– Слышь, мужик, хорош дуру гнать! Говори, мы моемся сегодня или нет?
– А-а! – Василий махнул рукой. – Не тот ныне клиент пошёл! Никакой тебе душевности.
– В самом деле, хватит морочить нам голову! – сказал вдруг Чугуев.
Банщик вздрогнул.
– Если надо поколоть дров, пожалуйста! – хлопнул в ладоши Никола.
– Ничегошеньки вы не понимаете, – сказал Никита, раскрывая сумку.
Брякнули баночки с пивом – глаза Василия озарились.
– Я устрою вам самую, что ни на есть офицерскую баньку! – сказал Василий, потирая руки.
Отхлёбывая пивко, он повёл гостей по тропинке, дальше от мрачного замка с облезшими стенами. Пройдя сотню метров, они оказались возле свежесрубленной избушки. Из металлической трубы на крыше исходил жар с ароматом бересты. Воздух над трубой колыхался, предвещая добрую баньку.
В предбаннике Василий предложил гостям веники: на выбор.
– Чего выбирать-то? – не понял Паша.
– Не скажи, молодой человек, не скажи! Смотря для каких целей париться.
– Для здоровья!
– А тебе для чего? – Василий посмотрел на Николая.
– Мне бы взбодриться.
– А мне – прогреться! – сказал Чугуев.
– А вам, молодой человек?
– Похмелье выгнать! – сказал Никита.
– Видите, у каждого есть своя цель! – улыбнулся Василий.
– Наша цель, – Никита ткнул пальцем в деревянный потолок с потёками смолы, – коммунизм!
– Отменили и забыли. Значит, так: раздевайтесь, разбирайте амуницию! Я тем временем подготовлю веники, – Василий быстро скинул пальто и сказал, закрывая за собой дверь. – Если осталось, зацепите пивка в баночке!
Василий оправдал звание лучшего банщика. Он последовательно оприходовал гостей: каждого по желанию. Использовал эвкалиптовый, берёзовый, дубовый и можжевеловый веники.
Все остались довольны. А пивко он просил прихватить для того, чтобы плескать на каменку.
Выйдя в предбанник, он скинул с себя банную шапочку.
– Пивка, Василий? – Никита протянул баночку.
– Благодарствую! А вам бы не советовал. Вон, чаёк в термосе. С мятой, в самый раз!
Говорил он напрасно. Вряд ли кого из гостей потянуло на пиво. Все с великим удовольствием отхлёбывали горячий, слегка подслащённый чай. Говорить не хотелось, пот стекал ручьями.
– Почему? – спросил Никита.
– Не нужно портить баню! На второй день после пьянки милое дело – банька, да чаёк!
– А во время пьянки как? – спросил Никита. После хорошей парилки язык его развязался.
– Во время? И банька не в толк, – банщик отпил пивка, крякнул. – На второй день куда ни шло, а потом, – Василий махнул рукой.
– А в третий день? – спросил Никола.
– В третий день водка не берёт, и баня не прошибает. В остальные дни сам себе противным становишься.
– У тебя-то, какой уже день? – спросил Паша.
– Я, ребята, вышел из того положения, когда ведёшь дням счёт. Главное, теперь двигаться. А для того нужно горючее. Вот так-то! – Он хлопнул себя по коленям и встал. – Кто смелый, на второй заход?
– Сколь дней надо бухать, чтобы стать таким как ты? – спросил Никита после второго захода в парилку.
– Всяко бывает, кому и трёх дней хватает. Если похмелился к вечеру, выдержав день, считай, пропал, – Василий резко встал, отвернулся. – Схожу-ка, ополоснусь.
Когда Василий вернулся в предбанник, на столе его ожидала дюжина баночек доброго пива. Банщик оставил одну, остальные по-хозяйски собрал в рюкзак.
Вдруг зазвенел звонок похожий на сирену.
– Кончай помывку! – скомандовал Василий.
– А чего?
– Смена составов, Паша! – сказал Никита, догадавшись.
– По ходу игры, – добавил Никола, одевая носки.
Паша посмотрел на обоих, затем на улыбающегося Чугуева, кивнул.
