- А что поделаешь? Однажды не подчинился, и что вы думаете? Он тут же перешел мне дорогу, и тетушкино наследство - заводы, слоны, пароходы - утекло к моим братьям.
- Так избавились бы от него… Усыпили, что ли. Сейчас многие так делают.
Кот, улегшийся на полу, фыркнул.
- Что вы! Он же уникум! - вернулся я под бочок женщины. - Незадолго до начала перестройки ему в известнейшем оборонном институте пересадили столовую ложку мозгов крупнейшего политического руководителя, не буду называть его имени.
- Я догадываюсь. А зачем пересадили?
- Догадаться не трудно. Эдгар-Эдичка же кот. А вы знаете, чем славятся коты?
- Конечно, - засмеялась Адель. Глаза у нее стали кошачьими, и кот посмотрел на нее как на недалекую родственницу.
- А руководители, особенно крупные, чем славятся?
- Чем? - посмотрела, как школьница, не выучившая до конца урока.
- Ну, тем, чем заболевают от сидячей жизни и маниакального пессимистического воображения.
- А… - догадалась Адель. - Импотенцией…
- Совершенно верно. У Эдгара-Эдички взяли кусочек мозгов, ответственный за эрекцию, удалили такой же из мозга политического руководителя, и на освободившееся место вставили. А хирург по-хорошему скупердяем был - жаль стало ему политические мозги в канализацию выбрасывать, сколько ведь народу их рихтовало, от Сталина до Брежнева, не говоря уж о Суслове, и он их Эдику вставил. Что потом началось!
- Что?
- Как что? Перестройка, Берлинская стена рухнула, потом Союз нерушимый…
- А то самое как?
- Что то самое?
- Ну, появилась у него эрекция?
- Не знаю. Это государственная тайна. Этот факт специально засекретили, чтобы котам мозги сохранить. Представьте, что будет, если высокие люди - ведь только они могут оплатить операцию по пересадке мозгов - начнут по крышам за кошками гоняться, а Васьки - думать о благе Родины, а потом о себе.
- А вы откуда об этом знаете? Я имею о пересадке мозга?
Я злорадно усмехнулся:
- Это просто. Присядьте перед ним, расслабьтесь мысленно и смотрите прямо в глаза.
Преодолев нерешительность, Адель встала с диванчика, присела перед Эдгаром-Эдичкой на корточки. Тот поставил голову так, чтобы ей было удобно смотреть в его глаза, сделавшиеся таинственно-магическими.
Играли они в гляделки минуты полторы. Потом женщина покачнулась. Если бы мне не удалось подхватил ее, она упала бы.
- Ну и что вы видели? - спросил я, когда бедная женщина, уложенная на диванчик, вполне очувствовалась.
- Сначала два операционных стола рядом… - голос ее мерцал от сострадания. - На одном лежал на животе тот самый крупный политический руководитель, весь в белом с кровью, на другом - ваш кот, тоже на животе. Им сверлили черепа - руководителю - большой никелированной электрической дрелью, коту очень маленькой… Потом вытащили выпиленные прямоугольнички, и я увидела мозги, розовые такие, с извилистыми бороздками.
Адель, взволновавшись, замолкла и я, заинтригованный, поторопил ее:
- А что еще видели? Ну, говорите, мне же интересно!
- Туман видела. Он все покрыл. В нем руководитель так очувствовался, что должность ему поперек горла встала. Берлинские заборы с крышами стали ему снится, свобода, сексуальная революция с молоденькими американскими кошечками… На одной он потом женился…
- Мне кажется, вы сами это придумали. Как мой кот мог знать, что снилось руководителю?
- Может, он меня гипнотизировал?!
- Подождите, подождите! - воскликнул я. - Мне всегда казалось что между Эдгаром и тем руководителем определенно существует телепатическая связь… Ну да - ведь у них, можно сказать, общие мозги… А я все удивлялся, почему он мной командует, как простым секретарем обкома!
Адель смотрела на кота с благоговением, с таким, что я поддался соблазну, и присев перед ним на корточки, пристально стал смотреть в желтые глаза, ставшие туманными. Спустя несколько секунд в моем уме поочередно воплотились утверждение и вопрос. Утверждение было обидным, ибо воспринялось как "Мошенник ты!" А вопрос был политическим: "Как ты думаешь, кто поделился мозгами с политическим преемником моего донора и реципиента?"
- Шарик в гостях у Барбоса, - покачал я головой, удивив тем хозяйку.
- Что-что? - сузила она глазки, считая, что я отождествляю себя с Шариком, а ее с Барбосом.
