- Растешь, девочка! Сейчас мы завхоза раком поставим! Хочешь позабавиться?
- Еще бы! - весело ответила она и подумала с усмешкой: "Лучше его, чем меня".
А в это самое времечко тот самый злосчастный Иван Львович сидел в полудреме за рабочим столом и вполглаза поглядывал на дверь. Настораживал уши, чтобы упредить входящего и принять подобающий рабочий вид. Для этого на столе было приготовлено три журнала, в котором якобы следует сделать запись: в одном - о техническом состоянии здания, во втором - о движении отходов производства, а в третий… третий журнал он выхватил для весу, еще и не разобрал как называется, да и вряд ли к концу дня ему светило добраться до этого журнала.
"Чердак трещит [4] . Не соображается и не думается". Так бы и написал во всех трех, да и еще тридцати трех журналах: "Пошли вы все на хрен, толстый и вонючий!" Взять бы, да уйти в бессрочный отпуск!
Но тогда клиника задохнется в дерьме и неразберихе. Не привезут вовремя препараты, материалы. Не свезут в стирку спецодежду. Не вывезут на утилизацию отходы. Лопнет батарея системы отопления. Прорвет водопроводную трубу, зальет канализационными стоками подвал. Уборщицы подпалят гардероб. Ванька Дураков, слесарь-электрик, перепутает гаечный ключ с диэлектрическими клещами (что уже было!) замкнет и обесточит всю клинику, и пациенты с недолеченными зубами побегут вышибить зубы кому-нибудь из администрации, и скорее всего - ему, завхозу Ивану Львовичу.
Во, какая важная и ответственная у него работа! А платят сущие гроши, если перевести в доллары. Платили бы вдвое больше, появился бы стимул хорошо работать. А сейчас… Иван Львович глянул по сторонам, и от невообразимого бардака вокруг стала одолевать зевота. Шкафы переполнены отчетами, справками, накладными и прочим канцелярским хламом. В углу стоят коробки с фаянсовыми унитазами, свалены в кучу смесители и еще неизвестно что. Пожалуй, если разобрать наваленное добро, можно и еще что-то полезное обнаружить… а возможно, как раз и дверной доводчик, который потребовали установить пожарные, и вместо которого Ванька прибил эластичный жгут для перевязки. Массивный сейф был наполовину забит запчастями к стоматологическому оборудованию, отчего никогда не закрывался на ключ, да и ключа, честно говоря, не было.
Сонный взгляд завхоза остановился на картонной коробке с унитазом, и наконец-то мелькнула хорошая мысль - пустить унитаз на продажу как некондицию. Соседу по даче за пару бутылок водки обменять. А то и самому может сгодиться: установить такой унитаз в летнем туалете и культурно справлять нужду. Иван Львович решил примерить сантехническое устройство по своему заднему месту. Покряхтывая, встал, вынул унитаз из коробки и сел на него. Удивительно - мыслей в голове прибавилось! Первым делом представил, что было бы неплохо оборудовать кабинет собственным туалетом и рукомойником. Потом…
Дверь резко распахнулась, и шумно ввалился Георгий Вадимович. Вслед влетела Неля. У троих округлились глаза. Завхоз привстал с унитаза, невольно придерживая штаны
- Не понял!? Мы куда зашли: в сортир или кабинет? Ну-ка, Неля, что на двери написано.
Неля мигом исполнила:
Заведующий хозяйством Иван Львович Подкорытов - бойко ответствовала Неля. - Часы приема по личным вопросам каждый четверг с пятнадцати ноль-ноль до семнадцати часов двенадцати минут.
- Ты еще и часы приема установил? Сиди, не вставай! Целых два часа в неделю занимаешься неположенным для твоей должности делом. Лучше бы раз в неделю порядок у себя за столом и вокруг стола наводил. Почему вокруг такой срач!? Сесть у тебя нормальному человеку некуда, - Георгий Вадимович не нашел ничего лучшего, как взять первый попавший под руку стул, стряхнуть наваленную сверху кипу бумаг прямо на пол и сесть посреди комнаты на этот стул, закинув нога за ногу. - У тебя уборщицы вообще чем занимаются? У тебя, командира обслуги, ничего не моется и не убирается!?
- Я их сюда не пускаю.
- Почему?
