Возрождение
А блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видел злых дел, какие делаются под солнцем.
Екклесиаст 4, 3
Их первенец лежал на шкуре лисы и темными мутными глазками смотрел на родителей. Ева лежала рядом, укрытая шкурой козы. Она была очень слаба, но довольна, что у них появилось свое дитя, продолжение их жизни, их рода и через детей они приобретут бессмертие.
Тяжело она рожала, в муках и страданиях, как было обещано, "ибо ты прах и в прах возвратишься, и в болезнях будешь рожать детей". Детей – значит, будут еще дети после этого первого. При первом рождении жена пережила совершенно новое, неизвестное ей состояние – беременность и болезненность родов.
Они давно наблюдали, как у овец, кошек, собак, птиц и прочих тварей появлялось потомство. И вот они дождались дитя с белой нежной кожей, темным пушком на голове. "Приобрела я дитя от Всевышнего, – порадовалась Ева. – Мы не одни теперь".
"Как хочется, чтобы дитя было прощено, наш грех – это наш грех, – со слабой надеждой произнес Адам, не отрывая пристального взгляда от ребенка. – Он будет жить в саду, в который нам нет доступа. Мы уже там жили, хотим, чтобы дети наши были избранниками сада. Он не будет страдать там, как мы здесь. Следует ему все рассказать о нашей блаженной жизни, о том, как мы ослушались Отца, за что и наказаны. Согрешили мы тяжко, беды и скорби посетили нас. Он пожалеет нас и поймет. Дитя будет помиловано, оно не отвечает за нас, – муж задумался. – Ева, как мы его назовем? Ты выбирай, я называю имена: Вар – зной, солнечный, Алектор – петух, Верт – сад, вертоград, Каин – приобретение…"
– Каин, Каин, – прервала жена, вытирая пот со лба. – Для нас первое дитя – приобретение – сын надежды. Он достоин лучшего существования, чем мы. Мы уже никогда не войдем в сад, а Каин с радостью войдет туда, наученный нашими скорбями.
– А ты уверена, что он будет населять сад? – засомневался Адам. – Ведь там совсем иной мир, все другое: растения, деревья, животные. Как же еще раз можно войти туда, что мы покинули навечно? Я не могу понять. Наша молитва несовершенная, наша тело стало земным и тяжелым. Как Каин вдруг изменится и очистится от первородного греха?
– Зачем ты так говоришь? Лишаешь меня надежды, не могу тебя слушать, – Ева отвернулась и заплакала. – Если мы оставлены Отцом на свое попечение, то пусть Каин вернется к блаженной жизни. Отец простит его за наши страдания. Прошу тебя, пока я слаба и не могу помогать тебе, принеси жертву за дарованное дитя. Возьми самое лучшее животное, – Ребенок сморщился и громко заплакал, Ева со страхом уставилась на него, не понимая, что нужно делать.
– Вот это голос! – засмеялся Адам. – Такой крошечный, а кричит, словно голодный или злой кот.
– И дитя наше уже страдает, если кричит, – расстроилась Ева, с трудом села, взяла ребенка на руки, Адам его поддерживал за головку. Положила его на колени и стала качать хилого, слабого и беспомощного. Груди ее набухли, отяжелели, она поднесла дитя к груди, он с жадностью стал сосать, словно этого и ждал. Родители с замиранием и тревогой смотрели на дитя, еще не зная, что с ним делать и чего он еще захочет. С ним надо учиться обращаться.
– Какой он голодный, только появился на свет, уже есть просит, – муж, как зачарованный, смотрел на младенца, стараясь отыскать сходство в чертах лица между собой и женой. – И всякая живая тварь успокаивается, когда мамка их кормит.
Ева держала с трепетом дитя, испытывая новые чувства материнства. Ей надо его кормить, он еще не сможет есть плоды, твердую пищу. Она является для него источником питания. Осознав это, она пришла в восхищение. Как чудно все устроено: она мать и кормилица! "Боже, Боже, как благодарить Тебя, – она заплакала. – Приобрела я от Тебя человека. Обратил еси плачь мой в радость мне: растерзал еси вретище мое и припоясал мя еси веселием. Яко да воспоет Тебя слава моя, и не умилюся".
Адама посетили другие мысли, ведь приобрел и он младенца мужского пола, помощника себе, когда тот вырастет, они все будут делать вместе. Они вместе будут строить жилище, ходить на охоту, возделывать землю, обороняться от зверей. Дарован ему помощник и продолжатель их рода.
