Я вбежал в заднюю дверь, рассчитывая застать на кухне мать, но ее там не было. Моя семья редко уезжала куда-то с фермы - и уж точно они не могли уехать, не позаботившись сначала о животных. Первой мыслью моей было - произошло какое-то несчастье. Может, отец упал с трактора, и его повезли в кларионскую больницу. Я обежал дом вокруг. Отцовский фургон стоял на месте.
Я промчался через весь дом, заглядывая в каждую комнату. Я звал их, но дома никого не было. Потом я оказался на переднем крыльце. Я не понимал, что делать дальше, - и тут услышал за спиной голос:
- От меня не убежишь.
Я обернулся. Он сидел на подвесной скамейке и болтал ногами. Я испугался, но разозлился.
- Где моя семья? - заорал я.
- Нету. - Он похлопал себя по животу.
- Что ты сделал с ними?
- Их больше никогда не будет, - ответил он. - Я их съел.
Я пришел в ярость - схватился за качели и толкнул изо всех сил. Скамейка ударилась о перила, Цап перелетел через них и шлепнулся в грязь.
Отец перед домом держал колоду и топор - растопку колоть. Я соскочил с крыльца и схватил этот топор. Цап только поднимался с земли, когда я хватил его по лбу. Полетели искры, а топор отскочил от его головы, точно от чугунной болванки. Не успел я и глазом моргнуть, как уже лежал на земле, а Цап сидел у меня на груди и ухмылялся, точно тот демон на картине Фьюзели "Кошмар". Казалось, он совсем не сердится. Я забился под ним изо всех сил, но стряхнуть с себя не смог.
- Послушай, - сказал он. - Это глупо. Ты вызвал меня, чтобы дать мне работу, и я ее выполнил - так в чем тогда дело? Кстати, тебе бы понравилось. Сначала я подрезал ему поджилки и посмотрел, как он ползает и просит пощады. Священники на вкус мне очень нравятся - они всегда убеждены, что это Господь испытывает их веру.
- Ты убил моих родных! - выкрикнул я, все еще пытаясь освободиться.
- Ну что ж - такое случается, когда от тебя сбегают. Сам виноват. Не хотел брать на себя ответственность - так нечего было меня вызывать. Ты знал, на что шел, когда отрекался от Создателя.
- Но я не отрекался, - возмутился я. А потом вспомнил все свои проклятья в часовне. Я действительно отрекся от Бога. - Я не знал, - прошептал я.
- Ладно, если будешь паинькой, я расскажу тебе правила. Во-первых, от меня не сбежишь. Ты меня вызвал, поэтому я теперь более-менее вечно стану служить тебе. Если я говорю "вечно", это значит - вечно. Ты не состаришься и никогда не заболеешь. Второе, что тебе необходимо знать, - я бессмертен. Можешь дубасить меня топорами сколько влезет, но только лезвие затупишь, и спина заболит. Поэтому лучше побереги силы. В-третьих, меня зовут Цап. Меня называют разрушителем, и я занимаюсь именно этим - разрушаю. С моей помощью ты можешь властвовать над целым миром и творить другие роскошные штуки. Мои прежние хозяева не пользовались мной как полагается, но ты можешь оказаться исключением, хотя в этом я сомневаюсь. И в-четвертых, когда я вот в этом облике, видеть меня можешь только ты. Когда я принимаю облик разрушителя, меня видят все. Глупо, но почему так вышло - история долгая. Так уж повелось. Когда-то давно меня решили держать в секрете, но теперь в правилах этого нет.
Он замолчал и слез с моей груди. Я поднялся на ноги и отряхнул с себя пыль. Голова у меня кружилась от того, что рассказал Цап. Я не ведал, говорит он правду или нет, но ухватиться все равно было больше не за что. Когда сталкиваешься со сверхъестественным, разум первым делом ищет какого-то объяснения. Сейчас объяснение сунули мне прямо под нос. Но я не хотел его принимать.
