* * *
Чудно, конечно, но, если задуматься, Дживз всегда оказывается прав. Провожая меня на станцию, он попытался исправить мне настроение, уверяя, что я не буду скучать в Харроугэйте, и, разрази меня гром, он не ошибся. Отправляясь на лечебный курорт, я совсем упустил из виду, что буду находиться в самой гуще типов, проходящих курс лечения, в то время как мне не придётся этого делать. Вы даже представить себе не можете, какое глубокое чувство удовлетворения я испытывал.
Возьмём, к примеру, дядю Джорджа. Лекаришка, обстукав старикана со всех сторон, категорически запретил ему пить любые спиртные напитки и, кроме того, велел каждое утро в половине девятого ходить на холм в зал для питья минеральной воды и принимать двенадцать унций тёплого солевого раствора описи магния. Может, это звучит безобидно, но, судя по разговорам, я сделал вывод, что данное пойло соответствует коктейлю из двух прошлогодних тухлых яиц, взбитых в стакане морской воды. А мысль о том, что дядя Джордж, не дававший мне проходу, когда я был ребёнком, поглощает эту гадость и при этом вынужден каждый день вставать с постели в четверть девятого, была исключительно приятна и действовала на меня благотворно.
В четыре часа пополудни он снова трусил на холм, чтобы повторить лечение, а вечером мы обедали вместе, и я потягивал вино, откинувшись на спинку кресла, и слушал, как он кроет минеральную воду почём зря. Короче говоря, на жизнь мне жаловаться не приходилось.
Как правило, мне удавалось днём сопровождать дядю Джорджа и наблюдать за тем, как он глотает причитающуюся ему дозу. Мы, Вустеры, ничем не отличаемся от других и тоже любим повеселиться. Однажды, в середине второй недели, когда я, по обыкновению, стоял с ним рядом, наслаждаясь бесплатным представлением, женский голос назвал меня по имени. Я обернулся и увидел тётю Делию.
- Привет! - сказал я. - Что ты здесь делаешь?
- Я приехала вчера с Томом.
- Том будет проходить курс лечения? - спросил дядя Джордж, с надеждой глядя на неё поверх стакана со своей отравой.
- Да.
- Ты тоже?
- Да.
- Ах! - сказал дядя Джордж, счастливо улыбаясь и допивая последние капли жидкости. Затем он нас покинул, чтобы по предписанию врача пройтись быстрым шагом перед массажем.
- Я думал, ты не можешь надолго оставить свой журнал, - сказал я и, поражённый приятной мыслью, неожиданно пришедшей мне в голову, добавил: - Он не лопнул?
- Лопнул? Конечно, нет! Сейчас за ним присматривает одна моя приятельница. "Будуар миледи" крепко стоит на ногах. Том дал мне несколько тысяч и обещал подкинуть ещё, а мне удалось купить права на серийный выпуск книги леди Бэблокхит "Честные воспоминания моей долгой жизни". Берти, это то, что надо. Пальчики оближешь. Не сомневаюсь, тираж журнала удвоится, а с половиной самых известных людей в Лондоне случится истерика.
- О! - сказал я. - Значит, дела у тебя пошли в гору, что? Я имею в виду, теперь ты напечатаешь не только статью миссис Литтл, но и "Честные воспоминания".
В эту минуту тётя Делия пила жидкость, от которой пахло, как от прохудившейся газовой трубы, и я подумал, что лицо её перекосила гримаса из-за неприятных ощущений во рту. Я ошибся.
- Не упоминай при мне имени этой женщины, Берти! - сказала она. - Пренеприятнейшая особа!
- Но мне казалось, вы были подругами.
- В прошлом. Представляешь, она категорически отказывается отдать мне свою статью…
- Что?!
- …только по той причине, что она якобы на меня обиделась, когда её повар ушёл от неё и поступил ко мне на службу.
- Анатоль от неё ушёл? - спросил я. - А как же служанка?
- Берти, приди в себя. Ты бредишь. Какая служанка?
