* * *
Вася и Федя переодевались в крохотной гордеробной. Они натягивали трико с блестками, а вещи, снятые с себя, увязывали в свертки.
Федя достал моток шпагата. Он уже собирался перевязать узел, как Вася решительно отобрал у него моток и засунул его за вырез трико.
- Перетяни чем-нибудь другим, - сказал он Феде. - Шпагат может еще понадобиться.
А с манежа доносилась цирковая музыка, шум и аплодисменты.
- Пропадем, Васька, пропадем...
- Держи хвост морковкой!
Слышен был визг рыжего и хохот зала.
- Ты здесь? - спросил Вася в маленькое окошко.
- Интересно, где же мне быть? - обиженно ответил мальчишеский голос.
Вася поднял два свертка с афишами, обувью и "цивильными" костюмами и стал просовывать их в окошко.
Тоненькие мальчишеские руки приняли вещи и снова протянулись в окно.
- Давайте!
- Все.
- Все? - руки мальчишки легли на нижний край окна и презрительно забарабанили пальцами. - И это весь багаж? Вы меня уморите!
И мальчишка захихикал под окном.
- Антуан и Жорж! Антуан и Жорж! Приготовиться к выходу! - послышалось из-за двери.
Вася метнулся к окну и быстро спросил:
- Ты достал? То, что я просил, достал?
Руки мальчишки снова ухватились за нижний край окошка, он подтянулся и в окне показалась его голова.
- Слушайте, дяденька Жорж, - сказал он сдавленным от напряжения голосом. - Вы меня удивляете! Что я, нанялся здесь зря сидеть?
* * *
На арене рыжий ездил на свинье, пел куплеты про тещу и очень веселил знакомого нам молодого человека в соломенном канотье и его двух дам, тоже знакомых нам по приморской набережной.
- А когда будут французики? - обиженно надувая хорошенькие губки спрашивала одна из дам и кокетливо била щеголя веером по руке.
- Мон шерочка! - мгновенно прерывая хохот, томно отвечал кавалер. - Вы заставляете меня страдать! М-м-м!.. Боготворю вас!
Он прижимался губами к локтю своей дамы, незаметно поглаживал колено другой, которая молча и тупо набивала рот шоколадными конфетами.
- Когда будут французики?! - капризничала первая.
* * *
Со стороны кулис "французики" уже стояли у занавеса и ждали своего выхода.
Около них топтались двое громил - усатая морда и морда без усов - телохранители хозяина. Кроме всего, "морды" открывали занавес перед выпуском артистов на арену.
- Ежели что себе позволите... - сказал один Феде.
- Голову оторвем! - сказал другой Васе.
Слегка раздвинулся занавес и между "мордами" показалось ласковое, доброе и улыбающееся лицо хозяина цирка.
- Готовы? - мягко спросил он Васю и Федю.
Вася кивнул головой.
Хозяин скрылся за занавесом и тут же раздался его красивый голос:
- Чудо воздуха! Шедевр полетов! Всемирно известные воздушные гимнасты из Парижа - Жорж и Антуан!
Оркестрик грянул положенную музыку, морды распахнули занавес и "всемирно известные" вышли на арену.
Проходя мимо хозяина, они слегка поклонились ему, и хозяин сделал благодушный круглый приглашающий жест рукой.
Из-под купола уже свисали две веревочные лестницы. Вася и Федя вышли на середину арены и, улыбаясь, поклонились зрителям. Зрители зааплодировали.
Вася и Федя взялись за свои лестницы и быстро полезли наверх.
Они так красиво и ловко поднимались к куполу, что зрители продолжали аплодировать. И под аплодисменты, не прекращая движения, Вася сказал Феде:
- Все помнишь?
- Все...
- Левое слуховое окно. Не перепутай!
- Пропадем, Васька...
- Держи хвост морковкой!
Пятнадцать метров высоты. Узенькая дощечка - "мостик".
На этот мостик встал Вася. Напротив него в нескольких метрах - "ловиторка". В нее сел Федя и сразу стал раскачиваться.
Вася натер руки магнезией, взялся за трапецию и спрыгнул с мостика. Веревочные лестницы униформисты оттянули ко второму ярусу. Вася раскачивался на трапеции. Уже висел вниз головой в "ловиторке" Федя.
Внизу соломенное канотье поглаживает колено дамы, перепачканной в шоколадке, и страстно пожимает руку второй своей приятельницы. Все трое смотрят вверх, следя за раскачивающимися гимнастами.
