***
Изучив информацию новостных агентств и раздав задания журналистам, Соловьев хотел пойти перекусить, когда на его мобильном раздался телефонный звонок. Евгений Мельников, старинный приятель Александра по вечернему факультету МГУ, приглашал его на открытие собственного автомобильного салона.
- Тебе съемочная бригада нужна? - тут же поинтересовался Соловьев.
- Да на фиг мне твоя бригада? Не виделись с тобой давно, а тут такой повод! Приезжай, с интересными людьми тебя познакомлю.
- Это с кем?
- Да много разных будет. Ты ведь, насколько я помню, любишь людей не от мира сего.
- Заинтриговал. А во сколько открытие?
- Через два часа.
- Ого! Где ж ты раньше был?
- Михалыч, да замотался жутко. Столько забот с этим открытием, даже не представляешь. В общем, записывай адрес.
- Ладно, постараюсь приехать. Спасибо за приглашение.
- Тебе спасибо! Жду!
Перепоручив текущие дела заместителю, Александр Михайлович сел в автомобиль и отправился к своему давнему знакомому. Так уж повелось, что на вечерке МГУ Женя всегда был заводилой, душой компании, а вот усидчивостью и организованностью никогда не отличался. Если бы желающих получить второе образование отчисляли так же резво, как молодых студентов, то Женя вряд ли доучился бы до конца. Признаться, Александр был удивлен тем, что Мельников решил открыть автомобильный салон. С его беспечным отношением к жизни довести до ума такое дело было невероятно сложно.
- Саня, дорогой! - воскликнул Мельников и поспешил навстречу к старому другу.
- Привет! - ответил Александр. - Ну, я смотрю, ты тут крутую вечеринку закатил. Почти весь бомонд собрался!
- Не весь, конечно, но интересные люди есть. Кстати, я ведь обещал тебя с ними познакомить. А от своих слов я не отказываюсь. Пойдем.
- И кто же это?
- Один священник. Он в самом дальнем углу стола сидит. Видишь, с бородкой.
- Священник? Он что, твое мероприятие освящает?
- Да нет, отец Димитрий такими вещами принципиально не занимается. Он просто мой добрый знакомый. Удивительная личность, надо сказать. Представляешь, он хочет реформировать церковь! Я его послушал, в принципе, умные вещи говорит, правильные. Только без поддержки ему никак не справиться.
- Так вот почему ты решил нас свести! - с улыбкой ответил Александр. - Хочешь использовать ресурс ЛТН?
- Что ж ты везде корысть видишь? Вот что значит человек телевидения! Дружище, он просто хороший, мудрый мужик, у которого и нам с тобой не грех поучиться. Пойдем, я тебя представлю.
Спустя несколько минут Соловьев и отец Димитрий уже сидели рядом и вели непринужденную беседу.
- Знаете, - сказал Александр, - я всегда хотел познакомиться со священником.
- Похвальное желание, друг мой. И чем же оно вызвано?
- Я думаю, это очень трудная работа. Вот взять хотя бы исповеди. Люди рассказывают вам все самое плохое, переваливают на вас груз своих грехов. Мне кажется, это очень сложно выдержать.
- Начнем с того, что священник - это не работа, а душевное призвание. А что касается исповеди, то тут вы не правы. Люди - они же как дети. Вы ведь можете выслушать и понять ребенка, который кого–то обманул, сломал чей–то совочек в песочнице? Здесь то же самое. Человек - слабое существо. Ему нужна помощь, поддержка и понимание. За этим многие и приходят в мой храм. Но прощает их Господь, а не я.
- У вас есть свой храм?
- Да, в Подмосковье. Вдали от городской суеты.
- А с Женей вы давно знакомы?
- Не слишком. Около трех лет.
- Он мне сказал, что вы хотите реформировать церковь?
- Вы считаете, она в этом не нуждается?
- Я не знаю. Мне интересно знать, что вы хотите изменить?
- Понимаете, так в двух словах и не скажешь. Разве это нормально, к примеру, когда церковь срастается с государством? Во все времена это несло беду. Людей обманывали и, прикрываясь Божьей властью, творили зло. То же самое происходит и сейчас. Не дело, когда глава церкви появляется с президентом, где только можно, и не дело, когда служители Господа, имеющие высокий сан, ездят на дорогих иномарках в то время, как их прихожане едва сводят концы с концами.
- Трудно не согласиться.
- Вот поэтому я и хочу все это изменить. Церковь должна оставаться церковью и не лезть в мирскую суету. И я не одинок в этой борьбе. У меня есть сторонники как среди священников, так и среди прихожан. А то, знаете, поговаривают даже, что и Митрополита у нас из Кремля назначают. Но это лишь верхушка айсберга. Реформа должна коснуться и многих других аспектов. Однако здесь полно народу и достаточно шумно. Если вам интересно, приходите как–нибудь в мой храм. Там и побеседуем.
