Но – бабушкин наказ хранить цветок!
Она звала то место гордо – "Hymen",
И сказывала: "Гимен – дар Богов".
И Коля тоже стал беречь "цветок",
Когда ему Наина рассказала.
"Всё будет, ведь она и так моя".
И с девочкою бережно возился,
Выделывали многого чего.
Но позже дети как-то отдалились.
Не то, чтобы любовь у них прошла:
Вокруг другие юности бурлили.
Девчонки Коле "строили глаза",
А быть с Наиною не мог он постоянно.
И не хотел, наверно – жизнь звала.Другие девочки не берегли бутон,
А жаждали его цыганской страсти.
В нем буйствовала гиперсексуальность -
Как, по науке, терапевт Васильев
Мог это состояние назвать.
И Лазарев стал властвовать гаремом.А к царственной красавице Наине,
Что скажешь – каждый сильно вожделел.
Как Лазарев немного отдалился,
Другие её стали осаждать,
И слух прошел – попробовать возможно.
И кое с кем она была близка.
Конечно – до означенной границы.Но Лазарев не изменял любви,
Наина – не сказать, что разлюбила.
А просто жизнь немного развела.И вот, она уехала в Москву.
И Коля бы, наверное, женился:
Устал от многочисленных подруг,
Пресытился их постоянной сменой.
А он хотел невесту для семьи.И тут ему Наина позвонила.
– Я приезжаю, может, на три дня.
Ты сможешь быть на эти дни свободен? -– Ты странные вопросы задаешь.
Давай, я за тобой сейчас приеду. -– Билет на завтра. Встретимся. Целую. -
– Ну, если так, то я тебя люблю.
Как время мне убить до этой встречи? -
Она взяла билет на самолёт.
А он же девушку, что он считал невестой,
Слетать в Новосибирск уговорил.
Там старшая сестра её жила,
Так он сказал – пусть едет повидаться.А сам же он поехал в тот район,
Под городом, где брата дом построен.
Поскольку там, совсем в дремучей чаще,
Земли купил, наверное, с гектар.
И выстроил родителям сюрприз -
Огромный сруб из вековых деревьев.
И то крыло, что строил для себя,
Всё полностью он техникой напичкал,
Компьютеры, и разное чего.На страже там был верный Тахтамыш.
Так – Коля приезжал распорядиться -
Три дня его не надо доставать.
* * *
Летать Наина Львовна не любила.
Вернее – время тягостно текло
В бездеятельном длительном полете.
И Томск – не очень близкий-то конец.Претило ей быть в клетке самолёта,
Фальшивой птицы, чуждой для небес.
Она не научилась расслабляться.
А тут ещё энергия полета
Наслаивала свой коэффициент
На смуту её пламенной души,
Подвинувшей лететь через пространство.
И через время, если точным быть.Но в этот раз так много было мыслей,
Наплывами они врезались в думы,
И близко от границы атмосферы
Над суетным, земным трудился мозг."Других устраивал тупой ярлык "цыган",
И только мне тогда пришло решенье,
Что где-то в предках точно – Ганнибал.
Отсюда ты и смуглый, милый Коля!
Арап был в Томске. Умер Петр Первый.
Тогда – то в нашу Томскую губерню,
Отправили сподвижника Петра.А может, и действительно цыган?
Что толку во всём этом разбираться.
Всегда была зацикленной девицей,
И ей осталась, ясно, до сих пор.
Но, чувствую, готова к обновленью".Эмоции переполняли грудь.
И мощный монотонный рев моторов
Звучал, как будто тремоло в оркестре
В преддверьи кульминации пути,
Что ноты напророчили ей в Томске.Вопросов не было – причем тут Николай?
Он был настолько значимой фигурой
В судьбе всегда мечтательной Наины,
Что выход из московских обстоятельств,
Она не сомневалась – лишь один."Он – нежный. Где же мог тогда мальчишка,
Взять силы – удержать перед соблазном,
Такую демоническую мощь,
Его прекрасного мужского естества?Когда – прабабушкой завещанный "цветок"…,
Она задумалась, что смысл немного спутан.