- Отравят.
Георгий Вадимович переглянулся с Нелей, словно поверяя: не ослышался ли.
- Народ счас злой, работать не хочет… а деньги с их зарплаты попробуй, урежь! Начнут пакости делать. Заразы рассыплют по углам. И потом болезни одна за другой на тебя навалятся.
- Дустом травят? Или палладием?
- Ртутью, - серьезно отвечал завхоз. - В углу находил разлитую ртуть.
- Сам наверное градусники разбил. У тебя не кабинет, а склад. И даже не склад - свалка!
- Храню здесь, чтобы не воровали. Самое ценное здесь, под моим присмотром. Так надежнее.
- Ну и ну! Хреновый ты менеджер, раз народ обозлить только и сумел. Гнать, пожалуй, тебя надо. В качестве выходного пособия этот унитаз получишь. Золотой он у тебя станет! Если прикинуть, сколько потеряешь, лишившись у меня работы.
Бедный завхоз снова привстал с унитаза и, словно рыба, которую вытащили из привычной среды, тяжело задышал, судорожно заглатывая воздух. Сдавленным голосом прохрипел:
- По миру меня пускаешь, хозяин. На моей шее два кредита под залог квартиры. Всего разом лишусь.
- Это твои проблемы.
- Без ножа режешь, а я тебе как собака предан.
- Чего-то не шибко схож на собаку. Ну-ка встать на четыре лапы и погавкай!
Иван Львович мигом встал на четвереньки и гавкнул глухим басом. Раз, другой, третий…
- Опа! Похоже. Побегай здесь, проверь углы комнаты.
Завхоз шустро забегал по комнате, собирая грязь на коленки и ладони.
- Ты нюхай угол, нюхай. Нет запаха чужих кобелей… нет?! Теперь пометь углы-то… как кобели метят? Ножку приподнял и говори "пись-пись".
- Пись-пись, это мой кабинет, - завхоз без колебаний бросился исполнять унизительную клоунаду. - Пись-пись, никого не пущу… пись-пись, это мой кабинет, гав-гав-гав!
Патрон и Неля ухохатывались. Правда, Неля поеживалась от страха: чего еще взбредет на ум Патрону? На ее счастье этим концертом он удовольствовался. Затем послал Ивана Львовича мыть руки, отряхнуться и привести уборщицу, чтобы та сделала уборку.
Пришла Лариса, которую завхоз выхватил, когда она уже собралась уйти на обед в кафешку. На ней были модные джинсы, тоненький джемпер - все это плотно обтягивало ладную тонкую фигуру. На ее лице сияла улыбка избалованной красавицы, знающей свою настоящую цену.
- Что ж ты плохо работаешь, дочка, - укорил Патрон тоном давнего приятеля.
- Я другой участок мою. В эту берлогу он никого не пускает, - ничуть не смущаясь, ответила Лариса.
- Пока, я вижу, ты дефиле устраиваешь. Другой, не другой участок - больничка одна. Раз уборщица, где тряпки, ведра? Где хотя бы рабочий вид, рабочий халат?
- Где? В Караганде! Я на обед собралась. Вы можете в ординаторской посидеть. Там чисто и никого нет. Дверь можно закрыть на замок. После обеда помоем у Ивана Львовича. Тут нам всем троим работы хватит.
- Толковая работница. Старательная… - подошедший завхоз начал было ее расхваливать, но она так насмешливо на него глянула, что тот поперхнулся на полуслове.
- Ладно, идем в эту ординаторскую. Ты шлепай на обед. А ты, - Патрон обернулся к Неле, - сбегай в наш магазинчик. И небольшой фуршет для нас двоих в ординаторской устрой.
Тем временем, пока Неля выполняла указание, Патрон и завхоз уселись в ординаторской друг против друга. Пристальный взгляд хозяина, буровивший подчиненного, тяжелел с каждой секундой. Иван Львович нервно ерзал на стуле. Стал рассказывать анекдот, чтобы как-то отвлечь хозяина. Но тот, не мигая и не меняя выражения лица, молча смотрел в упор.
- Ты когда перестанешь быть шутом? - презрительно вопросил Патрон. - Не надоела тебе эта больничка?
- Надоела… а куда деваться без работы? А я же, сам знаешь, только на руководящих должностях могу работать.