- Так ты, значит, из ада? - Я понимал, что вопрос глупый, но даже духовное образование не готовит тебя к беседам с демоном.
- Нет, - гадко ухмыльнулся он. - Из Рая.
- Лжешь, - сказал я.
Так началась целая цепь лжи и недомолвок - и тянется она уже семьдесят лет.
- Нет, я правда из Рая. Это небольшой городишко примерно в тридцати милях от Ньюарка.
Цап зашелся в хохоте и принялся кататься в пыли, держась за бока.
- Как мне от тебя избавиться? - спросил я.
- Извини, - ответил он. - Но я рассказал тебе все, что ты должен знать.
В то время я еще не понимал, насколько Цап опасен. Правда, я сообразил, что мне самому опасность не грозит, поэтому попытался придумать какой-то план - как от него избавиться. Оставаться на ферме не хотелось, а идти мне больше было некуда.
Первым порывом было обратиться к Церкви. Если получится найти священника, то, быть может, демона удастся изгнать.
Я привел Цапа в город и попросил тамошнего священника провести обряд. Но не успел я убедить его в существовании демона, как Цап сделался видимым и сожрал несчастного у меня на глазах, раскроив его на куски. И я понял, что сила Цапа превышает понимание любого обычного священника, а может - и всей Церкви в целом.
Христиане склонны верить в существование зла как активной силы. Если отрицаешь зло, значит, отрицаешь и добро, и, следовательно, самого Бога. Но вера в зло - такой же акт веры, как вера в Бога, но мое зло существовало в реальности, а не как абстракция. Вера моя ушла. Она больше и не требовалась. В мире действительно существует зло, и зло это - я сам. И мой долг, рассуждал я, не являть это зло другим людям, а следовательно - не лишать их веры. Мне следует держать существование Цапа в тайне. Возможно, помешать ему забирать жизни и не удастся, но в моих силах побороться за людские души.
Я решил перевезти Цапа в далекое безопасное место, где он не смог бы питаться людьми. Мы сели на попутный поезд и уехали в Колорадо, где я увел Цапа высоко в горы. Там я нашел уединенную хижину. Мне казалось, что жертв здесь не будет. Шли недели, и я понял, что обладаю над Цапом определенной властью. Иногда удавалось заставить его таскать воду и дрова - а в другие разы он артачился. Я так никогда и не понял закономерностей в его послушании.
Смирившись с тем, что убежать от Цапа не удастся, я принялся задавать ему вопросы, стараясь нащупать хоть какой-то ключ и понять, как отправить его обратно в преисподнюю. Отвечал он, мягко говоря, уклончиво и рассказывал мало - если не считать того, что уже бывал на Земле прежде, но кто-то отправил его обратно.
Когда мы прожили в горах два месяца, к хижине пришла поисковая партия. Выяснилось, что где-то поблизости стали пропадать охотники, а также жители деревень в радиусе двадцати миль. Когда я по ночам засыпал, Цап выходил на поиски добычи. Стало ясно, что изоляция не удержит демона от убийств. Поисковую партию я услал прочь, а сам задумался над новым планом. Я понимал, что нам следует постоянно двигаться, иначе люди обнаружат существование Цапа.
Я знал, что в его пребывании на Земле есть какая-то логика. А когда мы покидали хижину, мне вдруг пришло в голову, что ключ к власти над Цапом, быть может, спрятан в другом подсвечнике. А подсвечники я оставил девушке и, спрыгнув с поезда, похоже, потерял свой единственный шанс избавиться от Цапа. Я напрягал память, стараясь вспомнить хоть какую-то зацепку, которая привела бы меня к Аманде. Я ведь так и не спросил ее фамилию и куда она направляется. Я снова и снова вспоминал те сутки, что провел с нею, но в памяти всплывали только чудесные синие глаза Аманды. Казалось, они отпечатались во мне навсегда, а все остальное стерлось. Неужели придется ездить по всем восточным штатам и спрашивать встречных, не попадалась ли им девушка с прекрасными синими глазами?