- Спасибо за приглашение. Вы меня заинтриговали.
- Ну что вы, какая уж здесь интрига? - с улыбкой ответил отец Димитрий. - Дело это сложное и многотрудное. Но я надеюсь, что смогу довести его до ума с Божьей помощью.
Неожиданно зал, находившийся до этого в интимном полумраке, вспыхнул яркими огнями, и заиграла музыка. На небольшую сцену взошли ведущие вечера, первые лица известного музыкального канала. Они поздравили Женю с открытием салона и пригласили всех танцевать. Вечеринка была в самом разгаре…
***
В самом разгаре был банкет и у съемочной бригады ЛТН, а вместе с ней и у другой пишущей и снимающей братии. Столы ломились от изысканных блюд и угощений. Вот–вот должны были принести десерт.
- Держи, - сказал Алексей, протягивая Володьке тысячу рублей.
- Это за что?
- Как за что? За наш с тобой сюжет. Премия от политической партии.
- Но ведь я ничего не сделал.
- Успеешь еще, будь понаглее. Знаешь, как говорят, "бьют - беги, дают - бери".
- Я так не могу.
- Ничего, научишься со временем…
Приняв деньги, Володька испытал противоречивые чувства. Мог ли он взять их? Имел ли право? Не предал ли он собственные убеждения, не встал ли на путь, который презирал и ненавидел? Кто он: дешевая шлюха, которой суют подачку, или, быть может, гостиничный швейцар, получающий чаевые за мелкие услуги? Любая из этих ролей казалась Володьке унизительной. Он не должен брать их, ведь эта сомнительная дорожка приведет лишь к печальному финалу. Кем он станет, привыкнув к легким деньгам, во что превратится? Сможет ли в дальнейшем отказываться от подачек ради объективности информации?
С другой стороны, что изменит эта тысяча рублей? Для Лешки и уж тем более для политической партии - это копейки, а вот для него - весьма серьезный доход. Он ведь ничего не сделал - монтировать и выдавать материал в эфир будет Дмитриев, а значит, Володька здесь вроде бы ни при чем. Эти деньги - лишь жест доброй воли со стороны Алексея, но никак не руководство к действию, не нажим с его стороны. Дмитриев просто пытается приучить его к этой системе, чтобы в дальнейшем она не вызывала шок и удивление. Он хочет как лучше, а вместо этого невольно вызывает у Володьки лишь смущение… Так чья это вина? Дмитриева, который является лишь одним из винтиков сложившейся системы, или Володьки, пытающегося войти со своим уставом в чужой монастырь?…
Через час банкет подошел к концу, и съемочная бригада ЛТН отправилась в телецентр, высадив Володьку возле ближайшего метро. Стажер торопился на день рождения к другу, и Алексей не видел поводов его задерживать. Как только Дмитриев оказался в новостийной комнате, к нему тут же подбежал Кирилл с целой кипой бумаг.
- Леша, привет! Очень рад, что сумел тебя застать.
- А что случилось?
- Помнишь, ты дня четыре назад делал сюжет о том, что у нас всячески задвигают талантливых авторов, что им не пробиться сквозь коммерческую литературу и прочее?
- Да, помню, был такой сюжет.
- На него откликов целая тьма. Ты когда ко мне заходил, я забыл передать.
- Боже мой! И что хотят эти люди?
- Большинство просят помочь им издать книгу, а другие готовы содействовать тебе в организации клуба молодых авторов. Помнишь, ты в сюжете упомянул о необходимости создания общества, оказывающего поддержку юным гениям?
- Упомянул, но ведь это не означает, что я буду этим заниматься.
- Просто зрители считают, что раз тебя волнует эта тема, то тебе и карты в руки.
- Знаешь что, Кирилл, отправь своих зрителей куда подальше. У меня и без того забот хватает. Дались мне эти талантливые авторы! Я и о чернобыльцах делал сюжет, и что теперь? Мне нужно отправить их за свой счет на лечение за границу? Извини, брат, я тебе не меценат. Я даже читать эти отклики не хочу. Сюжет сделан, все слова сказаны, тема закрыта.
- Ладно, Леша, нет проблем. Ты просто так убедительно говорил, что я подумал, тебе это будет интересно.
- Убедительность, Кирилл, профессиональная обязанность журналиста. Ты здесь давно работаешь, должен знать.
***
Пролистав папку, Бархатов незамедлительно вызвал к себе директора PR-службы.
