- Да. И все из-за того, что он не носит очки и напрягает глаза, когда читает газеты о бизнесе.
- Но это ведь неразумно, как ты считаешь?
- Ну... Теперь, когда мамы с нами нет, о нем некому позаботиться. За исключением меня.
- Я уверена, ты очень хорошо с этим справляешься, - заверила девочку Грания, когда они приблизились к воротам особняка, за которыми простирался сад.
- Делаю все возможное, - сказала Аврора, толкая створку ворот. - Это Дануорли-Хаус, и я здесь живу. Дом принадлежит семье Лайл уже два столетия. Ты когда-нибудь бывала здесь раньше?
- Нет, - ответила Грания, заходя в ворота следом за Авророй.
Ветер, едва не сбивший их с ног, пока они поднимались вверх, внезапно стих. Окружавшая дом широкая изгородь из кустов ежевики и дикой фуксии, которыми был знаменит Западный Корк, надежно защищала сам особняк и его обитателей.
Грания удивленно смотрела на красивый, ухоженный сад в английском стиле - безупречную авансцену, в центре которой возвышалось строгое серое здание. Дорожка, ведущая к дому, была с двух сторон обсажена невысокими лавровыми деревьями, сформировавшими изгородь. Следуя за Авророй к дому, Грания заметила клумбы с розовыми кустами - голые и бесцветные сейчас, в разгар лета они, несомненно, украшали унылый окрестный пейзаж.
- Мы никогда не пользуемся парадным входом, - заметила Аврора, сворачивая направо, к дорожке вдоль дома. Потом она завернула за угол и вышла на задний двор. - Папа говорит, что его заперли еще во времена волнений в Ольстере, а ключ потеряли. Так что мы входим в дом здесь.
Грания оказалась в огромном внутреннем дворе, куда можно было попасть с основной дороги. Здесь же был припаркован новый "рейнджровер".
- Заходи, - пригласила Аврора, распахнув дверь.
Грания прошла за девочкой через холл и оказалась в большой кухне. У одной из стен стоял огромный сосновый буфет с выдвижными ящиками под рядами открытых верхних молок. Казалось, они прогибались под грузом сине-белых грелок и огромного количества разнообразной кухонной утвари. Другую стену занимала плита, а третью - древняя прямоугольная раковина, зажатая с двух сторон старыми меламиновыми столешницами. В центре кухни располагался длинный дубовый стол, заваленный газетами.
В этой кухне не было ни уюта, ни комфорта, это было не то место, где собирается вся семья, а мать, стоя у плиты, готовит что-то вкусное на ужин. Здесь все оказалось устроено по-спартански, функционально и холодно.
- Мне не нужно было приносить газеты, - заметила Грания, показав на кучу прессы на столе.
- О, папе они нужны, чтобы разжигать камины в доме. Он терпеть не может холод. Давай освободим себе немного места и займемся тем, что запланировали. - Аврора с надеждой посмотрела на Гранию.
- Да... но разве не нужно сказать кому-нибудь, что я здесь?
- Нет. - Девочка покачала головой. - Папу нельзя беспокоить, а миссис Майзер я предупредила о твоем приходе. - Девочка переложила стопки газет на пол и указала Грания на освободившееся место. - Что нам еще понадобится?
- Вода, чтобы размешать клей. - Грания высыпала принесенные вещи из сумки на стол, чувствуя себя неловко, как непрошеная гостья.
- Я принесу. - Аврора достала кувшин с переполненной полки буфета и налила в него воду.
- И еще большой контейнер для клея.
Аврора принесла его и поставила на стол напротив Грания. Пока девушка размешивала клей, Аврора наблюдала за ней, и, судя по ее живому взгляду, ей было интересно.
- Правда, здорово? Я обожаю заниматься подобными вещами. Моя последняя няня не разрешала мне делать ничего подобного, она очень боялась, что я испачкаюсь.
- А я всю жизнь только и делаю, что пачкаюсь, - улыбнулась Грания. - Я создаю скульптуры из материала, который очень похож на папье-маше. Теперь садись рядом, и я покажу тебе, как делать вазу.
