3
Шацкий поставил машину и направился к подъезду. Набрал код, открыл дверь. Сзади послышались шаги, и вместе с Володей в подъезд вошел молодой человек с большим букетом цветов.
- Спасибо, - сказал он, благодаря за открытую дверь.
Вместе вошли в лифт.
- Мне последний, - сказал молодой человек.
Володя нажал кнопку своего этажа, встал лицом к дверям. Сзади одуряюще пахло дешевым одеколоном.
Живы в нас еще первобытные инстинкты, подумал Шацкий иронически. Вот кто-то сзади - и уже неприятно, уже ощущение какой-то опасности. Глупо.
Через минуту молодой человек без букета вышел из подъезда и пошел вдоль стены дома, свернул за угол. Там сел в машину и поехал. Через некоторое время, проезжая вдоль набережной, открыл окно и что-то выкинул в темную ночную воду.
4
Ольга, вернувшись, обрадовалась, что Килил нашелся, и огорчилась, что нет Герана. Впрочем, она к этому была готова.
Пора было выходить на работу, писать объяснительную, жить дальше. Карчину не звонила: ждала его звонка. Он обещал позвонить сразу же, как только немного разберется в своих делах. Видимо, не разобрался.
5
Линьков в считаные часы добился того, что машина закрутилась в обратную сторону. Глупое дело Карчина, связанное со стариком и скандалом в милиции, пообещали закрыть. Вероломного Юшакова отстранили от проекта, Линьков взялся сам добиться оформления бумаг в ближайшие сроки. Очень удивлялся Карчину: как это может быть - знать, что мальчишка спер документы и не выбить их из него? Не отдает? - давить на семью, чтобы она давила на него!
- Пробовал, - сказал Карчин.
- Плохо пробовал. Я уезжал, думал - ты в два дня все решишь. А у тебя вон что, оказывается.
- Не все так просто.
- Да все просто! - возразил Линьков.
6
В квартиру Сивохиных, позвонив в дверь и сказав, что обнаружена утечка газа и нужно проверить трубы, вломилась группа людей в масках. Перевернули всю квартиру, нашли в столе Гоши сумку Карчина, а в его книгах - доллары, но немного, куда дел остальные, Г. Сивохин не признавался. Говорили с ним отдельно, строго и особо. Он не выдержал разговора и указал на малолетнего брата. Стали того искать, но он исчез. Взяли по подозрению в соучастии мать Г. Сивохина, О. В. Сивохину. Взяли чуть позже и П. А. Сивохину по подозрению в причастности к преступлению: в лифте своего дома обнаружен убитым адвокат В. Шацкий, занимавшийся делом Карчина, т.е. и Сивохиных; П. Сивохина могла как минимум что-то знать, потому что ее с ним видели.
Карчину об этих событиях ничего не было известно. Звонил домой Ольге, никого не заставал, а доехать не мог из-за катастрофического отсутствия времени. Возникновение из небытия украденной сумки с документами и прочим содержимым, исключая деньги, о которых он и не печалился, сделало его почти счастливым человеком и утвердило в мысли, которую он чуть было не подверг сомнению: нет в жизни нерешаемых проблем и тупиковых ситуаций. Правда, на этот раз решил вопрос не он, а Линьков. Но то, что Линьков стал его благодетелем, - чья заслуга? Роман Валерьевич не всякого человека держит за своего, следовательно, это ему, Карчину, плюс.
7
Геран, узнав о том, что происходит с его бывшей семьей, понял: пора уезжать из Москвы. Он пришел к Самиру взять паспорт.
- Нет проблем, - сказал Самир. - Но такая штука: на наш коллектив сильно наехали сейчас, знаешь? А ты член коллектива, разве нет?
- Я уволиться собираюсь. Уехать хочу.
- Какой ты! То работаешь, то не работаешь, то уволился, то опять пришел, то опять уволиться хочешь! Пойми тебя! Ладно, я не держу, - великодушно сказал Самир. - Но ты же был в коллективе, нет?
- Я был всего лишь сторож.
- А хоть кто. Ты слушай. Мы решили так: по тысяче долларов все собираем. На взаимопомощь для всех.
- У меня нет таких денег.
- Э, брось. Такие деньги у любого мужчины есть, когда надо.
- У меня нет таких денег.
- Возьми у жены, у сына, у него много. Если уже не взял, а?
- Он не сын. Но не в этом дело. Денег я ни у кого не брал и вообще ушел из семьи, сам знаешь, квартиру ты же мне нашел, спасибо.
- Пожалуйста. А с деньгами я не тороплю, принесешь завтра, послезавтра. Тогда паспорт отдам.
- То есть ты хочешь, чтобы я выкупил паспорт?