- Алле... - негромко говорит Вася.
- Ап! - командует Федя.
И Вася перелетает с трапеции в руки Феди.
- Ах! - вскрикивают дамы и цирк разражается аплодисментами.
Трюк следует за трюком, сальто-мортале за сальто-мортале...
Все задрали головы к куполу, на "всемирно известных Жоржа и Антуана", и только их превосходительства, отделенные друг от друга собственными женами и детьми, получили, наконец, возможность пересчитать деньги, лежащие у них в карманах.
Одно превосходительство приятно удивлен суммой и, не в силах сдержать себя, бормочет:
- Великолепно! - и начинает аплодировать.
Другому превосходительству кажется, что денег могло быть и больше, и поэтому кисло соглашается:
- Ничего, - и дважды вяло хлопает в ладоши.
Усевшись в "ловиторке", Федя тоже делает "комплимент" публике.
У занавеса стоит "рыжий". Он единственный из артистов труппы, которому разрешено находиться на манеже во время исполнения чужого номера.
Вася улыбается публике и глазами показывает Феде на левое слуховое окно в куполе. Оно находится как раз на уровне мостика, ловиторки и трапеции.
Под куполом жарко. Окно открыто для притока свежего воздуха и в него видна южная черно-синяя ночь, усыпанная звездами.
Федя раскачивается в ловиторке, Вася на трапеции. Оба они не открывают глаз от окна. Оно то приближается к ним почти вплотную, то удаляется.
- Алле! - командует Вася.
Теперь они смотрят только друг на друга.
- Ап! - кричит Федя.
Вася отрывается от трапеции, делает два с половиной сальто-мортале, и Федя ловит его за ноги.
- Может быть не стоит, Васька? - задыхаясь от напряжения, шепчет Федя. - Может, потерпим, а?
- Швунгуй меня на курбет! Я тебя плохо слышу, - вися вниз головой, хрипит Вася.
На каче вперед Федя резко перебрасывает Васю и ловит его за кисти рук. Теперь их лица почти рядом.
Качается под ними арена...
Качаются под ними зрители...
Тревожно смотрит на них невеселый, измотанный "рыжий".
- Возьми себя в руки! - говорит Вася. - Алле!
И перелетает на трапецию, а с трапеции на мостик.
- Да, не могут у нас так, не могут! Не дано нашему мужику такое. Не дано! - сокрушенно говорит приличный господин своему соседу - пьяноватому офицеру.
Офицер осоловело смотрит наверх, поднимает воображаемое ружье и целится в раскачивающегося Васю.
- Жаканом его... Влет... И - нету.
Приличный господин добродушно замечает:
- Ну кто же влет бьет жаканом? Бекасинчиком. От силы четвертым-пятым номером. И кучность хорошая, а по такому расстоянию и сила убойная достаточная... А вы - "жаканом"!
- Внимание! - провозгласил хозяин цирка и поправил бутоньерку в петлице.
Цирк замер. Оркестрик смолк.
- Атансион! - повторил хозяин специально для "Жоржа" и "Антуана".
Вася поклонился. Дескать - "понял вас".
- Рекордное достижение! Гранд-пассаж из-под купола цирка! Единственные исполнители в мире Жорж и Антуан!
По тросам, удерживающим мостик, Вася забрался на "штамберт" - металлическую перекладину под самым куполом.
- Тишина! - крикнул хозяин цирка и повторил для "французов". - Сильянс!
Тихой тревожной дробью раскатился в оркестре барабан.
И тогда Вася, стоя под самым куполом, вдруг произнес:
- Господа!
У хозяина цирка от удивления сам по себе открылся рот.
Испуганно уставились вверх униформисты.
Прекратила жевать шоколадные конфеты одна из дам нашего знакомого. А другая удивленно посмотрела на своего обожателя.
- Господа! - повторил Вася.
Цирк был поражен.
"Рыжий" вскочил с барьера.
На какую-то секунду в оркестре сбился барабан, начал дробь снова и все никак не мог от волнения войти в нужный ритм.
Под его захлебывающиеся нервные удары Вася сказал:
- Господа! Вот уже полтора месяца мы работаем в этом цирке, а хозяин до сих пор не выплатил нам ни копейки...
"Рыжий" ахнул и вдруг одиноко зааплодировал. На мгновение занавес за ним распахнулся и четыре громадные руки втянули "рыжего" за кулисы.
