Под утро, когда сон особо крепок,
Наина Львовна вправду что пришла.
"Мы, Ухова, на вечер назначали",
– Он ей сказал, и ждал, когда уйдет.
"И кто такая Ухова у нас?" -
Отчётливо Наина рассмеялась.
Все волосы к макушке подняла,
И гордо головою покачала.
И, там где уши – просто череп был.
Сказала: "Я Безухова совсем.А вы – тот дуб, с которым князь Болконский….".
Тут он проснулся и сощурился к часам.
Хоть было рано, он решил вставать
– Не ровен час, ещё чего приснится.Как врач, себе назначил терапию:
Таблетка тазепама перед сном.
* * *
Луис весьма понравился Наине.
Анжела предложила проводить,
Отказываться было неудобно.Анжела брату сделала подарок
– Маршрут для возвращения домой,
И остановки, где он только пожелает -
Пускай любимый брат посмотрит мир.Он вздумал полететь через Нью-Йорк,
Потом заехать в Рио-де-Жанейро.
На тур была всего одна неделя,
В Гаване, говорил, горят дела.– А, где ты хочешь дольше быть, в Нью-Йорке? -
– В Нью-Йорке мне, пожалуй, хватит дня.
Мне много интересней будет в Рио. -И вылет был в четверг в семнадцать тридцать.
Пришлось, как ни хотелось, а пришлось
Звонить Васильеву о переносе встречи.– Артём Семёнович, и как наши успехи? -
– "Вот наглая – наверное, подумал, -
Спокойно не дает пожить и дня".
Но врач был даже ласков и приветлив.
– Ведь мы же и условились на завтра? -
– Я вечером, возможно, не смогу. -
– Что за беда! Ведь не лечебные проблемы.
Тогда, быть может, в середине дня? -Наине стало как-то неудобно.
Она в себе агрессию несёт -
Васильев, как ягнёнок на закланье.Но тут же, словно молнией мелькнуло:
"Вот, агнец! Как таблетками кормить!".
Условились с двенадцати до часа.Наина позвонила Петухову,
Не вызвала особенный восторг.
– На вечер уже собрана бригада,
Всем роли отвели по плану действий.
Теперь придется всё переносить.– Я – бестолочь. Так что же надо сделать? -
– Ты каждый шаг со мною обсуждай,
Пока мы до конца не разберемся.
Ведь ты же очень мудрая царица. -И вдруг он тихим голосом спросил:
– А, может быть…? Ты очень занята?– Слагаю из осколков слово ВЕЧНОСТЬ.
И жду, когда приедет Петухов.
* * *
– Вставай, Роман Аркадьевич, пора.
Мы славно обо всем посовещались. -
Наина подала ему пример,
Как надо возвращаться к прозе жизни.
Арсений выгнулся, как грозный ятаган,
Всей позой демонстрируя готовность.
Но песню на другой мотив завел.– Мне женский пол давался без труда,
Кого захочешь – леди, просто бабы.
Казалось бы, что мне ещё одна?
Так что же мы с тобою будем делать? -– Быть вместе. Как вам эта установка?
Я Ухову сегодня всё скажу.
Куда бы отдохнуть хотел ты съездить? -
– С ребятами, в те давние года,
Когда поляна Абрамовича рождалась,
Построили – не знамо вести что,
И Эйфелевой башнею назвали.
И я хочу в Париже посмотреть:
А вдруг у нас похоже получилось? -– Давай в Париж. Мне просто представлять:
Пойдем мы там с тобой в Булонский лес,
И, на глазах прохожих – целоваться. -
* * *
В Сокольниках полно трамвайных линий.
На улицах живого места нет,
Все силятся найти пути объезда.
Но в этот день господствовал коллапс.
Кто должен – одолели этот путь,
Приехали на улицу Гастелло.Артем Семёнович и штат его людей,
Приехали, наверно, чуть пораньше.
"Зелёный бегемот" привез Наину.
"Infnity" в атаке словно танк,
Поэтому машины расступались.Наталья добиралась не одна.
