- За вами еше список медикаментов и продуктов, - напомнил стриженый.
- А что, не предусмотрен стандартный набор? - удивился Дан.
- Это тоже входит в вашу задачу.
Вот и поспал, вздохнул Дан, придется потратить еще несколько часов. Хорошо хоть, что его спутник сразу направился к стойке первого класса - можно будет заняться делом со всеми удобствами. Однако следующая мысль была уже не столь радужная. Ему предстояло составить запас на все случаи жизни, а тогда, зная его заказ, тот, кто будет за ним следить, в чем Дан нисколько не сомневался, запросто сможет подготовить ему любой сюрприз. Намечается явная подлянка. И еще его экзаменаторам прекрасно известно, что он не был в горах три года, а значит, у него нет никакой высотной акклиматизации. Сразу же подниматься на четыре с половиной кило означает риск горной болезни, а на нормальную акклиматизацию нет времени, поскольку речь идет о спасении метеостанции. Еще одна подлянка. Теперь задача, поначалу казавшаяся не совсем тривиальной, но и не слишком трудной, представилась ему потенциально опасной. Выручить его могло только одно - давнее, многолетнее пристрастие к долгому и изнурительному марафонскому бегу.
В своих мыслях Дан настолько ушел в себя, что церемония приема пассажиров первого класса, которой наслаждался и гордился его по уставу подстриженный попутчик, ощущая себя хозяином мира, прошла мимо него. Из всех привилегий, щедро оплаченных Центром, его интересовал только доступ в сеть, а с ним возможность быстро и без помех составить необходимый перечень медикаментов и других запасов. Его спутнику пришлось толкнуть его в плечо, чтобы Дан наконец оторвался от компьютера, снял наушники, обратил внимание на бортпроводницу и соизволил заказать себе обед из специально составленного для "Континентал" меню. Дан проводил взглядом стюардессу, напомнившую ему его Розку; впрочем, Розку ему напоминала любая стройная женская фигурка в форме.
В Израиле Данила тосковал по турклубу и чувствовал себя, как гриб–боровик в корзинке с сыроежками. Канул в прошлое Университет - академический редут, оставшийся в охваченной хаосом приватизации Москве. Имея в семье мужа–инвалида, которому так и не смогла помочь передовая медицина, тестя–пенсионера и сына–подростка, матери пришлось выбирать между зыбким существованием на грозившие каждый год кончиться стипендии и надежной государственной ставкой геолога в Управлении Древностей с разными полевыми и прочими добавками. Данила попытался было найти привычную туристскую среду, но все серьезные компании были по крайней мере лет на десять постарше, связаны боевым братством или элитностью происхождения отцов–основателей какого–нибудь киббуца и не хотели принимать мальчишку, который с легкостью преподал бы им университетский курс геологии, если бы только мог изъясняться на понятном им языке. Данилу не волновали небрежно размеченные на устаревших туристских картах маршруты, и ему поневоле пришлось стать тем самым нарушителем спокойствия, туристом–одиночкой, сумасшедшим с точки зрения как собственного отца, так и природоохранных властей, с рюкзаком и молотком исследовавшим Сирийско - Африканский разлом по всей незначительной Израильской длине. Он заполонил свою небольшую комнату камнями и образцами, и постоянно ставил в тупик своими вопросами два предыдущих поколения московских геологов.
"Радуйся, что нет изнуряющей жары и палящего солнца", всякий раз напоминал себе Данила, задолго до рассвета начиная ежедневную многокилометровую пробежку по берегу Кинерета, оканчивающуюся трехсотметровым подъемом обратно в Карком.