Самир всегда считал Герана человеком не очень умным, Самиру показалось смешно, что он начал придумывать какие-то причины, чтобы взять у Герана денег. У неумных людей деньги берут без объяснения - просто потому, что надо. Но он не привык переключаться с одной игры на другую: даже в глазах неумного человека не хочется выглядеть несерьезным.
- Глупость не говори, - сказал он. - Это просто условие.
- А я ведь подозревал что-то в этом роде, - задумчиво сказал Геран. - Когда ты попросил у меня паспорт, я подумал... Но понадеялся, что ты все-таки не такой подлец, Самир.
- Я подлец? - оскорбился Самир. - Ты не путай, а то перестану с тобой вообще как с человеком говорить! Я у тебя паспорт в самом деле для договора брал, чтобы оформить! И оформил, между прочим! - указал Самир на какую-то папку. - Я тебе разве сказал сразу: дай денег за паспорт? Сказал или нет?
Геран молчал, понимая, чем все кончится, независимо от его слов.
- Сказал или нет? Не сказал! Я надеялся, что ты, как все, как мужчина, дашь денег на общее дело! А ты не даешь! Ты хочешь сбежать! Что мне остается? Нет, скажи, в чем я не прав? А?
- По-своему ты прав, Самир, как всегда.
- Ну? И о чем тогда разговор?
8
Борис Борисович Шиваев вызвал М. М. Тот явился без сына, что облегчило задачу Борису Борисовичу. А задача была непростая: заставить старика забрать заявление и подтвердить, что он не имеет к Ю. И. Карчину никаких претензий. Начал он так:
- Михаил Михайлович, хочу задать вопрос: как вы относитесь к коррупции, к мафиозным группировкам, к бандитизму?
- Плохо, конечно, - ответил М. М., глядя в окно и думая о чем-то своем.
- А представьте, что вы стали их орудием.
- Это как? - слегка заинтересовался М. М.
- А так. Юрий Иванович Карчин - прекрасный специалист своего дела, уважаемый человек. Преображает к лучшему облик Москвы. Бескорыстный труженик, говоря откровенно. Но нашлись подлецы, которые захотели его уничтожить. Честные люди мешают, видите ли! Им долго не удавалось. А тут такой счастливый случай: Юрий Иванович задевает вас, на него заводят дело, его враги ужасно рады. Понимаете? Вы невольно оказались их пособником!
- Не удивляюсь, - неожиданно ответил М. М.
- Это почему? - даже опешил Борис Борисович.
- А все мы пособники. И все жертвы. Знаете, вы не тратьте время. Что нужно написать? Что не имею к нему претензий? Диктуйте, напишу.
Получив от старика необходимую бумажку и отпустив его, Шиваев почувствовал даже некоторое разочарование. Он готовился к битве гигантов (ибо почти всякий пенсионер, как он знал по своему опыту, гигант упорства и тупости), а вышло все легко, играючи. Если так работать, никакого интереса не будет. И дело со стоянкой оказалось легкое: позвонил Софьин и сказал, что мелкую шваль можно отпустить, но одного обязательно придержать, как следует оформить, чтобы потом судить и дать ему срок. Санкции сверху имеются, и даже не санкции, а прямое пожелание, ибо слишком много подобных дел заканчивается полюбовно, требуют показать результат.
Шиваев выбрал Расима, и тот, похоже, смирился со своей участью. Упрашивал только отпустить на один день - нормально попрощаться с родными.
- Мамой клянусь, никуда не денусь! - обещал Расим.
Шиваев знал: они мамой просто так не клянутся. Если ты поклялся матерью и не сдержал слова - будешь проклят. Но тонкость в том, что клятва эта действительна лишь тогда, когда дается соплеменникам. Клятва хоть мамой, хоть детьми, хоть любыми богами, данная чужому, не в счет. Поэтому он предпочел словам более действенный залог: денежный. Деньги за Расима пусть заплатят родственники, следовательно, это будет обязательство Расима уже перед ними, а не перед Шиваевым. И через это Расим переступить не сможет.
Расим согласился. Его выпустили до суда под два залога: один официальный, другой - Шиваеву, как залог совести, с точно оговоренной суммой, которую Шиваев вернет родственникам Расима, когда тот явится обратно.
9
Но Самир сказал Расиму: "Я пойду вместо тебя. Никто даже не заметит, так мы похожи".
Расим удивился и спросил: "Зачем?"
Самир сказал: "У меня трое детей, и все в порядке. А ты поздно женился, у тебя только одна девочка. Тебе надо дальше заводить детей и жить".
Расим сказал: "Выйду - заведу".
Самир сказал: "Никто не знает, когда ты выйдешь".
Расим сказал: "Я не согласен".
Самир сказал: "Я старший, я сказал - так будет. Мне твое согласие не надо".