Следующую смену привёл другой банщик. Василий проводил гостей до машины.
– Давайте, мужики, отдыхайте на полную катушку! – дал он напутствие. – Когда ещё оторвётесь от семейного контроля?!
Все понимающе улыбнулись банщику, но отрываться по полной уже никто не хотел.
В холле, исполняющем роль ресторана, задерживаться не хотелось. Девица в пиратском наряде встала у прохода на лестницу.
– Не угодно вам чаю, кофе, чего-нибудь поинтереснее?
У неё был вид страдающего ребёнка, готового тотчас расплакаться.
– Ты чего в баню-то не поехала?
Официантка вскинула подбородок, посмотрела на Пашу через плечо Никиты. Губы её скривились. Вот-вот, разревётся! Никита решил спасать положение.
– Пожалуй, мы выпьем чаю. Есть у вас с мелиссой?
Глаза официантки загорелись.
– С мелиссой, топинамбуром, чабрецом! – отчеканила она как первокурсница на экзамене.
– Ладно! – махнул Паша мощной ладонью. – Давай этого, с гамбургером!
– Вам что? – официантка посмотрела на Чугуева.
– Вам? – повернулась она к Николе.
Никита молча улыбался. Вот, всегда так. Только наладишь контакт, оказывается, сделал для других! Другие, как будто понимали чувства Никиты, стойко молчали.
Официантка растерялась. Щёки её пошли пунцовыми пятнами.
Гости пансионата расселись за деревянным столом. Пыльное чучело попугая скрипучим электронным голосом доложило:
– Господа! Пять часов пополудни! Фай о'клок, господа!
Леонид Аркадьевич глянул на часы: половина восьмого по тому же полудню! М-да, весело живём!
– Сейчас ещё веселее будет! – шепнул Никита.
Чугуев вздрогнул. Он не ожидал, что скажет мысли вслух. Посмотрев на Никиту, Леонид Аркадьевич улыбнулся в ответ. Затем посмотрел, куда указывал глазами Никита.
Во входных дверях стояла женщина в тёмном плаще.
Леонид Аркадьевич узнал в ней таинственную незнакомку Николы, чудовище Паши и навязчивую "подругу" Никиты.
Она смотрела точно в глаза Чугуеву. Как будто не было никого другого в сумрачном зале, освещаемом крутящейся люстрой с цветомузыкой.
Леонид Аркадьевич застыл в полуприсяди.
– Нравится? – шепнул Никита. – Сейчас познакомлю!
Чугуев дёрнул плечом. Сел.
Нина Петровна что-то сказала швейцару, отвернувшись к стойке.
– Точно, топором рубленая? – спросил Никита.
Чугуев кивнул. Женщину с такой фигурой он ещё не видел. Или это плащ её так уродует?
Официантка вернулась с подносом. Стараясь не задеть ненароком Пашу, она быстро расставила чашки. Никите достался чай с пакетиком.
К его удивлению, Нина Петровна не поглядела в его сторону. Женщина ушла, пока он разглядывал свою чашку с жиденьким жёлтым пойлом.
Похоже, никто больше не обратил внимания на появившуюся из ниоткуда и ушедшую в никуда Нину Петровну. Мужики о чём-то говорили, пили чай с печеньем вприкуску. Затем вернулись в номер. До ужина смотрели телевизор. К счастью, не показывали никаких матчей и спортивных новостей. Чугуев настоял на просмотре местной телепередачи.
– Неплохо быть в курсе здешних новостей! – сказал он.
Мужчины равнодушно пожали плечами.
– Прошедший погодный катаклизм оставил следы! – радостно сказал рыжий диктор с лошадиной челюстью. Далее он перечислил количество мелких и крупных бедствий населения.
Чугуев слушал, не отвлекаясь. Как поведут себя местные власти, что бы он предпринял в первую очередь?
Паша сокрушался, что сборная скоро уедет из тренировочного лагеря. С досады он чуть не сплюнул.
Никола читал журнал, оставленный кем-то на столике. Ничего интересного. Кто-то там на ком-то женился, кто-то разводится и требует денег на содержание. Короче, полная чушь.