"Прабабушкин наказ хранить "цветок".
(Устроила какой-то заповедник).
Я верила, что надо сохранять!И так люблю прабабушку Агату,
Хотя лишь только слышала о ней.
От дочери её, от Розалинды,
Своими примитивными мозгами,
Досадно – не пошедшей в свою мать.
Но знавшей наставления Агаты.Хотя, наверно, это ерунда.
Но всё-таки, я уважаю принцип,
Который в человеке должен быть.
Поэтому сейчас лечу к тому,
Кто мой "цветок" сорвать имеет право.В конце концов – причём тут эфиоп?
Он Коля Лазарев, и никогда никто
Мной не был так любим, в нём юность страсти.Вот если бы я даже и разбилась,
Трагедия, какая вдруг стряслась,
То это ничего, когда на взлётё.
Пускай – "ценою жизни ночь мою",
Ведь я лечу сейчас за этой ночью.
Потом прочту, как Пушкин написал.Ведь если что случится с самолетом,
За чувство – своей жизнью заплачу.А то, какой-то там специалист,
Назначенный врачом в научном центре,
Сеанс со мною будет проводить
Целительным лечебным брачным сексом.
Там, в Томске, у меня целитель есть".Стюард сказал, что скоро "Боташово",
Томчане так зовут аэропорт.
* * *
– Вот спорим, что какая-то актриса, -
Две девушки, спешившие на рейс,
Рассматривали группу прилетевших,
А Лазарев недалеко стоял.
И понял, что отметили Наину.
– Идёт, как королева сквозь толпу. -Наина, Коля видел, похудела.
Поэтому, возможно, впечатляла
Какой-то окрылённой красотой.
Сначала – будто всматривалась в лица
Встречающих, но было далеко.
Потом вдруг разглядела, где он есть,
И улыбнулась, и рукою помахала.Он тоже, как тут скроешь, счастлив был,
Но главным было чувство удивленья:
И, что она внезапно сорвалась?
И речь не шла, вернуться чтоб обратно.
Ну, может быть, когда-нибудь, потом.Наина в это время подошла,
И в тот же миг подумала с досадой:
"Зачем я нацепила каблуки?
Но снизу вверх не смотрит "цыганенок".
Как сокол – гордо голову вознес".Внезапно он схватил её в охапку
И сразу же отпал любой вопрос:
Что лучше – величаво наклониться?
Или присесть, чтоб легче целовать?Их встреча обрела непринуждённость.
– Тебя, как скажешь, к предкам отвёзти? -
Её он отпустил, и любовался.– Нет, Коля, я недаром выясняла
Насколько ты свободен в эти дни.
Скажи мне, если ты делами связан. -
– Да что же ты насколько деликатна!
Ты знаешь же, Наина, для тебя! -
И гордой головою он три раза,
Направо и налево помахал,
Желая показать: "Всё, что угодно!".– Давай тогда поедем в Заозерье,
Вздохнем и разберемся, как нам быть. -
Тут Коля загрузил её в машину,
Стремительно понёсся в город, в центр.Наина не особо умилялась,
Что, вот, мол, дорогие мне места.
Какие могут быть воспоминанья,
Когда нельзя взглянуть по сторонам?Весь путь от Боташово и сквозь Томск,
Смотрелся, словно гоночная трасса.
Повсюду им светил зелёный свет,
И не было заторов при движеньи.
Единственно, что промелькнула мысль:
"Вот так бы и в Москве исчезли пробки".Кафе носило имя "Tommy gun".
Хоть в центре, но почти совсем пустое.
Лишь три-четыре пары по углам.– Сюда обычно публика не ходит? -
– Нет, бойкое местечко, но сейчас… -
Столь яркое название кафе
Наину навело на размышленья:– В далекой глубине сибирских руд,
Хозяин "точку" называет по-английски.
Вот это, понимаю я, гламур.
Что "Tommy" – это лихо он придумал,
Никто не догадается, что Томск.
А "gun", я полагаю, что – ружьё.