Окончив школу, Дан не мыслил военной службы нигде, кроме как в элитных десантных войсках, на что единственному сыну необходимо письменное разрешение родителей. Мать наотрез и по понятным причинам отказалась, но Дан не отступился и добился своего через отца и деда. В полку никто не удивился, когда после курса молодого бойца Веред, известная всем по прозвищу "ниндзя", обратила на него внимание - всем казался совершенно естественным этот союз "двух тигров". По ошибке родившаяся девчонкой, Веред не могла допустить, чтобы кто–то ее опережал. Достойных себя партнеров она в своем окружении не находила, пока не появился Дан, который до поры до времени вообще не подозревал, что на свете существует такая ниндзя-Веред. Впервые их свел вместе ежегодный армейский марш–бросок километров на семьдесят в полной выкладке, который неизменно из предосторожности сопровождает карета скорой помощи. На очередном коротком привале Дан, как истый джентельмен, под нервный смех сотоварищей предложил Веред занять вакантное место на носилках, которые их группа, постоянно сменяясь, должна была доставить к финальному пункту следования. Веред только презрительно фыркнула, сплюнула ему под ноги и первой схватилась за ручку носилок. Дан, конечно, принял вызов и тоже подставил свое плечо. Поначалу Веред отказывалась от предлагаемых ей Даном кусочков горького шоколада, но постепенно усталость взяла свое, да и чего не сделаешь, чтобы завоевать в этом неофициальном армейском чемпионате ту славу, которая всегда бежит впереди и говорит гораздо больше официальных наград
Он попытался заставить себя заснуть, но пролетающий над горами самолет сильно трясло, так что даже задремать не удавалось. В Анкоридже в предрассветных сумерках Дана и его спутника прямо от трапа "боинга" доставили в небольшой ангар, где уже ждал маленький шестиместный самолетик на Мак Карти.
Три года назад он провел несколько чудесных месяцев с австралийцами в горах Непала. Они настолько сдружились в полной свободе коммунального сожительства, что Дан стал всерьез подумывать перебраться в Австралию. На следующий год он рванул вместе со всеми в Антарктику, где постепенно компания перегрызлась, в основном из ревности, а к доктору-Дану зимовщицы бегали выпрашивать таблетки, жаловаться и искать утешения. Еще год он провел с миссией ООН в Африке, отогреваясь от Антарктического холода, и вот уже около полугода он участвует в этом странном отборе в разрекламированную американцами и ставшую легендарной еще до своего начала космическую экспедицию.
Самолетик набирал высоту; Дан не мог оторваться от ослепительной в лучах восходящего солнца картины гор Веллингтона и причудливого кружева фьордов.
- Матануска, - громко сказал через проход его провожатый, указывая на расстилавшийся под ними ледник, - вон тот пик - это Санфорд, шестнадцать тысяч футов, а эта здоровая туша - гора Врангеля, самый большой активный вулкан в мире.
- А есть здесь что–нибудь не самое большое в мире? - насмешливо спросил Дан.
- Нет, конечно, даже капуста в долине Матануски - самая большая в мире, кочаны вырастают до шестидесяти фунтов.
- А вы из этих мест?
- Ага, - засмеялся стриженый, - я из Читины, взгляните сюда в мое окно - вон там, в долине - Читина, мои предки из племени Ахтна.
- Кто это Ахтна?
- Индейцы, жили здесь еще до прихода белого человека. Подлетаем, однако, видите этот длинный язык - ледник Кенникот, а прямо под ним Мак Карти.
Самолетик заходил на посадку над ледником: вблизи можно было различить небольшие валуны на грязном снегу и мелкие кляксы мутной талой воды. Метрах в пятистах от посадочной полосы Дан заметил еше несколько домиков, которые, судя по всему, и были поселком Мак Карти. Полет занял немногим более получаса. Они подрулили к одноэтажному зданию с дежурной вывеской "Добро пожаловать в Мак Карти", и там с преувеличенным усердием принялись пожимать руки встречающему персоналу. Туристы попроще не прибывали сюда на персональных самолетах, а проводили день в довольно изнурительной поездке из Анкориджа, рекламируемой в путеводителях как захватывающее дух путешествие, несущее незабываемые впечатления от аляскинских гор и долин, перевалов, ледников и ущелий.
- Принимайте оборудование, - скомандовал провожатый, в условиях Крайнего Севера отзывавшийся на имя Джеральд, - и познакомьтесь с местным пилотом: Стэн Барсучий Нос доставит вас прямо на ледник Клутлан.
