– А зачем он тебе? – осторожно спросил Брайтх.
– Знакомый попросил навестить его. – ответил Александр, не выдавая всех подробностей, особенно, для чего он ему нужен.
– А-а-а, да он отсюда недалеко живёт. Слушай внимательно и запоминай: когда выйдешь из дома, повернёшь налево, а там уже надо идти прямо до самой церкви, а от неё через два дома, будет и дом Вили. – с облегчением ответил Альфред.
Сашка, обрадовавшись, что ему сегодня как-то везёт, как никогда раньше, поспешно встал и по-мальчишески вылетел из дома Альфреда, оставив в столовой сидевшего Питера и вставшего из-за стола Альфреда. Сцена была просто, как говорится, очень смешной: такое удивление и непонятная ни для кого продолжительная пауза двух мужиков, смотрящих в спину на убегающего и ничего не сказавшего Сашку…
Глава 22. Долгожданный бонус
Вили-пивную бочку Александр нашёл в том месте, которое точно описал Альфред. Он его встретил, сидя на лавке, когда Александр хотел постучаться в дом.
– Тебе кого, мальчик? – спросил, сидевший в пяти шагах на лавке от входной двери, мужик.
– Мне – Вили-пивную бочку. – робко проговорил Саша.
– Это я и есть… Что тебе нужно от меня? – спросил Вили.
– Вот. – сказал Сашка, передав золотую бляху, добавил, – я от Фридриха Краунца.
Затем сразу замолчал, не зная, что ещё сказать, и стал смотреть на Вили, ожидая его реакции.
Вили был краснолицым, рыжеволосым толстяком с пьяным взглядом. Получив от мальца знаковую бляху, он сначала побелел, потом мгновенно протрезвел и даже, как показалось Александру, поменял свой рыжий цвет волос на каштановые. Но, выслушав слова Сашки, опять пришёл в своё прежнее состояние, пьяного варёного ракообразного, и спросил:
– А почему сам Фридрих не приехал?
– Не смог…, его убили, – просто ответил Александр. Он уже начал подозревать, что это задание он провалил, и ожидаемых бонусов не последует. Отчасти он был прав, но Вили-пивная бочка всё же отблагодарил мальчика. Кряхтя, он поднялся с лавки, стоявшей у дома, и передав Александру медную монетку, ушёл обратно в дом. Сашке, вдруг, стало так обидно до слёз: он ради этого прошёл и испытал столько всего, а получил всего лишь эту несчастную медную монетку.
– Золотую бляху обменял на эту медную монетку? Какой же я – дурень. Понадеялся на мегаподарки, а мог бы на эту бляху жить да жить. – проговорил шёпотом Александр и со злости зашвырнул медный грош в небеса. Резко развернулся в сторону дома Альфреда и пошёл обратно назад, по пути думая, что больше никогда не ввяжется в дела, типа, передай, отдай, скажи и так далее. Он плевался, ругался, клял всех на свете. Даже пнул один из домов, совсем позабыв, что он в мешковатых ботинках. Боль, пришедшая от удара, немного отвлекла и отрезвила его, и дальше он уже похромал, жалея себя, свою судьбу неудачника. Ему было очень и очень плохо на душе в этот момент. Если бы он понимал, что все беды его были от незнания и от его неправильного восприятия мира и людей, то он бы не стал корить других в своих бедах, а взялся бы за себя, но понимания всего этого не было и только отчаяние и обида охватили его. Буря эмоций хлестала в нём, как бушующий океан в шторм, то поднимаясь грозной волной, то спадая до мелких бурунов и превращаясь врябь. Мысли об императорстве и о крутой жизни его сейчас совсем не волновали.
Глава 23. Работа
Добрался Александр до дома Альфреда словно во мраке. Нахлынувшие чувства замутили его рассудок. Ему всё происходящее казалось сном. Слуга, который приносил им письменные принадлежности, встретив Сашу на пороге, проводил его в маленькую комнатушку, где сидел Питер. Им на двоих выделил эту комнату Альфред.
– О, Аксел! Ты встретился, с кем хотел? – спросил Питер, обрадовавшись собеседнику. Ему уже надоело одному сидеть в комнате, а на улицу выйти он пока не решался.
– Да, – вяло ответил Александр.
– Ну, и как? – задал очередной вопрос Питер.
– Никак, – ответил Александр и плюхнулся на матрац, набитый сеном.
