Восемь
Морской Ящер
Он знал, что следует вернуться под укрытие океана, но жабры ему опалило, а перспектива бултыхаться на мелководье, пока они не заживут, его не привлекала. Если бы он знал, что самка отреагирует так яростно, то спрятал бы жабры в складки чешуи, где им бы ничего не грозило. Он пробирался вдоль ручья, пока не заметил стадо животных, спавших над обрывом. Уроды, бледные и неуклюжие - он чуял, что в каждом обитают паразиты, но сейчас не время для критики. В конце концов, какая-то храбрая тварь первой слопала мастодонта, и кто бы мог подумать, что эти комки шерсти окажутся такими вкусными.
Он мог бы затаиться среди этой низменной стаи, пока не заживут жабры, а потом, быть может, в благодарность обрюхатит одну из здешних самочек. Только не сейчас - сердце его по-прежнему томится по урчащей красавице с серебристыми боками. Раны сердца исцелит только время.
Морской Ящер дополз по склону до прогалины в стаде, поджал ноги, свернул под себя хвост и принял форму животных. Перемена оказалась болезненной и потребовала больше сил, чем обычно, но через несколько минут все было кончено, и он тихонько уснул.
Молли
Нет, совсем не этого ей хотелось. Медикаменты она прекратила принимать, поскольку от них начиналась трясучка, а она намеревалась разобраться с голосами, если они снова зазвучат в голове, - но не такое же. На такое она не рассчитывала. Ее подмывало сбегать на кухню и залпом проглотить горсть голубых пилюль ("стелазин" - она называла их "судками рассудка"), чтобы отогнать галлюцинацию, но оторваться от окна не смогла. Все слишком реально - и слишком дико. Действительно ли по ручью ковыляла какая-то обожженная тварь? И если да, то неужели прямо на ее глазах она превратилась в трейлер?
Галлюцинации - один из симптомов шизофрении. У Молли список симптомов имелся. Она стащила "Диагностический и статистический справочник умственных расстройств (ДСС-IV)" - книгу, по которой психиатры обычно ставят диагнозы - со стола Вэлери Риордан. Если верить "ДСС-IV", нужно всего лишь, чтобы у тебя наблюдалось два симптома из пяти. Галлюцинации - это раз. Ладно, все еще не так плохо. Но мания - это уже вообще ни в какие ворота. Мании у нее не может быть никак, ей просто мерещится. Третьим номером шли расстройства речи или бессвязность изложения. Попробуем:
- Привет, Молли, как делишки?
- Спасибо, не очень. Беспокоюсь вот, не расстроена ли у меня речь.
- Да нет, вроде, говоришь ты нормально, - успокоила себя она, чтобы не показаться невежей.
- Спасибо на добром слове. - Она была искренне благодарна себе. - Со мной, наверное, все в порядке.
- Да у тебя все хорошо. И попка ничего, кстати.
- Спасибо, ты и сама нехило выглядишь.
- Вот видишь - никаких расстройств, - сказала она, еще не сообразив, что разговор окончен.
Четвертым симптомом было в высшей степени беспорядочное поведение или кататония. Она оглядела трейлер. Большинство посуды вымыто, видеокассеты с ее фильмами расставлены в хронологическом порядке, золотая рыбка в аквариуме - по-прежнему мертва. Нет, никакого хаоса здесь нет. Счет 1:3 в пользу здравого рассудка.
Номер пять - негативные симптомы: "маниакально-депрессивная сосредоточенность, потеря речи, безволие". Ну, если женщине стукнуло сорок, без маниакально-депрессивной сосредоточенности не обойтись никак, но двух остальных пунктов у нее точно нет, не стоит даже смотреть.
Но в справочнике имелось примечание: "Если обман чувств слишком причудлив или галлюцинации сводятся к голосу, постоянно комментирующему поведение или мысли больного, достаточно одного критерия".
Так, подумала она. Если у меня есть закадровый голос, то я свихнулась. В большинстве фильмов про Кендру закадровый голос был: он связывал воедино сюжет, поскольку действие происходило в разбомбленном будущем, хотя на самом деле фильмы снимались в заброшенном карьере под Барстоу. К тому же, закадровый голос легко дублировать на иностранные языки - не надо на движения губ накладывать. Поэтому теперь просто следует спросить себя: "У тебя есть закадровый голос?"
