения и невероятного приключения в груди приятно завибрировало, затрепетало. Он словно сбросил десяток лет, почувствовав себя мальчишкой, двадцатилетним юнцом. С ним давно такого не случалось. Почему бы и нет?! Эта девушка невероятно его волновала, сердце бешено с восторгом колотилось. Навстречу им попалась пожилая женщина, в руках у которой была кошка.
– Шляются тут всякие! – пробормотала она, а кошка лениво, равнодушно на них посмотрела.
– Ты живешь на последнем этаже? – вырвалось у него, когда она нажала на кнопку лифта.
– Конечно, – просто ответила девушка, как само собой разумеющееся, словно других этажей в этом доме не существовало. Пока они поднимались, он пристально на нее смотрел. И молчал. Он словно потерял счет времени, а это восхождение казалось ему бесконечным. Потом взял ее за руку. Рука была невесомой, теплой, и у него закружилась голова. Привлек девушку к себе. Она молчала, веселые искорки мерцали в ее глазах, а он продолжал сходить с ума от нетерпения. Наконец воскликнул:
– До твоего неба еще далеко?
– Оно совсем близко, нужно только захотеть, и ты сразу же окажешься там… Постой, не спеши, сейчас приедем, – и легко высвободилась из его рук. Лифт остановился, девушка стремительно выпорхнула, не стала подходить ни к одной из квартир, двери которых чинно выстроились в длинном коридоре, и побежала по лестнице наверх.
– Куда? – удивился он.
– За мной, – услышал он ее веселый голос. Так они оказались перед какой-то дверью. Она толкнула ее, и сильный ветер разметал ее длинные волосы.
– Куда? – снова воскликнул он, пока они пробирались между колонн чердачного помещения, где были навалены горы хлама – какие-то балки, доски, мешки с остатками цемента. Все было покрыто толстым слоем пыли, но она уверенно вела его за собой. Казалось, эта пыль и серость грязного помещения не смогут прикоснуться к ней, запачкав воздушное платьице небесно-голубого цвета. Наконец показалась последняя дверь, девушка уверенно ее толкнула, и яркое солнце осветило ее силуэт. Через мгновение они оказались на крыше. Он неожиданности он закрыл глаза – солнце так слепило, что открыть их он не решался, к тому же он не любил высоты. То ли дело сидеть в удобном салоне самолета и смотреть в иллюминатор. Но находиться на таком открытом пространстве? Всю свою жизнь он боялся высоты, и теперь у него кружилась голова. Но почувствовав, что ее теплая рука крепко держит его, послушно поплелся следом. Наконец открыл их, заметив, что они стоят в небольшой беседке-ротонде, которая по хитроумному замыслу архитектора венчала верхушку крыши.
– Нравится? – услышал он. Девушка все еще держала его за руку. – Нравится? – с восторгом повторила она.
– Да, – разочарованно пробурчал он. – В таком месте прямо в центре города можно жарить барбекю.
– Какая ерунда! Оглянись по сторонам!
Он обернулся, и голова закружилась вновь. А перед ними открывалась удивительная картина. Если посмотреть вниз, можно было увидеть широкий Кутузовский проспект, по которому мчался шумный поток машин, вдалеке возвышались, подпирая небо, пики небоскребов СИТИ. Они виднелись за Москвой-рекой, черное русло которой спокойно струилось, разрезая город пополам. А над головой висело ослепительное голубое небо. И солнце. Оно так сияло, что снова захотелось зажмуриться. Посмотрел себе под ноги и подумал – если бы он стоял босиком, наверное, обжег бы себе ступни. Крыша на такой жаре казалась раскаленной.
– Ты здесь живешь? – удивился он, крепче вцепившись ей в руку.
– Нравится? – улыбнулась она.
– Не знаю, – пробормотал он.
– Не знаешь? – сейчас она смеялась над ним, и он видел это. – Страшно?
– Немного… С чего ты взяла?
Он снова привлек ее к себе.
– Подожди, – прошептала она.
– Может, все-таки в гостиницу?
– Не спеши.
– Я хочу тебя!
– Ты все испортишь, глупый.
– Почему?
– Я знаю это.
– Снова сказка?