- Прирожденный руководитель! Как о тебе раньше говорили. Где бы ни быть, но только у руля. Сейчас это называется менеджер. Хочешь быть топ-менеджером? Главным менеджером здесь?
- Хочу… но куда Игоря Михайловича деть? Снова в рядовые врачи определить? Достал своими новыми порядками. Меня вздумал учить!
- Сейчас время такое, что деньги надо быстрее делать! А много ли с больнички заработаешь? Помнишь ли, как первый капитал с тобой сколачивали? Открыли цех по розливу водки. Из технического спирта бодяжили водку! Деньжища рекой текли. Народ после сухостоя Горбача истосковался по обилию водки. И никто не проверял: из чего водку делаем. Я на эти деньги, водочные, больничку купил… и еще кое-что. А ты, как водится, прокакал денежку: в какой-то фонд вложил, типа Упер-Хопер-Инвест, а для подстраховки - в Перемудит-МММ… нда! Я сам деньги проворачивал. Больничку напоследок купил, уже не на прямые водочные деньги, и держал, потому что условием покупки было сохранить профиль заведения. Мне и договор на этот счет сделали, на пять лет. Время давно прошло. Теперь эти стены мои. И что разместить в этих стенах - тоже мое дело. Улавливаешь? Со спиртом счас бизнес не сделаешь, нужно что-то другое.
- Закрыть зубную клинику и открыть типа SPA-салон. Косметические услуги, массаж какой-нибудь тайский.
- Офонарел? Какой еще тайский массаж в центре города. Под видом этого массажа бордель устраивают! Кто тебе позволит!?.. Знаешь ли ты, за счет чего живет английская королева? Все земли Лондона - ее собственность, за пользование которыми ей платят ренту. Ничего не делаешь, а только денежки отсчитываешь, что сумел подсуетиться и купить то, что можно сдать в аренду. Улавливаешь?
- Не совсем.
- Что, совсем дубиной стал!? Клинику вымести отсюда к чертовой бабушке. Сделать перепланировку помещений и превратить это здание в торговый центр… офисный центр! Самим ничего не делать, но сдавать помещения в аренду мелким торгашам и ремесленникам.
- Гениальный ход! Если рублей по пятьсот сдавать один квадратный метр площади, получим около двух лимонов ежемесячно. Деньги из воздуха! Никакого штата работников не надо.
- Дошло! Вот тут и будешь топ-менеджером. Для вида будешь внедрять прогрессивную производственную систему - "Лининиг Продакшен" нашего разлива!
- Снова не врубаюсь, однако.
- Это что-то вроде как у нас раньше был НОТ - научная организация труда. В переводе будет звучать, как "бережливое производство".
- Теперь понятно: все приберегать и никому не давать.
- Правильно, врубаешься!
- А с больничкой-то как? Ты хотел закрыть. Нужно основание, чтобы ее закрыть.
- Здесь тебе как раз и поможет "лининг продакшен". Это производственная система создана для устранения издержек производства. Ежели вся больничка - издержки! Значит, всю ее целиком ликвидировать. Где пробуксует "лининг продакшен", там ты со всей своей дури поспособствуешь, чтобы клиника стала убыточной, а стоматологические услуги - хуже некуда. Основание для закрытия они сделают сами. Главный зубник… ну, главврач… только что парил меня какой-то реконструкцией, под которую нужны немалые деньги. Деньги главврач возьмет кредитом, и надо будет сделать так, чтобы ему нечем было гасить кредиты. Привезут оборудование, которое… в общем, надо сделать так… - Патрон придвинул ухо Ивана Львовича и стал нашептывать свой план.
Иван Львович весь превратился в слух. Восторженно охал и ахал, заливался смехом и потирал руки, похлопывал ими от удовольствия, готов был расцеловать Патрону ручки. Наконец, начинается настоящая работа. Ему как киллеру, получившему заказ, сразу стало интересно жить.
- Только смотри: никому ни слова! Сам понимаешь, первым пропадает болтун.
- Заметано, хозяин!
- Будешь здесь корректировать в нужную сторону деятельность главврача. На фига нам эти реформаторы!?
Сейчас в моде проектный менеджмент - твоим проектом будет похоронить больничку.
- Точно, шеф!