Аврора оказалась прилежной и способной ученицей, и час спустя с гордостью водрузила мокрую вазу из газет на конфорку плиты.
- Можно будет раскрасить, как только она высохнет. У тебя есть краски? - поинтересовалась Грания, моя руки над раковиной.
- Нет, в Лондоне были, но я не взяла их с собой.
- Надеюсь, я найду какие-нибудь дома.
- Можно, я пойду с тобой и посмотрю, где ты живешь? Мне кажется, ферма - это так здорово!
- Аврора, я не живу на ферме постоянно, - объяснила Грания. - Я приехала из Нью-Йорка. И сейчас я в гостях у родителей.
- О... - Лицо девочки вытянулось. - Значит, ты скоро уедешь?
- Да, но не знаю, когда точно. - Грания вытирала руки полотенцем, найденным около раковины, и чувствовала, что глаза девочки буквально буравят ее.
- А почему ты такая грустная? - вдруг спросила Аврора.
- Я не грустная.
- Неправда, я вижу это по твоим глазам. Кто-то тебя расстроил?
- Нет, Аврора, со мной все в порядке! - Грания почувствовала, что краснеет под пристальным взглядом ребенка.
- Я знаю, что ты грустишь. - Девочка скрестила маленькие ручки на груди. - Я знаю, каково это. И когда со мной такое бывает, я иду в одно волшебное место.
- Где оно?
Я не могу сказать тебе, потому что тогда оно перестанет быть только моим и потеряет волшебную силу. Но тебе такое место тоже нужно.
По-моему, это отличная идея. - Грания посмотрела ни часы: - Я должна идти, уже пора обедать. И ты, наверное, хочешь есть? Кто-нибудь покормит тебя?
О, миссис Майзер должна была оставить мне что-нибудь. - Аврора небрежно кивнула в сторону соседнего помещения. - Наверняка это опять суп. Но прежде чем ты уйдешь, я хочу показать тебе дом.
- Аврора... я...
- Ну, давай же! - Девочка схватила Гранию за руку и потянула к двери. - Я хочу, чтобы ты посмотрела. Он такой красивый!
Аврора вытащила ее из кухни в большой холл, пол которого был выложен черно-белой плиткой. Дубовая лестница, расположенная в углу, вела наверх. Они пересекли холл, и Грания оказалась в просторной гостиной, высокие французские окна которой выходили в сад. В комнате было невыносимо жарко: в великолепном мраморном камине полыхал огонь.
Грания взглянула на картину над камином - она заинтересовала ее с профессиональной точки зрения. Художник запечатлел молодую женщину, ее лицо в форме сердца обрамляли тициановские кудри. У женщины были тонкие и, как заметила Грания, симметричные черты лица - а это признак истинной красоты. Сияющие голубые глаза на фоне белой кожи выглядели невинными и хитрыми в одно и то же время. Как профессионал, Грания видела, что этот портрет принадлежит кисти талантливого художника. Повернувшись, она взглянула на Аврору и тут же отметила сходство.
- Это моя мама. Все говорят, что я ее копия.
- Так и есть, - мягко заметила Грания. - Как ее звали?
Аврора глубоко вздохнула:
- Лили. Ее звали Лили.
- Мне очень жаль, что она умерла, - осторожно произнесла Грания, заметив, что девочка, не отрываясь, смотрит на портрет.
Аврора, не ответив, не сводила глаз с лица матери.
- Аврора, кто это?
Грания вздрогнула от звука мужского голоса, который прозвучал позади них. Размышляя, какую часть разговора мог слышать этот человек, она обернулась, и у нее тут же перехватило дыхание.
Около двери стоял - Грания терпеть не могла избитых фраз, но в данном случае это было правдой - самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела в жизни. Высокий, не меньше шести футов, с черными, как смоль густыми волосами, аккуратно уложенными, но буквально на сантиметр длиннее, чем необходимо, и поэтому их концы завивались у него на затылке. Губы полные, но не пухлые, и темно-голубые бездонные глаза в обрамлении темных густых ресниц.
