Самым страшным было то, что он не мог никому доверять. Только Дмитриев и Соловьев знали, что у него остался компромат, плюс те люди, к которым он обращался утром в надежде пристроить кассету на какой–нибудь из каналов. Но они были вне подозрений - бандиты находились в квартире довольно долго - они не только облазили все комнаты, но и ждали его прихода. Посторонние люди не смогли бы так оперативно разрулить ситуацию, значит, это кто–то из своих. Но кто из них предатель? Кто работает на губернатора, Дмитриев или Соловьев? А может, они оба? Может, их всех купили? Не потому ли Александр Михайлович назначил на программу именно его, одного из самых неопытных сотрудников, понадеявшись, что тот не справится и завалит дело? Не потому ли Лешка так настойчиво уговаривал его отказаться от материала? А впрочем, неважно. Он не будет доверять никому из бывших коллег - так оно будет надежнее.
Но в любом случае нужно решать что делать. Как обезопасить себя от дальнейших нападок? Куда–то уехать они не могли - родственников в Москве у них не было. Продать квартиру? Но на это нужно время. Просить защиты у государства? - глупо. А влиятельные люди или бандиты в друзьях у Володьки не значились. Но и сидеть вот так в ожидании расправы совсем не хотелось. А может, отдать им кассету и дело с концом? Нет… для этих ублюдков человеческая жизнь ничего не значит. Они уберут его хотя бы для подстраховки. Стоит ему передать пленки, как ничто не помешает им нажать на курок. Да и можно ли идти на какие–то сделки с бандитами, которые не погнушались ворваться в его дом и перерыть все вверх дном. Нет! Эти люди заслуживают наказания. В мире есть справедливость. Только о ней не нужно рассуждать - ее надо добиваться. Если так уж вышло, что кроме него, Володьки, все предпочитают подобно страусам держать голову в песке, то так тому и быть. Может, это его миссия, его предназначение?
А что? Почему нет? Пожалуй, это и есть единственная надежда на спасение. Стоит кому–то опубликовать материалы, и его просто побоятся тронуть, потому что всем станет известно, кто заказчик. Вот он выход! Любой ценой опубликовать компромат. Где угодно! И тогда он спасен! Да, ему отказали все телеканалы, но ведь есть еще газеты, радио в конце концов. Может, там найдутся честные люди, для которых слово "порядочность" еще не утратило значения? Ведь это единственный шанс, последняя возможность остаться в живых… Одевшись, он схватил портфель и выбежал на улицу. "Только бы успеть, - говорил про себя Володька. - Только бы успеть"…
***
- Дмитрий, привет, - это Гена.
- Да, Гена, - ответил Лазаров. - Я тебя узнал. Чем порадуешь? Вы сделали, что я просил?
- Сделали. Но в квартире у него пусто - мы с Юркой все облазили.
- А с пацаном что?
- Ушел, гад. Его мать предупредила, и он ментов вызвал. Нам пришлось сваливать.
- Черт! Как же ему везет! Уже второй раз!
- Шеф, но мы ведь можем еще раз к нему заглянуть.
- Нет, Гена. Хватит с меня визитов. Парень, может, уже шуганулся и дома не появится. Найди его и вали. А я все свои завязки использую.
- Но куда ж он денется? Дома его мать осталась. Может, возьмем ее, а он и клюнет на живца?
- Рискованно. Он из идейных. Такие на все наплюют, если что–то в голову взбредет. А времени у нас нет. В общем, делаем, как я сказал. Наш папик нервничает, его надо успокоить, и чем скорее, тем лучше…
Глава 17
Алексей Дмитриев не находил себе места. Он уже повидал на своем веку наивных ребят вроде Володьки, которые набивали себя шишки на всю оставшуюся жизнь. А Володька и вовсе мог ее лишиться. А все почему? Из–за тупой упертости, из–за желания переделать все вокруг, подстроить мир под какие–то собственные представления. Зачем? Иллюзии так губительны, а Володька не просто верил в них - он жил ими. И дался же ему этот проклятый чиновник! Таких сотни, если не тысячи! Всех не передавишь! Но как объяснить эту простую истину наивному юнцу? Кем он себя возомнил? Богом? Как глупо…
- Слушаю вас, - ответил Дмитриев, когда в его кармане настойчиво запиликал мобильный.