- Но ведь насколько я знаю…
- Могу поспорить, ты ничего толком не знаешь. - Она поставила стакан и облегчённо вздохнула. - Слава богу! Одно меня утешает, теперь я смогу посмотреть, как эту гадость будет пить Том. Бедняга, он так ненавидит минеральную воду! Но я его развеселю. Напомню, что, вылечившись, он сможет кушать любые блюда Анатоля. И должна тебе сказать, Берти, его кухня стоит того, чтобы подлечиться. Этот человек - великий мастер. Неудивительно, что миссис Литтл так кипятится. Она не имела права мне отказывать из-за того, что наши личные отношения испортились. По крайней мере продать свою статью ей не удастся, потому что это была моя идея, и у меня есть тому свидетели! Если миссис Литтл попытается напечатать её в другом журнале, я подам на неё в суд и смешаю с… А говоря о… что-то Том задерживается. Ему давно пора пить серную воду.
- Но послушай…
- Да, кстати, Берти, - сказала тётя Делия. - Я забираю обратно свои слова о Дживзе. Если помнишь, я тогда отозвалась о нём довольно резко. Исключительно способный малый!
- Дживз?
- Да. Он вёл все переговоры. Очень ловко у него получилось. И можешь не сомневаться, он не остался внакладе. Я лично за этим проследила. Я очень ему признательна. Сам посуди, если сейчас Том отвалил мне две тысячи и даже не поперхнулся, что будет, когда Анатоль начнёт регулярно для него готовить? Он будет подписывать мне чеки во сне.
Я поднялся на ноги. Тётя Делия попыталась уговорить меня остаться и посмотреть, как дядя Том пьёт воду, уверяя, что такого зрелища я ещё никогда не видел, но я не мог ждать. Быстро вернувшись в гостиницу, я оставил дяде Джорджу прощальную записку и уехал на следующем поезде в Лондон.
* * *
- Дживз, - сказал я, смыв с себя пыль и копоть от долгого путешествия, - расскажи мне честно, что произошло. Будь так же честен, как леди Бэблокхит.
- Сэр?
- Если ты её не знаешь, то и не надо. Объясни, как тебе удалось всё это провернуть. Когда я уезжал, Анатоль любил служанку - один бог знает за что!
- до такой степени, что категорически отказывался уходить от миссис Литтл. Ну, что случилось дальше?
- Должен признаться, сэр, что первое время я был в растерянности. Затем, к счастью, мне удалось сделать одно важное открытие.
- Какое именно?
- Видите ли, сэр, я случайно разговорился с горничной миссис Траверс и, вспомнив, что миссис Литтл просила меня подыскать ей именно такую прислугу, спросил у девушки, не желает ли она уйти от миссис Траверс и получить более высокооплачиваемое место у миссис Литтл. Горничная согласилась, и, повидавшись с миссис Литтл, я сообщил ей, что выполнил её просьбу.
- А в чём заключалось твоё важное открытие?
- В том, сэр, что горничная в недалёком прошлом работала у одних господ вместе с Анатолем. А Анатоль, сэр, как положено у французов, вскружил ей голову. Насколько я понял, их отношения зашли так далеко, что они собирались пожениться, но в одно прекрасное утро Анатоль исчез, не оставив адреса, и девушка больше его не видела. Вы, конечно, догадались, сэр, что такой поворот событий значительно облегчил мою задачу. Девушка больше не испытывала к Анатолю чувства привязанности, но мысль о том, что он будет находиться под одной крышей с двумя женщинами, одну из которых он бросил, а вторую…
- Святые угодники и их тётушка! - воскликнул я. - Это всё равно, что выгнать из норы кролика, запустив туда хорька!
- Принцип тот же, сэр. Анатоль ушёл от миссис Литтл и поступил на службу к миссис Траверс через полчаса после того, как узнал, что скоро ему предстоит встретиться со своей старой знакомой. Непостоянный человек, сэр. Впрочем, как все французы.
- Дживз, - сказал я, - это супергениально!
- Вы очень добры ко мне, сэр.
- А что говорит мистер Литтл?
- По-моему, он остался мной доволен, сэр.
- Если перейти на язык цифр, он…
- Да, сэр. Двадцать фунтов. В прошлую субботу ему повезло на скачках.