Стэн оказался высокой мужеподобной женщиной лет тридцати, чем–то похожей на Джеральда, и Дан с трудом удержался от смеха - барсучий или нет, нос действительно оказался выдающимся.
- Моя младшая сестра, - покровительственно заявил тот и как–то не совсем по–братски поцеловал Стэн в губы.
Маленькой заминки перед дверями хватило Дану, чтобы понять, что времена Джека Лондона здесь еще не забыты, и не только к местным пилотам надо относиться с должным почтением и пиететом, но также и к их родственникам, выбившимся в люди и работающим на государственные структуры. Ну а клиент - по–техасски одетый богатый турист - вызвал лишь косые взгляды и усмешки.
Не торопясь, Дан распаковал большой ящик с амуницией, доставленный всего какой–нибудь час назад, но уже успевший вызвать пересуды в крошечном аэропорту. Не стесняясь многочисленных зрителей, а посмотреть на него, казалось, сбежалось все население Мак Карти, он разложил все свои пожитки на полу. Ситуация складывалась забавная, и он даже порадовался тому факту, что среди заказанного не оказалось "Галиля". Судя по реакции местных жителей, его приняли за очередного богатого сумасброда. Но в реальности "метеостанция" должна бы существовать, и по ее координатам - к востоку от горы Черчилль, Дан определил, что ее могли установить на небольшом плато на высоте примерно четырнадцать с половиной тысяч футов. Таким образом, ему предстояло подняться от ледника всего–навсего на кило–двести, а если разбить подъем на два этапа - то два раза по шестьсот метров. И работать придется на четыре–триста, что само по себе не так уж и высоко. Он с самого начала рассчитал, что без промежуточного лагеря ему не обойтись, и не надо очертя голову бросаться вверх, а спокойно сделать заброску, что даст ему какую–никакую акклиматизацию, и только на следующий день подниматься к "метеостанции".
- Нужна помощь на леднике, мистер? - обратился к нему один из скучавших при взлетной полосе мужиков, - а то у вас тут скарба на троих.
- Троим тут делать нечего, а двоим - в самый раз, - поправил его Дан.
Он скинул техасскую одежду, и, не обращая никакого внимания на досужих зрителей, облачился во все новое. Краем глаза он заметил оценивающий взгляд Стэн, ощупывающий его крепкую фигуру взгляд заинтересованной женщины. Неплохо бы переговорить с Барсучим Носом до полета, подумал про себя Дан. Шкурой он чувствовал, что его неторопливая возня с туристским снаряжением явно меняла в лучшую сторону мнение окружающих, постепенно узнававших в нем профессионала. Любопытство местных, судя по их репликам, явно зашкаливало по мере продвижения его приготовлений, в результате которых постепенно образовались две пары упаковок. Одну из них Дан собирался использовать в качестве заброски на промежуточную высоту.
- Вы уверены, мистер, что сможете справиться сами? - на полу комнаты лежали пара рюкзаков и тюки, предназначенные для волокуши, не считая еще одного небольшого рюкзачка с компьютером и другой электроникой, который Дан намеревался приторочить к основной поклаже.
- Душевное спасибо, сэ–эр, я, право не знаю, как отблагодарить за заботу… до самолета дотащить - я буду перед вами в неоплатном долгу, сэ–эр.
От Дана не укрылось, как Стэн прыснула от смеха, и в ту же секунду его посетила неожиданная идея: а что, если… не тратить целые сутки на восхождение и заброски, а прыгнуть с парашютом прямо на расстилающееся под горой Черчилля плато? Авантюра, конечно. Но в пользу такой авантюры говорит экономия целого дня по сравнению с затяжным подъемом больше чем на километр. О сохранении сил смешно и упоминать. Есть, конечно, и риск: высотное приземление само по себе опасно из–за разреженности воздуха, а также не будет никакой акклиматизации - сразу на высоту четырех с половиной тысяч метров.