- Лешка, привет! Это Виктор.
- О! Здорово, - сказал Дмитриев, узнавая своего знакомого из ФСБ. - Как дела? Какие новости?
- Да в общем–то все по–старому. Но есть одна вещь. Учитывая наши хорошие отношения, не мог тебя не предупредить.
- А что стряслось? - мигом насторожился Алексей.
- Разнарядка нам пришла неофициальная. Ну то бишь халтурка, грубо говоря. На одного вашего бывшего сотрудника.
- Какого? - с дрожью в голосе поинтересовался Дмитриев.
- Некоего Володю Косенкова. Знаешь такого?
- Знаю…
- Ну так вот. Его активно разыскивают некоторые люди. Влиятельные люди. И у меня есть стойкое ощущение, что намерения у них не самые добрые. Понимаешь меня?
- Кажется, да…
- Ну вот. Дальше сам думай.
- А кому он понадобился?
- Извини, Лешка. Все что мог - сказал. Пока!
Этот звонок прогремел, как гром среди ясного неба. Конечно, Алексей предполагал, что все серьезно, но не до такой же степени! Если они подключили даже ФСБ, то охота за Володькой развернулась серьезная! Его могли схватить в любой момент. Да прямо сейчас! Где же он успел так наследить? Как они узнали, что у него осталась часть материала? Опять предатель? Но кто же он? Кому еще Володька говорил о кассете? Надо срочно предупредить парня, пусть валит из города.
Набрав номер Володьки, Алексей испытал огромную радость, когда тот поднял трубку. Это значило, что с ним все в порядке. Пока…
- Володька, это Дмитриев, - произнес Алексей взволнованным голосом. - Где ты сейчас?
- А зачем тебе? Хочешь, чтоб по мою душу снова кто–нибудь приехал?
- О чем ты?
- О чем?! Ты еще спрашиваешь! Сегодня меня ждали в собственной квартире, я чудом ушел. Нет уж, я больше никому не скажу, где нахожусь. Во всяком случае до тех пор, пока материал не опубликован.
- Черт! Ты ходишь по лезвию! Даже ФСБ охотится за тобой. Если ты не свалишь куда–нибудь - тебе конец.
- Мне некуда бежать.
- Я тебе помогу, давай встретимся. Вместе что–нибудь придумаем!
- Нет уж. Я не хочу, чтобы меня сцапали бандиты Полищука. Спасибо.
- Но я тебя не сдавал.
- Либо ты, либо Соловьев, больше некому.
- Бред! Михалычу это тоже без надобности!
- Но только вы знали о кассете.
- Может, тебя прослушивают! Да все что угодно может быть. Давай встретимся, поговорим. В любом месте.
- Нет, Леша. Я больше никому не верю.
- Но ты не можешь действовать один! Тогда ты обречен!
- Если мой материал опубликуют, меня никто не посмеет тронуть!
- Не тешь себя иллюзиями. Эти люди не прощают подобного! Я понимаю, что ты никому не веришь, но я тебя не сдавал. Ты ведь мне раньше верил. Вспомни.
- Но ты постоянно отговаривал меня от программы! - ответил Володька менее уверенным голосом. - Ты все время нашептывал, чтоб я от нее отказался.
- Конечно! Но я это делал с самого начала. Как только ее тебе поручили, и никто не знал, к чему это все может привести.
- Но ведь ты знал.
- Не знал, Володька, но догадывался и хотел тебя уберечь. И сейчас этого хочу. Ты пойми, они ищут тебя по всему городу. Шерстят транспорт, всех твоих знакомых и родственников. Тебе даже нельзя возвращаться домой.
- Ну а что же мне делать? Что? - закричал юноша в отчаянии.