- Хрен тебе, - ответил закадровый голос.
- Блядь, - сказала Молли.
Стоит успокоиться на простом нервном расстройстве и на́ тебе - опять психотик. Хотя шизикам не так уж плохо. Если б ее записали в шизофреники десять лет назад, штат ежемесячно выплачивал бы пособие по инвалидности, но теперь все по-другому - Вэл Риордан заверила, что теперь диагноз изменился с "шизофрении параноидного типа, однократное проявление, с частичной ремиссией и явными негативными симптомами, манией преследования и негативными стрессорами" (Молли нравилось думать, что негативные стрессоры - это такая пикантная подливка) на гораздо более благотворный: "постпатологическое расстройство нервной деятельности шизоидного типа, биполярное" (то есть, никакой подливки вообще). А чтобы попасть в последнюю категорию, нужно иметь на своем счету по крайней мере один случай психоза - а потом набрать пять симптомов из девяти. Это была гораздо более заковыристая и неощутимая форма сдвига по фазе. Любимым симптомом Молли был такой: "Причудливая убежденность или сверхъестественная уверенность, воздействующая на поведение и не согласующаяся с нормами субкультуры".
- Значит, сверхъестественная убежденность - это если ты веришь, что в другом измерении ты действительно - Кендра, Малютка-Воительница Чужеземья? - произнес закадровый голос.
- Опять этот долбаный голос, - сказала Молли. - Ты ведь сам не уйдешь, правда? Такой симптом мне не нужен.
- Но ведь нельзя в самом деле сказать, что твоя "сверхъестественная уверенность" воздействует на поведение, правда? - спросил закадровый голос. - Поэтому, я думаю, этот симптом не считается.
- Ох, да нет же, черт возьми, - ответила Молли. - Я просто выхожу в два часа ночи репетировать с палашом и жду конца цивилизации, чтобы обрести свою истинную личность.
- Обычная утренняя гимнастика. В наши дни все стараются блюсти форму.
- Чтобы крошить в капусту злобных мутантов, да?
- Еще бы. "Наутилус" даже такую машинку делает. "Покоритель Мутантов 5000".
- Это все фигня.
- Извини. Я тогда лучше заткнусь.
- Была бы тебе признательна. Мне симптом "голосов" без надобности.
- Да, только у тебя снаружи по-прежнему сидит галлюцинация с монстром-трейлером.
- Ты же заткнуться собирался.
- Прости, больше ты от меня ни слова не услышишь. Честное слово.
- Придурок.
- Сучка.
- Ты же…
- Извини.
Так, с голосами в голове покончено, теперь осталась только галлюцинация. Трейлер по-прежнему стоял во дворе, но надо отдать ему должное - он действительно походил на трейлер. Молли представила, как рассказывает об этом окружному психиатру, когда ее наконец упакуют в смирительную рубашку.
- Так вы, значит, увидели трейлер?
- Именно.
- И живете вы на трейлерной стоянке?
- Ну да.
- Понимаю, - говорит лепила. И в этом коротком слове звучит приговор: "чокнутая".
Дудки, по этому пути она не пойдет. Она лучше смело выйдет навстречу своим страхам и двинется вперед - как Кендра в "Истребителе Мутантов: Малютках-Воительницах, Часть II". Молли схватила меч и шагнула наружу.
Сирены уже умолкли, но оранжевое зарево еще висело в небе. Это не ядерная бомбардировка, - подумала она, - просто что-то случилось. Молли решительно прошагала по стоянке и остановилась футах в десяти от трейлера.
Вблизи он выглядел… ну, в общем, как обычный дурацкий трейлер. Только дверь не с той строны - в торце, а не в боку, да окна матовые, точно морозом подернуты. Сверху тонкий слой копоти, а так - трейлер как трейлер. И совсем не похож на чудовище.
Она шагнула ближе и осторожно ткнула в стенку кончиком меча. Алюминиевое покрытие, казалось, отпрянуло от острия. Молли отскочила.