А, может, даже пушка, покрупнее.
Но думаю, что это Ганнибал,
Твой очень вероятный предок, Коля.
И дальше расшифруем – "Ган" и бал,
И, значит, здесь танцуют вечерами.
Но главное, что здесь со мною ты. -– Я помнил, что ты очень уж красива,
Но думал не настолько обалдеть.
Не верится, что ты со мною рядом. -– Летела я не просто, а к тебе.
Где можем мы с тобою поселиться? -– Так, может, я спрошу у Вячеслава?
Он звал меня смотреть второй этаж.
Там воздух, и тайга, и всюду сосны. -– В его хоромы? Сами по себе? -
– Они с женой во флигеле, обычно.
А дети ходят в школу-интернат. -Второй этаж нес запах новостройки,
Кругом был бор из мачтовой сосны.
Границей бора возвышался берег,
Обрывом ниспадающий к реке,
Как будто бы стена из красной глины.
От воздуха кружилась голова.
Но от любви – они про все забыли.Наина вновь узнала Николая,
А он нашел любимые черты
В сошедшей к нему с трона королеве.И все-таки настал тот главный миг,
Когда Наина тихо прошептала:– Я выплеском своей кипящей крови
Откликнулась на твой разящий меч. -
Луна светила с вечною тревогой.
Любовь вплела в венок ещё цветок.
* * *
– И что же, соберёшься и уедешь? -
Отказывался верить Николай.– Я, Коля, что-то главное скажу,
И думаю, ты с этим согласишься.
Я полностью тебе принадлежу,
И вижу, до чего тебе желанна.
И вот, пока желание твоё,
Продолжит на меня распространяться,
Я буду оставаться лишь твоя,
Какие не случились бы событья. -Тут парень даже несколько опешил,
Но он любил подругу детских лет.
Она, меж тем, по-прежнему вещала:– Я знаю уж давно, бесповоротно,
Что, нету сил мне жить в такой прекрасной,
Но вялой, безнадёжной глухомани,
Когда узнала, как же мир велик.
Не всюду, не всегда он так хорош.
Но есть у нас на то и дар познанья,
И жажда поиска, и крылья для души. -
"Как много там в Москве смогли придумать",
Единственно, подумал Николай.– Я, Коленька, поеду дальше жить.
Чего-то достигать, и заблуждаться.
Что делать? Мы всегда среди людей,
И разные бывают отношенья.
Тебя же разлюбить я не смогу,
Пока меня ты не разлюбишь, не забудешь. -
– Не радостные, скажем, перспективы.
Но я к тебе настолько прикипел,
Что вряд ли кто-то сможет быть роднее. -– Но сам ты должен жить, как ты живешь.
Я слышала, что ты хотел жениться? -– Та женщина сейчас в Новосибирске.
Проведать родичей туда её послал,
Когда ты позволила, что приедешь. -– К тебе на свадьбу я, конечно, не хочу.
Но, думаю, тебе жениться надо.
Она родит хорошеньких детей.
А я к ним крёстной матерью приеду. -Тут Коля, хоть вкусивший взрослой жизни,
Суровых и ответственных мужей,
Оттаял рядом с трепетной подругой
Пронизанных любовью детских лет.
И с нежностью разглядывал Наину,
Пока она болтала как дитя.– Мы больше чем любовники с тобой.
Мы – космоса разорванные части,
С огромной тягой к воссоединенью.
Прости, но если вспомнить твой гарем?
И мой почёт быть первою женою?
И есть ещё у нас Новосибирск,
Где родственники нашим жёнам рады. -Зажёгся свет, сквозь дверь из коридора,
Бесшумно появился Тахтамыш.
Тут Коля, микрокосмоса обломок,
Отринул отлетающую часть.– Прости, но у меня сегодня встреча,
Не обижайся, но проводит Тахтамыш. -
Присели помолчать перед отъездом.
Прощались. Каждый думал – навсегда.Наина, как вошли в аэропорт,
Решила разузнать у Тахтамыша:– Что, в Томске, пока не было меня,
Создали массу транспортных развязок?