- Какой потолок вашего самолета? - Дан подхватил Барсучий Нос под руку и увлек ее в коридор из общего зала, в котором толпились охочие до бесплатного зрелища зеваки.
- Двадцать две тысячи - это норма, а двадцать пять - максимум, если при минимальной загрузке.
- То есть можете свободно летать над горами?
- Конечно! Чем же я по–вашему занята каждый день?
- А метеостанция на плато под горой Черчилля вам знакома?
- Новая–то? Которую еще не открыли?
- Она самая, и давно ее поставили?
- С неделю назад привезли на вертолетах из Анкориджа, у нас в Мак Карти даже не садились.
- А откуда вы знаете, что из Анкориджа?
- Джеральд сказал.
- Он вам действительно брат?
- Да нет, что вы, - Стэн засмеялась, - жили вместе одно время.
- Так почему же он назвал вас сестрой?
- Ну, все Ахтна - братья.
- А что он вам рассказал о нынешнем визите?
Барсучий Нос помедлила, и Дан не знал, как интерпретировать ее нежелание ответить.
- Он сказал, что один богатый… ну, чудак из Техаса нанял его показать ему Аляску, - Стэн снова прыснула.
Дан понял, что Джеральд назвал его отнюдь не "чудаком", а также, что он наверняка захочет сесть с ним к Стэн в самолет. Но некоторая надежда все–таки была - он вспомнил, как при поцелуе на летном поле Барсучий Нос сделала слабую попытку увернуться.
- Стэн, а как бы нам от него отделаться? - улыбнулся Дан, решивший действовать напролом, потому что другого варианта у него все равно не было.
Она посмотрела на него подозрительно, соображая, где здесь подвох, потом, видимо решившись, тоже улыбнулась:
- Я могу сказать Джеральду, что вы попросили показать вам ущелья.
- И что?
- Когда я только сдала летный экзамен, мы с ним прокатились по ущельям. Думаю, он до сих пор не забыл, как я заставила его отмывать самолет, - Стэн засмеялась. - После этого мы расстались.
- Буду очень рад, если покажете мне свои замечательные ущелья. А парашюты у вас есть?
- Если боитесь, мистер, то так и скажите, а не морочьте голову, да и не поможет парашют, если в гору врежемся.
- Я просто хочу прыгнуть с парашютом на плато рядом с Черчиллем.
- А вот это - нельзя! - улыбка мгновенно исчезла с ее лица, - меня в ту же секунду лицензии лишат.
- Но прыгают же люди…
- Нанимайте спортивный самолет и прыгайте, сколько угодно, а у меня машина гражданская. Туристов на ледник возить с таким трудом пробила, что… что… - Стэн задохнулась при мысли, что может произойти, если она потеряет самую уважаемую в Мак Карти работу.
- Но если по ущельям и без Джеральда, то никто и не узнает… - сделал еще одну попытку Дан.
- Послушайте, мистер, не знаю, как там у вас в Техасе, а на Аляске все всё всегда знают. Не знаю как, но узнают.
- Ладно, - Дан решил больше не настаивать, чтобы не испортить наладившиеся было отношения, - считайте, что этого разговора никогда не было.
- Так как с ущельями? Сказать про них?
- Как хотите, - он подумал, что если приземляться на леднике, то никакой выгоды от отсутствия Джеральда он не получит, - впрочем, скажите, да–да, обязательно скажите.
Стэн прошла по коридору и скрылась в комнате с надписью "персонал аэропорта". Дан хотел было вернуться в зал, но его остановило неясное ощущение, что что–то не стыковалось в той скудной информации, выданной Стэн за время их короткого разговора. "Только вот, что именно - это вопрос" сказал он сам себе. Джеральд, скорее всего, простой сотрудник при Центре, которого послали присмотреть за очередным кандидатом. Действительно ли он из местных индейцев? Очень может быть. А вот с "метеостанцией" совсем темнота: какие–то дяди на вертолетах забросили ее в горы, и все. Ей ведь по легенде надо бы снабжение обеспечить, запасы пополнять, не Антарктика, конечно, но тоже не ближний свет. Стэн сказала "неоткрытая" - значит, там никого нет, или они днем прячутся, а выходят только по ночам? Или вовсе не выходят? Или там вообще никого нет, только трупы? Трупы?! Нет, конечно, скорее симуляторы: муляжи–куклы–манекены, вроде тех, что используют в мединститутах. Но тогда как это сочетается с тем фактом, что станция "замолчала сутки назад", а теперь уже часов тридцать шесть?