Все ее тело вдруг накрыло волной удовольствия. На какую-то секунду она совсем забыла, зачем пришла сюда, и отдалась этой волне. Ткнув трейлер еще раз, она испытала то же удовольствие - только намного сильнее. Ни страха, ни напряжения - она лишь чувствовала, что должна быть именно здесь, что она всегда должна была быть именно здесь. Молли уронила меч и вся раскрылась этому чувству.
Тонкий ледок на двух передних окнах трейлера вдруг дрогнул и приподнялся - из-под него смотрели огромные золотистые глаза с узкими прорезями зрачков. Дверь начала приотворяться - но не в сторону, а разламываясь посередине, точно огромная пасть. Молли развернулась и рванула прочь, не понимая, почему не осталась на месте, у этого трейлера, где все было так хорошо и спокойно.
Эстелль
На Эстелль были широкополая кожаная шляпа, темные очки, один бледно-лиловый носок и едва различимая довольная улыбка. После смерти мужа, когда Эстелль уже переехала в Хвойную Бухту и начала принимать антидепрессанты, когда перестала подкрашивать волосы и следить за своим гардеробом, она дала клятву, что ни один мужчина на свете больше не увидит ее обнаженной. В то время сделка казалась честной: плотские удовольствия, коих оставалось немного, в обмен на плюшки жизни без комплекса вины, а их вокруг было навалом. Теперь же, нарушив обет и растянувшись на перине рядом с этим потным жилистым стариком, терзавшим языком ее левый сосок (причем, казалось, старика совершенно не волнует, что сосок утягивает грудь в подмышку, а не торчит в небеса куполом Тадж-Махала), Эстелль думала: наконец я, кажется, поняла улыбку Моны Лизы. Моне перепадало по самую рукоятку, но и плюшки при ней оставались.
- Ну и здоров ты сказки рассказывать, - произнесла Эстелль.
Черная паучья пятерня пробежала наверх по ее бедру, оставила влажный указательный палец на кнопке удовольствия и забыла его там - и Эстелль затрепетала.
- Я еще не кончил, - сказал Сомик.
- Не кончил? А кто орал "Аллилуйя, Господи, я иду к тебе!" и притом лаял?
- Я историю не кончил, - отчетливо поправил ее Сомик, само́й внятностью дикции проверяя, не прощелкал ли он какой-нибудь аккорд.
Как на губной гармошке играет, подумала Эстелль.
- Извини. Прямо не знаю, что на меня нашло.
Она и впрямь не знала. Только что они пили пришпоренный вискачом кофе, как вдруг - бац! - взрыв, и губы ее уже сомкнулись на его губах, и она уже стонет страстью в его нутро, точно вдувает соло на саксофоне.
- Это я с тобой еще не дрался, - сказал Сомик. - Спешить нам некуда.
- Правда?
- Ну дак. Только теперь тебе мне за проезд платить придется. Ты с меня блюза́ так согнала, что, наверно, уже никогда не вернется. Меня с работы выгонят.
Эстелль перевела взгляд на Сомика, ухмылявшегося в тусклом оранжевом свете, и сама ухмыльнулась. И тут поняла: свечей они зажечь не успели, а оранжевых лампочек у нее отродясь не было. Свет они умудрились погасить в неразберихе между кухней и спальней - стаскивая друг с друга одежду и хватая за разные части тела. Оранжевый отблеск падал из окна в ногах кровати.
Эстелль привстала:
- В городе пожар.
- Тут у меня - тоже, - ответил Сомик.
Она прикрылась простыней:
- Надо же что-то делать.
- Есть у меня одна мыслишка. - Он подвигал паучьими пальцами, и о пожаре она забыла.
- Уже?
- Мне тоже кажется - рановато, девочка, да только я уже старый, и этот раз может запросто оказаться последним.
- Веселенькая мысль.
- Я же блюзмен.
- Это уж точно, - отозвалась она, перекатилась на него, да так и осталась до самого рассвета, подскакивая вверх и проваливаясь вниз.