Расим сказал: "Пусть тогда нас родственники рассудят. Сам не послушаюсь".
Вечером родственники собрались в своем любимом ресторанчике у парка, закрыли двери, стали говорить и обсуждать.
Угрюмый Расул, самый старший, одинокий, сказал: "Правильно говорит Самир, надо дать возможность Расиму нормально создать семью, у него девочке только год".
Семейный Абдулла возразил: "У Расима один ребенок, правильно, но у Самира трое детей еще не совсем выросли. Каково им будет, если папа в тюрьме?"
Неунывающий Мехти задал вопрос: "Неужели нельзя сделать, чтобы никто не шел в тюрьму?"
Самир ответил: "Нельзя". (Тимур Ахмеджанович объяснил ему, что одного человека придется отдать, так сложились обстоятельства.)
Гусейн, отличающийся оригинальностью ума, сказал: "Если сейчас один может пойти за другого, поскольку вы полные близнецы, то и потом один может заменить другого. К примеру, дадут срок четыре года, два посидит Расим, два Самир - или наоборот".
Родные братья близнецов слушали и пока молчали, понимая, что их словам будет придан особый вес.
И вот заговорил старший из них, Латиф: "Я считаю, и так плохо, и так плохо. Надо бросить жребий, вот и все".
Рауф, учившийся два года в университете и обладающий способностью видеть любую проблему широко, сказал: "Я тебя уважаю, Латиф, но нельзя заменять разум людей глупым жребием, нельзя ответственность с себя переложить на короткие-длинные спички или на решку-орла. Да, и так плохо, и так плохо. Но надо думать не только о чьих-то детях. На Самире все держится, он имеет личные связи с нужными людьми. Он уйдет, сколько времени надо все налаживать? В результате пострадает больше людей, чем если уйдет Расим, которого я очень люблю, прости, Расим".
Остался Насиф, самый младший.
Он смущался, ерзал, видно было, что у него есть предложение. Видно было также, что он заранее им гордится.
И он сказал: "Не надо идти ни Расиму, ни Самиру. Этим ведь все равно, кого взять. Ну да, в документах записан Расим. Но бумажки всегда можно переписать. Или сказать, что то, что сделал Расим, сделал другой. А кстати, что сделал Расим?"
Это был вопрос очень молодого человека, почти глупый. Насиф понял это и покраснел. И поспешил добавить: "Я хочу себя предложить. У меня еще все впереди, посижу несколько лет, начну все заново, все успею!"
Подумав, родственники сказали, что в рассуждении юного Насифа есть резон (он вспыхнул от радости и гордости). Но ему идти не следует: нельзя с этого начинать биографию. Надо подумать о человеке, который уже пожил и ничего особенного не ждет. И, говоря правдиво, от потери которого меньше урона всем.
Расул сказал: "Вы меня имеете в виду? А если мне не хочется?"
Тут все замолчали.
Все молчали, но чудилось, будто в воздухе незримо витают слова, которые каждый из присутствующих мог бы сказать, но терпел по деликатности.
И Расул услышал эти слова. И сказал: "Ладно".
10
Ночью Геран услышал звонок, открыл и увидел в свете тусклой лампочки мальчика с рыжими волосами.
- Здлавствуйте, дядя Гелан, - сказал мальчик.
- Килил? Ты что с собой сделал?
- Покрасился.
- Зачем? Да ты заходи! Как ты меня нашел?
- Я давно знаю, где вы живете.
Геран накормил Килила, напоил чаем. И Килил рассказал ему о своей мечте, о том, как она почти осуществилась.
- Я бы опять туда поехал или в другое такое место. Таких мест, наверно, много. Но меня одного поймают. Поехали вместе, дядя Геран? Вы тоже ведь хотите в деревне жить, я знаю.
- Хочу. А мама как же? Ее отпустили, кстати?
- Да. Мы ей скажем и попросим молчать. Не будет же она родного сына выдавать! А потом уговорим ее к нам приехать.
- Заманчиво, Килька. Но я не могу уехать, у меня паспорта нет.
- Почему?
- Отобрали. Тысячу долларов заплатить надо.
- Я вам дам. У меня две с лишним еще останется, нам хватит. Работу там какую-нибудь найдем.
- Чудак! - усмехнулся Геран. - Если бы так все просто!
Но понимал, что все действительно просто, надо только поверить в это.
Эпилог
"Стар-трек" открыли все-таки с запозданием и без большой помпы из-за случившихся накануне трагических событий, которые не позволяли слишком шумно веселиться. Карчин не хотел брать на торжество Лилю и Никиту: у него, как и у многих, появилось что-то вроде теракто-фобии, ему чудилось, что здание, в котором соберется много народа, могут взорвать. Лиля обиделась, Никита захныкал, Юрий Иванович уступил. И все обошлось, взрыва не было, крыша обрушилась только через полтора года и не от взрыва, а совсем по другой причине. На Карчина опять завели дело, однако, похоже, опять бесперспективное, слишком много людей задействовано в проекте и все понимают: если Юрия Ивановича доведут до опасной черты, он расскажет больше, чем того хотелось бы. Поэтому успешно его отбивают.