Смогли усилить четкость светофоров?
При скорости – всегда зеленый свет. -Вопрос так и остался без ответа.
Быть может, и не слышал он его.– И это ведь мы ехали в "восьмерке"?
Неужто – заводского производства?
Такая скорость, право, нету слов. -Григорий знал достоинства машины:
– Я сам довел старушку до ума.
Мощней движок никак нельзя поставить -
Рассыплется железка на ходу. -– А Коля, он, когда меня встречал,
Не помню, на какой он вёз машине? -– Тот "Car" имеет имя Форд Мустанг,
И двигатель четыре с лишним литра. -– Вам транспорт выдает военкомат? -
Трудней найти нелепее вопроса.Когда Наина села в самолет,
На старте – призовую скорость мысли
Развил объем античной головы.
В раздумьи над Московскими делами.
* * *
На телефоне накопились эсэмэски,
Владимир плакался, как плохо без неё.– Володя, что с тобой происходит? -
Наине ли не знать, каков ответ?
– Я уезжала и всего-то на три дня. -– Мне кажется – ты вечность пропадала,
Мне хочется увидеться с тобой,
Давай сегодня? -
– Нет, ведь я с дороги.
И что за спешка, встретимся на днях. -– Нам надо повстречаться, dear lady.
Мне кажется, я абсолютно "ready". -– Не только что в английском преуспел,
А даже и общаешься стихами.
Так, может, и какие чувства есть?
Не просто сексуальные позывы? -– При встрече, я скажу при личной встрече.
Сейчас меж нами мёртвый телефон. -– Ну, ладно, дай хотя бы полчаса.
Тогда я позвоню, договоримся. -И с тем, чтобы решить один вопрос,
Наина позвонила вмиг Анжеле:– Креолка, как настроен твой Денис,
Какие у вас планы на субботу? -Денис был капитальный человек,
Он в тридцать был топ менеджером банка– Денис решил позвать нас в дом отца,
Тридцатый километр по Новой Риге. -
– К отцу? Так это будет званый вечер? -– Да что ты, никого, отец уйдет,
А я тебя специально приглашаю. -Анжелу очень радовал тот план.
– У Дэна есть один перфектный друг.
Денис, он прямо так и предложил:
"Давай Наину с Глебом познакомим".Глеб – крупный и успешный бизнесмен,
Не так давно совал журнал Денису.
А на обложке в чудной позе – ты,
Укутанная в соболиной шубе.
Показывал журнал, и говорил:
"Смотри, какие женщины бывают!".
Буквально, я запомнила слова.
Дениса наш сюрприз привел в восторг:
Он Глеба на субботу приглашает,
А ты сидишь в гостиной за столом. -– Нет, милая, в другой какой-то вечер.
Но встретиться в субботу – хорошо.
А что, Денис с продюсером Володей,
Мне как-то показалось, что друзья? -– Ты хочешь привести его с собой?
Так, вроде, не такие отношенья. -– Во всяком случае, он много мне помог.
Что я известна, приглашают на показы.
Настойчив он, всё время мне звонит.
Однажды я небрежно обронила,
Что, может быть, и будет он со мной,
Но должен подойти ко мне с любовью. -– Ну ладно, я хочу, чтоб ты пришла.
А кто с тобой – уже твоя забота.
У папы в этом доме много спален. -
Наина встретилась с Владимиром в кафе.– Наина, у меня есть чувства в сердце. -
– Всего два дня. Посмотрим, что и где. -
"Мне надо думать, жить, и всё успеть",
Себе напоминала сибирячка.Васильев пригласил заехать в срок.
* * *
Наине утром было чуть тревожно,
И взгляд её упал на порошки,
Васильевскую смесь для настроенья.
Она надумала попробовать один.И, правда, настроение пришло,
Спокойное и ровное, как в детстве.
Проблемы все казались ерундой.
А главное – от всяческих сомнений,
В то утро не осталось и следа:
Она ни в чём не делает ошибки.
И день субботний вышел, как судьба.Владимир, когда встретил у машины,
Невольно выдохнул: "Ну, уж. Вот это да!".