Как профессиональный художник, Грания отметила безукоризненное строение лица мужчины и невольно залюбовалась им: острые скулы, волевая линия подбородка и нос идеальной формы. Лицо такого типа Грания хотела бы запомнить во всех подробностях, чтобы потом вылепить у себя в мастерской.
Ко всему прочему он был строен и имел идеальных пропорций фигуру. Грания не могла отвести взгляда от тонких беспокойных пальцев, которые то сжимались в кулак, то разжимались, указывая на его внутреннее напряжение. Вся его внешность говорила об исключительной элегантности - качестве, обычно несвойственном мужчинам. И было абсолютно ясно, что при появлении этого человека в любом месте у всех присутствующих мужчин и женщин закружится голова.
Грания невольно вздохнула. Профессиональная реакция при виде человека, внешность которого показалась ей совершенной, плюс естественная женская реакция - и на некоторое время она лишилась дара речи.
- Кто это? - снова спросил он.
- Папа, это моя подруга Грания. - Аврора нарушила молчание, и Грания вдруг испытала облегчение. - Помнишь, я рассказывала тебе, что встретила ее вчера на скалах? Мы так здорово провели время - клеили на кухне вазу из старых газет. Осталось только ее раскрасить, и я сразу же подарю тебе ее! - Девочка подошла к отцу и обняла его.
- Дорогая, я рад, что тебе было весело. - Он нежно погладил ее по голове и сдержанно, с долей подозрения, улыбнулся Грания: - Итак, ты гостишь в Дануорли?
Его темно-голубые глаза оценивающе смотрели на нее. Грания постаралась взять себя в руки. Во рту у нее пересохло, и ей пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла заговорить:
- Я живу на ферме. Я родилась здесь, но последние десять лет жила за границей. А сейчас приехала навестить родителей.
- Понятно. - Он перевел взгляд на французские окна, из которых открывался потрясающий вид на сад и на море. - Это редкое и волшебное место. Тебе ведь нравится здесь, правда, Аврора?
- Папа, ты отлично знаешь, что нравится. Здесь наш настоящий дом.
- Да, так и есть. - Он снова перевел взгляд на Гранию. - Извини, я не представился. - Хозяин дома, продолжая обнимать дочь, подошел к девушке и протянул руку: - Александр Девоншир. - Длинные тонкие пальцы коснулись ее ладони.
Грания пришлось приложить максимум усилий, чтобы избавиться от ощущения нереальности происходящего.
- Девоншир? А я думала это дом семьи Лайл?
Его темные брови едва заметно дрогнули.
- Ты права, этот дом принадлежит семье Лайл, но я был женат на... - Он посмотрел на картину. - Моя жена унаследовала этот дом, и когда-нибудь он перейдет к ее дочери.
- Извини, я не подумала...
- Ничего страшного, Грания, я привык, что в этих местах меня называют мистер Лайл. - Углубившись в собственные мысли, Александр притянул дочь поближе к себе.
- Думаю, мне лучше уйти, - смущенно произнесла Грания.
- Папочка, неужели Грании нужно идти? Она может остаться на ленч? - Аврора подняла глаза и умоляюще посмотрела на отца.
- Спасибо за предложение, но мне действительно пора.
- Конечно, - произнес Александр. - Очень мило с твоей стороны, что ты провела время с моей дочерью.
- С ней гораздо веселее, чем с моей старой няней. Может, она будет присматривать за мной? - спросила Аврора.
- Дорогая, я уверен, у Грании множество других занятий. - Александр сконфуженно улыбнулся. - И мы не можем больше отнимать у нее время.
- Да нет, все в порядке. Я с удовольствием занималась с Авророй.
- Ты придешь завтра, когда ваза высохнет, и принесешь краски? - умоляюще поинтересовалась девочка.
Грания взглянула на Александра - он не возражал.
- Конечно, я посмотрю, есть ли они у меня. - Грания направилась к двери, и Александр, отступив в сторону, снова протянул ей руку.
- Грания, большое спасибо, что ты уделила время моей дочери. Пожалуйста, заходи к нам в любое время. Если меня нет дома, за Авророй присматривает миссис Майзер.
Держа дочь за руку, он вывел гостью из гостиной, и через холл они вернулись в кухню.
