Блестящий кинороман В.Кунина, написанный на основе одного из его лучших произведений - "Ночь с Ангелом".
Увлекательная и необычная история, в которой в единое и причудливое целое переплетены мотивы мистической притчи и семейной саги.
История обычной семьи, поведанная... ее ангелом-хранителем!
Содержание:
Первая серия 1
Вторая серия 7
Третья серия 13
Четвертая серия 18
Пятая серия 23
Шестая серия 29
Седьмая серия 34
Восьмая серия 40
Девятая серия 46
Десятая серия 51
Одиннадцатая серия 56
Двенадцатая серия 62
Владимир Кунин
Двухместное купе
Первая серия
АЭРОПОРТ ШЕРЕМЕТЬЕВО-2. ВЕЧЕР
У выхода из "зеленого коридора" стояли десятка три встречающих. И еще полтора десятка почти одинаковых мужичков с вертящимися автомобильными ключами на указательных пальцах - шоферы такси, так называемые аэродромщики, и представители гигантского племени московского частного извоза.
Однако наше внимание в этой толпе привлекут всего три человека:
высокий толстый бородатый мужчина лет пятидесяти...
...и двое молоденьких пареньков - лет по двадцать пять.
Один из них держал в руке микрофон с эмблемкой какой-то телевизионной компании, второй поправлял на плече профессиональную видеокамеру "Бетакам".
Микрофон одного был соединен кабелем с камерой другого, и поэтому они не могли отойти друг от друга больше чем на пару метров.
- Произвел посадку самолет "Аэрофлота", рейс пятьдесят восемь ноль шесть, из Мюнхена! - сообщил радиоголос.
Толстый бородач посмотрел на часы и спокойно остался стоять на месте.
Паренек с микрофоном засуетился, стал заглядывать в блокнот.
- Не дергайся ты, как свинья на веревке, - сказал ему оператор. - Пока их выгрузят, пока этот старый хрыч пройдет паспортный контроль, пока промудохается со своим багажом и разберется с таможней, ты все свои вопросики успеешь наизусть выучить. Ты хоть знаешь, как он выглядит?
- Издеваешься? С каких это радостей?! В редакции дали его последнюю книжку - на обороте обложки есть его фотография.
- Ну-ка, ну-ка, покажи...
Репортер залез в сумку, вытащил яркую книжку в аляповато-базарной обложке и показал ее своему оператору.
Огромный толстый бородач улыбнулся, увидев, как два телевизионщика разглядывают фотографию автора книги - пожилого человека с иронической ухмылкой.
- Не волнуйтесь, - сказал бородач. - Я покажу вам его.
- Вы знакомы с ним? - тут же повернулся к нему оператор.
- Почитывал когда-то.
- Не знаете, как его отчество? - поинтересовался репортер. - А то написано тут только - "Владимир...", а как по отчеству, ни хрена нету.
- Владимирович, - сказал бородач.
Репортер повертел книжку в руках, тихо процедил оператору:
- Ну почему, почему мы должны мчаться в Шереметьево, снимать никому не нужный сюжет про этого старика, вместо того чтобы сделать конфетку об открытии циркового сезона на Цветном бульваре? Вечно мы с тобой в какое-нибудь дерьмо вляпаемся...
Оператор опасливо оглянулся на толстого бородача и тихонько сказал на ухо репортеру:
- В редакции говорили, что этот старик - жуткий поддавальщик!
БЕСПОШЛИННЫЙ МАГАЗИН АЭРОПОРТА
Старик, фотографию которого мы видели на задней стороне обложки его последней книги, уже прошел паспортный контроль и сейчас покупал в беспошлинном магазине большую бутылку английского джина "Бифитер".
Он заплатил в кассу, отказался от фирменного пластикового пакета, расстегнул молнию на свисавшей с его плеча спортивной сумке, вытащил оттуда пустую полулитровую пластиковую бутылку из-под "Гордон-джина", выбросил ее в мусорную урну, а полную бутылку "Бифитера" заботливо спрятал в свою большую спортивную сумку.
Перекинул сумку через плечо и пошел мимо пассажиров, ожидавших свой багаж, прямо к выходу - к "зеленому коридору".
Одет старик был крайне легкомысленно и по российским понятиям явно не по возрасту: на нем были дорогие, модные и достаточно пижонские туфли, старенькие, основательно вытертые джинсы, видавшая виды светло-коричневая кожаная куртка, из-под которой выглядывала, чуть ли не до пупа расстегнутая, красная рубашка.
На ходу старик выщелкнул из пачки "Мальборо" сигарету, закурил и вышел к встречающим...
... И тут же увидел возвышающегося над всеми толстого бородача!
Старик ухмыльнулся, направился было к нему, но бородач из-за спин телевизионных пареньков глазами и пальцем указал ему на микрофон и камеру. Старик тут же подмигнул бородачу и погасил улыбку.
- Вот и ваш персонаж, - негромко сказал телевизионщикам толстый бородач и указал им на старика со спортивной сумкой через плечо.
- Свет! - скомандовал репортер оператору.