В автобусе, с орлами Петухова.
Он девушку тихонько наставлял.
Она довольно холодно внимала:
Всё это он ей много раз твердил.Лишь Ухова ступила на порог,
Васильев осмотрел её прическу:
Все волосы заколоты в пучок,
На мочках аметистовые серьги.
И он подумал: "Это же маразм,
Увидеть в жизни след от сновидений.
Похоже, что меня пора лечить".И начал рассыпаться в увереньях:
– Не вышло, но вот к вечеру, сегодня,
Увидите, я вам переведу. -Наина чуть придерживала брошь
На маленьком и однотонном платье.– Вам нравится заигрывать с огнем? -
Вдруг высказала зло и равнодушно.
– В пожарах, несомненно, прелесть есть. -
Потом спросила, чтобы выждать время:
– А как с открытием, что сделали со мной? -Артём Семёнович намеренно помедлил,
Чтоб голосом не выдать, как он рад,
Что вспомнила, сама заговорила.– Пусть это даже выглядит нелепо.
Но, вспомните – продюсер, те дела?
(Заметил, что Наина супит брови).
– Подробности, давайте, я отброшу,
И буду только факты излагать. -Он воздуха набрал, и понеслось.
– Сотрудник Марта (вы ведь знаете её),
Подъехала, чтоб вы не "наследили".
Подчистить, если что-нибудь не так.
Она нашла в ведре у вашей ванны
Использованный брошенный кондом,
Наполненный подсохшей за ночь спермой.Она его, стерильною перчаткой,
В стерильный же пакет, и привезла.
Я пробу взял и сделал спецанализ.
И вышел неожиданный эффект.Вы, помните, то был "Декапептил".
Пройдя через вторую группу крови,
Такая у продюсера была,
Успел начать распад тестостерона
И в сперме, для продюсера – последней,
Сменился весь химический состав. -
– Да что ж такие мерзости в рассказе?
Пожалуйста, рассказывайте суть. -– В клинических анализах – одно.
Я тут же начал пробовать на крысах.
И все они достигли сверхблаженства,
Пробыли в нем примерно тройку дней.
А после уж спокойно околели. -– Артем Семёнович, типун вам на язык. -
– Не морщитесь, Наина, от науки.
Я дал лекарство даме – человеку,
Которой жить осталось ровно день:
Чудовищные раковые боли.
Эффекты превзошли все ожиданья.
Конечно – не могла не умереть.
Но – с паузой. Не так всё быстро было.
Как дал ей препарат, так боль прошла,
И больше не вернулась к ней до смерти.
Счастливой прожила почти три дня.
И в смерть ушла с улыбкою блаженства. -– Артём Семёныч, полно, вы маньяк. -
Но он не прерывал повествованья,
И ей пришлось прослушать этот бред.
– Я донора нашел с такой же кровью,
Взял сперму для лабораторных нужд.
Опять же сочетал с "Декапептилом",
Дал в вакууме отстояться день.
Что вышло – я опять-таки на крысах.
Какие стадии безумного блаженства
Они перед кончиною прошли!Наину будто молния пронзила.
– Так Ольга Ведунова умерла!
Без болей и весь мир благословляя. -Артём Семёнович давно уже узнал,
Мобильный склад ума Наины Львовны.– Аркадий ведь, несчастный, не хотел,
Чтоб Ольга без него здесь оставалась.
А он уже от рака уходил. -– Вы… продали ему? -
– А что же делать?
Ведь он же основал прекрасный фонд.
Я думаю, мое и ваше имя,
Названье препарату могут дать.
И, если раскрутить, как некий бренд
Для самой элитарной клиентуры,
Вам – доля от дохода…. -Страшный вопль,
Наполненный и болью, и мольбою,
Потряс пространство кабинетных стен.– Что…, что такое? – Врач не мог понять,
Что жуткое здесь рядом происходит.