С появлением ребенка жизнь изменилась, следовало заботиться о нем, учиться новому делу. Они возлагали большие надежды на первое дитя, смутно надеясь на всепрощение Божие и лучшую долю для своего первенца.
Пока он был маленьким, они баловали его и умилялись первому лепету, улыбке, ползанию, первым шагам. Они были уверены, что он станет самым близким для них человеком, послушным, кротким и ласковым.
Подрастая, Каин все больше и больше походил на отца, только взгляд у него был другим: то жестким, то лукавым, то ласковым и хитрым. В нем постепенно стали проявляться черты, которых не было у родителей: упрямство, настойчивость, коварство и злость. Если он не получал просимое или желал того, чего было нельзя, то разражался диким криком, падал на землю, дрался, даже бросался камнями. Чтобы справиться с ним, Адаму приходилось применять силу, методы были разные, он наказывал ребенка. Но дитя оказалось еще и мстительным.
– Приобрели мы младенца во грехе! – сетовал Адам после очередного наказания и усмирения ребенка. – И его поразил яд разложения. Надежда наша оказалась обманчивой, как сновидение. Нет в нем смиренномудрия, благодарения, почитания нас как родителей.
Аз же на милость Твою уповах. Не утаися кость моя от Тебе, юже сотворил еси в тайне, и состав мой в преисподнях земли, – горевал неопытный отец.
– Приобрели мы дитя сокровенное, а оно оказалось тайной для нас, – сокрушалась Ева, порой не зная, как себя вести с Каином. – На мне утвердися ярость Твоя, и вся волны Твоя навел еси на меня, – с болью обращалась она к Творцу, плача от отчаяния.
* * *
Вторым ребенком был тоже мальчик, его назвали Авель, что пар, дыхание. От второго ребенка они не ждали ничего хорошего, ни кроткого нрава, ни послушания, как от первенца Каина. Они жестоко ошиблись, предполагая найти в своем первом сыне начало избавления от постигшей кары: в нем явилось лишь начало новых, неизвестных еще страданий и горя. Вера в то, что дети будут прощены и вознаграждены, навсегда исчезла. Все получалось не так, как они хотели и мечтали.
В ожидании второго ребенка они молились, чтобы он приносил им не только разочарование и страдания, но и маленькие радости, стал их опорой. Они очень хотели, чтобы их дети сохранили в памяти их рассказы и предания о родителях, как о первых людях, царствующих в блаженном саду, который Всевышний создал для них на земле, как Он беседовал с ними в прохладе дня. Знали, как Адам назвал всех животных по именам, и о многом другом. Как Отец поселил их в саду, заботился о них и с любовью охранял от дьявольских козней. Но их ослушание довело их до изгнания, за это теперь будут расплачиваться все люди, которые будут во всем утеснены, потеряв остроту зрения и став ограниченными и немощными во всем. Они будут жить суетой земною, забыв о небе и вечной жизни души.
Их молитва была услышана, они были вознаграждены, второй сын обладал кротким тихим нравом и слушался родителей. У него были ясные, лучистые глаза и ангельская улыбка. Он был похож на мать, которая души в нем не чаяла и не скрывала этого.
Видя, что мать не скрывала своей любви к младшему брату, Каин стал ревновать Авеля, которого больше любили. Ему хотелось быть во всем первым и преуспевать, а его наказывали за непослушание и ставили в пример младшего. Для Каина наказание не являлось исправлением, он становился мстительнее и делал пакости исподтишка. Гордыня помрачала его разум, он всегда искал случай, как отомстить младшему брату. Он воровал игрушки у младшего брата, подбрасывал в его постель змею или жабу, а потом потешался, радуясь, когда Авель кричал и плакал.
Родители огорчались, не видя любви и согласия между братьями. Мать старалась вразумить Каина, он угрюмо слушал ее наставления, но не внимал им. Подрастая, он все больше и больше замыкался в себе, выполнял обязанности по хозяйству без усердия, словно делал одолжение.
Постепенно родители уделяли первым детям все меньше и меньше времени, потому что стали рождаться еще дети, отнимающие много времени и требующие заботы. Братьям приходилось помогать родителям, несмотря на взаимное несогласие и вражду.
Забот становилось все больше и больше: детей нужно было кормить, одевать, строить дополнительные шалаши, скот размножался и тоже требовал заботы и хлопот.
