Но жарким июньским вечером, подъезжая к Ленинградскому вокзалу, Наташа чувствовала, что появившаяся перспектива роста вернула ей утерянные было силы, драйв и веру в свое светлое будущее. Она даже почувствовала себя энергичной настолько, чтобы наконец сдвинуть с мертвой точки карьеру Макса.
"Завтра обязательно скажу ему все, что думаю по поводу его работы и зарплаты, - убеждала себя Наташа, с отвращением соскабливая прилипшую к подошве жвачку о край железнодорожной платформы. - Хватит этих безумств! Жизнь проходит, пора оставить в ней свой след! А то все хиханьки-хаханьки, да секс на крыше! Пора делать дело. И Максу тоже". В этот раз Наташа снова ехала в Питер "как москвичка". Сухо поздоровавшись со знакомым проводником, она продефилировала в купе и, как только тронулся поезд, принялась сочинять коммерческое предложение, которое должно помочь ей приручить диких рекламодателей. В конце концов, она уже не девочка, чтобы пить всю ночь "Флагман" под пьяный бред попутчиков.
Когда случилось все то, что и должно было случиться после двухнедельной разлуки (душ - "осторожно, дурачок, задушишь же!" - полежать обнявшись - сигаретка - еще раз душ), молодые люди отправились завтракать в "Мокко-клаб" на Невском.
- Что там у тебя на работе интересненького происходит? - ковыряясь вилкой в салате, спросила г-жа Ростова.
- У меня, - без особого энтузиазма откликнулся Макс, - у меня на работе все интересно. Вот на днях сделал интервью с Татьяной Толстой…
- Что судьбоносного говорит живой классик? - скорее для проформы поинтересовалась г-жа Ростова, давно уже привыкшая к тому, что хоть тексты г-на Чусова и были изящны и безупречны с точки зрения русского языка, но при этом получались какими-то пресными. В том смысле, что содержали в себе дежурные ответы на дежурные же вопросы.
За все два года, что Наташа знала Макса, у него не случилось ни одного интервью-скандала, или интервью-откровения, или интервью-заявления, или интервью-разоблачения. Казалось, что Макс специально писал свои тексты так, чтобы они ничего не добавили к уже сложившемуся образу интервьюируемого персонажа и ничего от него не убавили. Иногда Наташенька даже задавалась дурацким вопросом: в чем же глубинный смысл работы ее бой-френда? Он никогда не сообщает миру ничего нового про уже известных персон и никогда не открывает публике каких-то новых "звезд". Просто потому, что не делает интервью с теми, кого пока не показывали по центральным каналам и о ком не писали в самых популярных газетах. Когда Наташенька задавала эти, мучившие ее поначалу, вопросы Максу, он просто уговаривал девушку "так глубоко не копать", "не морочиться" и намекал на то, что "почти все СМИ так работают". И таинственно добавлял, что он просто не в том положении, чтобы "влиять на уже существующее информационное поле". Почему-то в эти моменты пресловутое "информационное поле" представлялось Наташе вытоптанной стадом копытных саванной. Вот и сейчас г-жа Ростова заинтересовалась подробностями встречи Максика с Татьяной Толстой, только чтобы незаметно вырулить с беседы об интервью на тему карьерного роста г-на Чусова, а совсем не потому, что ожидала, будто Макс "раскрутил" писательницу на какие-то откровения. Ее ожидания оправдались.
- Да ничего особенного она не сказала. Так, опять живописала, как она ненавидит журналистов, светскую жизнь, массовое искусство и все такое.
- А ты не спросил у нее, в чем, по ее мнению, феномен ее успеха?
- А ты считаешь, что она успешна?
- Ну вообще это, конечно, победа - добиться того, чтобы тебя каждую неделю показывали по телевизору и еще деньги большие за показ платили. Ты бы так не хотел?
- Нет, не хотел, - совершенно искренно пожал плечами Макс. - Что же тут хорошего?