Но крик опять звучал, ещё сильней.Наина реагировала сразу:
– Да это же у вас, за вашей дверью. -
Врач бросился на крик, Наина – следом,
Но бережно, чтоб брошь не потерять.В соседней комнате, массажном кабинете,
Просторном, с занавешенным окном,
Носился неизменный секретарь
Меж девушкой, оравшей на кушетке,
И голым волосатым мужиком,
Прикрывшим только банным полотенцем
Эрекцию мужского естества.– Так, вот как тут у вас, волшебный доктор! -
(Не верилось, что так могли кричать).
– Мой папа, он вас точно всех засадит.
"Волшебный", негодяй, публичный дом. -
Девицу эту, видно, злость взяла,
Что всех поубивать она хотела.
Но крик и так разил всех наповал.– Я приходила к вам, я только обратилась,
Поскольку вы большой специалист,
Теперь я знаю, что это такое.
Милицию, милицию сюда! -Забарабанили: и в дверь из коридора,
И били глухо во вторую дверь.Мужчина, было, кинулся одеться,
Но гордая девица не дала:– Ломайте двери и меня спасите.
А ты, мерзавец, сядешь у меня. -Её пытался удержать охранник,
Который также был и секретарь.
Но в этот миг дверь как-то отскочила,
И кто-то властно крикнул: "Всем стоять!"По холлу, от дверей, где главный выход,
Пришли к дверям Васильевской приемнойДежурный менеджер – работник "Института",
А также комендант всех разных служб.
Конечно, крики всех насторожили.
А тут ещё как будто бы ОМОН:
Два стража – автоматы на груди,
И в форму упакованные круто,
Блокировали доступ в помещенье,
Всё вычислив сквозь прорези для глаз.Сотрудников, а также пациентов,
Собрал сюда всё тот же интерес -
Кого же это так арестовали?
Ответил на вопросы капитан,
Возникший из блокированной двери.– Кто будет из начальства – подойти, -
И так сказал пришедшему начальству:
– Отправьте всех тотчас же на места.
Всё – плановые действия ОМОНа.
А крик был только следствием испуга.
Мы кончили и забираем всех.
И здесь придется все нам опечатать. -Он запер кабинет и опечатал.
Забрал омоновцев, прошел сквозь коридор.
Всех действующих лиц внезапной драмы
Отправили через обратный вход.
Васильев лишь сказал секретарю,
Да голому, которого одели:
– Спокойно, нам поможет адвокат.
Сумеет разобраться с произволом.
И тут же мы уедем из России. -Артём Семёнович поехал "первым классом".
Засунутый в "Фольксваген Транспортер",
Где хоть какой-то вид на белый свет
Был только из водительской кабины.
В глухом, почти багажном отделении:
Артем Васильев, в масках два бойца.
И он не смог понять, что происходит.
Единственно, что всё не хорошо.Наина не смотрела, как грузились,
Задумчиво к "Infnity" пошла.
И тут к ней подошел как раз Арсений.
– Ты слышал? – она брошь уже сняла
И медленно Роману протянула.
– Живут, пыхтят, и убивают нас.
"Волшебный, дорогой….". Ты как поедешь? -– Не только слышал, но и записал.
Теперь на базу, с эскулапом разбираться.
Пора закончить эту дребедень. -– Ну ладно, разберись и позвони.
Я Ухову вчера уже сказала. -– Так значит на носу у нас Париж? -
Наина видела, что он почти летел,
Как будто окрылённый перспективой.
Так ангелы слетают в Notre Dam.
* * *
Арсений следом подошёл к Наталье.
Она хотела одобренья, и – домой.
Так много силы отняло искусство.– Какой же все же Сарою Бернар,
Ты скоро современникам предстанешь, -
Мужчина знал слова для похвалы.
– Да ты совсем измучилась, бедняга. -– Я по системе Станиславского сижу.
Ты должен видеть, до чего я ослабела.
А стоит только музыку начать… -
И было видно, что готова в пляс.– А как бы посмотреть, что получилось?
Ну, то, что ты на камеру заснял?
Ты дашь мне, чтобы я нашла ошибки? -– Но это не кино, а компромат.