Авелю пришлась по душе забота о преумножении мелкого и крупного скота. Он пас и кормил скот, искал пастбища со свежей травой, принимал новорожденных ягнят и телят. Он помогал отцу шить одежду из шкур животных, стриг овец, плел корзины из древесной коры, приносил дрова, чтобы поддерживать огонь. Делал любую работу с радостью и не гордился своими трудами. Ласковые взгляды родителей были для него утешением. Родители радовались за Авеля, он ходил путями праведными пред Отцом Небесным, на нем была особая благодать. Когда он приносил жертву как дар от первородного стада, то Всевышний принимал его дар как благодарение, исполненное искренней любви. Он от всего сердца пел: "Помолихся лицу Твоему всем сердцем Твоим, помилуй мя по словеси Твоему".
Принося в жертву ягненка и проливая его кровь, поскольку ягненок был посредником, Авель словно проливал свою кровь, просил прощения за грехи: "Это моя кровь, я пред Богом прошу прощение, я сжигаю свои грехи, которые с кровью уходят в землю, в землю уйдет земное, а к Богу небесное!" Он плакал, что между ним и Каином такие тяжелые отношения, что они не понимают друг друга, что между ними нет любви, и это огорчает родителей, которые изгнаны за непослушание из вечного блаженства. А что ждет Каина, не любящего никого, кроме себя?
Его сердце впитало рассказы родителей об изгнании из блаженного сада. Ему хотелось доказать им, что и их дети могут быть послушными и жить по заповедям Небесного Отца.
Каин был физически сильнее, он возделывал землю, пахал пашню на быках. Выращивал пшеницу, овес и овощи. Он гордился своими трудами и часто высмеивал Авеля, считая его слабым и плохим работником. Авель молча выслушивал его насмешки, жалея старшего брата за недоброе сердце.
Выбор труда и занятий первых братьев зависел от различия их характеров и склонностей. Занятия еще больше разделяли их, и между ними возникло соперничество и непонимание.
Когда же Каин приносил дары от плодов земных, Всевышний не призревал на его дары, потому что они не были соединены с внутренней жертвой доброго сердца и добродетельной жизни. Он приносил жертву, не поднимая глаз. Каин не раскаивался ни в чем, не считал себя грешным, он только благодарил, что занимается любимым делом, а брата своего презирал и ненавидел за то, что Отец принимает плоды брата, а плоды Каина отвергает. Он приносил в дар не лучшие, а худшие плоды, так как его интересы находились здесь, в падшем мире. Бог отвергал их. Это были плоды земного труда и падшей человеческой природы.
Бог благосклонно принимал жертву Авеля, но отвергал приношения Каина.
И сказал Господь Каину: "Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним".
По складу своего характера Каин не мог понять, чем овцы Авеля лучше в глазах Бога, чем плоды возделанной им земли. Он считал Бога несправедливым.
"И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его".
Каин был изгнан с родной земли, в те времена это наказание считалось страшным. Отправляясь в путь, он понимал, что на нем лежит печать содеянного зла. Всякий, кто встретится со мною, говорит он Богу, убьет меня. Нет, слышит он в ответ, каждый, поднявший руку на Каина, будет наказан, ибо кара состоит в том, что он в своем зле и муках обречен на тягостное бессмертие.
* * *
И родители приносили жертвоприношения, благодарили за рождение детей, хороший урожай, хорошую погоду и прочие земные утешения. Проливая кровь животных, они каялись в своих грехах и учили этому своих детей.
Они их учили петь вместе с ними славословия: "Да будут уши Твои внемлющие гласу моления нашего. Возвеселюся и возрадуюся о Тебе, Боже, пою имени Твоему, Вышний, не забуди убогих Твоих до конца. Слава Тебе, врачующему скорби и утраты целительным течением времени".
Их дети, вырастая, отделялись от родителей, жили самостоятельно, но не все хранили в сердце и памяти повествование родителей об изгнании из блаженного сада, в котором они пребывали как первочеловеки и были изгнаны за непослушание Всевышним.
Адам и Ева вначале, когда появлялись дети, лелеяли надежду, что их дети, слушая их рассказы, будут расти в послушании и благочестии, соблюдать заповеди и жить в страхе Божием. Они пытались им привить начала праведности и любви, но все их усилия были напрасны. Дети, слушая их, не слышали. Видя, что родители их живут в любви, ладу и согласии, не замечали этого. Им хотелось прожить свою жизнь, не похожую ни на чью, тем более на родителей, которые состарились и жили прекрасными мечтами и воспоминаниями юности. Иные дети и не верили им, считая, что молодость и юность – лучшее время в жизни каждого человека. А старики бредят молодостью! И они когда-нибудь состарятся и будут вспоминать лучшие дни молодости, а их дети будут их слушать и думать о своей жизни, которую каждый захочет прожить так, как ему захочется.
