Правильная
Двадцатого декабря Оксане исполнилось тридцать лет. А двадцать пятого декабря был новогодний корпоратив в ресторане. Что здесь общего? Да ничего! Кроме сущей мелочи: чертовски паршиво изображать веселье, когда на душе тоска. Жизнь перевалила на четвертый десяток (о, ужас!), а ты до сих пор не замужем.
Все подружки уже прослушали марш Мендельсона, некоторые успели бросить суженых-ряженых, даже младшая сестра Ленка на пятом месяце беременности втиснулась в белое платье до пола, заполучила колечко на безымянный пальчик, и выдрессировала мужа гулять с коляской по выходным.
У всех, как у людей, только у Оксаны всё сикось-накось. И не сказать, что некрасивая. Наоборот! Фигура - слюнки у мужиков текут, особенно, если сзади смотреть. На модную одежду денег не жалеет. В фитнес-клубе три раза в неделю калории сгоняет, и сладкого совсем не ест. Правда, грудь маловата, и лицо широковато. Но зато умная и неплохо зарабатывает!
Оксана всю жизнь слыла правильной. В школе отличница, в институт на бюджет поступила и с красным дипломом закончила, между прочим. Это помогло в крупную компанию пристроиться. На работе она других не подсиживала, что поручали, выполняла в срок и качественно. Начальство оценило прилежность правильной сотрудницы. Так незаметно Оксана и продвинулась по служебной лестнице. Сейчас больше ста тысяч у нее в месяц выходит, если отдел план выполняет. Для одинокой девушки более чем достаточно.
За новую "тойоту" Оксана досрочно кредит погасила, а год назад ипотеку оформила. "Двушку" в Орехово-Борисово приобрела и от родителей съехала. Хлопот было много, но квартира того стоила. Двадцать лет, правда, предстоит кредит выплачивать, зато есть, где личную жизнь вести.
Появился у Оксаны и парень. Петей зовут. Ему тоже тридцать, он менеджер в автосалоне. Ухаживает Петя, конечно, не очень, всё больше в кино таскает да по кафешкам самообслуживания, но что приятно - всегда в костюме, при галстуке, и ростом на полголовы выше. А Оксана не пигалица, она и в балетках в метро может прически по макушкам изучать.
Как только у Оксаны квартира появилась, Петя к ней переселился. Первое время это Оксане нравилось, можно при случае сказать, что в гражданском браке живет. Только два подряд канцеляризма "гражданский" и "брак" образованную Оксану угнетали. Она надеялась, что Петенька к тридцатилетнему юбилею возлюбленной разродится официальным предложением. Тем более, он сам на сюрприз намекал.
И что вы думаете? Вместо обручального кольца торжественно распечатал пакет с нижним бельем. Красного цвета, разумеется. Себе подарок сделал, козел!
В день корпоративной вечеринки девчонки на работу пришли наряженные. Самые шустрые и в парикмахерскую успели заскочить. Оксана проигнорировала всеобщую суету. Джинсы, кофта с отворотом, вдумчивый взгляд на дисплей и телефонные разговоры только по делу. Лишь в конце рабочего дня шмыгнула в туалет и выпорхнула через пять минут в черном обтягивающем платье и туфельках на шпильках.
Для вечеринки компания сняла банкетный зал. Как водится, через час веселье стало мало управляемым. Со сцены выступали вчерашние второсортные звезды, произносились все более фривольные тосты, народ "зажигал" и отплясывал.
За столом рядом с Оксаной оказался Максим. "Сколько ему? Двадцать два, двадцать три?" - гадала Оксана, когда парень в очередной раз пытался наполнить ее бокал. "И зачем клинья подбивает? Я же старше его на пол жизни".
И тут в третий раз позвонил Петя.
- Пора закругляться. Приезжай, - бурчал он в трубку
- Я тебя не слышу! - пискнула Оксана, направив телефон к сцене. И сунула его на дно сумочки.
К черту нерешительного Петю! К черту правильную жизнь!
