…И снилось Иванушке, что скачут они с Серафимой вдвоем по лугу, бок о бок на белых конях, и никого вокруг нет – только ветер в ушах свистит, под ногами коней – трава волнами ходит-колышется, над головами – небо, высокое-превысокое, летнее, голубое, с белыми, почти прозрачными кружевными облачками.
И говорит он ей: "Как же мы с тобой давно не встречались, Серафимушка, душа моя. Сто лет словно прошло одним мигом…"
А она ему отвечает: "Ой, милый мой друг Иванушка, всё недосуг мне было, уж как я ни хотела тебя увидеть, речи твои ученые услышать, по садику с боярышнями погулять".
А он ей молвит: "А отчего же тебе, Серафимушка, душа моя, недосуг было, милая?"
А она ему с грустью во взоре речет, брови вскинула: "Ай, друг мой любезный Иванушка, неотложные всё дела наседают, как вороги лютые. Надо летописи долетописать, да хроники захроникировать, да инвентаризацию проинвентаризировать…"
А он ей вещает таковы слова: "Ай, девица – душа моя, разлюбезная Серафимушка… Не губи меня, добра молодца, кручиною – подколодною змеей… От тоски по тебе я все сохнуть буду, ясны очи затуманятся, буйна головушка изболится, сердце верное истомится…"
А она на него смотрит ласково, очи потупивши, и вещает страшным голосом:
– Вставай, витязь лукоморский, проспишь царствие небесное!
Если бы царевич спал на кровати, он бы свалился.
– ЧТО???!!!..
– Не спи – замерзнешь!
Он подскочил, вытаращил невидящие со сна глаза, стал лихорадочно нашаривать вокруг себя меч или какое другое оружие, хоть нож, хоть палку, хоть камень… Меж тем сонные ошалелые очи прояснились, проморгались и сфокусировались на склонившемся над ним лице. Найденный было меч выпал из ослабевших вмиг пальцев, и Иван почувствовал, как что-то свалилось с плеч – не то планета, не то целая галактика – и он воспарил на крыльях космического счастья и неземного восторга.
– СЕНЯ!!!..
– Ваньша!!!..
– Нашлась!..
– Прятаться надоело!..
– Как я ра… ЧТО?!..
– Шу-утка!!!
– А-а!..
За долгожданным свиданием супругов наблюдала аудитория из девятнадцати человек и одного ковра, обуреваемая самыми различными чувствами.
– А я ж тебя в горах искал!..
– А я у Костея была!..
– А я теперь знаю!..
– А откуда?..
– Долгая история!..
– А мы куда-то спешим?
– Спешим? – Иван тоже стал понемногу успокаиваться и, наконец, разжал объятия. – Мы домой спешим, Сеня. Мы должны успеть предупредить отца о готовящемся нападении. Они же ни о чем не подозревают!..
– Успокойся, подозревают.
– Что?.. Как?.. Кто им?..
– Погоди, – отмахнулась от него Серафима и зашевелила беззвучно губами, загибая пальцы.
– Что?..
– Я так и думала, – хмуро кивнула она своим мыслям. – Сегодня Костей и его армия планировали пересечь границу Лукоморья. Там до столицы пути три-четыре дня бодрым шагом…
– А коннице и того меньше… – захолодел Иван.
– Да нет у него никакой конницы, – поморщилась царевна. – Ты его солдат видел?
– Умрунов?
– Да нет, простых солдат. Он же превратил их в зверей.
– Пропаганда играет большую роль в формировании боевого духа войска, – глубокомысленно выдал всплывшую к поводу цитату из какого-то учебника по тактике Иванушка. – Настрой солдата…
– Да при чем тут настрой, Ваньша, ты чего! Он их просто превратил в обыкновенных зверей – ростом под два метра, головы медвежьи, тигриные и вообще неразбери-поймешь какие, на загривках шерсть дыбом, на руках – когти по три сантиметра. От них кони-то шарахаются! Поэтому четыре дня пешочком – вынь-положь. Хоть и очень бодрым шагом.
– Почему именно по три, а не больше?.. – только и смог задать вопрос пораженный описанным образом лукоморец.
– А ты с такими когтями хотя бы шнурки завязать когда-нибудь пробовал? Или пуговицу застегнуть? Или почесаться?
– А ты? – попытался продемонстрировать всю нелепость ее вопроса ей же самой Иванушка, но к своему изумлению получил положительный ответ.
– Пробовала, – сморщилась Серафима, словно переела кислой капусты. – Однажды к нам приехала сестра мамы-покойницы и стала делать из меня настоящую царевну. Это включало и маникюр. Бр-р-р-р!.. Как вспомню… Но зато тогда я ясно поняла две вещи.
– Какие?
– Первая – зачем царевнам столько слуг, а вторая – то, что настоящей царевной я быть не желаю. По крайней мере, в ее понимании. Но не об этом сейчас речь, Вань. Нам про другое надо думать.
– И торопиться!
– Торопиться, торопиться… – болезненно скривилась Серафима и отвела глаза. – А толку-то? Он же колдун, и не просто так, прыщи на ярмарках заговаривать, а каких еще поискать… Я в жизни не то что не видела, а даже и не слышала, что такое возможно, что он выделывал! А ему – рукой махнуть или пальцами щелкнуть – и все дела. Я, Вань, конечно оптимист, но не до такой же степени…
– Подумаешь! – с уверенностью, которую вовсе не чувствовал, усмехнулся Иванушка. – Мы тоже не лыком шиты. У нас тоже волшебник есть!
– Кто? – заинтересовалась царевна и с надеждой воззрилась на деда Зимаря.
Лукоморец покрутил головой, пока в поле его зрения не попал насупленный, оборванный, исцарапанный, с синяком на щеке, с зудящей ногой, с раскалывающейся головой и крайне недовольный чем-то Агафон, и кивнул в его сторону:
– Вот. Самый настоящий специалист по волшебным наукам. Почти с дипломом. А в его распоряжении имеются еще и несколько сюрпризов для Костея.
– Сюрпри-и-зов, – многозначительно протянула Серафима, и незнакомая рыжеволосая девушка с тощим вихрастым мальчишкой за ее спиной заулыбались, словно вспомнили забавный анекдот. – Сюрпризов… Это точно. По сюрпризам он мастер.
И только тут у Ивана дошла очередь до вопроса, который он хотел задать с самого начала, да не пришлось:
– А кстати, как ты нас нашла?
– Это кстати о сюрпризах, – усмехнулась царевна. – Сплю я сегодня ночью, никого не трогаю, и тут вдруг в лесу скрип-шум-треск пошел. Смотрю – чудо лесное на нас прет. Ну, остановила я его, побеседовали, вот до истины и докопались совместными усилиями.
Иван, если и не зная наверняка, то догадываясь с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента, ЧТО его возлюбленная супруга могла подразумевать под "остановила", если дело касалось неопознанного чуда лесного, прущего на нее посреди ночи с треском и шумом, покосился украдкой на увлеченного созерцанием носков своих сапог мага, но доводить прилюдно вероятность до ста процентов не стал.
– А мы-то вчера тебя весь день с Масдая искали, все глаза проглядели… – начал было игриво он, но снова вспомнил о Костее и тут же помрачнел. – Он и вправду бессмертный? – угрюмо спросил он, зная ответ наперед, но все же лелея последнюю надежду.
– Правда, – кисло подтвердила Серафима. – Сама проверяла.
– Ты?!.. – задохнулся Иванушка, но она только махнула рукой:
– Да все нормально кончилось, ему, кажется, даже понравилось…
– Это как?!.. – встал на дыбы ошарашенный супруг.
– Послухайте, голубки, – вмешался тут дед Зимарь и забренчал жестяными тарелками, – чего просто так стоять, лясы да балясы точить – садитесь завтракать лучше. А там рядком да ладком и поговорим, кто что видел, кто что слышал.
– А ведь и то дело, – улыбнулась вдруг Серафима. – А то ведь уж, поди, девятый час на дворе, а у нас еще ни в одном глазу!
– Давай забудем обо всем на полчаса, – улыбнулся ей в ответ Иван, – и закатим пир на весь мир… на всё царство Костей… то есть на весь лес… в честь нашей встречи… а?..
– На всю полянку, – с лукавой ухмылкой продолжила царевна логический ряд супруга и развела руками: – Против такого здравого предложения поспорить не могу. Оркестр, туш!..
Каковы бы ни были изначальные намерения воссоединившейся ячейки общества, но после первых искренних слов радости завтрак незаметно превратился в спешный обмен краткими версиями историй своих странствий и испытаний, а затем и в военный совет.
– …Я всё понимаю, Иван, что ваши лукоморцы – хорошие солдаты, что они никогда не сдадутся, что будут сражаться до последней капли крови в жилах врагов, но пойми и ты! Пока Костей стоит во главе своего войска, их не победить. Тем более что простая математика тоже против нас: их больше в несколько раз, а нас, соответственно, в несколько раз меньше. Вот и считай.
Иванушка сдержал готовые вырваться слова упрека в пораженческих настроениях, понимая, хоть и не принимая всю их обоснованность, и вздохнул.
Серафиму поддержала Находка:
– Да хоть в сто раз большее войско соберите – ничего с ним не поделаешь! Он, во-первых, бессмертный, во-вторых, обладает такой силой волшебной, что…
– У него нет волшебной силы, – оторвался безмолвствовавший до сих пор Агафон от жареной куриной ножки таких размеров, словно она была отрезана не от курицы, а от избушки.
– Что?.. – недоуменно переспросила октябришна, словно не расслышала.
– Как это – "нет"? – язвительно фыркнула Серафима. – А как же он тогда все свои фокусы вытворяет, по-твоему, а?
– При помощи Камня, – так же немногословно сообщил маг.
– Камня?.. Камня?.. При чем тут… хм… Хм! – мозги царевны заработали в полную силу, сопоставляя и анализируя всё виденное и слышанное за время своего заточения в замке царя Костей в свете удивительной новости.
Камень, меняющий цвет… Усталость Костея и прекращение всякой волшебной деятельности по мере обескровливания камня… Обескровливания… Умруны… Омерзительно-жестокий ритуал по насыщению Камня новой силой… Значит, если Камень истощить и не давать царю возможности погрузить его в грудь очередного бедолаги?..
– Значит, без Камня он – дырка от бублика? – озабоченно нахмурилась Серафима и потерла переносицу, чтобы лучше думалось.
– Значит, да, – согласился маг.
– То есть, что наша задача упрощается…
– Как, еще больше? – чуть не подавился куском шаньги Агафон.
– В смысле, до предела, – кинула на оппонента убийственный взгляд царевна. – Это означает, что чтобы обезвредить Костея, надо всего лишь отобрать у него Камень…
– Ха, – не удержался чародей.
– …или уничтожить его, – закончила свою мысль она.
– Да как же его уничтожишь-то, мила дочь? – вскинул руки к небу дед Зимарь. – Он же на супостате висит, его ж молотком не стукнешь!..
– Молотком его не прикончишь, – грустно покачала головой царевна. – Пробовала.
– Да я не про Костея, я про Камень говорю, – уточнил дед.
– И Камень тоже, – сообщила она. – Он был создан сколько-то лет назад в горниле жерла…
– Где?.. – захлопала глазами Находка.
– В какой-то дыре с очень редким типом пламени, магическим донельзя. Зюгма, его советник… покойный… называл его, если я ничего не путаю, пламенем Сердца Земли, что бы это ни значило.
– Где это? – оживился исследователь в Агафоне и моментально отшвырнул в сторону саму идею завтрака как святотатственную, когда информация такой важности и ценности была готова упасть в его уже дрожащие от предвкушения руки.
Или уши?
– Оно, это пламя, не подступало к поверхности земли уже несколько сотен лет! Если не больше! – взволнованно забормотал маг. – Это же огромная редкость!.. Наверное, это произошло где-нибудь в самом недоступном районе Белого Света, куда просто так не попадешь, да?
– Угадал, – согласно кивнула Серафима, и чародей раздулся от гордости.
– Ну я же всё-таки специалист…
– Это в замке Костея. В Проклятой башне.
Волшебник загрустил.
– Лучше бы это было где-нибудь в недоступном районе Белого Света… Тогда у нас хотя бы был шанс туда попасть…
– Зачем? – не понял Иванушка.
– Чтобы бросить в это пламя Камень, конечно!
– Отобранный у Костея или вместе с ним? – полюбопытствовала царевна, и чародей снова печально примолк.
– А ещё у него ведь Змей есть, – робко, благоговея перед таким почтенным собранием, вдруг решился вставить в битву титанов и свое испуганное слово Саёк. – Здоровушший! И огнем палит! Как с ним справишься, а?
– А ещё и Змея… – уныло кивнула, соглашаясь, Серафима.
– Может, ее подкупить? – неуверенно предложил Агафон. – Предложить ей золото там… мяса запас на сто лет… пещеру трехкомнатную с балконом… с фонтаном… гарантии личной безопасности… На что там еще Змеи падки?
– А и вправду!.. – загорелся Иван идеей, но его пыл был мгновенно потушен бассейном холодной воды уныния Серафимы:
– Не выйдет.
– Но почему?!..
– Она его и так ненавидит лютой ненавистью, что и подкупать не надо, и если бы не яйцо, которое он у нее украл, то уже давно бы…давно бы…
– Что?
– Что "давно бы"?
– Я поняла, – прошептала царевна, и глаза ее, не мигая, вперились в никуда. – Я. Поняла. Что. Надо. Делать.
– Да что ты поняла, не тяни, Сеня!..
И она заговорила – путанно, сбивчиво, пока мысль, посетившая ее, не смазалась и не ускользнула:
– Зюгма говорил, что Змея, если бы не яйцо, Костея и слушать бы не стала, не то что слушаться! И еще он сказал, что Костей ее предупредил, что если с ним что случится или она его рассердит, то яйцо упадет в это пламя!
– Так оно?..
– Да, оно там, в башне, подвешено над огнем! Его же согревать надо, наверное, чтоб из него змейчик вывелся!.. Правда, я не знаю, что он будет с ним делать, когда он всё-таки выведется…
– Вырежет селезенку, – любезно подсказал Агафон.
Все недоуменно посмотрели на мага.
– Думаешь, их едят? – наконец проговорил дед Зимарь.
– Едят? – непонимающе нахмурился чародей, но потом невесело расхохотался: – При чем тут едят! Я видел в одной из его книг – ну, помните, Иван, дед, я вам рассказывал – рецепт по возвращению пропавшей волшебной силы. Ну так вот, кроме меня в этот рецепт входила еще селезенка молодого дракона.
– Но Змея ведь не дракон, это же тупиковая ветвь их эволюции, – попыталась возразить царевна, повторяя слова, однажды слышанные ей от Змиулании, но чародей только отмахнулся:
– Какая разница! Тупиковая, не тупиковая – ему же не мозги нужны, а селезенка! Так что голову даю на отрубание, ваш маленький змейчик на этом свете не жилец, что бы Костей ни обещал его мамаше.
– Ух, злодей! – возмущенно воскликнула Находка.
– Значит, мы не сможем на нее повлиять?..
– А когда он выведется?..
– А если рассказать об этом Змее?..
– А что она сделает?..
– По-го-ди-те!!! – вскинула руки царевна. – Погодите. Я еще мысль не додумала.
– Додумывай, – покорно согласился помолчать дед Зимарь.
Остальные оставили свои вопросы и комментарии на потом и последовали его примеру.
– Значит, вот, – набрала полную грудь воздуха, наморщила лоб и сосредоточилась царевна. – Если Зюгма так говорил, значит, Змея МОЖЕТ что-то сделать с Костеем, если пожелает. И он ее боится, и решил себя обезопасить, подвесив яйцо над огнем…
– И заодно приобрел девочку на побегушках, – сердито пробурчал Иванушка, но жена не прореагировала и продолжала:
– А еще это значит, что если мы сумеем выкрасть из Проклятой башни это яйцо, то сможем направить Змею против Костея! – триумфально закончила она.
Первым заговорил Агафон:
– А где же твоя коронная фраза? – невинно поинтересовался он.
– Какая? – с недоумением уставилась на него Серафима.
– Насчет "Теперь наша задача упрощается еще больше"?
– А по-моему, это и так понятно, – величественно пожала плечами она и повернулась к мужу. – Что ты на это скажешь?
– Если у тебя есть план, как попасть в эту башню, в которую, по твоим словам, попасть кроме Костея никто не может?.. – неуверенно начал Иванушка и замолк.
– Долетим на Масдае, а потом прорубишь крышу своим мечом, – ни на мгновенин не задумавшись, выдала Серафима.
– Но туда лету дня два-три да обратно столько же, да потом до Лукоморска… Если мы даже спасем яйцо, то можем не успеть к осаде! – резонно возразил маг. – А без помощи камней стихий и профессионального специалиста по волшебным наукам им там плохо придется, это к бабке не ходи. Не сочтите меня трусом, но…
– Поздно, – мрачно отозвалась царевна.
– Что – поздно? – испуганно расширил очи волшебник.
– Поздно. Уже сочли.
– Но я…
– Шу-утка, – состроила ему рожу Серафима и тут же перешла на серьезный тон. – Да прав ты, конечно, нельзя нам столько времени терять… Но и обойти такую возможность обернуть против него Змею мы не можем!
– Значит, разделиться надо, – пробасил хриплый голос откуда-то из-за ее спины.
Все обернулись: говорил умрун.
– А ведь и вправду, Наум! – расцвел Иван. – Нам надо разделиться! Агафон, дед Зимарь, Находка и Саёк полетят на Масдае в Лукоморск, а мы с Серафимой пешком пойдем в замок. Хоть туда путь и не близкий, но…
– Я тоже иду с ее царственным величеством! – гневно тряхнула головой Находка.
– И я! – подскочил поваренок.
– А мы должны охранять Ивана, – как один, шаг вперед сделали все гвардейцы.
– Но…
– Но…
– Мы должны.
– Погодите, – снова вскинула ладошки к своим и Ивановым спутникам Серафима. – Давайте распределимся. В Лукоморск полетят Агафон, дедушка и Саёк…
– Нет!
– Да, – ласково, но строго взяла его за руку царевна. – Если не полетишь ты и не полетим мы, кто тогда их будет по дороге охранять? Меч-то у тебя у одного! А если с ними в пути что-нибудь случится, то Лукоморску не выстоять! Понимаешь, какое важное поручение мы тебе хотим дать? Но оно очень сложное, и я, по правде говоря, даже не знаю, готов ли ты к такому риску и ответственности…
– Конечно, готов! – вскинулся Саёк.
– Значит, я могу их доверить в твои руки? – переспросила она.
– Да, – твердо кивнул поваренок и мужественно выпятил челюсть. – Пока они под моим присмотром, с ними будет всё в порядке!
– Вот и славно, – улыбнулась Серафима и повернулась к Находке. – Один маг от нас улетает, но остается второй.
– Ты?.. – окинул октябришну ревнивым взором Агафон.
– Я, – с горделивым достоинством подтвердила та. – Я – Находка, единственная ученица убыр Макмыр.
– Тогда она просила тебе кое-что передать, – встрепенулся дед Зимарь. – Потом на ушко скажу.
– А каков будет наш приказ? – не отставали гвардейцы.
– А вы теперь – свободные люди, – пожала плечами царевна. – Благодарим за службу. Приказов вам больше не будет. Забудьте про Костея как про кошмар и ступайте, куда душе угодно.