– Ну, и ладно, – проговорил Питер и, немного помолчав, продолжил, – Аксел, сам понимаешь, из меня счетовод никакой, поэтому тебе придётся отдуваться за двоих. Ты согласен? – Александр кивнул, думая о своём.
– Это хорошо. Я вот ещё, что хотел сказать. Несправедливо Альфред назначил нам оплату. Я думаю, если ты будешь отдавать мне одну монету из своей оплаты, то у нас будет поровну монет, и это будет честно. Ты согласен?
На этот раз Сашку словно током пробило, и он выдавил, цедя каждое слово:
– Ты – жадный голодранец, хочешь нажиться на мне? А ты забыл, как мне даже еды не предложил? А сколько вы мне монет отсчитали, когда делили нажитое умершего рыцаря? И ты смеешь ещё требовать денег из моей оплаты?!
Питеру стало ясно, что он "перегнул палку", и отрицательно замахал головой, повторяя:
– Нет, нет, нет.
Сашка сразу "сдулся" и улёгся на матрац. Без сна он лежал не так долго, размышляя о своих проваленных планах о господстве, и вскоре, уснул, откинув все мысли о несбывшемся в долгий ящик, забив на них всеми правдами и неправдами и закопав их, чуть ли, не навсегда.
Разбудил его с утра Питер. Он принёс от слуги новую одежду, проговорив негромко:
– Одевайся, сейчас поедим, а потом на работу. – и вышел.
Одежда Александру досталась не самой первой свежести, но не очень залатанная и с виду не совсем заношенная. Скинув свои старые тряпки, он сложил их под матрац и облачился в принесённую одежду, которая состояла из кожаных штанов, холщёвой рубахи, остроконечных башмаков и плаща. Плащ одевать не стал и, немного поёжившись в новой одёжке, вышел из комнаты. В столовой его уже ждали Питер, Альфред и ещё несколько незнакомых людей. После вчерашнего эмоционального всплеска Саша сегодня чувствовал себя намного лучше, поэтому он даже улыбнулся всем и поздоровался:
– Привет.
Он хотел по старой привычке добавить:
– Чуваки, – но быстро осёкся, и приветствие поэтому у него вышло обычным.
После завтрака Альфред всех перезнакомил и раздал нужные указания, а затем все пошли в казначейство, которое стояло возле дома местного дворянина. Приставленный Алфредом писец Гатик Сашке не понравился. Был он какой-то на вид невзрачный, да к тому же постоянно что-то бубнил себе под нос. Когда они пришли на рабочее место, процесс пошёл. Оказалось, что счетовод – это профессия сродни калькулятора. Если Сашка, считая вчера немного, подустал от бесчисленных чисел, то сегодня он чуть с ума не сошёл. Ему приходилось не просто считать, но и прибегать к умножению, делению и вычитанию. Гатик словно издевался, проговаривая числа, которые нужно было суммировать и выдавать результаты. Питер же ничего не делал и лишь поглядывал в мутное окошко, затянутое бычьим пузырём. С ума Александру не дал сойти перерыв на перекус, но Гатик в этот перерыв чуть не довёл Александра своими распросами. Сашке пришлось уйти на время перерыва из их комнаты, в которой шёл процесс работы. После перерыва стало полегче, и до вечера Александр продержался молодцом. На ночь, ложась спать, он стал вспоминать родителей и о том, как они каждый день ходят на работу и там трудятся. Раньше он их совсем не понимал, как им тяжело, а сегодня, испытав всю тяжесть труда, да к тому же не физического, а интеллектуального, если можно так сказать про простую арифметику, Саша, всё прочувствовав на себе, понял своих родителей и, о чудо, пожалел их. Но ещё через неделю работы Саша понял, что эта работа не как у родителей с выходными и часовым лимитом времени, а каждодневная каторга, где нет отведённого времени на работу, а есть поступления, которые надо пересчитать, и чем быстрее, тем лучше.