Ее глазки стрельнули в настырного Максима. И понеслось! Они танцевали и чокались бокалами. Когда Максим в медленном танце стиснул ее ягодицы, она не отвела наглую руку. Парень оказался настойчивым. А Оксане было всё равно.
Максим овладел ею в комнатушке, которую выделили под раздевалку. Порвал колготки, сдвинул трусики и всадил сзади. Ой, ё! Даже не надел резинку! Оксана вывернулась в решающий момент, но плевок спермы испачкал белье. Колготки пришлось выбросить. Немного подумав, она сняла подаренные Петей трусики и сунула их во внутренний карман пальто начальника отдела. Мужик наклюкался, а женушка, говорят, у него ревнивая!
В платье без нижнего белья поначалу было жутко. То и дело хотелось подол прижать. Но скованность отпустила быстро. Вместо нерешительности нахлынуло такое ощущение озорства и свободы, которое не получишь и после бутылки шампанского!
Сверкали огни, гремела музыка, Оксана неистово крутила бедрами в быстром танце, и холодок, ласкавший промежность, обжигал искрами радости.
Уставшая, она плюхнулась за стол. Максим тут же нашел бутылку, в которой еще оставалось вино. Они выпили и заговорщицки переглянулись.
Унылым дребезжанием телефона в глубинах сумки напомнил о себе Петя:
- Оксан, ты когда будешь дома? Хочешь, я за тобой приеду?
- Я хочу, чтобы ты ушел, - отчеканила Оксана нахлынувшее решение. И совершенно неожиданно у нее сорвалось с языка: - Выметайся из моей квартиры! Я приеду с другим!
Максим, подавив похабную ухмылку, положил руку ей на бедро. А Оксану понесло.
- Найди такси и подгони ко входу. Я боюсь простудиться. У меня же там - ни-че-го, - прошептала она и рассмеялась.
Максим сдвинул пальцы выше, понял, о чем речь, и неистовой прытью бросился исполнять поручение.
На заднем диване такси, они целовались. Опьяневший Максим норовил просунуть руку туда, где ничего, а она сжимала бедра и не пускала. Хмурый таксист чужих кровей косил черным взглядом и порой резко тормозил.
В лифте Максим припечатал Оксану к стенке. О боже, как заводят самцов девушки без трусиков! Уймись, здесь же неудобно!
Освободив разгоряченные губы, Оксана открыла дверь ключом. Яростные глаза Пети искрили в прихожей, как лампочки в испорченных патронах.
- Это он? Да, он?! - пошел в наступление Петя.
Оксана юркнула в квартиру, оставив мужчин разбираться на лестничной клетке. После короткой схватки Максим поспешил слинять, а Петя полчаса скулил под запертой дверью. Оксана открыла дверь, чтобы сжечь все мосты:
- Ты зря старался, у меня с ним было! Сегодня, в гардеробной на корпоративе!
Петя надул щеки и засопел, словно обиженный ребенок.
- Забирай вещи и уходи! - выпалила приговор Оксана.
Понурый Петя прошел в комнату, потеряно заозирался и беспомощно опустился на диван. Он сцепил пальцы и молча смотрел в пол.
- Ты уйдешь или нет?
- Не уйду.
- Я же изменила тебе!
- Оксана! - Петя поднялся, но непостижимым образом оказался ниже ее. И тщетно норовил поймать ускользающий взгляд девушки. - Я не могу без тебя. Не могу! Ты мне нужна! Я сидел один, дергался, звонил, ты не отвечала, а мне в голову лезли самые страшные мыли. Я боялся за тебя и думал, чтобы не случилась, любая авария, катастрофа, болезнь…
- Что ты несешь?
- … я всегда буду рядом с тобою.
- Какая болезнь?
- Я люблю тебя, Оксана! - Петя выдохнул признание так искренне, что Оксане стало стыдно за свою издевательскую интонацию. Петя сжал ее плечи и заглянул в глаза. - Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Выходи за меня замуж.