Вспыхнул яркий свет над камерой оператора. Репортаж начался.
Репортер рванулся навстречу старику в джинсах и вызывающе красной рубахе.
- Здравствуйте, дорогой Владимир Иванович! Телевизионный канал...
- Владимирович, - недобро поправил старик репортера. - Семьдесят пять лет как Владимирович. Ничего страшного, валяй дальше. Потом при монтаже выбросишь. Спрашивай, только в темпе. А то мне еще на Ленинградский вокзал нужно успеть, чтобы к "Стреле" не опоздать. Впрочем, могу облегчить тебе жизнь, сынок. У тебя наверняка за пазухой есть потрясающе неожиданный вопросик - почему я живу в Мюнхене?
Репортер заглянул в блокнотик, растерянно подтвердил:
- Да, есть. А правда, почему?..
- Отвечаю весело и непринужденно: Мюнхен для меня - это мой последний Дом творчества. Раньше я сочинял все свои киносценарии и книжки под Ленинградом в Репино, в Доме творчества Союза кинематографистов. Потом мне там стало скучно и я поменял Дом творчества в Репино на небольшую квартирку в Мюнхене. Исключительно ради смены обстановки и вполне простительного старческого любопытства. А в Москву и Ленинград я теперь прилетаю продавать сочиненное там. Давай, сынок, спрашивай дальше! Но предупреждаю, будь осторожен: если ты попытаешься задать мне очень оригинальный, поразительно редкий и абсолютно свежий вопрос в современной журналистике: "Каковы ваши творческие планы?", я соберу остатки всех своих стариковских сил и попытаюсь задушить вас обоих!
Тут молоденький телеоператор посмотрел на растерянную физиономию своего коллеги-репортера и заржал в голос так, что свет от его камеры запрыгал по лицам толпы встречающих, таксистов и водителей-частников...
ДОРОГА ИЗ АЭРОПОРТА ШЕРЕМЕТЬЕВО В МОСКВУ
По шоссе мчится американский "форд-таурус".
На большой скорости обгоняет другие машины и справа, и слева, нагло прорывается в каждую дырку, время от времени даже вылетает на полосу встречного движения...
* * *
За рулем "форда" сидит толстый бородач. Рядом с ним - старик, прилетевший из Мюнхена. Владимир Владимирович.
- Яйца тебе нужно оторвать за такую езду, - спокойно говорит В.В.
- Давненько ты не брал в руки шашек, - рассмеялся бородач.
- Что?
- Я говорю - давненько ты по Москве не ездил! Катаешься по своим вылизанным немецким автобанам и чистеньким баварским улочкам и в ус не дуешь. А мы тут как в прифронтовой полосе: днем по три часа в пробках торчим, на говно исходим, а вечерами носимся как умалишенные. Тем более что мы с тобой оба опаздываем! Ты - на поезд, я - на съемку. Хорошо еще, что у меня смена ночная, а то я и в аэропорт не приехал бы. Я ведь тебя даже проводить не смогу. Кстати, а почему ты не сразу в Петербург, а с заездом в Москву?
- На Ленинград билетов не было. - В.В. устало глазел по сторонам. - Ты мою рукопись издателям передал?
- Даже аванс за тебя получил и уже перевел на твой мюнхенский счёт.
- Сработала моя доверенность, проштемпелеванная русским генеральным консулом?
- В лучшем виде! - Но тут бородач встревожился: - Может быть, я поторопился с банковским переводом и тебе деньги здесь нужны?
- Плюнь. Есть у меня деньги...
- Слушай, Вовик, раскрой жгучую тайну - какого хрена ты расплевался с питерскими издателями и переметнулся в столицу? - спросил бородач. - Они же черт-те сколько тебя издавали и переиздавали...
- Я не расплевывался с ними. Я просто тихо унес ноги.
- Но почему?!
- Видишь ли, они так долго и мелочно обманывали меня, а я так долго и тоскливо делал вид, будто верю им, что они перестали даже скрывать свое презрительное отношение ко мне, как к заграничному недоумку. Который сочинить еще что-то способен, а вот врубиться в тончайшие нюансы истинно "деловой жизни сегодняшней России" - ну, нипочем не в состоянии!
- Тогда на кой хрен ты сейчас мчишься в эту колыбель трех криминальных революций?! - удивился бородач. - Оставайся в Москве, я устрою тебя в "Пекине" - площадь Маяковского, пуп Москвы, четыреста метров от ресторана Дома кино, где ты в свое время оставил кучу денег, по старому пересчету - штук пятнадцать "Жигулей". Этот ресторан сейчас переживает не лучшие времена, так что тебе там все будут очень рады! На кой черт тебе Питер?
- А внучка Катя? А оплатить ее очередной институтский семестр? А пошляться по Репино? А поваляться в собственной, а не в наемной квартире, на своей старой, продавленной тахте?.. Поглазеть настоящие программы русского телевидения, где разговаривают если не всегда грамотно, зато исключительно на нашем родном, великом и могучем... - вяло возразил В.В.