- Аврора, найди, пожалуйста, миссис Майзер и передай ей, что мы с тобой хотели бы перекусить.
- Да, папа, - послушно ответила девочка. - До свидания, Грания, до завтра. - Аврора развернулась и ушла вверх по лестнице.
Александр проводил Гранию из кухни к задней двери. Распахнув ее, он повернулся к девушке:
- Аврора может быть очень настойчивой. Пожалуйста, не позволяй ей отнимать у тебя больше времени, чем ты готова ей уделить.
- Я уже сказала, что мне было приятно общаться с ней. Близость Александра, который продолжал держать дверь открытой, не позволяла Грании нормально думать.
- Что ж, просто будь внимательна. Я знаю, какой она может быть.
- Хорошо.
- Отлично. Я уверен, мы скоро увидимся. До свидания, Грания.
- До свидания.
Проходя через внутренний двор и спускаясь по дорожке к воротам, выходившим на скалу, Грания едва сдерживалась: ей очень хотелось оглянуться и посмотреть, стоит ли Александр у двери. Выйдя за ворота, она ускорила шаг и по скалистой тропинке добралась до любимого камня. Грания опустилась на него, чувствуя, что сильно взволнована и ей трудно дышать.
Обхватив голову руками, она попыталась разобраться в своих эмоциях. Ей никак не удавалось прогнать из памяти лицо Александра. Чувства захлестнули ее, и - это самое страшное - их вызвал мужчина, с которым она не проговорила и пяти минут!
Подняв голову, Грания посмотрела в сторону моря. Сегодня оно было тихим и спокойным и напоминало спящего монстра, который в любой момент мог проснуться и ввергнуть мир в хаос.
Грания поднялась и направилась домой, размышляя о том, может ли это сравнение также относиться к мужчине, которого она только что встретила.
- Привет, это я. Можно войти?
- Конечно. - Мэтт нажал кнопку, открывающую дверь подъезда, и с грустью вернулся к просмотру бейсбольного матча.
Чарли вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.
- Я взяла нам кое-что в китайском ресторане. Твою любимую хрустящую утку, дорогой, - уточнила она, направляясь в кухню. - Ты голоден?
- Нет, - произнес Мэтт.
Чарли вернулась с тарелками и открыла бутылку вина, которую принесла с собой.
- Дорогой, тебе нужно поесть, а то ты становишься похожим на тень! - Чарли наблюдала за Мэттом, расставляя тарелки и раскладывая еду на кофейном столике напротив него. - Вот. - Она завернула в блинчик кусок утки с соевым соусом и протянула Мэтту.
Он со вздохом придвинулся к столу, откусил немного и без удовольствия принялся жевать.
Чарли приготовила еще один блинчик и сделала глоток вина.
- Хочешь поговорить?
- О чем тут говорить? - Мэтт пожал плечами. - Моя девушка ушла от меня. Причину я не знаю и не понимаю, а она отказывается прояснить хоть что-нибудь. - Он в отчаянии покачал головой. - Если бы я только знал, в чем состоит моя вина, то попытался бы предпринять что-нибудь! - Он положил в рот еще один блинчик. - И еще: твое предложение выдержать паузу не помогло. Грания мне так и не позвонила. Так что можно перестать притворяться, будто ничего не произошло, - мрачно добавил он.
- Мэтти, прости, я действительно считала, что если дать Грании побыть какое-то время одной, она придет в себя. Я думала, она любит тебя.
- И я так думал! - Лицо Мэтта исказила горькая грима-си. - Возможно, я ошибался. Да, возможно, все дело в ее чувствах ко мне. Что, если... - Мэтт в смятении взъерошил полосы. - Что, если я просто ей больше не нужен? Ведь я голову сломал, но так, черт возьми, и не смог понять, чем мог ее обидеть.
Стараясь успокоить Мэтта, Чарли положила руку ему на колено.
- Может, причина в том, что она потеряла ребенка или ее чувства изменились. - Она пожала плечами. - Прости, я говорю банальности.
- Нет, здесь больше нечего сказать. Грании нет рядом, и с каждым новым днем я все меньше верю, что она вернется. - Он посмотрел на Чарли. - Как думаешь, может, все же стоит полететь в Ирландию, как я и собирался?