Глава 24. Перемены
Теперь Александру каждый день приходилось вставать рано утром, завтракать, идти на работу и сидеть на работе, которую он называл каторгой, до вечера, прежде чем вернуться домой к Альфреду, чтобы поесть и лечь спать, а затем повторить весь этот цикл заново. Питер, вскоре, настолько обнаглел, что стал уходить с работы, где и так ничего не делал. Возвращался он обратно поздно ночью и частенько был навеселе. Александр, сначала присматривался ко всем и ко всему, боялся проявить себя как-то не так и поэтому молчал. Но потом, спустя некоторое время, такое нахальное поведение Питера стало его раздражать. Долго на этот раз терпеть он не стал и решил сам исправить эту ситуацию: в один из обычных рабочих дней он, набравшись смелости, пошёл к Альфреду и заявил, что ему нужен выходной и отдельная комната, чтобы Питер не мешал ему высыпаться. Альфред его внимательно выслушал и пообещал сделать всё, что будет в его силах. В итоге, хотя выходного Александр так и не получил, зато Питера вышвырнули из дома, тем самым, якобы, решив жилищный вопрос с отдельной комнатой. Александру такой исход дела, конечно же, не понравился, и он заявил Альфреду напрямую, что собирается уходить с этой ужасной работы, да ещё с невыносимыми условиями. Возмущённый Альфред, с тайным злорадством, на его недовольство заявил, если только он соберётся уходить, то должен будет выплатить ему неустойку и за постой. Названная им сумма, сильно превышала его заработки, и Александру ничего не оставалось делать, как смириться, но при этом он не так-то просто сдался этому, на редкость зажравшемуся господину, и очень уверенно запросил дополнительное жалование. На это условие Альфред согласился незамедлительно, но поднял жалование настолько, чтобы Аксел работал на него не менее года.
Последующие два месяца Александр работал калькулятором, практически, на износ. Он думал, что всё, теперь он точно откинет "ласты", но откуда ни возьмись, вдруг пришла неожиданная помощь. Когда на улицах стали желтеть листья, в гости к Альфреду приехал один из его многочисленных родственников, который занимался торговлей по всей Европе. Фердинанд, так звали родственника, сразу же заметил Александра за завтраком и, поговорив с ним немного о жизни и о работе Акселя, живо смекнул, что парня надо забрать к себе. Торг Фердинанда с Альфредом за Акселя был не очень-то и долог. Получив десять золотых солидов, Альфред с лёгкостью отпустил Акселя к Фердинанду. Но на прощанье корыстный и мстительный Альфред не упустил ни малейшей возможности и добавил к этому торгу, всё-таки, ложку дёгтя, взяв с Акселя все заработанные им деньги за постой. Александр опять остался без гроша в кармане. Ему позволили забрать только свои вещи, а остальные – оставить. В дом Фердинанда он пришёл, считай, совсем "голым". Но добрый Фердинанд, прежде чем загрузить юношу работой, поселил его в нормальную, по здешним меркам, комнату и выделил ему новую одежду. Сашку такое начало порадовало: после невыносимой каторги у Альфреда он надеялся на лучшую жизнь, и удача наконец-то, как он считал, улыбнулась ему за все его мучения. Он даже начал снова погружаться в свою давнюю мечту и из глубин своих "ящичков" потихоньку доставать старые планы о господстве над этим миром. Фердинанд владел торговыми лавками и кое-каким производством. От этих предприятий шла немалая прибыль, которую и предстояло подсчитывать Александру. Работёнка действительно оказалась не такой уж и сложной. Он с ней справлялся очень умело, за какие-то всего четыре часа, а всё остальное время проводил на своё усмотрение и в своё удовольствие. Он даже и не заметил, что начал набирать жирок. Всё для Александра пошло своим чередом, проводя жизнь в своих новых развлечениях, в которых компьютерные игры он заменил обычными азартными, начав поигрывать в кости, а иногда в решка. Фердинанд, понимая, что его сотрудник катится по наклонной в пропасть, сразу же добавил ему ещё кое-какой объём работы, которая начала Александра потихонечку тоже раздражать, но наученный горьким опытом с Альфредом, он побоялся уходить от Фердинанда, поэтому принялся трудиться без всяких упрёков, жалоб и роптаний. На азартные игры времени совсем не стало хватать, и он их постепенно забросил, а жирок в его мягком тельце немного стал сходить, и выглядеть Александр стал более подтянутым и стройным. А потом стал и вовсе незаметно втягиваться во весь этот рабоче-житейский водоворот, забыв про прошлые обиды, про свою убогую и никчёмную жизнь, особенно, про ту жизнь, которая была когда-то посвящена только железному и незаменимому компьютеру, а также и про мировое господство в этом мире.