- Деньги тут хорошие и почет! Дурашка! Вообще, она ведь очень умная тетка, да? Такой образ себе придумала! Клевой такой бескомпромиссной суки…
- Думаешь? Я бы вот не назвал ее клевой. Мне она скорее напоминает советскую продавщицу времен дефицита. Такая же хамоватая толстая тетя с повадками "хрен ли приперлись?" и "чтой-то вы себе о себе возомнили, когда на дефицитном телеэфире я тут посажена?", - фразу Макс заканчивал с характерным для Татьяны Никитичны поджатием губ в "куриную попку" и, так же как она, мелко труся головой. - Ну один к одному - советская продавщица! Только что гидропиритом не крашенная.
- Да. На это у нее вкуса хватило, - рассмеялась г-жа Ростова. - А ты бы ей так и сказал! - Наташа на секунду задумалась, прежде чем выдать витиеватую формулировку. - Как, мол, Татьяна Батьковна вам пришла в голову столь удачная идея эксплуатировать на телевидении образ работника советской торговли?
- Ага, - усмехнулся в ответ Макс. - А она мне вежливо так в ответ: "А не пойти ли тебе, голубчик, в жопу?" - Макс опять характерно поджал губки и затрусил головой.
- "Голубчик"! Да-да! Именно так и сказала бы. Обязательно бы "голубчиком", наверное, назвала! Какой у нее все-таки язык классный в этой "Кыси", да? Со всеми этими "голубчиками", "червырями", "огнецами" - правда, здорово? Ведь этот роман - один из лучших в современной литературе. И "Афиша" вот очень хвалила… Где только Толстая такие слова берет? - продолжала восхищаться Наташа, в общем-то недолюбливавшая Толстых по фамильным причинам - ведь это один из них, пусть и однофамилец г-жи Толстой, придумал эту размазню с шестью детьми, в честь которой назвали г-жу Ростову.
- Ну вот это я у Татьяны Никитичны как раз спросил, на счет слов. Сможешь прочитать в следующий раз, заныкаю тебе экземплярчик. Только, на мой взгляд, как раз в "Кыси" ничего выдающегося нет - очень умно переписать "451 по Фаренгейту" Брэдбери и ходить с видом победителя. Причем не слишком хорошо переписать - тоже мне подвиг. И после этого она считает себя великой русской писательницей?
- Неужели ты ей так и сказал? - обалдела Наташа от внезапно проснувшейся в Максе негламурности.
- Нет, конечно. Зачем женщину расстраивать? - даже удивился дурацкому вопросу Наташи Макс.
- А зря… - слегка разочаровалась Наташа. - Очень смешное интервью получилось бы! С перчиком! Ты бы его даже в "Собаку", я думаю, смог бы пристроить. Строчка за строчкой - глядишь, и в штат бы в "Собаку" пригласили… - вырулила наконец на по-настоящему интересный ей предмет беседы г-жа Ростова. - Ведь "Собака" - очень популярный журнал у вас в Питере.
- А зачем мне это? - флегматично поинтересовался Макс. - Мне и в своей газете неплохо.
- Затем. Чтобы больше получать. Чтобы тебя читало и знало больше народу. Ты же можешь. Попробуй послать им резюме или какое-то интервью предложить. Попечатаешься вначале внештатно, а потом, глядишь, и станешь там незаменимым штатным сотрудником. Будет круто!
- Да нужен я этой "Собаке", как пятая нога! - попытался отшутиться Макс. - И она мне не больше.
- Макс, я, между прочим, серьезно, - строго предупредила Наташа. - Ты понимаешь, что это ненормально? Ты уже десять лет сидишь на одном и том же месте, пишешь одни и те же дурацкие интервью с одними и теми же людьми и получаешь все те же 600 долларов. Тебе не кажется, что пора что-то в своей жизни поменять?
- Не кажется, - без особого желания развивать производственную тему отрезал Макс и уставился в окно. - Смотри-смотри, какой парень смешной пошел! Видела, какой у него хайер?
- Ма-акс! Не увиливай! Если ты боишься провала, то хочу тебе сказать, что совершенно напрасно. А хочешь - я поговорю с нашим Петькой Курочкиным, может, он тебя к нам во "Все удовольствия…" возьмет? Переедешь в Москву. Вы, питерцы, у нас нынче в моде. Поставишь на уши столицу. А?