– Да… Взгляни туда! – вдруг воскликнула она, и он перевел взгляд вниз в направлении проспекта.
– Ничего не замечаешь?
– Нет, – воскликнул он. – А что?… Что это такое?
– Ты видишь? – восхищенно прошептала она. – Я знала! Я была уверена, что ты увидишь! – ликовала девушка.
– Что это? – в ужасе закричал он. По проспекту шли люди, только теперь их было во много крат больше. И были они странными, словно вылепленными из прозрачного стекла. Они напоминали воздушные шары, которые легко подскакивали, словно ничего не весили, двигались в разных направлениях, многие шагали прямо по проезжей части. Машины, не замечая их, проскакивали мимо. Нет! Они проезжали сквозь этих людей-теней, не причиняя им вреда, а те все двигались в разных направлениях.
– Я не понимаю! – в ужасе закричал он.
– Я знала, что ты сможешь! Знала, что ты не такой, как все!
Вдруг он в ужасе отшатнулся, услышав чей-то голос:
– Юна, зачем он тебе?
Тут он заметил незнакомца. Казалось – что это мираж, призрак. Человек, словно бесформенная тень, нависал над ними, и только неприятное, презрительно сморщенное лицо выглядело отчетливым. Тот стоял, колыхаясь на легком ветру.
– Ворчун, перестань! Он хороший! Он мне нравится, – воскликнула девушка.
– Пустое, – проворчал незнакомец.
– Он замечательный. Он совсем другой!
– Такой же, как все эти.
– Неправда!
– Зачем ты сюда его притащила?
– Он настоящий! Ворчун, ты не прав!
– Он безнадежен.
– Это не так.
Тут эти двое замолчали, а неподалеку начали появляться люди. Нет, не люди – слепые копии, прозрачные или призрачные очертания, которые двигались по крыше. Они что-то говорили, показывая на него, и тут он закричал:
– Что это? Кто они? Ты куда меня привела?
– Я сейчас все объясню, – в отчаянии воскликнула девушка.
– Не надо ничего объяснять, – проворчал незнакомец.
– Он должен все знать! Я так долго его искала. Наконец нашла.
– Ты ошиблась, – ворчал тот.
– Нет!
– Он ничтожество…
Человек-тень сурово на него посмотрел и бросил:
– Проваливай!
– Прекрати! – закричала девушка.
– Катись в свой убогий мир! – продолжал тот, – и чтобы я тебя здесь не видел.
– Ты не можешь с ним так!
– Могу!
Больше он не мог на это смотреть. В ужасе отскочил в сторону и закричал:
– Идиоты! Кто это? Ты ненормальная! Ты куда меня привела?!
– Вот-вот, катись! – захохотал человек-тень.
– Да, идите вы, – Илья побежал к спасительной двери, которая виднелась неподалеку, а издалека слышался голос незнакомца:
– Пусть проваливает. Не нужен, девочка, он тебе. Пусть катится на свое дно. Забудь о нем.
– Ты не прав, Ворчун! Ты ошибаешься! – в отчаянии отвечала Юна.
– Прав… прав…
Их слова таяли вдалеке. Он добежал до двери, заскочил в темный склеп чердака, преодолев еще десяток метров, где уже ничего не слышал. Снова мешки с цементом, строительный мусор. Его одежда уже покрыта слоем пыли. Не помнил, как нашел дорогу назад, потом лифт, подъезд, наконец, выскочил во двор. Он спасен! Кошмар оставался позади!
А привычный мир снова открывался перед глазами. Навстречу шли настоящие люди, по проспекту ехали машины, светило настоящее солнце, а не то, которое было на чертовой крыше, а прямо на него летел… самый настоящий МАЗ. Он не заметил, как выскочил на проезжую часть, оказавшись на его пути. Еще мгновение, и неминуемый удар подбросил его, закружив в стремительном вихре. Потом, как мешок, набитый переломанными костями, он с грохотом повалился на горячий асфальт, застонал и умолк. Ни шевелиться, ни говорить он был не в силах. А еще услышал топот чьих-то ног. Тяжелый топот, который уже слышал раньше. И зловещий хохот.
– Ошиблась адресом, говоришь? Я никогда не ошибаюсь. Теперь не ошибись ты. А за "красавицу" спасибо!