- Чушь какая-то, - потряс я головой. - Кажется, мой кот назвал так одного деятеля, прославившегося в народе государственными поступками, совершенными в состоянии алкогольного опьянения.
- А как у вашего кота с этим? Ну, с кошками? Ведь операцию, которую он перенес, можно рассматривать как кастрацию?
Кот глянул на Адель иронично
- Вы хотели сказать стерилизацию…
- Да, да, совершенно верно.
- С кошками у него очень даже хорошо, если не гипертрофированно с трансформацией в гуманистическую, то есть женскую сторону, - шпильку Эдгар-Эдичка, судя по всему, равнодушный к кошкам, принял безболезненно.
- Как это? - посмотрела Адель на кота, как на инопланетянина.
- Дело в том, что у котов за эрекцию отвечает практически весь мозг, а удаление его небольшой части вызывает бурную регенерацию, хорошо известную в научных кругах. Так что прямо беда с ним. Хорошо, что теперь объелся, а то бы точно к вам на руки полез. Гомофил, да и только
- Тяжело вам, наверное, с ним… - спрятала руки хозяйка.
- Почему вы так решили? Напротив. Я вам ведь не сказал, что он ко всему прочему и мой ангел-телохранитель и главный вдохновитель. Вы читали "Сердце дьявола"? Можно сказать, он его мне внушил.
Девушка посмотрела на Эдичку с интересом.
- Похоже, он чего-то от вас ждет.
- Да, - вздохнул я. - Видите ли, милая Адель, мы разыскиваем одну особу. Она была у вас сегодня…
- Была у меня? - нахмурилась. Ее гипотеза, касающаяся причины моего появления в доме, задымилась как сухой лед в летнюю жару.
- Да. Эдгар взял ее след, и он привел нас сюда.
- А какой у вас к ней интерес? - спросила кисло.
- Интерес не у меня, интерес у него. Мы встретились с ней днем, она сидела на скамейке, вся такая маловыразительно-пошлая, сидела, надо сказать в дымину…
- Пьяная.
- Да, вдрызг. А он, лишь увидев ее, подошел и стал с большим интересом обнюхивать. Я подумал, может, у этой госпожи есть кошка, и он, природный кот, влюбился в нее, то есть в ее запах, без памяти. В знаете, Адель, представить трудно, какой он разборчивый. Та кошка ему не такая, эта лопоухая, третья огурцами, как корюшка, пахнет, четвертая с "ушами" на коленках. Знаете, это я от него узнал, что на коленках бывают уши, у вас, кстати, очень красивые ножки.
- Спасибо, - поблагодарила Адель, расстегивая верхнюю пуговку на кофточке (верхнюю из остававшихся застегнутыми. Пересчитав последние, я составил уравнение, из решения которого следовало, что если я за ДТ сделаю больше двух комплементов, то мне, как джентльмену, придется пожать плоды своей галантности.)
- Но вы же говорили, что он кошками не интересуется?
- Я говорил?
- Вы называли его гомофилом.
- А! Это всего лишь предположение. Видите ли, у котов нет привычки водить любимых домой, и делать это так, как делают это люди, то есть на глазах своих домашних животных. Они это делают в укромных уголках, и потому я не знаю, с кем он занимается любовью…
"Эдгар меня убьет!" - подумал я замолчав. Однако кот слушал, скептически кривя мордочку, и я воткнул в его зад еще одну шпильку:
- При всем при том упомянутый гомофильный интерес, я частенько чувствую в его мыслях, обращенных к женщинам.
- Вы чувствуете его мысли?! - удивилась Адель, не поняв, что я заговорился. - Чувствуете, что думает ваш кот?
- А что тут такого? Я ж говорил, что у нас с ним телепатическая связь иногда проклевывается, и он передал, что если я не найду ее, то домой мне лучше не возвращаться, не говоря уж о турнирной судьбе "Динамо"… Гм… мне сейчас в голову пришла мысль поставить на проигрыш этой команды в завтрашнем туре. Денег хоть огребу.
- Я бы такого кота отравила… - не слушала женщина.
- Пробовал… Себе на голову. И топил, и усыплял - все без толку.
Глаза мои по системе Станиславского намокли, и я проговорил, горестно сморщив лицо:
- Вы ведь не все еще знаете…
- Что не знаю? - боязливо отодвинулась от кота.
Адель читала все подряд и потому верила во все на свете: в счастливые свойства подков, в деда Мороза, в повсеместность упырей и даже в марсиан, энергично покоряющих Землю с конца позапрошлого века.
- Он изводит моих знакомых… Из ревности, - посмотрел я на груди девушки. Они были естественно-полновесными.