- Послушай меня, Костя, - сказал он. - Мне нужно, чтобы во всех наших газетах завтра же появилось содержание этих документов.
- А что здесь?
- Компромат.
- На кого?
- На губернатора. Фотографии с шалавами, доказательства многочисленных махинаций и много чего еще. Думал, никогда не пригодится, но, видишь, как вышло…
- Но Валентин Петрович…
- Молчи. И слушай, что я тебе говорю. Завтра все это должно быть опубликовано. И желательно не только у нас, но и в Москве. Поработай с радиостанциями и телевидением. Чем больший охват ты обеспечишь, тем лучше.
- Но мало кто рискнет…
- Плевать! - закричал Валентин. - Предлагай им любые деньги. Ты понял меня, любые! Но чтоб этому козлу мало не показалось! Не скупись на расходы, мне вообще плевать на деньги! Всеми правдами и неправдами, но протолкни эти бумаги везде, где только можно.
- Хорошо, Валентин Петрович. Но последствия такого шага…
- Да плевать мне на последствия! Иди и делай, что тебе говорят. Совсем уже распустились!
Директор PR-службы незамедлительно раздал сотрудникам множество поручений. Уже давно у пиарщиков не было столько работы, как в этот день. Многочисленные согласования, переговоры и деньги, деньги, деньги… Константин получил неограниченный бюджет и пользовался этим сполна. Газетчики и телевизионщики были завалены заманчивыми предложениями, но даже солидные премиальные не смогли побороть страх у некоторых из них. Ссориться с чиновником такого масштаба было слишком опасным занятием…
Губернатор только собрался ужинать, когда к нему, игнорируя протесты охранников, ворвался Лазаров.
- Виктор Сергеевич, у нас проблемы.
- Что еще такое?
- Бархатов завтра готовится обнародовать компромат против вас. Если ему это удастся, вам конец…
Глава 6
Сегодня, по договоренности с Дмитриевым, Володька должен был сделать свой первый сюжет. Дело это казалось очень ответственным и ко многому обязывало. Кто знает, вдруг Алексею не понравится его работа, и он откажется помогать ему, сочтет за бездарность. Подобного развития событий Володька очень боялся. Раньше он был уверен в том, что его работы по меньшей мере заслуживают уважения - недаром их хвалили даже профессора МГУ. Но оказавшись на ЛТН и увидев, какие материалы готовят профессиональные журналисты, стажер осознал, что ему до них, как от Земли до Луны. И это еще по самым скромным прикидкам.
Над темой сюжета Володька размышлял не слишком долго. Американцы устраивали в Ираке очередную демонстрацию силы, и у посольства США в Москве как раз сегодня должен был состояться митинг протеста. Народу перед посольством собралось предостаточно. Они выкрикивали разнообразные лозунги и вели себя довольно шумно, время от времени бросая в здание камни и тюбики с краской. Вынув из портфеля любительскую камеру, Володька начал снимать. Он уделил внимание наиболее агрессивным личностям, затем перевел объектив на изрядно подпорченное здание, заострив взгляд на первых этажах, лишенных даже обломков стекла. А затем наступил черед взять интервью. Самая сложная часть, как казалось тогда Володьке. Пробравшись в самую гущу людей, он выделил из толпы огромного панка, отличавшегося от окружающих колоритным ирокезом на голове.
- Можно взять у вас небольшое интервью? - с некоторой опаской спросил Володька.
- А ты вообще кто?
- Я с ЛТН.
- Круто! Я попаду в эфир?
- Вполне возможно, - соврал юноша. - Но давайте отойдем в сторонку, здесь слишком шумно.
- Ну давай, спрашивай, - сказал панк, когда они оказались вдали от орущей толпы.
- Вы думаете, ваши действия способны что–то изменить?
- Ну а чего, в натуре, я тут тогда торчу? Ты смотри, сколько мы им окон побили! Меня прет сейчас не по–детски! И вообще, панки - хой!
- То есть вы здесь просто весело проводите время?
- Ну не без этого. Да ты бросай свою камеру, пойдем с нами покричим. А Федя-Кощей сейчас гондоны привезет. Мы их в небо запускать будем, как воздушные шарики. Федя у нас умный пацан, единственный, кто знает английский. Мы им прямо в окна наш русский привет пошлем.
- А что вы напишете?
- Ну как это что? Fuck off USA. Федя все равно больше по–английски ничего не знает. А чего это ты какие–то вопросы провокационные задаешь. Как–то подколоть меня хочешь, да?