И видеоархив у нас по делу. -– Сниматься для архива мутных дел?
Увы, неблагодарное занятье, -
И тут же, вспоминая, оживилась:
А как же он просил примять лекарство!
Но ты категорически сказал. -– Известно, как они лечить умеют. -
И стал прощаться – время подгоняло.
– Ты едешь с Леонидом, видишь – ждет.
Малышка, девочка, а умница большая. -– С умом таланту как-то веселей. -
* * *
В кафе создали видимость уюта.
Но музыку, как фон для настроенья,
Всё время нарушал "Attention, please".
И, те – встречались. Эти – расставались.– Не к счету этот раз, что был в гостях, -
Анжела любовалась младшим братом.
– Ты только посмотрел, как я живу.
А в гости – это минимум на месяц. -– И, что я папе с мамой расскажу?
Анжела – русская, в Москве едят "Хот Доги"? -
Луис упрямо головою покачал.
– Я расскажу им, как ты счастлива с Денисом,
И скоро к нам приедет Красота:
Так на испанский переводится Наина. -
Наина в это время разбиралась:
– Смотри, а я подарки привезла,
– Тебе, тебе, для мамы, младшим братьям. -Луиса потрясла косоворотка,
Решил её надеть и в ней лететь.
И красная рубаха на парнишке,
Смотрелась, будто он родился в ней.
Теперь он стал конкретно живописен:
Копна волос, чернеющих, как смоль,
И – яблочко зрачка на снег мишени,
Оттенок кожи – чистый эбонит,
И зубы, как реклама для дантиста -
Всё это демонстрировал Луис. -Анжела поделилась опасеньем:
– Не слишком ли для города Нью-Йорк?
Для западной столицы криминала? -– Я буду говорить всегда: Excuse me.
Excuse, New-York. Но я люблю Москва. -Вот так подруги проводили брата.
Как ехали – обратно на такси.
На русском и французском языках
Открытая душа сибирских руд
Старалась, как возможно, приглушить,
Разлуку в очень трогательной песне.– Когда, – она тихонько напевала, -
Из своей Гаваны уплыл ты вдаль. -
Анжела спела: – La paloma, – тяжкий вздох.
Потом – adieu, и громко зарыдала.Такси из Химок въехало в Москву.
* * *
Двух ассистентов из Васильевской бригады
Убрали до решения проблем -
Не надо, чтоб без доктора светились.
Секс-менеджер не нужен был совсем,
А секретарь, при столь весомых аргументах,
Воинственно настроенных людей,
Исполнил всё, что от него хотели.
Что, впрочем, не составило труда.
Второй, не столь спортивный секретарь,
Сегодня нёс дежурство по отелю -
Там, видно, было что, что охранять.И секретарь, который был в руках ОМОНа,
Под строгую диктовку Петухова,
Коллегу из отеля известил:
У доктора сегодня срочный вызов.
И Томаса (предел мечтаний дам)
Они сейчас с собою забирают.– Мы, видимо, поедем на три дня.
И с выездом в имение хозяев, -
Мужчина этот скупо излагал:
Такие обстоятельства случались.
– Хозяин выехал, там собственный шофёр.
Мы следом едем. Доступ там вне зоны.
Сегодня, значит, можешь отдыхать.
А завтра, если что, тебя разыщем.
Швейцарию по графику проверь.
И, если есть проблемы, завтра скажешь. -Он на Арсения смотрел, не отрываясь,
Чтоб видеть, если будет что не так.
И был упрятан, как и Томас, за решетку.Арсений был в делах не новичок.
Он знал, что только тщательный подход,
К последней точке – полученью денег,
Дает обычно лучший результат.
Но в этот раз, уже у врат Парижа,
Он медлить ни секунды не хотел.
Васильев уместился на ладони.
Прихлопнуть или сдать его властям
Совсем не представляло интереса.Артём Семёнович, как денежный мешок,
Вот кто был интересен Петухову.