Что-то не давало мне покоя. Что-то могло привести меня к ней - нужно только вспомнить, что именно. И тут меня осенило - деревянный браслет. Инициалы, выжженные в сердечке - "Э+А". Может удастся прошерстить все воинские списки в поисках солдата, чье имя начинается на Э? Аманда сказала, что живет с его родными. Так появился план.
И мы поехали обратно на восток. Я принялся методично проверять все призывные пункты. Говорил, что служил в Европе, и жизнь мне спас человек, имя которого начинается на Э. Теперь я хочу его найти. Меня постоянно спрашивали о номерах дивизий, постов, о месте, где происходил бой. Я отвечал, что мне в голову попал осколок снаряда, и я не помню ничего, кроме буквы, с которой начинается его имя. Никто мне, конечно, не верил, но списки показывали - видимо, из жалости.
А пока я корпел над бумагами, Цап рыскал в поисках пропитания. Я пробовал натравливать его на воров и жуликов, рассудив, что если он не может не убивать, то, по крайней мере, я смогу уберечь от него невинных людей.
Я рылся в библиотеках в поисках самых старых книг по колдовству и демонологии - в надежде наткнуться на заклинание, которое отправит демона в ад. Я совершал ритуал за ритуалом - рисовал пентаграммы, собирал диковинные талисманы и подвергал себя всяческим физическим лишениям и диетам, которые вроде бы должны очистить дух колдуна, чтобы волшебство удалось. И с каждой новой неудачей я все больше и больше понимал, что все эти колдовские фолианты - лишь бред средневековых шарлатанов. В книгах непременно имелось условие - колдун должен очиститься, - чтобы клиенты потом не жаловались, будто магия не сработала.
Попутно я продолжал искать и священника, который согласился бы провести обряд экзорцизма. Наконец, в Балтиморе я нашел одного, он поверил моему рассказу и согласился изгнать демона. Ради его безопасности мы договорились, что он будет стоять на балконе, а мы с Цапом - внизу на улице. По ходу ритуала Цап хохотал до колик, а когда все закончилось, вломился в дом и сожрал священника. И тогда я понял, что найти девушку с подсвечниками - мой единственный шанс.
Мы с Цапом постоянно находились в пути, не задерживаясь нигде больше, чем на два-три дня. К счастью, в те времена еще не было компьютеров, которые могли бы отследить наш маршрут по жертвам Цапа. В каждом городке я добывал список ветеранов и отправлялся по домам, стучался во все двери и расспрашивал семьи. И это тянулось больше семидесяти лет. Вчера мне показалось, что я нашел того человека, которого искал. Выяснилось, что с Э начинается его среднее имя, и зовут его Дж. Эффром Эллиот. Я подумал, что удача, наконец, мне улыбнулась. Уже одно то, что он до сих пор жив, - удача. Я-то думал, что придется искать подсвечники у родственников в надежде, что кто-нибудь их помнит, а возможно, и хранит как наследство.
Я верил, что все скоро закончится. Но теперь Цап вышел из-под контроля, а вы не даете мне остановить его.
27
Август
Август Рассол раскурил трубку и снова воспроизвел в памяти подробности рассказа Трэвиса. Он уже допил бутылку, вино придало мыслям ясность, смыв адреналин утреннего приключения.
- Было время, Трэвис, когда после такой истории я бы немедленно позвонил в психушку - чтобы приехали и забрали тебя. Но последние сутки реальность скачет на спине дракона, а я пытаюсь уцепиться за самый его кончик его хвоста.
- В каком это смысле? - спросил Трэвис.
- В том смысле, что я тебе верю. - Рассол поднялся с кресла и начал развязывать Трэвиса.
За спиной послышалось шарканье. Рассол обернулся. Через гостиную шел Джан Ген Джан - одно полотенце в цветочек он обмотал вокруг бедер, другое накрутил на голову. Он походил на черносливину в костюме Кармен Миранды.