- Наташ, давай закроем эту тему, - миролюбиво попросил Чусов. - Меня в моей работе все устраивает. И меня все устраивает в моей девушке. До тех пор, пока она не начинает "лечить" меня, требовать от меня денег, славы и прочая и прочая. Если тебе нужен знаменитый парень на "мерседесе", то ты зря потратила два года жизни. Не на того напала. Я таким никогда не буду. Андестенд?
- Ну что? Что тебя так держит в твоем дурацком "Ленинградском времени"? - начала кипятиться Наташа. - Где твои здоровые амбиции? Ты же мужчина! Ты должен желать завалить мамонта. А лучше двух! А потом стадо мамонтов!
- И что я потом должен делать с этой горой тухлого мяса? - усмехнулся Макс.
- Гордиться ты будешь этой горой мяса и радоваться тому, как растет уважение соплеменников к тебе. Понимаешь? Ты должен развиваться!
- Наташ, все, проехали! - уже довольно жестко произнес Макс.
- Ты просто очень ленив! "Прыгни, прыгни! Подтянись, подтянись!" - как говорили в одном мультфильме. На самом деле все не так сложно! Нужно просто захотеть и сделать усилие. Я тебе помогу.
- Наташа, - с трудом сдерживал раздражение, но не сдавался Макс. - Дело не в лени! Просто мне хорошо жить так, как я живу. Мне так удобно. Когда меня не узнают на улицах, и когда в меня не стреляют в подъезде. Когда мы с тобой спокойно сидим в кафе на Невском и спокойно разговариваем. Мне интересно жить простой обывательской жизнью, понимаешь? И дело совсем не в нежелании делать усилие! Пойми же ты! Даже если сейчас сюда зайдет Костя Эрнст, встанет передо мной на колени и будет слезно умолять вести передачу "Большая стирка" вместо Андрея Малахова за сто тысяч миллионов долларов в месяц, я откажусь! Просто потому, что это не в сфере моих интересов…
- А что же тогда в сфере твоих интересов? - саркастически усмехнулась Наташа. - Вечное детство, "одолжите три доллара до получки" и компьютерные игрушки? Вот это твои интересы?
- Да! Вот это мои интересы! - подтвердил Макс. - Еще в сферу моих интересов входит одна дурочка, которая, к сожалению, считает, что цель моего существования на этой планете - обменять каждый час своей драгоценной и короткой жизни на как можно большее количество зеленых бумажек.
- Но ведь это же интересно! - сделала последнюю попытку атаковать г-жа Ростова. - Это же так классно - повышать свой профессиональный уровень, встречаться со все более интересными людьми! Иметь другие возможности! Ведь твоя газетка никогда не пошлет тебя в Лондон делать интервью с Мадонной! А вот "Все удовольствия…" вполне могли бы послать. Ты бы хотел сделать интервью с Мадонной?
- Нет, - равнодушно ответил Чусов. - Совершенно не хочу. Ты пойми, я своих героев не люблю и не ненавижу. Я к ним, как токарь к деталям, отношусь. И мне все равно, какую заготовку мне на станок поставили. Я выполню все те же самые операции, выдам продукт, получу по таксе и отправлюсь жить своей личной интересной жизнью. Чего и тебе советую - смотри на жизнь проще, и она к тебе потянется.
- Ты ненормальный! - тоном завершающего осмотр доктора подвела Наташа итог беседы. Похоже, она поняла, что здесь и сейчас продолжать спор бессмысленно. - Все люди как люди, стремятся прожить яркую жизнь, оставить след после себя на этой планете, один ты какой-то равнодушный. Поквакал в своей газетенке - и опять в тину…
- Все? - уловил перемену ее настроения Макс. - Воспитательные работы на сегодня закончились? Галочка где надо проставлена?
Наташа нехотя кивнула.
- Ну и славненько, - обрадовался Чусов. - Какое кино пойдем смотреть до концерта?
- А! Все равно, - махнула рукой г-жа Ростова.
- Как это все равно? - решительно запротестовал Максик, извлекая из рюкзака "Собаку". - Вот это как раз очень серьезный вопрос. Ведь мы намерены потратить по полтора часа жизни, и надо сделать это так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые минуты. Итак…
Макс принялся жестикулировать, с выражением зачитывая рецензии на фильмы, идущие в кинотеатрах. Он сам себе смеялся и вообще цвел и пах. А мысли г-жи Ростовой в это время были страшно далеки от кинематографа. Она поняла, что голыми руками Максика не взять и стать карьеристом не вынудить. Так что придется попотеть. Возможно, он просто занимается не своей профессией, и от этого у него столь низкая трудовая активность и отрицательный энтузиазм? Возможно, ему просто надо поменять профиль деятельности, и тогда он почувствует сладкий вкус денег и станет упиваться своими рабочими свершениями?