Их выросшие дети, оставляя родителей, больше проявляли интерес к земной жизни, работая и услаждая себя земными плодами. Среди них стали образовываться семейства, а вместе с ними стали вырабатываться новые отношения. С возрастанием семейства увеличивались потребности, для удовлетворения которых понадобился усиленный труд. Уже с первых дней нового положения, в которое люди были поставлены грехопадением, потребности оказались разнообразными: требовалось добывать пищу и одеяние.
И дети, правнуки и праправнуки приносили жертвоприношения Отцу Небесному, но ходили они по жизни путями неправедными, и это огорчало родителей. Они унаследовали упорную волю к борьбе с природой, продолжая неутомимо изыскивать новые средства для успешного ведения хозяйства. Некоторые в дальнейшем стали нарушать естественный порядок брачных отношений и ввели многоженство. Другие изобрели палатки, чтобы вести кочевую жизнь, перенося шатры и перегоняя стада с одного место на другое. Для борьбы с природой, помимо орудий для хозяйственных занятий, таких как камень, дерево, кости, стали пользоваться металлами и ковать орудия из меди и железа. Житейские заботы настолько их поглощали, что они совершенно пренебрегали интересами духовной жизни. Будучи порабощены житейской суетой и отличаясь грубым безверием, они не могли быть хранителями духовных сокровищ, которые хранили первые люди.
Если до изгнания в природе человека царила полная гармония и равновесие между душой и телом, то теперь гармония и равновесие совершенно нарушились. Наказание за неповиновение души Творцу явилось неповиновением тела душе человека. Тело не только не стало повиноваться душе, но взяло над ней верх. В падшем человеке вместо закона ума воцарился закон похоти, и жизненным началом вместо духа стала плоть, отвлекающая его от всего духовного и влекущая ко греху.
Ветхость
Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы понесть в руке своей.
Екклесиаст, 5, 14
Адам и Ева прожили очень долго, как первые люди. Они перенесли много страданий и горя, сердечно раскаивались и плакали о своих грехах, молились за детей и ждали смерти. Необычное долголетие первых людей было необходимо для человечества как для скорейшего заселения земли и распространения полезных познаний, так и для сохранения чистоты первоначального богопочтения и веры. Первые люди могли передать свои знания в течение нескольких столетий родоначальникам других поколений, имевших, в свою очередь, передавать их далее в течение новых поколений. Они были крепки духом и телом, призваны были долговечным трудом вырабатывать и сохранять начала, которые легли в основу жизни последующих поколений.
Дети их разбрелись по земле и жили своей жизнью, иные стали родоначальниками своего рода, они требовали к себе почтения и гордились тем положением, которое завоевали среди своих близких, слуг и рабов. Они оставляли обильное и славное потомство, чтобы пасти стада, заботиться об умножении мелкого и крупного скота, строить города. Были у них волы, ослы, верблюды, рабы и рабыни. Как ни была прекрасна земля, люди не могли жить на ней без войн, захвата чужой земли и пленников.
Итак, человек дал место злу в своей воле и ввел его в мир. Начало зла коренится в свободе твари. Оно рождается только от свободы существа, которое его творит. С этого момента он стал находиться во власти лукавого. Оторвавшись от Бога, его природа становится неестественной. Дух должен был жить Богом, душа – духом, тело – душой. Но дух начинает паразитировать на душе, питаясь ценностями небожественными. Душа, в свою очередь, становится паразитом тела – поднимаются страсти. Человек, по природе расположенный к познанию Бога и любви к Нему, выбрал зло, потому что оно было ему подсказано. Зло в человеке, а через человека и в земном космосе, представляется, таким образом, связанным с заражением, в котором нет ничего автоматического: оно могло распространиться только с согласия человеческой воли. Человек сам согласился на это господство над собой.
Но Бог вносит, во избежание полного распада под действием зла, некий порядок в самую гущу беспорядка. Его благая воля охраняет вселенную. Его наказание воспитывает: для человека лучше смерть, то есть отлучение от древа жизни, чем подкрепление в вечности его чудовищного положения. Сама его смертность пробудит в нем раскаяние, то есть возможность новой любви. Но сохраняемая таким образом вселенная все же не является истинным миром: порядок, в котором есть место для смерти, остается порядком катастрофическим, "земля проклята для человека", и сама красота космоса становится двусмысленной.