- Нет, что вы, просто интересуюсь…
Стажер полагал, что сюжет придется Дмитриеву по вкусу. Он четко следовал его советам, выучив их назубок в тот же самый вечер, когда впервые услышал. Конечно, интервью вышло не слишком удачным, но кто же знал, что кроме бессвязной речи от панка он ничего не дождешься? Когда Алексей пришел, Володька вскочил со своего места и с радостью бросился к нему навстречу.
- Ну что, - сказал Дмитриев, после просмотра сюжета. - Готов к разбору полетов?
- В общем, да… А что, тебе не понравилось?
- Понимаешь, есть как положительные моменты, так и не очень. С чего начнем?
- Давай с положительных.
- Очень хорошо, что ты учишься. Во всяком случае, никаких грубых ошибок в тех вещах, которые мы уже обсуждали, я не заметил. Это большой плюс. Но твоя картинка далеко не всегда соответствует тексту. Вот ты говорил, что американцы бомбят Ирак вторые сутки, а на экране в это время протестующая толпа. Это неправильно. Говоришь про бомбежку, так и показывай ее. Покопайся в видеотеке, найди соответствующие кадры и вперед.
- Понятно…
- И еще один момент - интервью. Личность ты выбрал колоритную, и это супер! Плохо то, что когда ты задаешь ему вопросы, за его спиной какое–то белое здание. Твой первый вопрос: "Почему вы здесь собрались?" А кто вы? Кроме безумного панка я больше никого не увидел. Фон хромает на обе ноги.
- Но не мог же я брать у него интервью в толпе народа? Там все орут, как сумасшедшие.
- Я тебя об этом и не просил. В толпе с камерой и не протолкнешься, особенно с телевизионной. Но ты мог сделать так, чтобы во время беседы был виден народ, были слышны их крики, показано, как они метают в здание различные предметы. Без этого заднего плана вся колоритная личность панка теряет свой антураж. Он становится не интересен, потому что выглядит одиночкой, не отождествляется с агрессивной толпой.
- Получается, что мой сюжет - полная чушь, да?
- Не говори ерунды. Добротный материал для новичка. У тебя еще все впереди. Главное, запомни все то, что я тебе сказал, и впредь будь внимательнее! Договорились?
- Ну да…
- Вот и хорошо. А сейчас, знаешь что, пойдем–ка посмотрим новости из аппаратной. Они в 19:00 начнутся, через пару минут. Думаю, тебе будет интересно.
- Отличная идея!
Аппаратная произвела на Володьку очень солидное впечатление. Он даже и мечтать не мог оказаться в святая святых канала ЛТН. Сложное и дорогостоящее оборудование завораживало глаз. Юноша совершенно не представлял, как все эти техники и режиссеры так легко управляются с ним, своевременно нажимая то одну, то другую кнопку.
Ровно в 19:00 ведущий поздоровался со зрителями и начал выпуск, сообщая людям о текущих событиях в стране и мире. Неожиданно в аппаратной произошло какое–то движение. Люди забегали с места на место, проявляя при этом явную озабоченность.
- Что происходит? - спросил Володька.
- Видимо, пришло какое–то срочное сообщение. Сейчас его передадут ведущему, и он его озвучит. Кстати, посмотри, будет довольно забавно.
- Почему?
- Потому что у ведущего нет готового текста и ему придется выдавать экспромты.
- Ну и что здесь такого?
- А вот сейчас и увидишь.
И действительно, через несколько секунд ведущий взглянул на принесенные в студию бумаги и сообщил: "Уважаемые зрители! Только что мы получили печальную новость. Эээ…Скончался известный российский писатель Виталий Хворостов. Мы ммм… приносим соболезнования его родственникам и друзьям. Это эээ.. тяжелая потеря. Нам будет очень его не хватать. За всю свою карьеру эээ…. Виталий Евгеньевич добился потрясающих успехов и прославился на весь мир своими ммм…знаменитыми романами. Ну а сейчас к другим новостям"…
- Ну что, видел, как он мямлил и терялся? Не правда ли, резкий контраст с тем, что он говорил раньше?
- В общем, да…
- А знаешь, это вообще очень большая проблема на телевидении. Конечно, некоторые ведущие сами пишут тексты, но таких меньшинство, и это в основном люди старой советской школы. Молодые же - сплошные говорящие головы, которые только и умеют, что читать подготовленный редактором текст, а сами и двух слов связать не могут.
- А почему их не учат работать в экстремальных ситуациях?
- А зачем им учиться? Во–первых, такие ситуации все же редки. Нам просто повезло сейчас ее увидеть. Во–вторых, чтобы стать ведущим, нужно иметь очень хороший блат. Зачем им совершенствоваться, если они прекрасно знают о том, что их не уволят даже за очевидный ляп?
- Ничего же себе!
- А ты как думал, брат. Вот такое оно телевидение с изнанки…