М. М. прибаливает и почти не выходит из дома.
Ольга, Килил и Геран живут в деревне у матери Ольги, им там нравится, хотя Ольга скучает иногда по Москве.
Ломяго неожиданно уволили из рядов российской милиции по причине служебного несоответствия, и он начал вдруг зверски пить.
Расулу дали всего два года, все за него радовались: ждали больше.
В Полину влюбился какой-то чин из МВД, которому она попалась на глаза, он взял ее на содержание, а через полгода она бросила его и уехала за границу, сейчас танцует в одном из берлинских ночных клубов. Живет на квартире с подругой.
Гоша, оставшись один, пустил с разрешения Ольги квартирантов и существует на эти деньги. С ним было что-то странное, нехорошее, он чуть ли не травился, но обошлось, сейчас все нормально.
Виктор стал жить с Кристиной, он ее почти любит, а она к нему доброжелательно-равнодушна, его это очень устраивает.
Если о ком не упомянуто, значит, у них тоже все в порядке, а когда все в порядке, рассказывать вроде бы не интересно, хотя, на мой взгляд, в описании порядка и благополучия и есть самый настоящий интерес, но - в другое время, в другом месте.
Приложение
Гений-недоучка
Все помнят странные шествия, сборища и акции, которые устраивались в Москве этим летом и которые считали так называемыми флэш-мобами, то есть бесцельными игрищами интернетной молодежи, договаривающейся о какой-нибудь совместной массовой глупости - себя потешить и публику посмешить. То все разом бумажные самолетики запустят, то выстроятся вдоль дороги с желтыми цветками в руках... Но выяснилось, что эти игры не всегда так уж безобидны и часто направлены против конкретных людей. Больше того, кто-то создал организацию под вызывающим названием "Партия Интеллектуального Расизма" (ПИР) и начал руководить действиями десятков и сотен примкнувших к этой виртуальной партии молодых людей. Точнее было бы назвать эту организацию "партией избирательных репрессий". То одни, то другие люди подвергались массированным атакам: например, их вдруг на улице окружали незнакомые юношии и девушки с жалобными воплями: "Подайте на пропитание!" - или начинались безымянные звонки и послания на мобильный телефон, при этом прямых угроз не было, но, согласитесь, легко довести до нервного шока, когда сотня незнакомых людей пожелает тебе по телефону доброго утра. Эти акции возникали и прекращались спонтанно, но вскоре выяснилось, что некоторым людям, на кого пал выбор руководства партии, предлагали заплатить, чтобы от них отстали. И они соглашались! Больше того, и за вступление в партию руководство во главе с человеком, назвавшим себя "Супер-драйвер", уже начало брать деньги, и немалые.
На это доходное веселье обратили внимание компетентные органы и вскоре довольно легко взяли след. Каково же было общее удивление, когда выяснилось, что никакого руководства не существует, что все эти масштабные мероприятия придумал, организовал и осуществил один человек - 13-летний школьник Максим Сухарев (фамилия в интересах следствия изменена). Он в одиночку состряпал устав партии, рассылал свои "прельстительные письма", которые, кстати, были ужасающе безграмотны, поскольку Максим, являясь докой в компьютерных делах, русским письменным владел весьма плохо. Иногда, правда, использовал (при составлении устава и других серьезных текстов) программу проверки орфографии или вдруг копировал и посылал кусок заумного текста, наугад выхваченный с какого-нибудь интернет-сайта. Парадокс в том, что нашлись сотни молодых людей (возраст членов партии Максим ограничил 25-ю годами), неглупых, образованных, готовых выполнять любое его приказание. Появился целый штат осведомителей, исполнителей и руководителей средних звеньев. А он обещал им за это отмщение их личным врагам и - ни много ни мало - будущее мировое господство партии и ее членов! Никто не обратил внимание на нелогичность первых акций, а это Максим сначала забавлялся. Мстил продавцу на рынке, который продал ему "левые" кроссовки, и вскоре весь рынок был терроризирован покупателями, которые все примеряли, но ничего не покупали. Наказывал мелкого жилищного чиновника за отсутствие горячей воды и за то, что невежливо говорил с Максимом, когда он дозвонился до жилконторы. Обращал с помощью добровольных адептов свой гнев на обычную продавщицу кваса, потому что квас этот ему не понравился. Или репрессировал известного архитектора К., считая его виновным в том, что рядом с домом Максима поставили другой, испортив ему вид из окна...