О, господи! Она услышала те слова, что уже год пыталась вытянуть из парня. Она старалась быть паинькой, научилась печь тонкие блинчики, как его мама, вникала в его проблемы, и мужественно смотрела гонки "Формулы-1". Она всё делала правильно, как советуют в женских журналах. Любимый мужчина был доволен, но не звал ее замуж. И вот, когда она ему изменила и послала к черту, он вдруг стал нежным и обходительным.
- Ты сказал это, чтобы меня позлить? - на всякий случай уточнила она.
- Оксана, - промычал он, и опустился на колени. В его животном стоне слышалась такая мольба и боль, которую невозможно было сыграть. Петя обхватил ее за бедра, прижался щекой к животу и снова простонал: - Оксана, я не могу без тебя.
У девушки закружилась голова. Несколько минут пролетели как вечность, пока она пришла в себя.
- Оксана, прости. Я дурак!
Вот это да! Она изменила, а он извиняется.
- Ты выйдешь за меня? - снова спросил он.
Оксана молчала, слегка прищурившись.
- Ответь хоть что-нибудь, - взмолился Петя.
Оксана толкнула его на пол. Он упал на спину, а она встала над его лицом, расставив ноги. Он увидел ее откровенную наготу и обомлел. Оксана расчетливо опустилась на колени и накрыла самым интимным местом его губы. Она никогда так не делала, но сегодня был день, когда всё шло не по правилам.
Она почувствовала, как он целует. Жадно и неистово. А потом его быстрый язык проник в нее. Оксана упала грудью ему на живот и расстегнула молнию на мужских брюках.
Они ублажали друг друга, поднимая все выше и выше градус возбуждения. А перед тем, как окончательно содрогнуться, она откинулась и, наконец, ответила ему во весь голос, совершенно не заботясь о покое соседей.
- Да! Да! Да!
Девоти Боря
Борис узнал, что он Девоти в тридцать пять лет. Не подумайте дурного! Девоти - это те, кто млеет от Ампути - женщин с ампутацией ноги или руки.
До роковой поездки летом в Геленджик Борис слыл обычным мужиком. Жил в Нижнем Новгороде, крутил баранку фуры по дорогам России, бухал в меру, девок "плечевых" драл иногда, и не возражал, если коллеги "на хвост садились". Ребят понять можно, в рейсе всякое бывает. А 195 сантиметров роста и 115 килограммов веса кого хочешь впечатлит, если с монтировкой и кривой улыбкой из кабины показаться.
Когда гормоны приперли, внушительный Боря взял в жены маленькую Галю, буфетчицу из кафе на трассе. Хотелось, чтобы после рейса дома ждал не пустой холодильник, а накрытый стол и баба. От Гали пахло любимой солянкой, она нежно тыкалась носом в грудь, смешно вытягивала шею и поднималась на цыпочках, подставляя раскрытые губы. Нравятся большим маленькие, что тут поделаешь.
Судьба перевернулась, когда Боря и Галя с трехлетним сынишкой отдыхали в Геленджике. Борис раскошелился на приличную гостиницу в пяти минутах ходьбы от моря, да еще с бассейном, хотя и маленьким.
И в первый же день увидел ее!
Остроносая девушка с черными кудряшками плавала в бассейне и щурилась от солнца. А потом случилось солнечное затмение. Девушка приподнялась на руках и села на бортик бассейна. С мокрых волос по бронзовой коже скользили искристые капли. Часть капель юркала в ложбинку лифчика, а остальные устремлялись прямиком к обтягивающему треугольнику черного бикини. Взгляд Бориса, как капля, прошел этот путь до конца. И он обомлел. В этот момент и грянуло индивидуальное затмение, только для Бориса.
У девушки не было правой ноги. Вообще! Нога заканчивалась на середине бедра гладкой и загорелой культей.
- Ты чего? - Бдительная Галка одернула мужа. Однако, увидев, на ком застыл его взгляд, успокоилась и шикнула: - Не пялься на инвалидку.
Весь день Борис ходил как пришибленный. Когда жена уложила сына и покорно прижалась под одеялом, Борис невольно отодвинулся. "С утра ночнушку задерет", - решила Галя, отвернулась и засопела.