Он тоже был в отличном настроеньи,
Хотя таблеток и не принимал.Приехали в коттеджный городок,
Легко нашли там дом отца Дениса.
Пошли пройтись. Анжела и Денис
Направились своей дорогой к лесу.
Наина задержалась у пруда.– Я много – много думал о тебе, -
Владимир был слегка закрепощенный.– Хоть локоть, что ли, как-то оттопырь, -
Наина разряжала обстановку.– Гуляем, будто сами по себе. -
И вдруг она Владимира спросила:
– Читал ли ты "Египетские ночи"?
Когда-то это Пушкин написал. -– Причём здесь Пушкин? Я о нас с тобою.
Любовь ко мне, наверное, пришла. -– Да, что ты, милый, что за незадача?
Кругом красавиц всяких пруд пруди. -Он с трепетом к Наине наклонился.
К щеке прижался, нежно прошептал:
– Я помню, ты сказала, что из сердца,
Что сделаешь, достала ты меня. -Наина тут откинулась в объятьях
И глянула Владимиру в глаза.
– Я тоже полюбить тебя готова. -
И вскоре весь квартет вернулся в дом.– Давайте, заберём аперитив,
И нам Денис отцовский дом покажет. -Они смотрели дом, и одобряли,
Все видели, что здесь удобно жить.– А где нам отдыхать, когда устанем? -
Наина знать хотела наперед.
Денис ей предложил на выбор спальню.Прогулка в парк, экскурсия по дому,
Прозрачный воздух, пахнущий весной,
Толкнула молодость: "Давайте перекусим,
А уж потом посмотрим, что и как".– Но, прежде чем мы к трапезе приступим,
Скажите, что мы празднуем сейчас? -
Призыв Наины разом озадачил.
И все они надумали решить:
Что больше праздник – веянье весны?
А, может, эта встреча в новом доме?– А я вам всё налью, пока решите, -
Бурлил в Наине деятельный пыл.
– И всех вас утоплю в "Кровавой Мэри". -Наина смешивала с водкой алый сок,
На столике отдельном для напитков.
На маленький поднос – один бокал.
И каждому специально разносила.Поехало – пошло у них застолье.
– Плесни мне, а тебе я налила, -
Наина обожгла всех ярким взглядом.– А что, давайте выпьем за любовь. -
И чокались, и за "за любовь" кричали.– Давайте все немного отдохнем, -
Владимир был уверен – все согласны.
– Потом – за стол, а дальше – танцевать. -
Какие тут могли быть возраженья?Наина посмотрела на часы.
Денис Анжелу обнял, не спеша,
Они куда-то тут же удалились.
Наина твердо помнила маршрут,
Они пошли наверх влюбленной парой.Владимир начал целовать ещё в пути.
Когда же овладеть он ею рвался,
Она успела: – Вот, прошу, надень. -
И, видимо, он так горел желаньем,
Что сразу в первых ласках изошел.– Сейчас передохну, моя царица,
И вновь тебя в объятьях утомлю. -
– О, да! Не торопись, мой повелитель. -Наина взглядом изучала потолок,
На нем уже сгущался сумрак ночи.
Володя, так казалось, задремал,
И ждал, пока готовность вызревала.
На деле в нём ворочался вопрос:
"Куда же вы, мои желания, делись?".Тогда он начал девушку ласкать,
В надежде, что возникнет вожделенье.– Наина, помоги мне, что-то я…,
Я видно волновался, как мальчишка. -Она не шелохнулась на призыв,
А только убедительно сказала:– Володя, если вправду есть любовь,
То это ничего совсем не значит.
Ведь мы же не какие-то собачки:
Случились – разбежались навсегда.
А жизнь полна различных ситуаций. -В кровати села, стала одеваться.
Он – тоже, но такой опустошённый,
Как будто стержень в жизни потерял.
Но всё же думал – это всё случайно.Хозяев ещё не было в столовой.
Владимир сразу водки влил в стакан,
И в два глотка её мгновенно выпил.