- Я освежился и готов к пыткам, Август Рассол. - Джинн остановился, увидев, что Рассол развязывает демоновода. - Мы что - подвесим тварь к вершине высокого здания за пятки, пока он не заговорит?
- Полегче, Повелитель, - ответил Рассол.
Трэвис начал массировать руки, чтобы восстановилось кровообращение.
- Это кто? - спросил он.
- Это, - ответил Рассол, - Джан Ген Джан, Царь Джиннов.
- Джиннов - в смысле, тех, что из бутылок?
- Именно.
- Не верю.
- Ты не в том положении, чтобы сомневаться в существовании сверхъестественного, Трэвис. А кроме того, именно джинн рассказал мне, как тебя найти. Они с Цапом были знакомы за двадцать пять веков до твоего рождения.
Джан Ген Джан проворно подскочил к креслу и потряс узловатым пальцем перед самым носом Трэвиса:
- Говори, где спрятана Печать Соломона, или мы сунем твои гениталии в девятискоростной блендер с обратным ходом и пятилетней гарантией, не успеешь ты вымолвить слово "шазам"!
Бровь Рассола удивленно поднялась.
- Ты что - нашел в ванной каталог "Сиэрза"?
Джинн кивнул:
- Он полон множества прекрасных пыточных инструментов.
- Они нам не понадобятся. Трэвис сам пытается найти печать, чтобы отправить демона домой.
- Я же сказал вам, - подал голос Трэвис. - Я никогда не видел никакой Печати Соломона. Это миф. Я сотни раз читал о ней в книгах по магии, но всякий раз она описывалась по-разному. Мне кажется, ее придумали в Средневековье специально, чтобы книги по магии лучше продавались.
Джин зашипел на Трэвиса, и воздухе сверкнули голубые клинки дамасской стали:
- Ты лжешь! Ты не мог бы вызвать Цапа без печати.
Рассол поднял руку успокоить расходившегося джинна:
- Трэвис нашел заклинание в подсвечнике и вызвал демона. Печати он никогда не видел, но я думаю, что она была спрятана внутри, и он ее просто не заметил. Джан Ген Джан, а ты сам-то видел хоть раз Печать Соломона? Ее можно спрятать в подсвечнике?
- Во времена Соломона она была серебряным скипетром, - ответил джинн. - Возможно, из него и вышел бы подсвечник.
- Так вот, Трэвис считает, что обратное заклинание спрятано в другом подсвечнике, который он не открывал. Тот, кто об этом знает и владеет Печатью Соломона, знает и заклинание, дающее такую силу. Я бы на что угодно поспорил, что это так.
- Возможно - но возможно и то, что этот смуглый направляет нас по ложному следу.
- Не думаю, - ответил Рассол. - Мне кажется, ему хотелось во все это ввязываться не больше, чем мне. За семьдесят лет он так и не понял, что Цапа можно удержать силой воли.
- Так, значит, этот человек - умственно-отсталый!
- Э-эй! - возмутился Трэвис.
- Хватит! - рявкнул Рассол. - Пора браться за дело. Джан Ген Джан, марш одеваться.
Джинн беспрекословно вышел из комнаты, а Рассол снова повернулся к Трэвису.
- Мне кажется, ты нашел ту женщину, которую искал. Аманда вышла замуж за Эффрома Эллиота, как только тот вернулся с Первой Мировой. Каждый год в годовщину свадьбы местная газета печатает их портрет - ну, знаешь, с подписью вроде "А говорили, что это ненадолго". Как только повелитель соберется, мы съездим туда и поглядим, нельзя ли взять у них эти подсвечники - если они сохранились у Аманды. Но ты должен пообещать, что не станешь от нас убегать.
- Обещаю, - ответил Трэвис. - Но сначала, мне кажется, нужно вернуться в дом Дженни - подготовиться к возвращению Цапа.