- Мы голодаем. Мы работаем из последних сил. Я не знаю, слышат ли меня первые ряды и ложи - мы слишком далеки друг от друга...
Вася улыбнулся первым рядам и даже слегка поклонился. Потом посмотрел на галерку и последние ряды и продолжил:
- ... но вы, сидящие почти на одном уровне со мной, должны меня слышать!
Последние ряды и галерка были забиты мастеровыми, прислугой, солдатами и рыбаками.
- Я прошу хозяина здесь, в вашем присутствии, выплатить заработанные нами деньги, - обратился Вася к галерке.
Галерка закричала, затопала и засвистела:
- Деньги!
- Плати людям!
- Несите деньги!
- Заплатит французам!
- Давай расчет!
Его превосходительство господин полицмейстер уже отдавал какие-то распоряжения, а его превосходительство городской голова стучал кулачком по барьеру ложи и что-то кричал.
Капризная дамочка обиженно сказала своему кавалеру:
- Вы могли бы сегодня меня ему представить - он очень недурно говорит по-русски. Вы злой и нехороший ревнивец, вы это знали и поэтому...
- Ничего я не знал! Я его вообще не знаю! - истерически рявкнул ее кавалер и испуганно покосился на пробегающего мимо него городового.
Пьяный офицер говорил своему соседу - приличному господину:
- Жаканом его... Из обоих стволов. Бац! И нету.
Хозяин цирка метался по арене, стараясь успокоить публику.
- Господа! Милостивые государи! Я прошу господина Жоржа спуститься на арену и получить жалованье!
Телохранители хозяина вышли из-за кулис и в ожидании остановились за униформистами.
- Пусть господин Жорж спустится! - еще раз крикнул хозяин и цирк затих.
- Подать лестницы! - негромко приказал хозяин.
Усатая морда и морда без усов мигом взлетели на второй этаж, отвязали лестницы и спустились с ними на арену.
Наверху, под куполом, Вася и Федя, как по команде, сняли лестницы с крючков.
- Ап! - сказал Федя и лестницы полетели вниз на головы громил.
- Мне не хотелось бы прерывать номер, - сказал Вася.
Он вынул моточек шпагата из-за выреза трико и спустил один конец на арену.
- Привяжите деньги, и я подниму их. Так спокойнее...
Хозяин насмешливо посмотрел на валяющиеся веревочные лестницы и, улыбаясь публике, негромко сказал усатой морде:
- Полные идиоты! Теперь они никуда не денутся.
Он был очень умен и находчив - этот хозяин цирка. Он сделал вид, что ему нравится шутка. Он вынул из кармана деньги, отсчитал нужную сумму и почти весело привязал деньги к шпагату. Он улыбнулся и поклонился публике:
- Вуаля!
А усатой морде тихо сказал:
- За кулисы. Ждать!
Вася поднял деньги наверх, отвязал их и пересчитал:
- Не хватает пятнадцати рублей, - сказал он и спрятал деньги за пазуху.
Цирк зашумел было, но хозяин поднял руку.
- Господа! У нас тоже существует система штрафов.
Чей-то одинокий девичий голос с галерки охнул и сказал на весь притихший цирк:
- Ну то же самое! Что у них, то у нас!
И цирк захохотал.
Верхние ряды и галерка хохотали и аплодировали этой девчонке, а внизу стояла гробовая тишина. Но галерке было на это наплевать. Цирк круглый, и верхние ряды амфитеатра всегда вмещают гораздо больше народа, чем нижние. Не говоря уже о галерке.
- Итак, - сказал Вася, - как объявил господин директор цирка: гранд-пассаж.
Барабанщик в оркестре, наконец, справился с ритмом.
Все сильнее и сильнее раскачивался в ловиторке Федя.
Из всех четырех проходов смотрели наверх артисты программы: в гриме, в халатах, в костюмах с блестками.
- Внимание! - строго сказал Вася.
- Есть внимание! - ответил ему Федя.
Барабанная дробь слилась в единый тревожный гул.
- Алле!
- Ап!
Оттолкнувшись ногами от штамберта, Вася прыгнул вперед вниз и полетел навстречу Фединым рукам.
- Есть! - крикнул Федя и поймал партнера.
Оркестр гремел марш, а цирк вопил от восхищения.
- Заплатил, сволочь! - счастливо хохотал Вася.