- Давай встретимся. Поговорим. Я что–нибудь придумаю. Я вытащу тебя.
- Хорошо. Давай в центре, где много народу. На Тверской, к примеру, возле Макдональдса.
- Идет. Через час я там буду. Только очень прошу - поймай машину. Не вздумай спускаться в метро - там полно ментов.
- Ладно.
Алексей заприметил Володьку издалека. Тот напоминал загнанного зверя - постоянно озирался по сторонам, переступал с ноги на ногу. Он старался держаться толпы, ни на минуту не оставаясь в одиночестве. Подумать только, такой амбициозный, целеустремленный, пожалуй, даже талантливый юноша превратился в параноика, шарахающегося от собственной тени. Впрочем, кто на его месте вел бы себя по–другому?
- Привет, - сказал Алексей, приблизившись к юноше.
- Привет, - ответил Володька.
Через десять минут они уже сидели в небольшой кафешке и ждали, когда официант принесет им пива и легкую закуску.
- Ну что, как ты? - поинтересовался Алексей.
- Хреново. Никто не хочет брать материал. Вчера я обошел все каналы, сегодня сунулся в газеты. Но связываться с такой крупной фигурой просто боятся. А между тем это мой единственный шанс на спасение.
- Вот что, Володька. Выбрось из головы пока этот материал. Подумай о собственной шкуре. Тебе надо линять отсюда и как можно дальше. Если о себе не думаешь, так о матери вспомни. Они ни перед чем не остановятся. Ты ставишь под удар всех близких людей.
- Да что ты мне мозги втираешь! Будто я сам не знаю. Я вообще в любую секунду ожидаю нападения. У них есть мой телефон, адрес. А вдруг они даже сейчас за мной следят, ждут подходящего момента для выстрела? Я места себе не нахожу и никому не верю. Мне кажется, вокруг меня одни враги и предатели.
- Володька, мне ты можешь верить.
- Откуда мне знать? Ну откуда, скажи? Ну даже если я тебе верю, что это меняет? Ты можешь меня защитить от людей губернатора? Сомневаюсь. Сам же говорил, они даже ФСБ подключили. А это все. Крышка.
- Давай так сделаем. Прямо сейчас я отвезу тебя к себе на дачу. Она в шестидесяти километрах от Москвы, и о ее наличии мало кто знает.
- Как же! А вдруг ты отвезешь меня в тихое место и сдашь?
- Ты что, с ума сошел?
- Да, - закричал Володька. - Да, я сошел с ума! А ты бы не сошел, если бы твою программу сняли за пять минут до эфира и вытерли ноги о твои мечты? А если бы к тебе в квартиру забрались бандиты и чуть не грохнули? Ты был бы абсолютно спокоен?
- Перестань, Володька, возьми себя в руки. На нас люди смотрят.
- Да пусть смотрят. Какая разница?
- Я тебе предлагаю хороший вариант. Пересидишь у меня на даче, а я попробую помочь. Может, еще удастся миром все решить.
- Как?
- Ты отдашь им материалы, а они оставят тебе в покое. Ты ведь теперь не будешь упорствовать?
- Теперь, наверное, не буду.
- Ну вот и славно. А на дачу ко мне можем прямо сейчас поехать. Домой тебе возвращаться нельзя.
- А как же мама? Я не могу ее здесь одну оставить.
- Хорошо. Маму твою мы где–нибудь по дороге перехватим. Позвони ей, только скажи, чтоб никаких вещей не брала - это вызовет подозрения. Так, сумку небольшую. Как будто в магазин пошла.
- Ладно.
Все перемешалось в голове у подростка. Он не знал, может ли доверять Алексею или тот заманит его в ловушку? Но, с другой стороны, иного выхода все равно не было - если он явится домой, его тут же схватят. Так не лучше ли рискнуть, ведь хуже в любом случае не будет. И как он так вляпался? На что надеялся, пытаясь протолкнуть этот чертов компромат? Он поставил под удар не только свою жизнь, но и жизнь матери, самого близкого и родного человека. Амбиции… Это они заставили его забыть обо всем. Они побороли и страх, и разум, но что его ждет теперь? Почему он не подумал? Почему не взвесил все за и против?…
Подобрав Володину маму возле метро, Алексей выехал на Ленинградское шоссе и ударил по газам.