Никита тупо смотрел в экран и думал о том, что неплохо бы и пивка. С другой стороны, никто не желает. Да и банщик Василий вдруг встал перед глазами со своими мрачными пророчествами. Становиться тихим алкоголиком не хотелось, с другой стороны, чем заняться?
– Температура воды приближается к обычной норме для конца января! – сообщил диктор.
Все как один встрепенулись, уставились в телевизор.
– Плюс четырнадцать градусов! – сообщил диктор и попрощался.
Далее пошли новости центрального канала, с общего молчаливого согласия Чугуев отключил телевизор.
– Лёня! Купаться зимой – это экстрим? – спросил Паша.
– Экстрим, Паша, экстрим. Только тебе зачем? Собираешься плавать при температуре воды в четырнадцать градусов?
– А что? За каким тогда на море ехать?
– Паша! У тебя же яйца остекленеют! – сказал Никита.
– А у тебя?
– Я? Я вроде бы не подписывался.
– Да куда тебе! – Паша скривил губы.
После ужина Леонид Аркадьевич решил побыть в одиночестве. Он оделся и вышел из пансионата. После выздоровления от похмелья потянуло к творческой работе мысли. Хотелось поразмыслить в тишине, помечтать.
Пока друзья пьянствовали, на побережье пронёсся ураган. Местный мэр почему-то не принял никаких экстренных мер. У людей потерян скот, нарушены дороги, оборваны провода. Пострадали также пляжи – золотой фонд побережья. Местный мэр, вместо того чтобы мобилизовать людей, занимается текучкой, что непростительно. М-да.
Леонид Аркадьевич зашагал к воротам, прочь от пансионата. Дождя не было, ничего не мешало размышлять. И чем дальше он уходил решительным, как казалось самому, шагом, тем мрачнее становились мысли. Чугуева бросило в жар, как только он представил себе реакцию его подчинённых при случае подобного ЧП в его городе. Чего стоит одна Елизавета Николаевна! А первый заместитель, профорг? Да они бы с удовольствием подсунули план: абсолютно провальный, нереальный и, с точки зрения любого проверяющего, архиглупый! Вот так бы подставили "дорогого Леонида Аркадьевича". Или Лёню, как его называют новые знакомые?
– Нет, это просто невозможно! Чтобы всюду в стране сидели такие же безвольные люди! – Чугуев схватился за голову.
– Всё в наших силах, Леонид Аркадьевич! – услышал Чугуев женский голос из-за спины.
Он не вздрогнул, не испугался.
– Да, Нина Петровна! – сказал Чугуев, не оборачиваясь. – Все так говорят. Но это мнение обывателя.
– Не более того.
– Вы следили за мной?
– Нет, – по-простому сказала она, чем не вызвала никаких подозрений.
– И всё же, откуда вам известно моё имя?
– Я не спрашиваю вас, Леонид Аркадьевич, откуда вы знаете моё имя-отчество!
Чугуев остановился, обернулся.
– Вам рассказал обо мне Никита Иванович. А я узнала ваше имя у директора пансионата.
– Чего вы хотите? Я, право, теряюсь. Сделать для вас здесь я ничего не могу.
– А мне, Леонид Аркадьевич, ничего касающегося вашей должности, не нужно.
– Может быть, я старомоден, но спешу сообщить, что у меня с супругой нормальные отношения.
– Тем более, Леонид Аркадьевич! Я бы хотела всего-навсего, чашечку кофе. За ваш счёт, разумеется. Если не жалко?
– Почему нет?
Нина Петровна взяла под руку Чугуева и повела к ближайшему кафе.
В мёртвый сезон не было нужды в большом количестве забегаловок, но это бистро работало.
Леонид Аркадьевич попросил кофе. В ценнике указывалось три сорта, в наличии был один – растворимый. Впрочем, привередничать ни к чему. Он усадил даму за столик, сам уселся напротив.
– И всё же, чем могу?
– Леонид Аркадьевич, я профессиональный психолог.
– К сожалению, у меня нет такой штатной единицы.
– К счастью, к счастью! Разве мало у вас и без того всяческих, – Нина Петровна покрутила пальцами, подбирая слово.
– Вредителей? – рискнул подсказать Чугуев.