Снова дикий утробный хохот, и шум удаляющихся шагов.
5
Через несколько минут подъехала Скорая помощь. Бездыханное тело подняли с земли, переложили на узкую каталку-кровать, и машина, оглашая проспект громким визгом сирены, сорвалась с места. Он почему-то слышал голоса врачей, все понимал, находился рядом. Он видел самого себя! Но тогда где он сам?! Тело, которое безвольно поникло на белой простыне или тот, который в этот миг за всем наблюдал? – и тут он понял, – проклятый МАЗ не стер его жизнь, сохранил разум, сознание, память. Тогда, что такое – жизнь?!
Дальше, находясь рядом с самим собой, он мог только наблюдать.
– Звони в 15-ю… Занято? В двадцать шестую!… Нет мест? Набери…
Женщина-врач отдавала распоряжения помощнику, ставя телу капельницу.
– Нашел? Ну, наконец! Везем!.. Ну, милый, держись, там хорошая больничка. Залатают, соберут. А какой молодой – лет 35, не больше… Так. Кома. Оно и к лучшему – там выведут, целее довезем, – приговаривала она, – жить будет,… наверное…
Все, ребята, забирайте. Жив. Пока жив, – услышал он ее последние слова в приемном отделении больницы. Потом каталка, длинный, ярко освещенный коридор, и палата. Безвольное тело кладут на операционный стол, к нему подключают провода, вскрывают вену, откуда капает темная кровь, ее аккуратно собирают в пробирку и уносят, потом делают рентген…
– Хорошая больничка, – вспоминает он слова врача Скорой. – Значит, залатают. Значит, соберут. Жить буду.
И снова подумал: – Где тот самый он?
Посмотрел на тело, лежащее на столе. Оно было, словно призрачная тень, похожая на людей, которых он видел на крыше. Потом взглянул на себя. Отчетливо разглядел руки, ноги. Они были реальными, настоящими, ничего не болело, но появилось ощущение легкости и невесомости. А еще понял, что никто из врачей его не видел.
– Эй! – крикнул он. Голос был знакомым, настоящим. Но его возглас словно растворился, ушел сквозь стены в пустоту.
– Эй! – уже громче крикнул он, но никто не обернулся. Два врача, две расплывчатые фигуры возились у операционного стола.
– Сквозь стены! Стоит сделать шаг, и можно оказаться за этой стеной, – сообразил он. Через мгновение уже был в коридоре. Здесь была толчея, сновали люди, не обращая на него внимания. Кто-то сидел, кто-то лежал. Те, кто мог, проходили мимо, проходили сквозь него! Но тогда кто настоящий – он или они? Двинулся по коридору дальше, навстречу шла женщина. Сейчас она тоже просочится сквозь его новое тело, не замечая, – подумал он. Женщина была другой, настоящей, отчетливой, а остальные напоминали призрачные очертания, облака. Их фигуры были размытыми, словно изображения на фотографии, снятыми через специальный объектив. Женщина подошла вплотную, уперлась в него животом и замерла. Вдруг произнесла:
– Ну, чо встал? Пройти-то дай! – услышал он.
– Ты меня видишь? – удивился он.
– Новенький? Ну-ну, привыкай, – она обошла его и скрылась в конце коридора. Вдруг он увидел свою жену. Она быстро шла рядом с человеком в белом халате.
– Оля! – только и успел крикнуть он, как эти двое скрылись в одном из кабинетов, а дверь за ними закрылась.
– Оля! – закричал он, проходя сквозь стену следом, но его не услышали. В этот миг он безумно был рад видеть свою жену. Как никогда он был рад ее видеть!
– Присаживайтесь! – галантно произнес врач, подвинув стул. Сам присел к столу и начал читать какие-то бумаги. Оля с трепетом на него смотрела. Вид ее был ужасен, она волновалась, руки тряслись, пальцы нервно перебирали складки сумочки, которую она не выпускала, и ему стало ее жалко. Он никогда не видел, чтобы она из-за него так беспокоилась. Он и представить себе такого не мог!