- Скажите, что происходит? - произнесла женщина. - Почему мы должны скрываться? От кого?
- Мам, это долго объяснять. Важно то, что теперь мы в безопасности.
- Это как–то связано с теми людьми, которые на нас напали, да? Они могут прийти еще раз?
- Может и не придут, но лучше подстраховаться.
- Но что ты им сделал? Скажи?
- Ничего.
- Тогда объясни…
- Мама, потом, - резко оборвал ее Володька. - Давай до места доберемся.
Юноша пристально вглядывался в заднее стекло, пытаясь понять - нет ли за ними погони, но ничего подозрительного не замечал. Машины, едущие следом, то шли на обгон, то сворачивали с основной трассы, одним словом, не вызывали подозрений.
- Ну что, Володька, заметил что–нибудь? - поинтересовался Алексей.
- Да вроде пусто.
- Обрати внимание на черный мини–вэн. Он едет за нами от Речного.
- Да ладно! Где он?
- За три машины от нас. Особнячком держится.
- Как же ты его обнаружил? Я минут десять смотрю и ничего!
- Опыт, Володька. В общем, приготовьтесь к маневру. Минут через пять будем отрываться.
- Сумеем?
- Попробуем. Главное, чтоб они палить не начали.
- Прямо на трассе?
- Запросто…
- Ой, господи, - запричитала женщина. - Что же это делается…
Володька был близок к истерике. Ну почему он не отдал эту чертову кассету? Глядишь, закрыли бы программу, и все обошлось. Так нет! Решил погеройствовать, пойти на принцип. И что теперь? Он словно заяц спасается от своры голодных волков…Почему он никого не слушал, почему довел ситуацию до критической, ведь изначально было понятно, что никаких шансов у него нет. Все куплено. Все продано или поделено между влиятельными группировками, и кто он такой, чтобы тягаться с ними? И вот сейчас Лешка рискует из–за него жизнью, а может, и везет в западню… Ничто не мешает ему остановиться и сбагрить "опасный груз". Но нет, кажется, он не собирается останавливаться. Похоже, он всерьез намерен вытащить Володьку из этого ада. Но что он может? Станет ли дача надежным укрытием, и вообще, удастся ли до нее добраться?…
Если бы юноша мог повернуть время вспять, он ни за что не взялся бы за эту программу. Теперь он понимал, почему от нее отказались более искушенные сотрудники. Но как жаль, что это случилось так поздно, когда уже ничего нельзя исправить. Почему Лешка не дал ему в морду, чтобы привести в чувство и стряхнуть груз свисающих с ушей амбиций и мечтаний о славе. Какая слава, какие амбиции! Господи, как хочется жить…
Алексей резко нажал на газ и, нарушая все возможные правила, прямо по встречке помчался вперед. Мини–вэн не замедлил совершить подобный маневр. Теперь он не скрывался - просто отпала нужда. Перестраиваясь из полосы в полосу, Дмитриев не задумываясь обгонял и подрезал транспорт, попадающийся на пути, а когда открылся съезд в какую–то деревушку, Алексей кинул туда машину, с трудом вписавшись в правый поворот. Лишь чудом машина не перевернулась. Лишь чудом Алексей никого не сбил - слава Богу людей на съезде в данный момент не было.
- Господи Иисусе, - причитала женщина на заднем сиденье, нашептывая какие–то молитвы.
- Спокойно, - поддерживал пассажиров Дмитриев. - Прорвемся.
Петляя какими–то закоулками по камням и кочкам, Алексей уверенно вел машину по одному ему ведомому пути. Автомобиль жутко трясло, но Володька очень надеялся, что они не застрянут. Черный мини–вэн исчез из поля зрения, и это позволяло рассчитывать, что они сумели оторваться. Куры и гуси в спешке разбегались в разные стороны, старухи кричали им в след грязные ругательства, но Алексей не обращал на это никакого внимания. Его уверенности можно было только позавидовать.