Примерно о том же Наташа думала и в кинотеатре, наблюдая скучнейшее кино "Трудности перевода". И хотя г-жа Ростова, погруженная в свои мысли, не очень вникла в сюжет, она все равно решила, что кино глупое и совершенно ей классово не близкое. Там показывали некую толстую девицу. У девицы было много-много денег и много-много свободного времени. И еще девица почему-то со всеми своими деньгами и, кажется, приличным образованием скучала в сумасшедшем городе Токио, куда ее затащил путешествующий по делам бизнеса муж. И от нечего делать эта девица пускалась в адюльтер с парнем из "Дня сурка". Г-жа Ростова эту девицу совершенно не понимала - уж она, Наташа, нашла бы себе общественно полезное занятие в предлагаемых обстоятельствах. И вообще, девушкины проблемы были страшно далеки от нее, живой и деятельной Наташи Ростовой. У нее, Наташи, совсем другие проблемы: мало-мало денег, мало-мало времени и ку-у-у-ча дел, которые необходимо успеть переделать, пока не пришла старуха с косой. Однако на выходе из "Колизея" Наташа фильм похвалила - она уже успела прочитать в московской "Афише", что это страшно культовое и умное кино, которое должно понравиться интеллигентным девушкам из офисов. Поскольку Наташа относила себя к этому сословию, то старалась говорить о всех фильмах, расхваленных в "Афише", очень положительно. Дабы люди не думали, что она недостаточно интеллигентна или отрицает модные тенденции. А вот Максу, похоже, фильм искренне понравился - так что, встретившись в клубешнике с какими-то своими приятелями, он только о Софии Коппола (режиссере "Трудностей перевода") и говорил.
- Этот фильм станет классикой! - с нездоровым огнем в глазах восхищался г-н Чусов, выпивая третий по счету коктейль. - Это так прикольно - посмотреть мировую классику в дни ее премьеры в кинотеатре, а не в одиночестве, взяв с замшелой полки в видеопрокате! Сидеть в одном зале с современниками Копполы и видеть, как они воспринимают этот фильм, еще не до конца осознавая, что они смотрят один из самых великих фильмов всех времен и народов, - это круто.
- Круто-круто, - поддерживали его приятели. При этом они почему-то смотрели на Макса страшными глазами и шипели, кивая на Наташу: - Тс-с! Тс-с!
Но Макс на их пшиканье никак не реагировал и продолжал бурно восхищаться:
- Господи, как верно там все подмечено: двое, в чужой стране, в чужом ритме и чужом времени, полная невозможность соответствовать окружению и быть адекватным ему и - любовь! Фантастика! Как верно передано настроение!
Наташа же, пристально присмотревшись к товарищам г-на Чусова, по косвенным признакам быстро вычислила, что все они - такие же неудачники с тремя долларами в кармане, как и сам Макс. Тусовка вдруг стала ей совершенно безынтересна, и она запросилась домой. Макс долго отбивался и хотел еще немного позажигать, но г-жа Ростова умела быть настойчивой, и еще до двенадцати ночи парочка оказалась в постели.
Ввиду ли белых ночей, ввиду ли общего нервного возбуждения, спалось Наташеньке плохо. Перед ее внутренним взором мелькали баксы, переговорные комнаты, накладные, счета-фактуры и рекламные модули. Много-много рекламных модулей. Во сне она заходила в кабинет генерального директора, а Семен Семенович похотливо говорил ей: "Наташенька, что это у вас там?!" - и кивал куда-то под стол. "Где "там"?" - непонятливо переспрашивала Наташенька, судорожно опуская руки на колени. "Ну там, под рекламными модулями?" - пошло хихикал Семен Семенович, продолжая заглядывать Наташе ниже пояса. И тут Наташа замечала, что вместо платья она вся закутана в рекламные модули! "Ну так что у вас там, под рекламными модулями?" - не отставал Семен Семенович. И Наташа стыдливо сбрасывала с себя, как фантик с конфеты, бумажки с рекламами. "О Боже, какой ужас!" - панически кричал Семен Семенович, бежал к выходу и хватался за ручку двери. "Что такое? Что случилось? - испуганно спрашивала Наташа, нервно прикрываясь руками. - Что же такого страшного вы увидели?" "Да ты только посмотри на себя, - тыкал пальцем в голую Наташу гендиректор. - Ведь у тебя же там ни одного рекламного модуля! Как тебе не стыдно ходить здесь в таком виде! Хоть бы одним рекламным модулем прикрылась!" В этот момент г-жа Ростова не вынесла стыда и проснулась.