"Всегда так, - усмехнулся во мне ценитель слабого поля, - пообщаешься пару часов с женщиной, и она начинает нравиться".
- В самом деле?! - вскинула Адель округлившиеся глаза. Ужимки делали ее премиленькой.
- Да… - покивал я и, подмешав изрядно оккультизма, рассказал, как Эдичка в неделю терминировал итальянско-подданную Теодору.
Тишина, покрывшая мое повествование, была без малого гробовой. Мне казалось, я слышу, как потрескивает статическое электричество в Эдичкиной шерстке.
Адель, подумав, что напрасно пустила кота в квартиру, нехотя изменила вагинальную ориентировку с меня на жениха, только что произведенного в подполковники, и в настоящий момент сладко спавшего в гостиной под запятнанной скатертью.
Эдгар-Эдичка подошел к хозяйке квартиры, сел, посмотрел требовательно:
- Говори, и мы уйдем.
- Была она у меня… - сдалась девушка. - Зовут ее Наталья Воронова. Сама себя зовет принцессой и всем говорит, что скорее умрет, чем выйдет замуж не за принца. Живет на Остоженке, дом такой-то квартира такая-то. Но кошки у нее нет.
- Вы уверены?! - "встревожился" я.
- Абсолютно.
- Может у родственников или подруг есть?
- Может и есть. У Маруси Павловской точно есть голубая персиянка. Она живет в том же доме в квартире восемь.
Мне ничего не стоило возликовать.
- Мы вам так благодарны! - затряс я руку девушки, благодарно глядя. - Мы у вас в долгу, милая Адель. Загадайте желание, и Эдичка с радостью его осуществит.
- Он выполняет желания?! - посмотрела на животное пристально.
Кот кивнул, как делают это вельможи.
* * *
Адель хотела заказать себе на ночь маркиза Смирнова-Карабаса с ударением на втором "а", но, подумав, что в таком случае оккультный черный кот с неясной сексуальной ориентировкой останется в квартире и может наделать непредвиденных дел, заказала деду четвертую звездочку.
15. Потап Потапович Редискин.
На улице (был уже четвертый час ночи) я обнаружил в потайном кармашке вновь приобретенных брюк сложенную втрое зеленую двадцатку, и предложил Эдичке ехать домой на такси, но тот, глянув со смыслом: - Следуй за мной, - повел пешком длинной дорогой.
…Мы шли по ночному городу, по обочине шоссе. Стояла обычная в последнее время теплая осень, повсюду вкусно тлели кострища, перерабатывавшие время года в дым. Иногда мимо пролетал внедорожник. Ни один не обрызгал - народ в них пошел в последнее время культурный. Время от времени я усаживался на скамейку передохнуть - после "Фрискасов" и канапе с икрой кот весил килограммов двадцать.
Да, я это так написал, что мы шли по ночному городу. На самом деле почти всю дорогу шел я один, а он лежал у меня на плечах. Черный, даже ночью. Может, из-за этой черноты, да желто горящих вослед глаз, ни один внедорожник и не рискнул окатить меня цунами. Кому охота связываться с черным котом, да еще таким огромным?
Я нес его по своей воле. Было много луж, а он, хотя и был в сапогах, мог промочить до поры, до времени ноги, а что я есть без него? Да и грел, теплый, как батарея парового отопления - собольей-то шубой я пока не разжился.
На душе было покойно. Умиротворенный осенью, я вспоминал Наталью. Не нынешнюю, а первую…
С ней, маленькой девчушкой с лучащимися глазами, я познакомился на квартире Тамары Сорокиной. Тамара, одна из первых красавиц курса, пыталась "охмурить" меня, перспективного, как тогда считали, сына приличных родителей. Я пытался пойти навстречу, но каждый раз, сделав шаг или два, поворачивал назад, пугаясь пустоты сердца и пустоты будущего, видневшегося в ее иронических глазах. А когда увидел Наташу, делившую с Тамарой комнату, Наташу-фиалочку с филологического, сердце наполнилось неведомой радостью. Я смотрел восхищенно, она смотрела искренне и трепетно, смотрела, как беременная мною женщина. Я обещал ей золотые горы, она верила, и я верил, что добуду их. Мы несколько раз встретились в сквере под плакучей ивой, я ее неумело целовал, она радовалась и отвечала материнскими ласками.
На последнем свидании Наталья, прощально глядя в глаза, сказала, что у нее есть парень в армии и, побыв со мной, она поняла, что любит одного его. Я смотрел растерянно, смотрел и чувствовал - происходит что-то нехорошее, что-то такое, что направит мою жизнь и жизнь этой девушки в искусственно искривленные русла, ведущие не к тихому счастью оправданного существования, а в сыпучие пески, все поглощающие, и ничего живого не рождающие.