- Я хочу, чтобы Дженни ты выбросил из головы, Трэвис, - ответил Рассол. - Только так ты сможешь вновь обрести власть над демоном. Но сначала я должен тебе кое-что сообщить о Дженни.
- Я знаю - она замужем.
- Дело не в этом. Она - внучка Аманды.
28
Эффром
Прежде Эффром никогда не умирал, а потому не очень понимал, что от него сейчас требуется. Несправедливо, что человеку в его возрасте приходится приспосабливаться к новым и непростым ситуациям. Но жизнь редко бывает справедливой, поэтому логично предположить, что и смерть справедливостью не грешит. Уже не в первый раз Эффрома подмывало потребовать к ответу Самого Главного. Правда, раньше ему это не удавалось - ни на почте, ни в Управлении автомобильного транспорта, ни при возврате бракованного товара в универмаге. Может, хоть здесь выйдет?
Но здесь - это где?
Эффром слышал голоса - хороший признак. Здесь тепло, но не жарко - тоже совсем неплохо. Он принюхался - и парами серы не пахнет (в Библии их назвали бы "зловонием"). Еще один хороший знак. Должно быть, он все же выкарабкался. Эффром быстро подвел итог жизни: хороший отец, хороший муж, ответственный работник, хоть и не шибко преданный своему делу. Ладно, в картах он жульничал, но вечность все же - несопоставимо долгое наказание за подтасовку тузов в колоде.
Эффром открыл глаза.
Он всегда представлял себе небеса несколько просторнее и светлее. А тут похоже на комнату в хижине. Потом он заметил женщину. Она была одета в трико радужной расцветки. Ее черные, как вороново крыло, волосы спускались до пояса.
Рай? - подумал Эффром.
Женщина разговаривала по телефону. Не небесах есть телефоны? А почему бы и нет?
Он попытался сесть и понял, что привязан к кровати.
Это еще зачем? Неужели все-таки ад?
- Так где же я? - громко потребовал он ответа.
Женщина прикрыла трубку ладонью и обернулась:
- Скажите что-нибудь своей жене - пусть знает, что с вами все в порядке.
- Ничего со мной не в порядке. Я умер и не знаю, где нахожусь.
Женщина снова заговорила в трубку:
- Вот видите, миссис Эллиот, ваш муж в безопасности. И останется в безопасности, если только вы исполните все мои инструкции. - Она снова прикрыла трубку: - Она говорит, что не знает ни о каких заклинаниях.
Эффром услышал грубый мужской голос - но в хижине больше никого не было.
- Она лжет, - произнес грубый голос.
- Не думаю - она плачет.
- Спроси ее о Трэвисе, - велел голос.
Женщина спросила в трубку:
- Миссис Эллиот, вы знаете человека по имени Трэвис? - Секунду она послушала, потом прижала трубку к груди. - Говорит, что не знает.
- Это могло быть очень и очень давно, - произнес голос.
Эффром тщетно пытался разглядеть, кто говорит.
- Подумайте, - сказала женщина. - Вы могли знать его очень и очень давно.
Она выслушала ответ, кивнула и улыбнулась. Эффром уставился в тот угол, куда она при этом посмотрела. Кому, к чертовой матери, она там кивает?
- Он давал вам что-нибудь? - Женщина послушала. - Подсвечники?
- Бинго! - сказал голос.
- Да, - продолжала женщина. - Принесите подсвечники сюда, и вашего мужа отпустят в целости и сохранности. И никому об этом не говорите, миссис Эллиот. Пятнадцать минут.
- Или он умрет, - добавил голос.
- Благодарю вас, миссис Эллиот, - сказала женщина и повесила трубку. Потом повернулась к Эффрому: - Ваша жена сейчас приедет и заберет вас.
- Кто еще есть в этой комнате? - спросил Эффром. - С кем вы разговаривали?
- Вы с ним сегодня уже встречались, - ответила женщина.
- Пришелец? Я думал, он меня убил.
- Пока нет, - отозвался голос.