- Тише ты, социалист хренов! - прохрипел Федя. - Уроню ведь...
- Ни в коем случае! Швунгуй меня сильней и сам за мной!
- Понял! Пошел!
На каче вперед Федя выпустил Васю, и тот перелетел прямо к открытому в куполе слуховому окну. Федя мгновенно сел, затем вспрыгнул ногами на ловиторку и на следующем каче тоже перепрыгнул в проем окна.
И тут хозяин цирка, уже не заботясь о впечатлении, которое он произведет на почтеннейшую публику, завизжал от злости на весь манеж.
- Ушли! Упустили! Упустили!!!
* * *
За цирком был темный пустырь.
На этом пустыре по кругу испанским шагом ходила цирковая лошадь, с нерасседланным панно и султаном на голове. Через шею лошади были перекинуты свертки с вещами Васи и Феди, а на ее широченной спине сидел мальчишка и, видимо, уже в сотый раз говорил:
- Ты что, сдурела, животина проклятая? Шоб ты сказилась! Шоб у тебя повылазило! Нашла время для танцев... А ну, кому я говорю! Шансонетка чертова, певичка!
Мальчишка ругал лошадь и с тоской вглядывался в темный купол цирка. Оттуда неслись хохот, крики, аплодисменты.
Потом что-то затрещало, послышались два глухих удара об землю, и мальчишка увидел бегущих у нему Васю и Федю.
- И где вы ходите, дяинька Жорж? - недовольно спросил мальчишка. - А если бы зима? Я же закоченел бы...
Вася и Федя увидели лошадь и остановились, как вкопанные.
- Хозяйская, - простонал Федя.
- Где ты ее взял?! - рявкнул Вася.
Но мальчишка невозмутимо ответил:
- Сидайте, сидайте, а то и этой скоро хватятся.
- А, черт! - Вася вспрыгнул на спину лошади и крикнул Феде. - Алле!
Федя сел сзади Васи и спросил у мальчишки:
- Вещи здесь?
- Аптека, - ответил мальчишка и вонзил свои пятки в лошадиные бока.
Лошадь поскакала по кругу коротким цирковым курп-галопом.
- Вы меня простите, дяинька Жорж, - крикнул мальчишка. - Но это же не лошадь, а просто адиётка! Мало она мне без вас крови попортила!
Вася подхватил поводья и направил лошадь в темноту.
* * *
Так они втроем скакали, скакали, пока городок со своей набережной, лавками, кофейнями и цирком не остался далеко позади.
Когда же лунная дорога пошла у самого моря, они пустили лошадь шагом и ехали на ней, освещенные голубым ночным светом - странные причудливые фигуры в голубых трико. И маленький оборванный голубой мальчишка.
Их везла странная голубая лошадь с султаном на голове. Она устало отфыркивала голубую пену и только время от времени вдруг сбивалась и начинала идти испанским шагом. И это было очень красиво - луна, пыль, дорога, море и немножко нелепый испанский шаг усталой лошади.
* * *
Потом они стояли у какого-то рыбацкого причала. Уже вставало солнце. Не было трико и блесток. Были те костюмы, в которых мы увидели "Жоржа" и "Антуана" вчера на набережной. Только лошадь и мальчишка оставались в том же виде, что и ночью.
- А с вами мне никак нельзя? - без всякой надежды спросил мальчишка.
- Спасибо тебе, - ответил ему Вася. - Ты нам очень помог.
- Жаль, что мне с вами нельзя... - понял мальчишка, - но вы не горюйте, если бы мне можно было с вами, ведь вы бы меня взяли, правда?
- Правда.
- Ну, я пошел? - спросил мальчишка и не двинулся с места.
- Иди. Ты тоже не горюй. Держи хвост морковкой...
Мальчишка улыбнулся, взял коня под уздцы и пошел в ту сторону, откуда они втроем скакали всю ночь.
Федя мрачно и грустно смотрел вслед мальчишке. Глаза его были наполнены слезами - так ему было жалко этого мальчишку.
Двое сильных, здоровых парней стояли с непокрытыми головами, держали в руках по тощему узелку, и с нескрываемой печалью смотрели в удаляющуюся худенькую спину своего случайного маленького партнера.
А потом Федя надел котелок на голову и тронул Васю за плечо:
- Алле!
Вася вздохнул, повернулся к Феде и, глядя ему прямо в глаза, сказал:
- Если когда-нибудь у меня будет сын...