- Жить надо проще. Не заморачиваться. Сейчас такой бизнес… как, впрочем, и был: кто кинет первым, тот с баблом и останется!
- Золотые слова!!! Запомню, заучу. Запишу себе на лбу с его обратной стороны, изнутри! - завхоз похлопал себя по лысой башке.
- И ты, смотрю, сметливость не растерял! Умеешь, подлец, правильно понять и точные слова подобрать. Красиво сказал про мой афоризм. Не зря тебя держали двадцать пять лет парторгом.
- Золотые времена были! Ты столько же лет был инженером по охране труда. Помнишь ли, сколько дел провернули, чтобы стать лучшими из лучших?
- Как не помнить! И вот, наконец, стали реально такими! - Патрон самодовольно рассмеялся и, нахмурив брови, глянул на завхоза и поправил себя. - Стал таким я. Ты со своей советской закваской как был пустозвоном, так и продолжаешь хиреть в бардаке… последний шанс даю тебе сделаться настоящим человеком - провернуть хитрое дельце с больничкой! Не дрогнешь - будет у тебя коттедж в заповедном бору вместо квартирки в вонючем спальном районе. Новый огромный джип купишь. Обслугу заведешь. Представь, для начала будет у тебя с пяток людишек: водила, горничная, садовник-подметальщик, управляющий твоим хозяйством и секретарша многоцелевая, как у меня. Могу тебе ее подарить потом, чтобы не закисло у тебя в мудях… На жену-то, поди, смотреть страшно. Болезни и хвори ее, как и тебя, задолбали… Подлечишь ее хотя бы, как полагается.
- Когда это светлое будущее будет? К незапамятному году?
- Для меня оно уже наступило. А перед тобой щель туда открылась. Сочная и мохнатая, куда целиком можно залезть по спинам других…
Пришла Неля с пакетом, и выставила на стол бутылку коньяка "Хеннеси". Из кейса вынула походный набор питейной посуды: серебряные рюмочки, стопочки,
тарелочки, вилочки. Разрезала лимон, откупорила бутылку и разлила по пятьдесят грамм.
- Раньше коньяку предпочитали водку. Помнишь?
- Как не помнить! Зажигали тогда хорошо по поводу и без повода, по распоряжению Партии и по велению народа. Для души! Сейчас - для правильного пищеварения и мировоззрения, - Патрон осклабился собственному каламбуру, хохотнул и продолжил серьезно: - Для водки нужна хорошая закуска, чтобы вкус водки и еды взаимно усилить. Вот тогда полный балдеж получается… А коньячок… его же запахом и закусим!
- Гурман ты, Вадимович. Я-то жахну, чтобы по мозгам проехалось, да поутру, чтобы не шибко чердак трещал.
- Так закоренелым алкашом станешь. А станешь - ни дня у меня не проработаешь. В течение часа уволю!
- Не стану. Болезни не дадут. У меня их столько, что и пить толком некогда… да и нельзя. Вот смотри: гипертония, - давление за двести может скакнуть; простатит, - по десять минут мочусь, не как в молодости, когда против ветра на три метра; остеохандроз, - так боль прихватит в суставах, что и дышать не могу; панкреатит, - не хватает ферментов, чтобы пищу переварить; аритмия, - сердечко пошаливает; полипы в толстой кишке растут, - раз лазером выжигал - растут в другом месте…
Неля поморщилась и судорожно сглотнула воздух. Весь ее вид показывал, что тошно сидеть за одним столом и слушать такие откровения. Но Иван Львович продолжал с молчаливого позволения Патрона:
- У меня в кейсе походная аптечка, - Иван Львович нагнулся и переместил с пола на стол почти такой же кейс, что был в руках Нели, но его был забит таблетками и компактной медтехникой: измерителем кровяного давления, определителем сахара в крови, тепловым прогревателем со сменными насадками, одна из которых напоминала поперечный срез мясистого носа, вторая - силиконовую сосиску. Патрон несколько брезгливо извлек компактные устройства для домашней физиотерапии. Недоуменно посмотрел на смутившегося завхоза.
- Ну, это понимаю - нос греть. Так?
- Так точно! Гайморит временами достает, голова трещит, точно из ушей мозги начинают выпирать. В обеденный перерыв погрею гайморровы пазухи - и боли как не бывало!