– Ничего, здесь хорошая больница, здесь помогут, залатают, склеят. Терпи, Оля, терпи, – пробормотал он. Врач тем временем, не отрываясь от бумаг, начал бормотать:
– Разрыв селезенки… Так… Два ребрышка, суставчик, гематомка, сотрясение мозга. Кома… Ага! Комка!… Хорошо. Ну, это будем посмотреть потом. Нужен нейрохирург… Ищите нейрохирурга, уважаемая, наш в отпуске… Так… Селезенку мы поправим сейчас же, деталь лишняя, удалим и забудем, а вот косточки…
Наконец, он оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Олю.
– Скажите, уважаемая, будем все делать правильно или по-хорошему?
– Я вас не понимаю.
– Не понимаете?… Кстати, после операции, куда его поместим?
– Вы имеете в виду морг? – вырвалось у нее.
– Зачем же так? – засмеялся врач, – у нас прекрасная больница – мы знаем свое дело. А у вас замечательное чувство юмора! Успокойтесь. Так куда?
– А, понятно. Мне все равно, в каком конце отделения будет находиться его палата. Сейчас главное – операция…
– Палата? Кто произнес слово палата? Вы видели людей в коридоре?
– Да, – не поняла она.
– Это и есть прибежище наших пациентов.
– А я думала… А как же,… – и замолчала. Долгая пауза повисла в маленьком, как аквариум, помещении. Наконец врач мягко заговорил:
– Палаты у нас называются номерами, как в отеле. Вот, посмотрите фотографии. Вот еще… И еще… А стоят они…
– Простите, разве это частная клиника?
Врач засмеялся.
– В частной клинике вы заплатили бы в десять раз больше. Там номера-люкс, номера-ВИП, студии, а у нас районная больница, все демократично, так сказать, по-людски.
– Да… Конечно… Я поняла! Сколько стоит номер "по-людски"?
– Тысячу – четырехместный, две тысячи – двухместный и четыре одноместный.
– За час?
– За минуту! – врач снова засмеялся, – шучу. За сутки. Ну что, берете?
– Да! – не раздумывая, ответила она.
– Одноместный?
– Конечно!
– Я так и подумал, – и врач перевел взгляд на кольца, которые сверкали на ее пальцах, потом покосился на золотые часы.
– Вы не сомневайтесь, номер замечательный, люкс. Звоночек у изголовья, каждый час заходит медсестра, если потребуется – за доп. плату постоянная сиделка, усиленное питание…
– Питание? В каком он сейчас состоянии?
– Он?… В коме… М-да, вы правы – усиленное питание пока отменяется. Значит, берете? Будем посмотреть – есть ли свободное местечко. Сегодня одного пациента должны были увезти.
– Куда? – в ужасе спросила она.
– Куда? – врач грустно улыбнулся, – в другую палату, кстати, ничем не хуже этой, а может даже лучше – как посмотреть. Так, теперь посчитаем косточки…
– Посчитаем! – с этими словами в комнату вошел мужчина, Ольга бросилась к нему, и тот обнял ее за плечи.
– Леша, спасибо, что приехал, у нас тут…
– Успокойся, – он усадил ее на стул и сел неподалеку, посмотрев на врача. Тот перевел взгляд на Алексея и заговорил:
– Так… Косточки… Ребра бесплатно. Что касается…
– Уважаемый, – уверенно перебил он врача, – давайте-ка по-существу. Какие ваши предложения, будем посмотреть, слушаю вас?
Доктор с уважением на него посмотрел и продолжил:
– Будем посмотреть… У нас есть отличный немецкий суставчик, на удивление размер ваш,… то есть его.
– Цена вопроса?…
– Ну!… Вы же понимаете! Немецкий! Не какая-то желтая сборка. Эксклюзив! Гарантия 200 лет!
– Оленька, посиди пока в коридоре, – перебил его Алексей, – сейчас мы с доктором переговорим. Отдохни. Ни к чему тебе это.
Она вышла и присела у закрытой двери кабинета, откуда слышались энергичные мужские голоса. Спустя какое-то время ее пригласили вновь.
– Оля, мы составили калькуляцию, больше ничего не потребуется. Нейрохирурга я беру на себя.
Она взяла со стола лист бумаги, где были какие-то расчеты.
– Оплачивать через кассу? – спросила она, не глядя, держа его дрожащими руками.