* * *
Вик Фромейер узнал новость от мистера Скэнлона, командира бойскаутов, а подтвердила ее племянница жены, которая делила комнату с девушкой, подрабатывающей у Оби в "Тыквенном семени". И еще примерно то же самое ей шепнул университетский коллега, которому кто-то подсчитывал налоги в фирме "Уайли в Бек". Три разных источника, так что слух, похоже, был достоверный. Крэнк, конечно, может поступать как ему заблагорассудится, ко Вик и все остальные обитатели Хемлок-стрит не желали мириться с этим.
Фромейер негласно считался на Хемлок-стрит главным, хотя никто на эту должность его не избирал. Работа в университете была непыльная, у него оставалась масса свободного времени и нерастраченной энергии, которые он расходовал, организуя своих соседей по улице. В доме, где проживали шестеро ребятишек, творился сущий бедлам. Двери всегда нараспашку, кто-то постоянно во что-то играл. В результате на лужайку перед домом Фромейеров было просто больно смотреть, хоть он и трудился в поте лица над цветочными клумбами и газоном.
Именно Фромейер устраивал для обитателей Хемлок-стрит барбекю у себя на заднем дворе, причем строго по особому списку. Именно Фромейер распространял разного рода петиции, старательно обходил все дома, собирал подписи за или против отмены школьных бондов, или же против строительства новой четырехполосной магистрали в милях от их квартала, или же за обновление системы канализации. Именно Фромейер вызвал санитарную службу, когда у соседа не забирали пакеты с мусором, скопившиеся перед домом. И поскольку инициатива исходила именно от Фромейера, проблема была решена очень быстро. Допустим, на Хемлок-стрит приходила с какой-то другой улицы бродячая собака. Один звонок от Вика Фромейера, и на место происшествия тут же прибывали представители службы контроля за бродячими животными. Допустим, на улице замечали какого-нибудь паренька с немытыми волосами, татуировкой и отсутствующим взглядом. Один звонок от Фромейера, и тут же появлялась полиция, брала парнишку в оборот, задавала вопросы.
Допустим, кто-то из жителей Хемлок-стрит заболел и прикован к постели. И Фромейер тут же составляет список навещающих, организует доставку еды и даже уход за лужайкой больного. Допустим, не дай Бог, на улице кто-то скончался, и Фромейер организует доставку цветов и договаривается с кладбищем. Любой попавший в беду сосед всегда мог рассчитывать на Фромейера. Буквально во всем.
Снеговики были идеей Вика, хотя он впервые увидел их на окраинах Эванстона, так что запатентовать это изобретение никак не мог. Одинаковые снеговики украшали каждую крышу на Хемлок-стрит. Восьмифутовый снеговик с дурацкой ухмылкой, носом из кукурузного початка и непременно в черной шляпе. Скатан из толстых белых валиков, и ночью весь так и светится, так и сияет белизной, потому что в подножие этой статуи вмонтирована лампочка в двести ватт. Дебют снеговиков на Хемлок-стрит состоялся шесть лет назад и имел потрясающий успех. Двадцать один дом по одну сторону улицы, двадцать один - по другую, и на высоте сорока футов красуются в два безупречно ровных ряда шикарные снеговики. В местной газете цветной снимок улицы украсил первую страницу. Две телевизионные группы даже вели репортажи в прямом эфире!
На следующий год вызов был принят. Жители Стэнтон-стрит, что к югу от Хемлок-стрит, и обитатели Акерман-стрит, что к северу, украсили крыши своих домов оленями с серебряными колокольчиками. И благодаря ненавязчивому вмешательству все того же Фромейера Комитет парковых и рекреационных сооружений даже учредил призы за лучшее украшение улицы к Рождеству.
Два года назад произошло несчастье. Внезапно налетевшая снежная буря сорвала с крыш снеговиков и унесла в соседний район. Фромейер провел беседы с обитателями Хемлок-стрит, и в прошлом году крыши домов вновь украшали белые толстячки, только на сей раз на фут ниже. Лишь две семьи не участвовали в праздничном оформлении улицы.
Каждый год именно Фромейер решал, в какой день следует устанавливать снеговиков. И вот, услышав новость о чете Крэнк и круизе, он решил немедленно вмешаться. После обеда он напечатал короткое объявление для всех соседей - заниматься этим ему приходилось примерно раза два в месяц. Затем распечатал текст на принтере - сорок один экземпляр, призвал своих шестерых ребятишек и велел доставить по копии в каждый дом. Объявление гласило:
"Уважаемые соседи! Погоду завтра обещают ясную и безветренную. Самое подходящее время, чтобы вновь возродить к жизни снеговиков. Если нужна помощь, звоните Марти, или Джуд, или лично мне".
Лютер взял объявление у улыбающегося во весь рот малыша.
- Кто там? - крикнула Нора из кухни.
- Фромейер.
- Чего ему понадобилось?
- Да насчет снеговика.
Она медленно вошла в гостиную. Лютер стоял посреди комнаты с листком в руке и с таким видом, точно получил повестку в суд. Они обменялись опасливыми взглядами, затем Лютер покачал головой.
- Ты должен, - сказала Нора.
- Ничего я не должен, - твердо ответил он, отчетливо и жарко выговаривая каждое слово. - И ничего делать не буду. Кто такой этот Вик Фромейер, чтобы указывать, когда и как мне украшать собственный дом?
- Но речь идет всего-то о снеговике.
- Нет, не только о нем. О гораздо большем.
- О чем?
- Это вопрос принципа, Нора. Неужели не понимаешь? Мы можем вообще забыть об этом чертовом Рождестве, если захотим, и...
- Не надо ругаться, Лютер.
- ...и никто, даже Вик Фромейер, не может на нас давить. - Голос его с каждой секундой звучал все громче. - И никто не в силах заставить меня сделать это! - Одной рукой он указывал на потолок, другой размахивал листком объявления.
Нора тихо ретировалась на кухню.
Глава 5
Снеговик с Хемлок-стрит состоял из четырех основных частей. Внизу широкая круглая основа, повыше шар чуть меньшего диаметра, который крепился на этой основе. Потом корпус, а над ним - голова в шляпе. Секции вставлялись одна в другую, а потому хранить их одиннадцать с лишним месяцев в году было не слишком обременительно. А поскольку стоимость каждого снеговика составляла 82 доллара 99 центов, не считая доставки, все обитатели Хемлок-стрит очень тщательно упаковывали своих снеговиков.
Распаковывали же их с восторгом и восхищением. Весь день в большинстве гаражей, готовясь к Рождеству, чистили от пыли снеговиков. Затем собирали их, как делают ребятишки с настоящими снеговиками из снега, ставили меньший шар на больший. И вот наконец получался великолепный снеговик высотой в семь футов, который можно было устанавливать на крышу.
Установить его было не так-то просто. Для этого требовались лестница и веревка, а также помощь соседа. Прежде всего на крышу забрасывали веревку и закрепляли ее там, другим концом веревки обматывали широкую талию снеговика. А потом фигуру, сделанную из толстого пластика, весом около сорока фунтов медленно и осторожно поднимали на крышу, стараясь не ободрать блестящие белые бока о выступы черепицы. Когда снеговик оказывался на крыше, его привязывали к каминной трубе с помощью широкой полотняной ленты - последнее было изобретением мистера Фромейера. Затем у основания снеговика или внутри нижнего шара помещали лампу мощностью в двести ватт и протягивали от нее провод.
Уэс Трогдон, страховой агент, даже сказался больным и не вышел на работу - хотел удивить своих ребятишек и водрузить снеговика первым. После ленча они с женой Триш тщательно отмыли снеговика, затем под надзором все той же жены Уэс полез на крышу, установил там снеговика и должным образом закрепил. Оказавшись на высоте сорока футов, откуда открывался чудесный вид, он с удовлетворением обозрел окрестности и отметил, что в этом году ему удалось обскакать всех обитателей Хемлок-стрит, в том числе и самого Вика Фромейера.
Пока Триш готовила какао, Уэс начал вытаскивать из подвала и расставлять у гаража коробки с гирляндами из разноцветных лампочек. Он аккуратно протирал каждую и проверял, в порядке ли электрическая цепь. Ни в одном доме не вывешивали столько лампочек, сколько Трогдоны. Весь двор был опоясан ими, кусты у изгороди сверкали разноцветными огоньками, деревья - тоже. Гирлянды повторяли очертания дома, ими же были окаймлены оконные рамы. В прошлом году Уэс использовал целых четырнадцать тысяч лампочек.
Фромейер специально ушел с работы пораньше проверить, как идут дела на Хемлок-стрит. И был необычайно доволен, увидев, какую активную деятельность развернула чета Трогдон. Он даже на миг испытал нечто сродни ревности к Уэсу за то, что тот опередил его. Но потом подумал: разве это имеет значение? И вот, объединив усилия с Уэсом, он отправился помогать миссис Элен Малхоланд, красивой вдове, которая уже принялась печь печенье. Снеговика ей подняли в считанные секунды, а печенье превознесли до небес. Затем Вик Фромейер отправился дальше - посмотреть, кому еще нужна помощь. За ним увязались ребятишки, в том числе и его сын Спайк, двенадцатилетний мальчуган, унаследовавший от него организаторские способности и обостренное чувство коллективизма. До вечера обходили они соседей, спеша покончить с оформлением домов до наступления темноты.
У дома Крэнков Спайк позвонил в дверь, но никто не ответил. "Лексуса" мистера Крэнка во дворе видно не было. И ничего необычного в этом тоже не было, поскольку только что пробило пять. А вот "ауди" миссис Крэнк стояла в гараже - верный признак того, что хозяйка дома. Занавески и шторы на окнах были плотно задернуты. Однако к двери так никто и не подошел, и процессия направилась к Бекерам. Нед Бекер находился во дворе и мыл снеговика, а теща давала ему с крыльца руководящие указания.
- Они только что ушли, - шепнула Нора в телефонную трубку.
- Почему ты шепчешь? - раздраженно спросил Лютер.
- Просто не хочу, чтобы они меня слышали.
- Кто приходил?
- Вик Фромейер, Уэс Трогдон. Потом еще этот Бриксли с другого конца улицы и несколько ребятишек.
- Шайка в полном составе, да?
- Скорее, уличная банда. Сейчас они у Бекеров.
- Бог им в помощь.
- А где наш снеговик? - вдруг спросила Нора.
- Там же, куда мы его спрятали в прошлом январе. Зачем спрашиваешь?
- Ах, сама не знаю!
- Но это просто смешно, Нора. Сидишь в запертом доме, шепчешь в трубку, и все потому, что наши соседи, видите ли, обходят дома и предлагают помощь в установке дурацкого снеговика из пластика. Этой дурацкой фигуры высотой в семь футов, которая, кстати говоря, не имеет ни малейшего отношения к Рождеству. Ты хоть раз задумывалась об этом, а, Нора?
- Нет.
- А ведь мы голосовали за олененка Рудольфа, помнишь?
- Нет.
- Просто смешно, и все!
- Я не смеюсь.
- Так вот, наш снеговик взял отпуск. На год, поняла?
И Лютер осторожно повесил трубку и попытался сосредоточиться на работе. Домой он ехал уже в полной темноте, медленно и аккуратно, и на всем пути твердил себе, что просто глупо переживать из-за такого пустяка, как установка снеговика на крыше. И еще он всю дорогу думал об Уолте Шёле.
- Давай, Шёль, - бормотал он. - Не подводи меня.
Шёль был соседом Лютера и вечным соперником. Довольно странный и сварливый то был тип и жил напротив их дома. Двое детей, только что окончившие колледж, жена, страдающая раком груди, таинственная работа на некий бельгийский концерн, самые высокие на Хемлок-стрит доходы. Но вне зависимости от того, сколько в реальности Шёль зарабатывал, соседям всегда казалось, что у него с супругой денег гораздо больше, чем у них. Лютер купил "лексус". Шёль сразу приобрел в точности такой же. Веллингтон построил у себя во дворе бассейн. Тут же и Шёлю вдруг понадобилось плавать у себя на заднем дворе, якобы врач рекомендовал. Сью Кропп, что жила на другом конце улицы, переоборудовала свою кухню с помощью дизайнера - по слухам, извела на это дело 8000 долларов. Но Бев Шёль все-таки удалось ее переплюнуть - полгода спустя она тоже устроила ремонт на кухне и угрохала на него целых 9000 баксов. Повариха из Бев была просто никакая, и еда после дорогостоящих инноваций стала еще хуже.
Однако всей этой погоне был положен конец ровно полтора года назад, когда у Бев обнаружили рак груди. Супруги Шёль сразу как-то сникли. Соревнование с соседями потеряло смысл. Все новинки и последние приобретения больше не имели значения. Бев и Уолт погрузились в болезнь с тихим достоинством, и, как всегда в подобных случаях, обитатели Хемлок-стрит тут же превратились в сплоченную дружную семью и старались поддержать их. Через год после первого курса химиотерапии бельгийский концерн произвел в штате какие-то перестановки. Какую должность получил Уолт, неизвестно. Однако всем стало ясно, что платят ему теперь гораздо меньше.
В прошлое Рождество Шёлям было не до украшательств. Ни снеговика, ни нормальной елки, лишь гирлянда из нескольких лампочек в окне, вот и все, чем они отметились.
За год до этого без снеговиков на Хемлок-стрит обошлись два дома: Шёлей и еще один, в самом дальнем конце улицы, принадлежавший какой-то паре из Пакистана. Последние прожили тут всего три месяца, а потом переехали неизвестно куда. Дом был выставлен на продажу, и Фромейер уже подумывал заказать еще одного снеговика, а затем под покровом ночи совершить рейд к пустому дому и водрузить фигуру на крышу.
- Надеюсь на тебя, Шёль, - бормотал Лютер, лавируя в потоке движения. - Держи своего снеговика в подвале, не сдавайся!..
Идея со снеговиками была особенно актуальна шесть лет назад. Теперь же эта затея всем изрядно наскучила. Впрочем, следовало признать: наскучила кому угодно, только не детишкам с Хемлок-стрит, подумал Лютер. Два года назад он и сам испытывал нечто сродни восторгу, видя, как порывы ветра срывают снеговиков с крыш и разбрасывают по всему городку.
Он свернул на Хемлок-стрит и тотчас же увидел, что вся улица, насколько хватает глаз, украшена двумя рядами одинаковых снеговиков, которые, подобно светящимся изнутри стражам, восседают на крышах. Лишь два темных провала - дом Шёлей и их, Крэнков.
- Спасибо тебе, молодец, Шёль, - прошептал Лютер.
Детишки раскатывали на велосипедах. Казалось, все соседи высыпали на улицу, они украшали гирляндами дворы, весело перекликались через изгороди.
"Уличная банда" собралась у гаража Шёля. Бегло отметив это, Лютер припарковал машину и быстро прошел в дом. И вдруг через несколько минут над домом Шёлей взметнулась лестница, и по ней бодро и уверенно, как и подобает ветерану, полез на крышу Фромейер. Лютер наблюдал за происходящим через щелку в шторах. Уолт Шёль стоял во дворе своего дома в окружении примерно дюжины помощников. Бев, зябко кутаясь в теплое пальто, наблюдала за действом с крыльца. Спайк Фромейер разматывал удлинитель провода. Из двора напротив доносились крики и смех - казалось, каждый норовит дать ценный совет Фромейеру, который водружал на крышу дома снеговика.
За ужином из домашнего сыра и спагетти без соуса говорили мало. Нора сбросила три фунта, Лютер - четыре. Помыв посуду, он пошел в подвал, где стоял тренажер - беговая дорожка, и минут за пятьдесят сжег еще 340 калорий, больше, чем съел за ужином. Потом принял душ и попытался читать.
Когда улица опустела, Лютер пошел прогуляться. Он не собирается быть пленником своего дома. Он не желал прятаться от соседей. Ему нечего бояться.
Тем не менее, когда он увидел два ровных ряда снеговиков, охранявших их тихую улицу, нечто похожее на чувство вины у него все же возникло. Трог-доны вешали на елку все новые игрушки, и это навеяло воспоминания о детстве Блэр, о тех далеких, навсегда ушедших временах. Нет, Лютер не принадлежал к разряду склонных к ностальгии личностей. "Ты живешь сегодня, не завтра и, уж определенно, не вчера", - едва не произнес он вслух. И сентиментальные воспоминания о прошлом тут же были вытеснены мыслями о суете, беготне по магазинам, напрасно потраченных деньгах. Лютер гордился решением сбежать от этого Рождества.
А брюки стали свободнее. На целый размер, если не больше. Придется носить подтяжки.
Мимо него пронесся неведомо куда велосипед. Потом вдруг резко затормозил.
- Привет, мистер Крэнк.
Это был Спайк Фромейер - он торопился домой после тайной встречи с подобными ему юнцами. Мальчишка спал меньше отца, среди соседей ходили слухи о сомнительных ночных похождениях Спайка. Мальчик он был в целом неплохой, даже симпатичный, но неуправляемый.
- Привет, Спайк, - поздоровался Лютер. - Почему гуляешь так поздно?
- Просто надо было проверить кое-что, - ответил мальчишка с таким видом, точно его официально назначили ночным сторожем.
- Что именно, Спайк?
- Папа попросил съездить на Стэнтон-стрит, посмотреть, сколько там выставлено Рудольфов.
- И сколько же? - спросил Лютер, притворяясь, что это его чрезвычайно интересует.
- Ни одного! Мы снова их переплюнули.
"Да, какой триумф Фромейера, - подумал Лютер. - Боже, до чего все это глупо!"
- А вы-то свой ставить собираетесь или нет, мистер Крэнк?
- Нет, не собираюсь, Спайк. Мы в этом году на Рождество уезжаем.
- Честно говоря, такого от вас не ожидал.
- У нас свободная страна, Спайк. И каждый волен поступать, как ему заблагорассудится.
- Но ведь до Рождества-то вы не уедете, - сказал Спайк.
- Что?
- Я слышал, вы уезжаете в полдень. Так что времени у вас полно, вполне успеете установить снеговика. И тогда мы снова сможем выиграть приз.
Лютер на секунду умолк и в очередной раз поразился скорости, с которой подробности частной жизни отдельного человека становятся известны всей округе.
- Частые победы развращают, Спайк, - мудро заметил он. - Пусть на этот раз приз выиграет другая улица.
- Ну, не знаю.
- Давай двигай домой.
Мальчик отъехал, потом обернулся и бросил:
- До встречи, мистер Крэнк.
Отец Спайка, как оказалось, сидел в засаде, он выскочил из укромного места, когда Лютер приблизился к его дому.
- Добрый вечер, Лютер, - сказал Вик и сделал вид, что оказался здесь совершенно случайно. Просто стоял, прислонившись спиной к почтовому ящику на въезде во двор.
- Добрый вечер, Вик, - ответил Лютер и едва не остановился. Но в последний миг решил этого не делать. Обошел Фромейера и двинулся дальше. Тот пошел следом.
- Как там Блэр?
- Все хорошо, Вик, спасибо. Как твои ребятишки?
- В предвкушении праздника. Знаешь, все же Рождество - лучшее время в году. Согласен со мной, Лютер? - Фромейер прибавил шагу и поравнялся с ним. Теперь они шли по улице бок о бок.
- Да, что верно, то верно. И все чудесно, вот только по Блэр скучаю. Без нее Рождество совсем не то.
- Ясное дело.
Они остановились перед домом Бекеров. И недолго понаблюдали за тем, как бедняга Нед балансирует на верхней ступеньке стремянки, безуспешно пытаясь укрепить огромную звезду на верхушке елки. Жена стояла внизу и активно помогала советами, но при этом и не думала придержать стремянку. Теща наблюдала за действом, отступив на несколько шагов. Новой драмы здесь не миновать, подумал Лютер.
- Есть в Рождестве кое-какие моменты, без которых я прекрасно могу обойтись, - сказал Лютер.
- Так ты что, и вправду сбегаешь?
- Ты правильно понял меня, Вик. И спасибо за поддержку.
- И все же, мне кажется, нехорошо все это.
- Но ведь не тебе решать, верно, Вик?
- Нет, не мне.
- Спокойной ночи, Вик, - сказал Лютер. И оставил собеседника у дома Бекеров наблюдать за дальнейшим развитием событий.