- Моя тётя сказала, что она…
- Да, сэр. Очень великодушно с её стороны. Двадцать пять фунтов.
- Великий боже, Дживз! Ты загрёб кучу денег!
- Благодарю вас, сэр, я значительно увеличил свои сбережения. Миссис Литтл была так добра, что подарила мне десять фунтов за то, что я подыскал ей такую хорошую горничную. А потом мистер Траверс…
- Дядя Том?
- Да, сэр. Он тоже был очень щедр, без ведома миссис Траверс. Ещё двадцать пять фунтов. И мистер Джордж Траверс…
- Только не говори мне, что дядя Джордж тоже тебе заплатил! За что, будь оно неладно?
- Трудно сказать, сэр, но я получил от него чек на десять фунтов. Кажется, у него сложилось впечатление, что благодаря мне вы уехали в Харроугэйт, сэр.
Я уставился на малого, позабыв закрыть рот.
- Ну, раз все словно сговорились, - произнёс я в конце концов, - мне придётся к ним присоединиться. Держи пятёрку.
- О, благодарю вас, сэр. Это необычайно…
- Мизерная сумма по сравнению с той, которую ты получил.
- Что вы, сэр.
- Тем не менее, бери.
- Большое спасибо, сэр. Я поднялся на ноги.
- Сейчас уже поздно, - сказал я, - но мне всё-таки хочется немного пройтись. Забегу ненадолго в ресторан. После двух недель в Харроугэйте я хочу развеяться.
- Да, сэр. Я распакую ваш чемодан.
- Кстати, Дживз, - спросил я. - Мне принесли шёлковые рубашки от Пибоди и Симза?
- Да, сэр. Я отослал их обратно.
- Обратно?!
- Да, сэр.
Я посмотрел на него. Понимаете, что я имею в виду? Я имею в виду, что толку?
- Ох, ну хорошо, - сказал я. - Давай обычную, накрахмаленную.
- Слушаюсь, сэр, - сказал Дживз.
ГЛАВА 10. Берти меняет своё решение
В течение последних нескольких лет молодые люди, желающие овладеть моей профессией, так часто обращались ко мне за советом, что мне пришлось изложить свою систему в сжатой формуле. "Изобретательность и тактичность" - вот мой девиз. Тактичность, естественно, всегда была для меня sine qua non; что же касается изобретательности, мне обычно удавалось с достаточной долей finesse разрешать те небольшие contretemps, которые время от времени неизбежно возникают в жизни личного слуги джентльмена. В пример я могу привести вам эпизод, происшедший в Школе для молодых леди неподалёку от Брайтона; а история эта началась, можно сказать, однажды вечером, когда я принёс мистеру Вустеру виски с содовой, а он заговорил со мной необычайно раздражённым тоном.
Последние несколько дней мистер Вустер - как правило, человек беззаботный
- находился в дурном расположении духа. Впрочем, я отнёс его плохое настроение за счёт гриппа, от которого он не совсем ещё оправился. Я продолжал исправно исполнять свои обязанности, не обращая внимания на его недовольный вид, когда однажды вечером, о чем я уже упомянул, он обратился ко мне необычайно раздражённым тоном.
- Будь оно всё проклято, Дживз, - сказал он, сверкая глазами. - По крайней мере ты мог бы для разнообразия поставить поднос на другой столик?
- Сэр?
- Каждый вечер, пропади всё пропадом, - мрачно продолжал мистер Вустер, - ты входишь ко мне в одно и то же дурацкое время с одним и тем же дурацким подносом и ставишь его на один и тот же дурацкий столик. От этого омерзительного однообразия я чувствую себя омерзительно!
Должен признаться, его слова меня насторожили. Когда джентльмены, в чьём услужении я раньше находился, начинали разговаривать подобным образом, это практически всегда означало, что они задумываются о женитьбе. Поэтому я не стану скрывать, что поведение мистера Вустера меня обеспокоило. Мне не хотелось прерывать нашу связь, столь приятную во многих отношениях, а по собственному опыту я знал, что, когда жена входит с парадного входа, камердинер холостяка выходит с заднего.