- По-моему, ты это все себе напридумывал! - сказал толстый бородатый Андрюха. - Оставайся! Завтра я отосплюсь после ночной съемки, и мы с тобой, старикашка, завьемся веревочкой!..
- Наверное, я действительно что-то себе напридумывал, - согласился В.В. - Кроме внучки Кати. Скорее всего я только из-за нее и еду туда...
- Уважаю, - сказал бородач. - А что ты там плел в аэропорту этим ребятам с телевидения? "Последний Дом творчества"... То-се, пятое-десятое...
- Знаешь, Андрюша, за последние тринадцать лет моего мюнхенского бытия кто только не брал у меня интервью! И наши, и немцы, и американцы, и французы, и итальянцы... И все задавали один и тот же вопрос: "Почему вы живете в Мюнхене?" И поначалу я тупо и подробно объяснял, что это временно и вынужденно. Что когда моей жене Ире в ленинградском Институте онкологии собрались делать вторую операцию по поводу рака груди, то меня попросили обязательно принести перевязочный материал - у них его не было. И я принез. А после операции заявили, что у них нет медикаментов для проведения химиотерапии. Профессор, который ее оперировал, сказал мне тогда открытым текстом: "Хочешь, спасти жену - увози ее отсюда!" Я улетел в Мюнхен к министру культуры Баварии, показал ему свои книги на семнадцати языках, изданные в двадцати трех странах, всю германскую прессу о моих книжках и фильмах и все справки из Института онкологии, переведенные на немецкий язык. И на следующий день мы получили бессрочные визы. Потом, уже в Мюнхене, у нее была еще одна - третья! - пятичасовая операция: метастазы в печени... И меня там никто не просил принести в клинику бинты и вату. Теперь, как ты знаешь, она жива и здорова... Вот почему я по сей день живу в Мюнхене. Ты хотел, чтобы я ЭТО все рассказал тем двум телевизионным паренькам в Шереметьево?
- Прости меня, - тихо сказал толстый бородач.
- Жаль, что ты сейчас не можешь выпить со мной за ее здоровье, - усмехнулся В.В.
Он раскрыл свою спортивную сумку, вытащил бутылку "Бифитера", отвинтил пробку, сделал хороший глоток из горлышка и сокрушенно сказал, утираясь рукавом:
- Ну ведь покупал джин, склеротик старый! Что стоило еще и тоник прихватить?
* * *
... А потом, издалека, мы увидим, как этот "форд" подкатит к Ленинградскому вокзалу, остановится в застывшем привокзальном автомобильном стаде и из "форда" вылезет человек в красной рубашке и кожаной курточке, с большой спортивной сумкой через плечо.
"Форд" сорвется с места и мгновенно вольется в вечерний поток Комсомольской площади...
...а маленькая фигурка В.В. еще чуточку задержится, глядя "форду" вослед, а потом неспешно побредет к вокзальному входу...
ВОКЗАЛЬНЫЙ ПЕРРОН У СОСТАВА "КРАСНОЙ СТРЕЛЫ"
Перрон был еще почти пуст, двери вагонов закрыты.
Одетые в одинаковую форму носильщики составили свои тележки в круг, покуривали и трепались с милиционерами, вооруженными короткими автоматами.
В.В. шел по пустынному перрону, поглядывал на часы.
Остановился у компании носильщиков и милиционеров, спросил, указывая на состав "Красной стрелы":
- Не скажете, когда посадку объявят?
Обладатели тележек и автоматов без малейшего интереса молча оглядели старого В.В. в красной рубашке и джинсах, и только через паузу кто-то ответил:
- А у их - демократия! Кажный день по-разному. Когда за двадцать минут до отхода, когда за полчаса. Как Бог на душу положит.
- Погуляй, дедок, погуляй. Подыши свежим воздухом, - посоветовал В.В. молоденький милиционер и ласково погладил свой автомат по пластмассовой рукоятке.
В.В. посмотрел на вооруженного мальчишку тяжелым глазом и пошел к своему вагону.
Пожилой носильщик неодобрительно проворчал молоденькому милиционеру:
- Ты как с людями разговариваешь, лимита необученная?! Ты чего с ним, коров пас у себя на Рязанщине? Какой он-тебе "дедок", раздолбай губастый? Ты чего ему "тыкаешь"? Не знаешь человека, а...
- Да ладно вам, дядя Петя! - рассмеялся молоденький милиционер. - Не видно, что ли? Ему на погост пора, а он в красную рубаху вырядился! Клоун какой-то старый, да еще и поддатый...
- А чем он поддатый, ты не унюхал? - со знанием дела возразил пожилой носильщик. - Ежели по запаху судить, так он, может, депутат Государственной думы... Может, из Администрации Президента. Или олигарх какой!
- Скажете тоже... - перетрусил молоденький с автоматом.
- У меня глаз пристрелявший, - сказал пожилой носильщик. - Они теперь как из Кремля или еще откуда с работы выйдут, так сразу же переодеваются кто во что, и пожалте... Разберись - кто он такой!