- Ты представляешь примерно, куда мы едем? - поинтересовался Володька.
- Естественно. Я здесь раньше жил - все закоулки знаю. Сейчас огородами проедем и снова окажемся на Ленинградке. Надеюсь, уже без всяких неприятных попутчиков.
И правда, спустя пятнадцать минут они вновь ехали по знакомой трассе, но теперь их вроде бы никто не преследовал.
- Уф, - произнес Володька, стирая со лба испарину. - Кажется, оторвались.
- Похоже на то. Плохо, что они знают трассу. Вычислить, куда мы направились, для хорошего аналитика труда не составит…
- Что же теперь будет? Они ведь наверняка твои номера срисовали.
- Дача записана не на меня, так что здесь все чисто. У нас есть как минимум день. Я за это время постараюсь что–нибудь придумать. В любом случае, больше нам с тобой деваться некуда.
- А если они сейчас нам на хвост ментов посадят?
- Не успеют. Осталось всего ничего. Километров через пять повернем, а дальше по поселковой дороге поедем - там никого сроду не было.
- А как же тогда нас могут вычислить?
- Преследователи доложатся, где нас упустили. Наверняка эта информация уже дошла до ближайшего поста ГАИ. Менты станут нас ждать, но не дождутся. Значит, мы свернули где–то раньше. Вот этот участок, между мини–веном и гаишным постом, и будут шерстить. Вариантов там не то чтобы много, но хватает. День в любом случае есть. А скорее всего, даже немного больше… Черт, ну и вляпался же ты из–за своей упертости…
До дачи они добрались без приключений. Транспорта на проселочной дороге было немного, и заподозрить кого–то в преследовании просто не находилось повода. По пути они миновали множество дачных участков, заброшенных полей и колхозов. Чем дальше автомобиль удалялся от городской черты, тем спокойнее становилось на душе у Володьки. "И чего Алексей так волновался, считая, что у них не больше одного дня, ведь чтобы обследовать все места только на этой дороге уйдут недели?" - подумал юноша.
Дом Алексея находился в глуши, рядом с лесом. Выйдя на улицу, Володька с наслаждением вдохнул свежий воздух и опустился на траву. Дорога отняла слишком много сил, да и нервное напряжение последних дней давало о себе знать. Алексей открыл калитку, вошел в дом и зажег свет. Затем они вместе с Володькой уложили в кровать его маму, а сами вышли на улицу.
- В общем, посиди здесь пока, - сказал Алексей. - Я попробую что–нибудь придумать. Надеюсь, получится. Кстати, где пленка с компроматом?
- У меня с собой.
- Давай. Постараюсь сговориться с людьми губернатора.
- А у тебя есть на них выходы?
- Найду.
- Черт… ну ты точно меня не сдашь? Ведь если у тебя будет кассета, во мне уже отпадает необходимость…
- Ты дурак что ли?
- Прости, Лешка. Просто не знаю, кому верить… Совсем запутался…
- Ладно, все в порядке. Сиди здесь и не высовывайся из дома. Ни на улицу, ни в магазин. Продуктов в холодильнике на первое время хватит. Мобильник выруби и никому не звони. Вроде все… В общем, давай, держись. Я за тобой скоро приеду. Надеюсь, с хорошими новостями.
- Спасибо, Лешка! Не понимаю, почему ты так стараешься ради меня?
- Потому что мы в ответственности за тех, кого приручили.
- В смысле?
- Потом поймешь. Да, и вот еще что. В кладовке лежит ружье. На самый крайний случай. Сообразишь, как пользоваться?
- Надеюсь, не понадобится…
- Я тоже. Но на всякий случай. В общем, давай. Счастливо!
Обнявшись с Володькой, Алексей сел в машину и поехал обратно в Москву, а юноша еще долго стоял возле дома, провожая взглядом автомобиль. Теперь он остался практически один и мог рассчитывать только на себя…