Отчасти я оказался прав.
Во-первых, русло, в которое направилась моя последующая жизнь, действительно оказалось искусственным. Прошло много лет, и я узнал - от Тамары, уже не сахарной тростиночки, а в меру располневшей добротной женщиной, - что никакого парня у Наташи не было. Просто Тома, узнав о наших встречах, устроила грандиозный скандал, в апофеозе которого налила в стакан уксусной эссенции и пообещала его выпить, если встречи продолжаться.
А во-вторых, мое жизненное русло, искривленное Тамарой, действительно привело к пескам. Я влюблялся и женился, а когда приходила неизбежная пора жить мудро, жить, прощая и терпя, жить, увядая и для других, вспоминал Наташу и уходил. Уходил ее искать. И вот, наконец, нашел…
Я заулыбался, представляя нашу встречу, которая, конечно же, случиться, не может не случиться, и, надо же, в этот самый момент с тополя, мимо которого мы с Эдичкой проходили, панически взлетела огромная черная ворона - так же панически оставило меня лирическое настроение. Немедленно вспомнился ее соплеменник, упавший мне на голову по дороге на работу, соплеменник, со смертью которого, собственно, все и началось.
"Есть ли связь между фамилией Натальи, - задумался я, провожая птицу глазами, - и тем вороном?
Возможно, есть.
Наталья Воронова тоже свалилась мне на голову. И она, моя голова, теперь занята не трагедией эстетизма, занимавшей голову Кьеркегора, а ею, прочно засевшей в моей. Господи, ворон ведь умер, улетел на свои вороньи небеса! Значит, Наталья тоже улетит?..
Улетит красавица Наталья… Гм… Стремление к красоте по Кьеркегору гибельно (философия уже много лет снимала угол в моей голове и частенько развлекала (а чаще донимала) своим трудоемким словоблудием)… Значит, я тоже умру, стремясь к ней? Нет, это слишком, это буквально, это символика. А символы не могут быть буквальными. Торчащая палка, например, символизирует не фаллос конкретно, а способность стоять и твердость, ибо фаллос, как известно, может и не стоять, и, как правило, мягок. Значит, связь между Натальей Вороновой и вороной следует расшифровывать не буквально. Как? Да просто. Мы с ней умрем не буквально. Почиет-уснет нынешний Евгений Смирнов, небыстро спивающийся эстет и ироник, не сумевший заякориться в жизни, и почиет-уснет нынешняя Наталья Воронова, не знающая, что делать и в каком направлении жить. И умрут они болезненно - какой ужас распирал глаза-пророка ворона! Ну и что ж. Смерть старого и роды нового всегда болезненны.
Мои роды, роды супруга Натальи… Надо продумать все, подготовиться к ним. А что думать? Да, теперь мы с Эдгаром-Эдичкой знаем и улицу, и знаем дом, в котором живет Наташа. А что с того? Я заявлюсь к ней, она посмотрит, как на узкопленочного миссионера русско-корейской церкви, раздающего потенциальной пастве жевательную резинку без сахара:
- А… Это вы… Кажется, мы встречались с вами на пасхальном приеме в южнокорейском посольстве? Нет?.. Тогда… в Ницце? Или в Радиус-Холле? А! Вы продавец огнетушителей! Тоже нет? Мужского белья? О, я вспомнила! - вы пожарник, на той неделе приходили в офис обследовать дымоходы, и я вас угощала малиновым чаем и круассанами из Парижа! Вы ведь Потап Потапович Редискин, точно?
Да, так и будет. Таких, как я, кренделей, у нее дюжина на дню пред глазами мельтешит.
Черт, опять мысли вместо дела. Нет, ни на что я не способен. Ну, разве заставить людей побегать голышом по дому. Если бы Наталья была у Адели, мы бы ушли вместе, на кураже бы утащил… Куда ушли? На Ярославский вокзал запивать дешевые чебуреки "Жигулевским" пивом, одиннадцать с полтиной за бутылку? Денег-то на "Праги" с "Метрополями" нет".
Кот сказал одобрительное "мяу", и я понял, что мыслю в правильном направлении. Перед тем, как вплотную знакомиться с Наташей, надо разжиться деньгами, то бишь средствами. Как там у Шарля Перро решились финансовые проблемы маркиза Карабаса? По сказочному просто решились: с помощью кота он присвоил имущество первого попавшегося обеспеченного людоеда!