Девять
Когда Мики Плоцник по кличке "Коллекционер" вкатился в город и увидел, что заправка "Тексако" взорвалась, оставив после себя обугленный круг радиусом двести ярдов, он понял, что день предстоит великолепный. Жалко, конечно, что ларек с бургерами тоже зацепило - острой картошки ему будет не хватать, - но эй, не каждый день ведь увидишь угольки такого памятника истории и культуры, как "Тексако". Пламя уже почти погасили, но несколько пожарников по-прежнему рылись в пепелище. Коллекционер на ходу сделал им ручкой. Те помахали в ответ довольно сдержанно, поскольку репутация Коллекционера неслась перед ним как на крыльях, и пожарники немножко нервничали.
Настал тот день, думал Мики. "Тексако" - знамение, звезда в небесах над мечтой всей его жизни. Сегодня он застанет Молли Мичон голой - а когда вернется с доказательством, репутация его раздуется до мифических пропорций. Он хлопнул по одноразовой камере в переднем кармане своей фуфайки с капюшоном. О да, еще какие доказательства. Ему поверят - и почтительно склонятся перед ним.
В этот период жизни Коллекционера, конечно, больше интересовали взрывы заправочных станций, чем голые женщины. Ему исполнилось всего десять лет, и пройдет еще года два, прежде чем его внимание переключится на девчонок. Фрейду так и не удалось выделить период в развитии человека, который можно определить как "пиротехническая одержимость", - но это лишь потому, что в Вену XIX века не завезли достаточной партии одноразовых зажигалок. А десятилетние мальчишки постоянно взрывают всякую дрянь. Сегодня же Мики охватило небывалое новое чувство - он не мог подобрать ему слова, но если б смог, то слово было бы - "блуд". Рассекая на роликах по городу, швыряя "Лос-Анджелес Таймс" в кусты и канавы контор вдоль Кипарисовой улицы, он чувствовал у себя в трусиках напряг, который до сих пор связывал только с необходимостью пустить утром ревущую струю. Сегодня же он означал потребность увидеть Чокнутую Тетку в раздетом виде.
Разносчики газет - носители подросткового мифа. На каждом маршруте у них есть дом с привидением, собака-людоед, старуха, дающая двадцатки на чай, и женщина, открывающая дверь голышом. Ничего из вышеперечисленного Мики ни разу в жизни, конечно, не видел, но это не останавливало его от дичайших россказней, которые он плел приятелям в школе. И сегодня он раздобудет доказательство - или же съест свои трусы.
Он проехал по дорожке к трейлерной стоянке "Муха на Крючке", метнул газету в розовый куст перед трейлером мистера Нуньеса и прямо наискосок двинул к Чокнутой Тетке. В оконную щель пробивалось голубоватое мерцание - телевизор. Значит, она дома и не спит. Ага-а!
Он притормозил в паре домиков от нее и заметил, что рядом с Чокнутой Теткой кто-то поставил новый трейлер. Новый клиент? Почему бы не попробовать? Чокнутая Тетка ничего не выписывала, поэтому, стучась к ней он использовал другую легенду - подпишитесь. Можно потренироваться на новеньких. Подъезжая к передней двери нового трейлера, он увидел, что в окнах зажегся свет. Здорово - дома кто-то есть. Странные у них шторки - похожи на кошачьи глаза.
* * *
Раздвинув занавески, Молли наблюдала за мальчишкой, въезжающим на стоянку трейлеров. Детишек она любила - не любила она только этого ребенка. По меньшей мере раз в неделю он стучался к ней и пытался заставить ее выписать какую-нибудь газету, и с такой же частотой она велела ему убираться к чертовой матери и никогда здесь больше не показываться. Иногда он притаскивал с собой кого-нибудь из своих дружков. Она слышала, как они крадучись бродят вокруг ее трейлера и пытаются заглянуть в окна.
- Вот те крест, у нее там мертвяк живет, с которым она чики-чики. И одного пацана она однажды съела.
Мальчишка направлялся к трейлеру-чудовищу.
У нее за спиной видеомагнитофон крутил "Механизированную Смерть: Малютки-Воительницы, Часть VII", и на подходе уже была СЦЕНА. Молли отвернулась от окна и посмотрела СЦЕНУ в тысячный раз.