- Ты, конечно, не виноват, - продолжал мистер Вустер, несколько успокаиваясь. - Я тебя ни в чем не упрекаю. Но, разрази меня гром, я имею в виду, ты должен понять… я хочу сказать, последние несколько дней я много думал, Дживз, и пришёл к выводу, что жизнь моя пуста. Я одинок, Дживз.
- У вас много друзей, сэр.
- Что толку в друзьях?
- Эмерсон, - напомнил я ему, - говорит, что друга можно рассматривать как венец творения, сэр.
- Когда в следующий раз увидишь Эмерсона, можешь ему передать от меня, что он осёл.
- Слушаюсь, сэр.
- Нет, Дживз, мне нужно… ты видел пьесу как-она-там-называется?
- Нет, сэр.
- Она идет на сцене этого-как-его там. Я был там вчера вечером. Главный герой - весёлый малый, который порхает туда-сюда, и всё такое, а затем откуда ни возьмись появляется ребёнок и заявляет, что она его маленькая дочурка, которая появилась на свет в первом акте, когда он об этом ничего не знал. Ну, сам понимаешь, все начинают шуметь и говорить: "Как так?", а он говорит: "Что?", а ему говорят: "Что, что?", а он говорит: "Ладно, пусть будет так!", а потом он забирает малышку и повсюду её за собой таскает. И знаешь что, Дживз, я позавидовал этому малому. Маленькая девочка была такой симпатичной, и доверчивой, и очень трогательно не отходила от отца ни на шаг. Я имею в виду, он теперь мог о ком-то заботиться. Как бы я хотел, чтобы у меня была дочка! Ты случайно не знаешь, что для этого надо сделать?
- Насколько мне известно, сэр, предварительно вам необходимо жениться.
- Нет, нет, ты меня не понял. Я хочу удочерить малышку. Ты ведь знаешь, Дживз, девочек удочеряют. Мне хотелось бы уточнить, какие шаги следует для этого предпринять.
- По-моему, сэр, процедура очень длительна и сложна. Она отнимет у вас всё свободное время.
- Ну, тогда я вот что сделаю. На следующей неделе из Индии возвращается моя сестра с тремя своими дочурками. Я брошу свою квартиру, куплю загородный дом и перееду туда жить вместе с ними. Разрази меня гром, Дживз, а ведь я здорово придумал, что? Весёлое щебетанье детских голосов. Неумолчное топотанье милых детских ножек. Красота!
Я скрыл свою тревогу, но мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить sang froid. То, что собирался сделать мистер Вустер, означало конец нашей спокойной холостяцкой жизни, и другой на моем месте наверняка выразил бы своё неудовольствие. Я не сделал такой ошибки.
- Если позволите, сэр, - предположил я, - мне кажется, вы ещё не совсем оправились после болезни. Простите, что осмеливаюсь высказывать своё мнение, но я считаю, вам необходимо несколько дней отдохнуть у моря. Я порекомендовал бы вам Брайтон.
- Ты хочешь сказать, я рехнулся и не соображаю, что говорю?
- Что вы, сэр. Я лишь посоветовал вам ненадолго отправиться в Брайтон, чтобы поправить своё физическое здоровье.
Мистер Вустер задумался.
- Знаешь, может, ты и прав, - в конце концов пробормотал он. - Я действительно чувствую себя не самым лучшим образом. Ладно, Дживз, собери мои пожитки и отвези меня завтра туда на машине.
- Слушаюсь, сэр.
- Вернусь как новенький, и мы сразу займёмся детскими ножками, и всё такое.
- Совершенно справедливо, сэр.
По крайней мере я получил отсрочку, и мне стало легче на душе. Тем не менее я понимал, что для разрешения наступившего кризиса потребуется всё моё искусство. Мистер Вустер был настроен весьма решительно, а такое с ним случалось крайне редко. Последний раз он проявил подобное упрямство, когда, несмотря на моё явное неодобрение, стал носить фиолетовые носки. Однако мне удалось успешно выйти из того затруднительного положения, и я не сомневался, что рано или поздно найду приемлемый выход из ситуации, создавшейся сейчас. В этом отношении хозяева похожи на лошадей. Их необходимо держать в узде. У одних камердинеров такое умение в крови, у других - нет. Мне, слава богу, жаловаться не приходится.