– Слово устаревшее, но точное. Я случайно слышала ваш разговор с самим собой. Так вот, – протянула Нина Петровна, ожидая реакции собеседника. Её не последовало. – Это характерно для людей одиноких.
– У меня хорошие отношения с женой.
– Я не об этом. Человек может иметь семью, но большую часть жизни проводит на работе.
– У меня профессиональные сотрудники.
– Хорошо. Но есть чувство некоторой неудовлетворённости.
– Почему вы говорите в повествовательном тоне?
– Потому что не имею права на повелительный, – Нина Петровна улыбнулась.
– Ясно. И всё же, что вам от меня нужно?
– Я профессиональный психолог.
– Уже слышал, – Чугуева начала раздражать эта дама, считающая его непонятливым.
– Вы говорили о местной власти.
– Да. И нелицеприятно. Собираетесь доложить, кому следует?
– Леонид Аркадьевич! Сейчас это не модно и не выгодно! – Нина Петровна покачала головой. Точь в точь та учительница. – Я не разрушитель, но созидатель. Как и вы, впрочем.
Чугуев молча отпил кофе. Какая ерунда! В промозглый вечер на зимнем побережье встретилась зануда! Судя по всему, у неё не получилось с Никитой, так теперь решила отыграться на остальных. Или она ищет подходы к Никите через его друзей, но какой я ему друг?
– Полагаю, у вас есть план восстановления последствий стихии?
Чугуев развёл руками. Какой план? Он всего лишь думал вслух ни о чём, как всякий обыватель.
– До начала курортного сезона осталось не так много. Мэр мог бы и позаботиться о состоянии пляжей. Если частники смогут преодолеть трудности, то не дальше собственного дома. Предлагаю вам, Леонид Аркадьевич, выступить в качестве консультанта.
– Восстановительных работ? Но я же в отпуске!
– Только консультантом. Оплаты никакой, чистый энтузиазм. Зато проверите способности организатора.
– Ор-ганизатора?! – Чугуев поперхнулся. – Да кто меня подпустит к местной мэрии?
– Я могу всё устроить. Ваши советы будут приняты.
– Я не в курсе местной специфики.
– Этого и не требуется. Вы желаете умереть от скуки или провести несколько часов в привычной стихии?
– Я не ремонтник и не производственник.
– Зато вы руководитель, или я ошибаюсь?
Чугуев смолчал. На него ещё никто так не наезжал. Давали понять, что он никто и ничто, но чтобы требовали решительных действий?!
– Вы не ошибаетесь. Я занимаю должность мэра города Чухонска. Согласитесь, даже географически это далёкие места с черноморским побережьем!
– Вот и испробуйте себя в незнакомой обстановке!
– Вы так говорите, – Чугуев улыбнулся, – как будто я должен. Этому городку, местной мэрии и вам лично!
– Мы все перед Родиной в вечном долгу, – Нина Петровна улыбнулась кончиками губ.
– Вы прямо как из старых времён.
– Времена, Леонид Аркадьевич, всегда одинаковы. Это люди разные.
Чугуев поёжился. Она точь в точь говорила его мысли вслух!
– Хорошо, я согласен. Приступим? – Леонид Аркадьевич хлопнул себя по коленям, собираясь вставать.
– И верно, незачем откладывать на завтра!
Нина Петровна позвала официанта и через него вызвала такси.
Тем временем в комнате мужики коротали время до ужина.
Паша громко зевнул.
– Тоска смертная! – сказал он. – Поеду я к нашей сборной!
– На ночь глядя, кому ты там нужен?
– Я-то? Если нужен, возьмут в любое время!
– А если нет, Паша?
– А если нет, Никита, тогда возьмут тебя! Ха-ха-ха! – заржал Паша, показывая крепкие зубы.
– Может, лучше завтра, со свежей головой? – спросил Николай.
– Может, и лучше, – Паша встряхнул плечами. – Но завтра даже не удерживайте!
– Поедешь вместе с Лёней?
– А ему-то зачем?
– Кстати, где наш знаток футбола? Не забурился ли в местную забегаловку?
– Никита! – Николай повысил голос.