Или с ним работает профессиональная группа актеров, замечательно играющих свои роли - тогда никакую информацию не надо принимать на веру, а просто идти и тупо выполнять задание, как типичный американец. Но в том–то и дело, что повсеместно присутствует элемент "людей в черном", элемент неожиданности и нестандартности, и та самая "кривая", которая постоянно вывозит как русского, так и израильтянина.
- Думай, Данила, думай о том, о чем ты совсем не подумал в тот момент, когда тебя послали в горы Аляски, - сказал он себе.
Первые ассоциации: высота, холод, удаленность от цивилизации. А что на другом конце шкалы? - Африка, жара, скученность, эпидемии… ЭПИДЕМИИ! Вот против эпидемии у него ничего и нет, совсем ничего, об этом–то он и НЕ ПОДУМАЛ.
Если абстрагироваться от Аляски, а он был обязан абстрагироваться вообще от всего, то должен был предусмотреть возможность заражения "метеостанции" неизвестными микробами или вирусами. А среди его снаряжения нет абсолютно никаких средств защиты. Он мыслил слишком стандартно, чтобы заказать даже самый минимум. В Мак Карти, естественно, ничего такого не достать. Единственная возможность восполнить этот пробел - попросить пилота вернуться в Анкоридж, где с гораздо большей вероятностью можно все купить, но тогда сразу возникнет тысяча вопросов, ответить на которые невозможно, если не раскрывать карты. Хотя, вполне может быть, что все участники этого действа на самом деле актеры, нанятые Центром и великолепно играющие свои роли. Есть еще одна призрачная возможность - взлететь со Стэн на ледник и посулить ей круглую сумму за полет в Анкоридж и обратно. Неизвестно, однако, будет ли у нее достаточно топлива, и согласится ли она на внештатный и не согласованный заранее полет.
… Если только… Все ему необходимое может находиться прямо под рукой здесь в Мак Карти… Если только ему повезет…
Дан постучал в дверь с надписью "персонал аэропорта", и Стэн открыла ее почти сразу же, как будто ждала его визита.
- Есть здесь механик, обслуживающий самолеты? - спросил Дан.
- Конечно. А что вас так волнует?
- Хочу его кое–о–чем спросить.
- Хм… ну пойдем тогда. Познакомлю с Барри, только осторожнее, а то он в меня влюблен.
- А есть кто–то, кто не влюблен? - Дан мгновенно пожалел о вырвавшемся замечании, потому что Стэн наградила его злым взглядом и огромными шагами помчалась в конец коридора.
Юмор, подумал Дан, дело тонкое, особенно с индейскими женщинами.
- Познакомься, Барри, мистер турист хочет тебя видеть, наверное, хочет лично убедиться, все ли в порядке с моим самолетом.
- Здравствуйте, - как можно более почтительно произнес Дан, - но меня интересует несколько другое: есть ли у вас "тайвек" и респираторы?
- Вы что, мистер, сомневаетесь, соблюдаем ли мы условия чистоты? - тоном, явно нарывающимся на скандал, спросил Барри.
Дан мговенно определил человеческий тип, с которым он столкнулся, и переменил тактику.
- Послушай, ты, урод, - все, что мне надо - это чехол и намордник! - он вытащил из кармана пару стодолларовых купюр и помахал ими в воздухе.
При виде денег Барри молча полез в шкаф и достал запечатанную упаковку из пяти белых комбинезонов и столь же девственную коробку с респираторами, выложив все на давно не чищеный верстак.