* * *
Пребывание в Брайтоне доставило мне огромное удовольствие, и я не отказался бы отдохнуть там недельку-другую, но мистер Вустер, всё ещё находясь в нервозном состоянии, на третий день приказал мне упаковать вещи и подогнать машину к отелю. Мы отправились обратно в Лондон около пяти часов пополудни, и не успели проехать и двух миль, как я увидел на дороге юную леди, голосующую обеими руками. Нажав на тормоз, я остановил машину.
Мистер Вустер, погружённый в глубокие раздумья, поднял голову.
- Какая муха тебя укусила, Дживз? - спросил он.
- Я увидел юную леди, которая пыталась привлечь наше внимание, посылая сигналы руками, сэр, - ответил я. - Сейчас она спешит к нам по дороге.
Мистер Вустер обернулся.
- Вижу. Наверное, ей хочется, чтобы мы её подбросили.
- Мне тоже так показалось, сэр.
- Какая симпатичная малышка, - сказал мистер Вустер. - Интересно, как она здесь оказалась?
- По-видимому, юная леди прогуливает школьные занятия, сэр.
- Привет-привет! - жизнерадостно воскликнул мистер Вустер, глядя на подошедшее к нам создание. - Ты хочешь, чтобы мы тебя подвезли?
- Ой, а вы можете? - спросила юная особа, просияв от удовольствия.
- Куда тебе?
- Примерно через милю будет поворот налево. Если вы меня там высадите, дальше я сама дойду. Большое, большое вам спасибо. У меня гвоздь в туфле.
Она забралась на заднее сиденье. Курносая молодая особа, с рыжими волосами и ухмылкой до ушей. Ей было лет двенадцать, не больше. Выставив ногу, она наклонилась к нам и принялась болтать.
- Ну и влетит же мне! - невинно сообщила она. - Мисс Томлинсон задаст мне жуткую взбучку.
- Нет, правда? - сказал мистер Вустер.
- Нас отпустили на полдня, и я улизнула в Брайтон, чтобы сходить на пирс в зал игральных автоматов по пенни. Я думала, что успею вовремя вернуться и никто не заметит, но у меня в туфле вылез гвоздь, и теперь мне всыплют по первое число. Ох, - философски заметила она, невольно вызывая к себе уважение, - ничего не попишешь. А какая у вас машина? Санбим? У моего отца Вулсли.
Мистер Вустер явно разволновался. Как я уже говорил, он находился в нервном состоянии и особенно болезненно воспринимал всё, что касалось маленьких девочек. Её печальный рассказ тронул его до глубины души.
- Ну, знаешь ли, это непорядок, - запротестовал он. - Неужели ничего нельзя сделать? Послушай, Дживз, ты не можешь что-нибудь придумать?
- Я не осмелился высказать подобное предположение, сэр, но раз уж вы сами об этом заговорили, мы смогли бы помочь юной леди. Я думаю, вполне искусной отговоркой послужило бы, сэр, если бы вы проинформировали директора школы, что являетесь старым другом отца юной леди. В этом случае вы могли бы сообщить мисс Томлинсон, что, проезжая мимо школьных ворот, увидели юную леди и решили покатать её на машине. При подобных обстоятельствах, сэр, мисс Томлинсон либо рассердится на юную леди не слишком сильно, либо вообще не станет на неё сердиться.
- А вы душка! - вскричала юная особа, просияв от удовольствия. И в ту же секунду она наклонилась и чмокнула меня в щёку. К сожалению, она только что ела конфету, и губы у неё были липкие.
- Дживз, это то, что надо! - воскликнул мистер Вустер. - Прекрасный, замечательный план. А теперь скажи мне своё имя и кто твой отец, дитя моё.
- Меня зовут Пегги Мэйнверинг, - сообщила юная особа, - а мой отец - профессор Мэйнверинг. Он написал кучу книг.