Нарыв, в котором столько много денег,
Он должен вскрыть решительной рукой.А тот сидел, раздавленный слизняк,
Перед Арсением, на стуле, у стены.
Настолько в нежелании делиться,
Что плакался, что денег нет совсем.– Ведь вам же Ведунов всё завещал. -
– Какой там мне. Все это деньги фонда. -
– Вам срок дадут от этих двух смертей. -
– Хороший адвокат, и нету срока. -
Арсений начинал терять терпенье.
Таких вот, гаденьких, он очень не любил.
Прицепится, как клещ, смертельной хваткой.
И всё высасывает – деньги, и здоровье.
И волю отнимает у людей.
Наказывать – уже не та задача.
Он должен только деньги отобрать.Рассказ он начал свой издалека:
– В реке, быть может – только по весне,
Сумеют отловить раздутый труп.
Раздетый, изуродованный, жуткий.
О вас же лишь слегка пожмут плечами,
Поищут, успокоятся – пропал.
И только лишь Катрин, родная дочка,
Заплачет об исчезнувшем отце. -Арсений видел, как Артём переменился.
Он стал дрожать и нервно корчил рот.
Часы показывали девятнадцать сорок,
И было ещё время рассказать:– В Париже учится немало иностранцев.
И есть такая девушка – Катрин.
Способная, и учится серьёзно.
Чтоб радовать любимого отца, -И тут вещатель выдержал момент.
– Но, сколько в этом городе людей!
Кто вспомнит эту юную студентку? -Артём Семёнович промолвил: "Прекратите!".
Вдруг стал звонить мобильный телефон
Васильева, давно уже изъятый.
Артём Семёнович не мог не опознать.– То ваш трезвонит, – бросил тут Арсений, -
Сейчас посмотрим, кто бы это мог?
Неясно, но как будто код Парижа.
Неужто дочка – услыхать отца?– Послушайте, мы с вами всё обсудим, -
Артем уже почти что умолял:
– Я Кате не ответить не могу. -– Но – слово, или только четверть слова,
Что где-то, с кем-то, что-нибудь не так! -– Что, держите меня за идиота? -
Потом пошел нейтральный разговор.– Да, что ты, папа, долго не подходишь?
Рассказывай, ну, как твои дела? -
– Нормально, – он старался не дрожать, -
Я только о тебе как раз подумал. -– Теперь я тут с российскими друзьями, -
Артём напрягся и сильнее задрожал.
– И ты у нас повсюду знаменит.
Они твою одну больную знают, -
И в трубке слышалось: "Борис! А как зовут?",
– Он тут сказал – привет Наине Львовне. -– Да, да, конечно, абсолютнейший привет, -
Артём почувствовал, как он заговорился.
– Откуда же ты знаешь этих русских? -– Мы встретились, они живут у нас,
Пока ещё Николь не возвратилась.
Не против, что зайдут к тебе в Москве?
Тогда я передам тебе подарок. -– Да, милая, мы встретимся ещё,
Какие-то помехи там на связи.
Но ты, скажи мне, как сама живешь? -– Я, папочка, свяжусь с тобою завтра.
Мы едем в город, я им обещала.
Так, значит, я могу твой номер дать?
Пока, родимый, я тебя люблю. -– А кто же будет должен мне звонить?
– Ты слышал же – друзья Наины Львовны. -
Артём Семенович с трудом сидел на стуле.
Дрожь вылилась в холодный пот на лбу.
Глаза закрыл, как перед важным стартом.
И выдавил: – Давайте начинать.
* * *
Отколлектированный, выжатый Васильев
Не стал цепляться за любой кусок.
Арсений его вытряс очень сильно,
Но тот был счастлив, что не до конца.
Любовь к Катрин была так беззащитна!
Наутро совершили перевод,
Арсений видел – деньги поступили.Васильева отправили под душ.
Чтоб в полном был порядке – мыться, бриться.
Костюм, и галстук – всё чин-чинарём.
Потом его отправили в отель,
К заметной радости того секретаря,
Что с Томасом его встречал у входа.
Психолог возвратился в этот мир.
* * *