Но ни утром, ни вечером, ни через день Борис не лапал жадными ручищами женские прелести. Гале такой отдых только нравился. И от плиты отдохнет, и нигде не натрет.
Порой она перехватила взгляд мужа на инвалидку, но не придавала значения. Ну, кто из-за безногой будет ревновать? На бедняжку и другие на пляже косятся, когда, оставив костыли, она прыгает к морю на одной ноге. Жалко калеку.
А Бориса торкнуло капитально. Он не мог отвести взгляд от "одноножки". Ему нравилось в ней всё - черные кудряшки, прищур ресниц, стройное тело, но особенно его заводила коротенькая ножка с необычайно гладкой кожей. Когда девушка загорала, раскинувшись на полотенце, он то и дело проходил рядом и с трудом сдерживал себя, чтобы не погладить объект вожделения.
Однажды он увидел растерянность на лице девушки. Кто-то утащил ее костыли. И тут их глаза встретились. Это произошло не в первый раз, но сейчас Борис понял, что должен сделать. Он подхватил девушку на руки и понес в отель. Идти было всего метров триста. Но даже, если бы метры превратились в километры, Борис не выпустил бы драгоценную ношу и не почувствовал усталости. На его ладони лежала гладкая культя, а сердце переполнялось теплой нежностью.
Борис занес девушку в номер и посадил на кровать. За спиною доводчик захлопнул дверь. Борис рухнул на колени, обхватил короткую ножку руками и покрыл ее трепетными поцелуями.
- Это на спор? Чтобы с калекой, - заслонилось рукой девушка.
- Ты необыкновенная, ты неповторимая, ты особенная, - захлебывался от восторга большой мужчина, никогда не произносивший ласковых слов.
Ему казалось, что он всю жизнь таскал рюкзак с камнями и сейчас сбросил его. Лавина нежности прорвала глухую плотину и опрокинула мужчину и женщину в объятия друг друга. Такого восторга Борис никогда не испытывал.
А вечером в номер громко постучали. На пороге стояла Галина, и прежде чем Борис отпрянул от ее крика, он увидел, как дергается ее щека. Галина набросилась на "гребаную суку", норовя расцарапать ей лицо. Борис стиснул остервеневшую жену и утащил в свой номер.
Галка сначала скандалила, потом долго дулась и пила водку. К ночи она во всем винила "коварную тварь", вспомнила о мужском воздержании и попыталась исправить оплошность, припав губами под одеялом к "неугомонному дружку". Борис брезгливо оттолкнул жену. Он не понимал, как мог столько лет делить постель с обычной женщиной, когда в мире есть особенная и неповторимая!
Под утро его погнала из номера неясная тревога. Чутье не подвело. Девушка без ноги уезжала из отела. Таксист грузил ее багаж. Девушка опиралась на трость, а из-под ее летних брюк торчал негнущийся протез, прикрытый носочком и босоножкой.
В груди Бориса разверзлась холодная пустота. Он вдруг понял, что если сейчас упустит ее, то так и останется на всю жизнь сдутым шариком, приваленным рюкзаком с камнями.
- Это я спрятал костыли, - неожиданно признался он. - Я хотел познакомиться.
- Света. - Девушка протянула руку.
- Боря. - Борис сжимал хрупкую ладошку и ощущал, как жизненные силы возвращается к нему.
Они глядели в глаза друг другу и мололи всякую чепуху.
- Ты Света, а волосы черные.
- Я перекрашусь.
- Я просто так сказал.
- А я давно хотела попробовать. Ты любишь блондинок?
- Я тебя люблю.
- У тебя жена и сын.
- И у нас будет.
- Я из Ростова-на-Дону, а ты?
- Теперь не важно. В Ростове тоже дальнобойщики нужны.
- У меня поезд прямо сейчас.
- Мы вместе поедем.
- У тебя нет билета!
Борис успокоил подошедшего таксиста:
- Подожди секунду, друг.