Глава 25. Жизнь прошлая
Дни сменялись днями, месяцы месяцами, а Александр жил и работал. С момента его попадания в XI век минуло полгода. Наступила зима. Он её словно и не заметил: настолько она отличалась от русской зимы. За это время Саша возмужал и стал намного крепче по своим физическим данным. Хоть и приходилось ему подсчитывать барыши, но суммы с золотом и серебром, которые он таскал, подкачали его мускулатуру. С Фердинандом он общался очень хорошо, и этот добродушный дядька ему нравился. Тот, недолго думая, решил женить Александра и искал ему подходящую невесту, даже не спросив самого Сашку, а хочет ли он этого или нет. Иногда он вспоминал Эльзу, но эти воспоминания обычно возникали только ночью и заканчивались сразу после удовлетворения своих фантазий и физических потребностей. С грустью и печалью вспоминал он о Ёгане. Он думал о нём, как о единственном друге в этой жизни, а возможно и, вообще, во всей. И чем больше он его вспоминал, тем сильней щемило сердце от жалости к себе, что он не может вернуться домой.
– Как вы там, мама с папой? – задавал он себе вопрос, вставая каждое утро и продолжая свой мысленный диалог с родителями.
– Мама, я уже умею готовить мясо, колбасу и даже пиво. Стирать мне не приходится, потому что кожу не постираешь, а вот рубахи мне стирает домохозяйка Анни. Папа, девушки у меня пока нет. Нет, пап, на охоту я не ходил.
Такой монолог мог показаться со стороны сумасшествием, но Александр с ума не сходил, это было его душевной отрадой. Похвастаться, а тем более поделиться своими достижениями ему было не с кем, вот и оставалось хвастаться перед своими родителями, которые находились от него почти на тысячу лет вперёд. Новых друзей во Франкфурте ему обрести не удалось. Его характер, испорченный компьютерными играми, и негативная реакция на всё, пугали здешнюю молодёжь, хотя слушали его байки с огромным любопытством. Его так и прозвали трепач, а такое клеймо было высшей степенью показательным в эти века. Он и ходил одинокой фигурой по улице Франкфурта, иногда забредая в кабак, чтобы там поговорить и отдохнуть после работы. Самое что интересное и главное, так это то, что Александр осознал все свои прошлые ошибки. Он понял, что зря забросил учёбу, что зря ругался и оскорблял своих оппонентов по играм, что вёл себя с родителями недостаточно учтиво и что испортил себе жизнь, даже не испортил, а загубил её за компьютером, который надо было использовать не для развлечений, а для знаний и работы. Это понимание его не ободрило, а, наоборот, стало угнетать, хотя всё должно было быть совсем по-другому. Не зря говорят, понимая болезнь, её можно вылечить, а в случае с Александром получилось, что он её стал не лечить, а усугублять, но делал это он неспециально. Он просто не знал, что надо быть сильней в этой жизни и с трудностями нужно бороться, даже с внутренними.
Глава 26. Переворот
После рождества Александр решил взять себя в руки и продолжать жить, во чтобы то ни стало. Поднявшись утром, он сделал зарядку, обтёрся снегом и потом, приняв горячую ванну в кадушке, оделся во всё новое, готовясь позавтракать, а там уже идти на работу.
Одеваясь, он вдруг вспомнил про свои шорты, в которых оставался серебряный пфенинг.
– Отлично! – улыбнулся Александр. – Надо его взять и сделать из него талисман на счастье.
Пфенинг отыскался быстро вместе с одеждой, которую он не доставал из сундука долгое время. Старые шорты и футболка напомнили прошлое, и он ради интереса надел свои обноски. Зеркал не было, чтобы полюбоваться, но Сашка заглянул в большой круглый начищенный щит, который висел в его комнате. В отражение щита стоял всё тот же мальчишка по имени Александр Соколовский. Сашка даже ему подмигнул ради озорства, и тот подмигнул ему в ответ, а потом сверкнуло солнце и отразилось в отблеске щита. Сашку лучик ослепил, и он зажмурился. Открыв глаза, Сашка проморгался и обалдел. Перед ним стоял монитор, с которого призывно сверкала надпись: "Онлайн игра: руби, дерись и выживай".
– Что за фигня? – проговорил вслух Александр, продолжая моргать.
– Мне что, всё это приснилось? – спросил он сам себя, вспоминая свою жизнь. – Или уже сон в… про средневековье?
– Фу, а я-то думал, что и правда прожил в XI веке, как дурак, – облегчённо выдал он свои ощущения. В памяти сразу же всплыло, что он как раз нажимал на рекламу с новой игрой, вот и попал на нужную страницу. Он поглядел на монитор и тут же сообразил, что что-то держит в руке. Разжав пальцы, он увидел маленькую серебряную монетку. Это был тот самый пфенинг, который он достал из кармана шорт, там в далёком Франкфурте, и побелел не от страха, как было раньше, а от понимания произошедшего. Он долго сидел и смотрел на маленькую монетку, пока не услышал шибуршание родителей, идущих на кухню. Выключив компьютер, он поднялся и пошёл туда же. Первое, что он сделал, так это обнял сперва маму, а потом и своего отца.
– Ма, па, как я рад видеть вас, вы, не представляете. Я сейчас позавтракаю с вами и в школу пойду, – проговорил он.
От этих слов мать заплакала, а отец расправил плечи и взглянул на Александра, как на мужчину, а не как раньше, на потребителя. Сашка, поняв, что родителям сейчас надо всё осмыслить, вышел из кухни и пошёл к себе одеваться. Собравшись, он закинул потрёпанные учебники в рюкзак и вышел завтракать. Мама так расстаралась и приготовила самую вкусную, его любимую глазунью, которую Сашка с аппетитом умял. В школе его встретили на удивление доброжелательно, и даже старшеклассники из параллельного класса особо не привязывались. На уроке истории Александр отличился познаниями быта людей в XI веке. Они ему пригодились и пришлись в тему, и он получил отлично. Домой он вернулся в хорошем настроении и, приготовив себе обед, сделал все уроки, хотя и пришлось помучиться с математикой. Арифметика на этот раз не выручила, теперь требовались логарифмы и интегралы. Сашка твёрдо решил теперь со всей серьёзностью заняться учёбой и обогатить себя знаниями, и начал очень хорошо заниматься.
Глава 27. На круги своя
Жизнь у Саши наладилась, и всё ему стало удаваться. Появились настоящие и замечательные друзья. Родители прилагали все усилия, чтобы помочь ему с уроками и в быту. Сашка даже стал забывать, что побывал в прошлом. Рыцарем он там так и не стал, зато в своём времени стал похаживать на кружок фехтования. А время всё шло и шло. Скоро он стал уставать от однообразия и временами принялся садиться за компьютер, чтобы отвлечься от монотонных будней. Сперва это были часы в неделю, потом часы в день, а потом Сашка снова углубился в виртуальный мир. Всё новые и новые игры стали появляться на просторах интернета, завлекая игроков своей красочностью и нереальными возможностями. Сашка даже и не заметил, как опять погрузился в "старое болото". Родители снова стали переживать, а приобретённые за это время друзья, бросили все попытки вытащить его, хотя бы, на улицу. Иногда Сашка осознавал себя, беря в ладонь старую серебряную монетку, которая начинала жечь карман старых шорт, но лишь на мгновения. Поглядев на неё, он снова брался за мышку и продолжал баталии с другими игроками, себе подобными. Он в это время не задумывался, что всё может повториться. Он даже не осознавал, что опять взялся за то, что его однажды может подвести в жизни, но ему было на всё наплевать. Рейтинг и удовлетворения своих игровых желаний был превыше тех страхов, которые он пережил. Сашка даже не помышлял о том, что если ты играешь, то и тобой могут играть, но только на жизненном уровне, и судьба сделала ещё один пинок под зад. Очередная игра закончилась для Александра победой. Он, чувствуя себя супер-мега-победителем, оторвался от экрана, вспомнив, что надо поесть. На кухне мама оставила пироги, которые Сашка сразу же съел и, довольный перекусом, вернулся обратно за компьютер, чтобы начать новую игру. Внезапно всплыла реклама, которая Сашке что-то смутно напомнила, но память подвела. Реклама гласила о новой игре, от которой будет такой не реал, что даже и не думайте в неё не сыграть, и Сашка, заинтересованный новыми возможностями, моментально повёлся. Наведя курсором мышки на рекламируемую ссылку и щёлкнув по ней, сознание Александра сразу же померкло и ушло в тёмные глубины, но куда, а это уже новый и совсем неизвестный начался этап в его жизни…
Москва, январь – май 2015 год