- Это для чего? - Патрон потряс силиконовую сосиску. - В нос не засунешь, и в ухо тоже…
- В попку как раз. Правда, маловат для секса. Точно туда засовывает, - со смехом ответствовала Неля.
- Что!? - Патрон с ожесточением швырнул от себя силиконовое изделие. - Где раковина?!
- Простату грею. Удобная штука: сунешь в зад резиновую эту штучку с нагревательным элементом, - он по размеру выбирается, блок питания в карман, и можно ходить, сидеть, так сказать - выполнять служебные обязанности. И в это же время пролечивать простату…
- Где раковина, говорю?! И молчи, не засирай мне мозги!
- В соседней комнате. Там и мыло, и полотенце, - подобострастно заговорил Иван Львович, ошарашенный гневом хозяина.
- Какое мыло!? Неси спирт! - ревел, точно взбесившийся, Патрон.
- Спирта нет. Используем заменитель.
- Тащи бутылку со стола. Коньяком буду руки мыть! Завхоз так и сделал. Поливая Хеннеси на руки
Патрона над фаянсовой раковиной, обреченно прощался с дармовым элитным напитком. Когда содержимое эксклюзивной бутылки после омовения вельможных рук перекочевало в канализацию, Патрон ополоснул ладони холодной водой, хотел было вытереть руки о рубашку завхоза, но побрезговал. Сел за стол с мокрыми руками, протянув их секретарю, как хирург ассистенту. Неля очень бережно и аккуратно осушила салфетками каждый пальчик хозяина.
- Ты на какой ляд сюда чемоданчик с собой приволок, из своего засранного кабинета? Как будто он секретными документами забит!
- Главное: вовремя и в определенной последовательности принять таблетки. Поэтому ношу таблеточки и прочее с собой
- Точно, тебе бабу надо молодую. Чтобы забыл обо всем, кроме этого самого: нужного и полезного, с витаминными и специями… кстати, таблеточки Виагры в твоем чемоданчике имеются?
- Да ну, Патрон, какая Виагра!? Я что потом делать буду? Старуху свою насиловать?
- А вот это мы сейчас посмотрим. Где-то у меня была таблеточка. Таблеточка-конфеточка… девочка-припевочка… точно для тебя припас! Сейчас мы тебя полечим нашими средствами и методами! - Георгий Вадимович вынул из бокового кармана пиджака золотой портсигар, раскрыл. Вместо сигарет в нем поместился джентльменский набор ловеласа: несколько разных видов презервативов, маленькие тюбики с какими-то гелями, серебряный футлярчик, из которого выскочила заветная таблетка. - Вот, на, прими наше лекарство. Я как курить бросил, этот именной портсигар забил более полезным.
Неля рассмеялась. С Патроном явно не умрешь со скуки, а от совершенно другого. Вид глубоко озадаченного завхоза забавлял донельзя.
- Ешь, говорю, пока две не заставил есть! Она, таблеточка, знаешь, сколько стоит? Как твои полчемодана таблеток. По пользе если сравнивать. У меня, сам знаешь, все лучшее, оригинальное… ешь, не артачься! Впрочем, целой таблетки тебе многовато. Сделаем, как в песне: "и хлеба горбушку - и ту пополам". Для тебя хлеб - это таблетки. Ломаем таблетку осторожно на две части… хрупкие эти таблеточки! Одну половину выпиваешь ты, другую - я. Потом закрываем двери на ключ и…
Патрон посмотрел на Нелю. Та поежилась под его взглядом и, как-то быстро представив, как двое старых кобелей, распаленные Виагрой, будут усмирять восставшую плоть ее молодым телом, взмолилась:
- Ой, мальчики, мне не суметь двоих одинаково обслужить. Вы в разных категориях и положениях. Кому- то придется ручками…
- Цыц! - прикрикнул Патрон. Но на всякий случай изменил пропорцию мужского снадобья: две трети таблетки пододвинул к завхозу, одну треть - себе.
- На свою порцию, и ешь, говорю второй раз, не артачься, - приказал Патрон завхозу. - А ты, - Патрон обратился к Неле. - Иди, подмойся что ли… приготовься.
- Я, между прочим, всегда готова. Отмываться потом приходится, - сказала обиженно секретарша.