Он сбегал в номер и взял документы.
- Что, уже завтрак? - продрала глаза жена.
- Да спи ты!
Борис сел со Светой в машину и приказал таксисту:
- Дуй в Новороссийск! Там наших много.
Из Новороссийска в Ростов-на-Дону их подвозил дальнобойщик, любивший сальные анекдоты. С балагуром время пролетело быстро.
Через полгода Борис развелся с Галей и взял в жены Свету. Всё это время Галя пыталась снять колдовские чары "одноногой шлюхи" и показать мужа психиатру. А Борис уже знал, что он Девоти, который не может жить без Ампути.
"Это нормально! Нормально! Нормально! Это не отклонение психики, а любовь".
Через год у Бориса и Светы родилась славная дочурка. Когда она начала ходить, Борис с каким-то странным сожалением смотрел на бодро топающие ножки девочки.
Давным-давно
Мне тогда едва исполнилось семнадцать. Я только что поступил в желанный институт, и не было, наверное, в мире человека более беззаботного, чем я. Вступительные экзамены на факультет прикладной математики были позади, а учеба еще не начиналась. Эти десять дней безвременья были пронизаны самым буйным юношеским оптимизмом, и вся дальнейшая жизнь виделась мне прямым путем от одного успеха к другому. В конце этого пути я неизбежно становился известным академиком и лауреатом Нобелевской премии, а затем моя обескураженная фантазия билась в пустоте.
Представьте себе молоденький березнячок с шумливыми листочками приткнувшийся на крутобоком холмике. Из-за горизонта кокетливо выглядывает солнце, стреляет озорным пылким взором и осыпает березки россыпью игривых щекочущих лучей. Вот такое было у меня настроение, и в этом я был не одинок.
Вся наша дружная, хотя и несколько поредевшая компания вчерашних абитуриентов, живших в общежитии, чувствовала себя также. Не теряя времени, одни из нас доказывали теорему Ферма, другие - гипотезу четырех красок, а некоторые усердно наяривали и за тем и за другим. До обеда обычно шли на приступ гипотезы, а после столовской еды морщили лбы над доказательством теоремы.
Только мой одноклассник Шура Евтушенко разрабатывал философскую теорию о пространстве и времени. Пространством для раздумий ему служила наша небольшая комнатенка с тремя скрипучими железными кроватями и столом посередине, а временем он себя не ограничивал. Комната находилась на втором этаже, и единственное окно выглядывало пыльными стеклами прямо на обширный захламленный консервными банками и окурками козырек над входом в общежитие. Этот козырек мы почитали за свой балкон, и Шура, специально расчистив место, часто сиживал там на стуле, вперив неподвижный взор в бесконечность.
Время от времени кто-нибудь, бухнув дверью, врывался в нашу комнату с очередным доказательством. Я стучал по батарее, и собравшийся люд в пух и прах развенчивал едва вылупившегося гения. Народ был беспощаден. Каждый твердо верил, что только он способен на великое, и сил для изобличения чужого невежества не жалел.
Помнится, мое доказательство гипотезы четырех красок держалось дольше всех: с пол восьмого вечера до без пятнадцати четырех утра. Мужики уже осоловели от напряжения, изничтожили всё курево с первого этажа по пятый, но я стойко отражал их нападки на свое детище. Народ мрачнел, но не расходился. Наиболее слабые и дальновидные уже нашептывали мне: "Серега, когда тебя заберут в академики, ты мне местечко профессора там подыщи", а практичный Боня, поглядывая на часы, повторял: "Это дело надо отметить". И тут я сам заметил ошибку! Шквал всеобщего облегчения качнул общежитие. Проснулась дежурная на первом этаже, и устало пошлепала по ступенькам к нашей комнате. Растаявшая, было, мечта водворилась в свои заоблачные выси.
Абитурой себя мы уже не считали, но и слово "студент" представлялось нам чем-то чужим и холодным. Оно напоминало незнакомую бурлящую речку, и мы осторожно пробовали пальцами ног воду, однако бухнуться с головой не спешили.