Часы показывали всего лишь семь утра. Но уснуть взбудораженная Наташа уже не могла. Она извлекла ноутбук из сумки и принялась строчить варианты рекламных кампаний. Индивидуальные для каждого кафе из "списка Тарасовой".
В первую очередь Наташа занялась разработкой плана по спасению от забвения "НИИЧАВО". Просто потому, что ей там понравилось. И она изо всех сил хотела, чтобы у дверей этого заведения выстраивались очереди, как у порога "Якитории". Г-жа Ростова хорошо помнила первую заповедь рекламиста: обращаясь к потенциальному рекламодателю, надо иметь целью не срубить с него как можно больше бабок, а искренно хотеть помочь людям развить их бизнес. Надо придумать за владельцев предприятия, какие рекламные действия помогут им сделать миллионы. Надо приходить к потенциальному рекламодателю добрым другом и советчиком, а не алчной теткой с меркантильными намерениями.
Наташа уже придумала, что "НИИЧАВО", очевидно, лучше всего для начала предложить рекламу на сайте журнала "Все удовольствия столицы". Г-жа Ростова сразу поняла, что надо позиционировать это заведение как культовое место для новой технической интеллигенции - интернетчиков и программистов (они, как правило, любят Стругацких). И еще они, как известно, лучше всего отзываются на интернет-месседжи. Наташа уже во всю калькулировала суммарную стоимость динамических показов, статических баннеров, поп-ап окон и прочих средств интернет-пропаганды, когда проснулся Макс.
- Зайка, ты чего в такую рань вскочила? - сладко потянулся Мася, игриво улыбаясь, и громко зашептал: - Бросай свою счетную машинку и давай сюда! Я тебе кое-что интере-е-есненькое расскажу.
Наташа знала эту его игру в "иди сюда, я расскажу тебе кое-что интересненькое". Все это заканчивалось тем, что Макс заманивал девушку в постель, принимался нечеловечески нежно шептать на ухо что-то нечленораздельное и возбуждающее, зацеловывать и защекотывать. Вообще-то Наташе очень нравились эти утренние нежности, но не сегодня, когда на нее напало трудовое вдохновение. Г-жа Ростова так и сказала г-ну Чусову:
- Извини, Мась, сейчас совершенно не до этого. На меня напала мысля, и я пытаюсь ее записать как можно скорее, пока она не убежала к кому-нибудь другому.
- И про что мысля? - все еще игриво продолжал шептать г-н Чусов.
- Мысля про то, как я наконец стану начальником рекламного отдела "Всех удовольствий столицы".
- Ты все-таки решила убить старушку Тарасову? - хихикал Макс, пытаясь дотянуться до кресла на колесиках, в котором расположилась г-жа Ростова.
- Нет. У меня другой план. Но, если он не удастся, я воспользуюсь твоим, - улыбнулась Наташа, продолжая барабанить по клавишам.
- Но-но-но! Я этого не предлагал, - притворно серьезно запротестовал Макс, дотянувшись наконец до кресла и утягивая его вместе с г-жой Ростовой от компьютера в сторону кровати.
Наташа проворно вскочила и осталась рядом со своим дорогим, во всех смыслах этого слова, ноутбуком.
- Мася! Я, между прочим, серьезно говорю. Я очень занята, так что не соблазняй меня своими глупостями!
Макс разочарованно толкнул кресло назад Наташе.
- Так ты серьезно намерена подсидеть Тарасову и знаешь способ, как это сделать? - спросил он, нашаривая под кроватью тапки.