- Мэгги, не знаю. Не хочу быть пессимисткой, но, по-моему, совершенно очевидно, что она сейчас не хочет иметь с тобой ничего общего.
- Да, ты права. - Мэтт допил вино и налил еще. - Я просто обманываю себя и питаю надежду, что еще не все кончено, а она уверена в обратном.
- Может, подождешь до конца недели? Вдруг она позвонит? Вот тогда ты мог бы сказать, что хочешь приехать.
- Возможно, но, честно говоря, мне уже надоело чувствовать себя виноватым в том, что произошло. Кроме того, у меня полно работы, и в ближайшие две недели меня здесь не будет - уезжаю читать лекции.
- Бедный старина Мэтти, - проворковала Чарли, - тебе сейчас действительно тяжело приходится. Обещаю: в любом случае тебе станет лучше. Знаешь, все переживают нелегкие времена... Как ты сейчас, когда кажется, что миру пришел конец.
- Да, должен признать, это так. Мы живем в городе, где каждый погружен в свои проблемы, - согласился Мэтт. - Извини, думаю, тебе стоит оставить меня одного. Со мной сейчас не очень весело.
- Именно для этого и существуют друзья, Мэтти. Чтобы быть рядом, когда необходимо. Кстати, давай на секунду сменим тему. Я пришла попросить тебя об одолжении, - сказала Чарли.
- Что такое? - Мэтт, погруженный в собственные проблемы, почти не слушал ее.
- Через пару дней в моей квартире начинается ремонт. Он продлится месяц или около того, и я хотела спросить, можно ли пожить пока у тебя в свободной комнате? Конечно, я готова внести арендную плату, - добавила Чарли. - И ты ведь меня знаешь: по вечерам и выходным я практически не бываю дома.
- Слушай, не надо ничего мне платить. Я уже сказал, что завален работой и провожу больше времени в разъездах, чем дома. Так что можешь вселяться, когда тебе будет удобно. - Мэтт поднялся, порылся в столе и, достав ключ, протянул его Чарли.
- Спасибо, дорогой.
- Нет проблем. И, честно говоря, несмотря на мои заявления, я бы не отказался от компании. Так что это ты оказываешь мне услугу.
- Что ж, я рада, если ты не сомневаешься в таком решении. И очень ценю это.
Мэтт хлопнул подругу по ноге:
- А я ценю то, что ты здесь, со мной.
- Всегда к твоим услугам, Мэтти, - улыбнулась ему Чарли, - когда пожелаешь.
5
- А сегодня ты куда собралась? - Кэтлин внимательно наблюдала за дочерью, пока та застегивала пальто. - Помыла голову и накрасилась.
- Если тебя это так интересует, я собираюсь навестить Аврору. Но разве в том, что женщина моет голову и красит ресницы тушью, есть что-то необычное? - с вызовом поинтересовалась Грания.
- Значит, ты собралась в Дануорли-Хаус?
-Да.
Кэтлин скрестила руки на груди.
- Грания, я ведь предупреждала тебя. Не следует соваться в их дела.
- Мама, я же не переезжаю туда, а просто занимаюсь с одинокой маленькой девочкой. Чем ты недовольна?
- Я говорила тебе и повторяю еще раз: у нашей семьи от них одни неприятности. И, мне кажется, у тебя достаточно проблем, не хватало еще добавлять к ним чужие.
- Ради Бога, мама! Аврора - девочка, которая растет без матери. Она только что вернулась сюда и никого не знает. Она очень одинока! - раздраженно произнесла Грания. - Увидимся позже.
Когда дверь за дочерью захлопнулась, Кэтлин тяжело вздохнула.
- Да... - прошептала она, - а у тебя нет детей...
С тяжелым сердцем Кэтлин принялась за утренние дела, размышляя, стоит ли обсудить с мужем визиты их дочери в Дануорли-Хаус. На прошлой неделе она ходила туда каждый день, а вчера вернулась домой затемно. Ей достаточно было взглянуть в глаза Грании, чтобы понять: ее тянет в тот дом, как раньше бывало с другими.