– Да ладно, шучу! Пойдёмте хоть вниз, что ли. Узнаем, живёт ли тут ещё кто, кроме этого алкаша, что в конце коридора.
– Пойдём!
Они спустились вниз. У столика их встретила официантка в пиратской тельняшке.
– Ничего не надо! – сказал Никита, не дав ей раскрыть рта.
– Будем ждать обычного ужина! – подтвердил Николай.
– А позови-ка, детка, Эльзу Французскую! – сказал Паша.
– Кого, кого?
– Ну, эту, царицу японскую!
– Ядвигу Францевну? – девушка поперхнулась от смеха.
– Ну, начальницу вашу!
– А для чего вам Ядвига Францевна?
Паша задвигал челюстью вхолостую: нужные, но приличные слова не находились.
– Мы хотели бы узнать, где остальные люди из группы! – сказал Никита.
– Ядвига Францевна занята, – девушка смотрела на Николу, спросившего Никиту она почему-то не воспринимала.
– Есть тут кто-нибудь живой, кроме нас четверых? – спросил Никола, отнюдь, не дружелюбным тоном.
Официантка смутилась. Оглянулась на швейцара. Тот по-прежнему дремал с открытыми глазами.
– Кого вы имеете в виду?
– Слушай, детка! Я-те ща введу, что имею! И отымею! – сказал Паша и рассмеялся собственному остроумию.
Официантка раскрыла глаза и рот. Вновь посмотрела на швейцара. Тот стоял, не шелохнувшись.
– Я, я позову Эльзу Фран… Фу! Ядвигу Францевну! Говорите с ней!
Официантка, как футболист обошла сбоку громадного Пашу и скользнула промеж Никиты и Николы, вырвавшись к лестнице.
– Зачем ты замутил это? Теперь скандалить с руководительницей! – сказал Никита.
– Не будем скандалить. Спросим про остальных, да и всё! Что ты шугаешься не по делу?
– Да, Никита, не к чему пугаться собственной тени, – сказал Никола. – Поговорим с этой Эльзой, поспрошаем на счёт культурного досуга! Должна ж быть какая-то программа. Не просто так нас сюда привезли, спиваться.
– Ничего она нам толком не скажет. Будет плести вокруг да около, – сказал Никита.
Ядвига Францевна вскоре появилась. Как и ожидалось, ничего путного она не сказала. Да, группа здесь. Все заняты досугом по своему вкусу. Кто уехал ближе к горам, кто нашёл себя в рыбалке на зимнем море.
– А женщины? Чем занимаются они? – спросил Николай.
Ядвига Францевна посмотрела на деревенского мужика с грязными заусенцами на руках, страдальчески улыбнулась.
– И всё же? – настоял Никола.
– Женщин у нас не так много.
– Они все поголовно вяжут в закрытых наглухо номерах! – сказал повеселевший Никита.
– Или крестиком вышивают! – неожиданно поддержала его Ядвига Францевна. – Впрочем, это не моё дело.
Эти слова стоило воспринимать на свой счёт. Мужчинам расхотелось задавать вопросы. Но Паша не понял.
– А как с танцами? – спросил он. – Мужики приглашают мужиков, что ли?
– Да вы шутник, молодой человек! Танцы у нас проходят в городе. И девушек там не меньше, чем в вашем городке!
– Я что, я это, – Паша взял администраторшу за локоток, – узнать хотел кое-что.
Ядвига Францевна одарила его сжигающим взглядом, но на Пашу это не подействовало.
– Как бы попасть на сборы нашей сборной? Вы должны знать, где идут сборы!
Николай с Никитой застыли на месте, не зная, как предотвратить конфликт.
– Как организатор я должна знать всё, включая местонахождение нашей сборной! – улыбнулась Ядвига Францевна.
– И что?
– Паша! Хватит тебе досаждать! Сами узнаем и найдём!
– Павел Александрович! – Ядвига Францевна подняла голову, чтобы посмотреть в глаза неугомонному туристу. – Я завтра же после завтрака пришлю для вас машину!
Паша улыбнулся.
– А я скажу вам: "Спасибо!"
– Буду очень признательна, Павел.
Ядвига Францевна спросила, будут ли ещё какие вопросы?