Кендра стоит в кузове джипа за пушкой, стреляющей сетками, а джип преследует по пустыне Злобного Вождя. Водитель сворачивает, как и должен был, вздымая тучу пыли, но переднее колесо натыкается на камень, и джип идет кубарем. Кендру вышвыривает на пятьдесят футов в воздух, и она грохается оземь. Ей в грудь врезается стальной лифчик, всю пыль вокруг заливает кровью.
Сволочи! Всякий раз, когда Молли смотрела СЦЕНУ, ей никак не верилось, что эти подонки ее не вырезали. Авария была настоящей, кровь принадлежала Молли, и когда десять дней спустя она вернулась на площадку, охранник повел ее в будку продюсера.
- Я могу заплатить тебе за массовку, как мутанту, - сказал тот. - Но давай начистоту, малышка: гонорар ты получала не из-за актерских данных. Ты думаешь, я могу задерживать съемку на десять дней, когда у нас вообще весь график - три недели? Мы взяли новую Кендру. В сценарий вписали аварию и пластическую операцию. Она теперь - киборг. Теперь давай к мутантам, вон они за своими лохмотьями в очереди стоят, или вообще вали с площадки к ебеням. Моим зрителям нужны идеальные тела, а тебя вон как разнесло. И с этим шрамом ты уже не продаешься.
Молли только исполнилось двадцать семь.
Она оторвалась от СЦЕНЫ и снова выглянула в окно. Мальчишка стоял прямо перед монстром. Надо его предупредить, что ли?
Она забарабанила в стекло, и пацан обернулся - но не испуганно, а с мечтательным выражением на лице. Молли жестами показала ему, чтобы проваливал побыстрее, - окно у нее не открывалось. (В те годы трейлеры строили так, чтобы в случае пожара все обитатели спеклись заживо. Их изготовители считали, что так удастся избежать судебных исков.)
Мальчишка не двигался с места - его кулачок застыл у самой двери, точно он собирался постучать.
Пока Молли смотрела, дверь начала приоткрываться. Но не на петлях, а как гаражная - вертикально. Молли забарабанила в стекло рукоятью меча. Пацан улыбнулся. Из двери змеей выскользнул огромный красный язык, обхватил туловище мальчишки и втянул внутрь - вместе с роликовыми коньками, мешком газет и всем остальным. Молли завизжала. Дверь захлопнулась.
Ошарашенная Молли не пошевельнулась. Она не знала, что делать. Через несколько секунд дверь приоткрылась и выплюнула газетный ком размером с футбольный мяч.
Тео
Весь день часы ползли, словно слизни по колючей проволоке. К четырем Тео чувствовал себя так, точно не спал неделю, а кофе французской обжарки, который он вливал в себя чашку за чашкой, уже пенился в желудке кислотой. К счастью, на драки в баре или семейные скандалы сегодня никто не вызывал, и он весь день торчал на месте взрыва бензовоза - трепался с пожарниками, представителями компании "Тексако" и следователем по делам о поджогах, которого прислали из Пожарного отделения Сан-Хуниперо. К его немалому изумлению, день, проведенный без единой затяжки из "Трусишки Пита", не закончился припадком трясучки, как это бывало раньше. Нет, паранойя его никуда не делась, но это, возможно, просто была реакция образованного человека на окружающий мир.
В четверть пятого следователь прошагал по обугленной стоянке к Тео, опиравшемуся на капот "вольво". Следователю было под тридцать, коротко стриженый, и держал он себя как настоящий спортсмен - даже в оранжевом противохимическом комбинезоне. Пластиковый космический шлем он нес под мышкой, будто футбольный мяч, пораженный раковой опухолью.
- Констебль Кроу, мне кажется, это все, что я могу сегодня сделать. Скоро стемнеет, и если мы оцепим этот участок, я уверен, утром все останется на прежних местах.
- Ну и что вы скажете?
- Обычно мы ищем следы использования катализаторов - бензина, керосина, растворителя, а здесь, я бы сказал, воспламеняющихся жидкостей пруд пруди. - Он устало улыбнулся.
- Значит, вы не знаете, что произошло?
- На первый взгляд, я бы сказал, - взорвался бензовоз. Но без дальнейшего следствия мне бы очень не хотелось поддерживать эту точку зрения. - Снова улыбочка.
Тео улыбнулся в ответ: