По его лицу было непонятно о чем он думает. Куда же делся тот простой и веселый парень, который спас меня? В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в нее вошла молодая деваха с необъятным бюстом и подносом в руках. Она быстро сервировала небольшой стол, успевая бросать томные, призывные взгляды на Рамиэля и завистливые, злые на меня.
– Благородному иру сегодня ничего больше не надо? – спросила она Рамиэля, практически тыча ему в глаза своей грудью, взглядом давая ему понять, что со мной ему все равно не светит, а она очень даже не прочь.
Рамиэль стоически проигнорировал её намек, уже за это я готова была простить его, хоть и принял меня за легкодоступную женщину. Пробормотал, что если нам что-то понадобится, он спустится и сделает заказ, а потом выдворил подавальщицу за дверь. Я же смотрела на еду и пыталась вспомнить, когда я ела сегодня в последний раз. Интересно, когда он успел все это заказать? Мы ж вроде нигде не останавливались, или он каждый вечер возвращается с новой женщиной, и его вкусы уже здесь знают? Да какая разница, я не собираюсь становиться очередной его женщиной, даже в благодарность за спасение от бандитов. Он заметил, с каким вожделением я смотрю на пищу, потому что подошел ко мне, помог снять плащ, говоря при этом:
– Давайте вместе поужинаем, а потом я провожу вас в приличный постоялый двор, раз вы отказываетесь от моей комнаты, – за плащом последовала сумка, которая была у меня перекинута через плечо. Вещи он повесил на вешалку у двери, где уже висела его куртка.
– Я согласна, только давай перейдем на "ты", зови меня Марта. И спасибо, что спас меня от тех бандитов, – я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ, глаза сразу засверкали, а на щеках появились ямочки. Понятно, почему эта девица ему свои прелести демонстрировала.
Ужин проходил мирно, мы выпили вина, я согрелась, стала есть медленнее, не забывая о манерах за столом. Слово за слово, мы разговорились, я коротко рассказала, что меня привело ночью на ту улицу, конечно без имен и ненужных подробностей. В ответ он поинтересовался, почему я не хочу выходить замуж.
– Понимаешь, я его не люблю, и он бабник, да и он меня не любит, родители сказали жениться, вот он и женится. Не хочу всю жизнь прожить с человеком, которому на меня плевать, потому что я не выгляжу как та подавальщица, что недавно заходила, – я решила ничего не говорить про магию и учебу.
– И куда ты бежишь? Ты-то понимаешь, что реальная жизнь – это не пансион для девиц? Да кому я говорю, ты только сегодня успела с ней столкнуться. Ты решила, что будешь делать дальше, или просто побегаешь пару дней и вернешься к родителям?
– Мне нужно добраться до Ларены, там моя бабушка, поживу у неё, а там видно будет. Сегодня у меня день совершеннолетия и я могу сама решать – выходить мне замуж или нет.
– У тебя сегодня праздник и ты молчала? Это надо отметить, – сказал Рамиэль, доставая еще одну бутылку вина. Я не успела заметить откуда, прям иллюзионист.
– Я не привыкла его отмечать, мне кажется, отец и замуж меня хочет отдать, чтобы заботу обо мне свалить на кого другого, – я вздохнула. – Я думаю, он даже не заметит, что я сбежала, как говорится: "баба с возу, кобыле легче".
– Не все так плохо, вот если бы я не проходил по той улице, было бы плохо. А герою, то есть мне, даже поцелуя не досталось от прекрасной девы, – наигранно вздохнул он и подмигнул мне.
У него был такой забавный вид, что я рассмеялась, он поддержал меня и вот уже мы смеялись вместе. Где-то в душе я понимала, что это запоздала истерика, смех сквозь слезы, потом остались только слезы. Я и не заметила, как Рамиэль подхватил меня на руки, посадил на свою кровать. Обратила на его действия внимание, только когда он начал снимать мои сапожки. По-моему, я даже всхлипывать перестала от такой наглости. Он что решил, раз я плачу, то захочу утешиться в его объятиях? Я гневно посмотрела на него.
– Не бойся, ничего я тебе не сделаю, просто ты перенервничала и тебе надо поспать, – проговорил он, подталкивая мне под спину подушку и укрывая одеялом. Когда только успел их достать?
– Чтобы ты спокойно выспалась, я оставлю тебе ключ от комнаты, закроешь за мной дверь? – сказал парень, старательно отводя глаза от моей зареванной физиономии.
Наверное, страшное зрелище: глаза опухшие, нос красный. Вот что значит спасать незнакомых девиц – объела, теперь еще из комнаты выгоняю его. Мне стало стыдно. Столько раз я о нем плохо думала, а он благородный человек. Будь я трезвее, согласилась бы на предложение переночевать в его комнате, выпроводив предварительно ее хозяина. Но я уже была достаточно пьяна, чтобы возмутиться таким несправедливым решением, проникнуться симпатией и жалостью к своему спасителю и выдвинуть встречное предложение, как мне тогда показалось – очень правильное и логичное.
– Я не могу так поступить, ведь из-за меня тебе придется искать себе другое место для ночлега. Ты не подумай только ничего такого, кровать достаточно большая, чтобы на ней могли уместиться двое, – к концу тирады, я начала краснеть и немного заикаться.
А еще мне было неловко поднять на него глаза, вдруг он опять подумает обо мне какие-нибудь гадости. Где это видано, чтобы девушка сама предлагала разделить с ней постель. Да если бы служительница Алесия услышала меня сейчас, она бы покрыла бы моё имя позором. Меня всегда удивляла их, служительниц, способность даже в невинной шалости или фразе видеть пошлость и грехопадение.
– А ты не боишься, что я воспользуюсь этим, чтобы лишить тебя невинности? – задал Рамиэль провокационный вопрос, приподнимая мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза.
Я тоже посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть насмешку, предвкушение или разочарование, но нашла заботу и внимание.
– У тебя было много возможностей воспользоваться моей беззащитностью, поэтому не боюсь, – уверенно ответила я, а про себя подумала, что даже если захочет, то сил усыпить его мне хватит. За несколько часов магия немножко восстановилась, а посплю, вообще хорошо станет.
– А как же приличия? – лукаво улыбаясь, продолжил допрос молодой мужчина.
– Какие приличия, – отмахнулась я. – То, что я тут с тобой нахожусь наедине, уже неприлично, никто не поверит, что мы просто ужинали и разговаривали.
– Значит, ты можешь поцеловать меня, все равно все будут думать, что мы… хм, ну ты поняла, – в его глазах сверкали веселые искры. – Ну хотя бы в щечку, я же герой, ты еще не забыла?
– Ну ладно, только в щечку, а потом спать, – сдалась я, а еще подумала, что пить спиртное мне нельзя, поддаюсь красивым глазам и обаятельной улыбке.
А он уже присел на край кровати рядом со мной и подставил щеку, я наклонилась к нему, когда мои губы коснулись его щеки, он неуловимо быстро повернул голову и поцелуй пришелся в губы. И прежде чем я отодвинулась от него, он прошептал:
– Хочешь, я научу тебя целоваться? – я даже онемела от его слов.
Научиться мне хотелось, а с ним еще больше, но было немного страшно, ведь от поцелуев и до всего остального недалеко. Я судорожно сглотнула, не зная, что ответить. Рамиэль понял это по-своему, мягко и нежно коснулся губами моих губ, его глаза были так близко, ласковые, манящие, неосознанно я потянулась к нему. И через какое-то время мы самозабвенно целовались, лежа на кровати, и тут он несильно прикусил мою нижнюю губу, я от неожиданности ахнула, и в приоткрытый рот скользнул его язык. Я постаралась своим языком вытолкать его и даже чуть-чуть покусала, но добилась обратного: Рамиэль застонал, прижал меня к постели, и поцелуй из нежного, играющего превратился в страстный и обжигающий. По мне толпами забегали мурашки, а мозг из последних сил пытался пробиться к моему сознанию с целью прекратить это безобразие пока не поздно. Прекращать не хотелось, но мысль о том, как я буду смотреть завтра в глаза Рамиэлю, заставила оттолкнуть его. Сделать это было трудно, потому что, оторвавшись от моих губ, он пристроился к моей шее, как какой-то вампир. М-м-м, хорошо как. А может, ну её, невинность… Выгнав эту предательскую мысль, я, практически обливаясь в душе слезами, прошептала заклинание сна. Он уснул, целуя ложбинку между грудей, я же спать не могла, меня переполняла энергия и любопытство.
Осторожно выбравшись из-под его руки, отодвинулась к стене, вытащила из-под нас одеяло, собираясь укрыться. Но любопытство победило. Я перевернула Рамиэля на спину, чуть пупок не развязался. Сначала расстегнула ему рубашку, ну не видела я так близко обнаженных мужчин, а посмотреть хотелось. Долго сомневалась – лезть к нему в штаны или нет, он бы не обрадовался, если бы узнал об этом. Но я же будущий целитель, а их не стесняются, так что будем считать, что у меня чисто исследовательский интерес, убеждала свою совесть. Увиденное ввело меня в ступор. Я ожидала, что это будет иметь неприятный вид, скажем, как у животных. А тут, даже не знаю, как описать, захотелось рассмотреть поближе и потрогать. Аккуратно протянула руку и дотронулась пальцем до самого кончика – гладкий, шелковистый, немножко погладила, тут Рамиэль застонал во сне и выгнулся, прижимаясь к моей руке. Я её отдернула и стала спешно застегивать на нем штаны, но у меня получалось не очень, эта его "штука" никак не убиралась. Надавливать я не могла, боясь сделать больно, он же начинал постанывать, стоило прикоснуться к его… хм, а как оно называется? Решила оставить как есть, только укрыла его одеялом, чтобы не замерз, сама отодвинулась к самой стене, повернулась к парню спиной, натянула краешек одеяла на себя и постаралась уснуть. Засыпая, поняла, что магический резерв полностью восстановился, странно, всегда требовалось больше времени. Додумать, почему так вышло, не успела – провалилась в сон.
Глава 4
Утро встретило меня головной болью и бормотанием о вреде пьянства. Бормотание было не мое. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, где я нахожусь. С воспоминаниями о месте пребывания вернулись и другие, например с кем и чем я занималась вчера. Стыд захлестнул волной, я сжалась в комок, натягивая на голову одеяло. Все, проведу остаток своей жизни под ним. Потом вспомнила, что это не моя кровать, и проводить остаток жизни в чужой постели мне никто не позволит, да и не хочется. Так что надо вставать и смотреть своему "стыду" в глаза. А еще быстренько одеться и убегать из города, надеясь никогда больше не встречаться с Рамиэлем. Решить было легко, а вот решиться вылезти из-под одеяла – нет. Застонав от собственной трусости и головной боли, я, не поднимая взор, попыталась незаметно, как я думала, сбежать с места своего морального падения. Добравшись до края кровати, опустила ноги на пол, собираясь встать, и замерла – на мне не было брюк. Я сидела и смотрела на свои голые ноги, пытаясь осознать, как так получилось, что на мне осталась только рубашка? Стыд временно отступил, сменившись непониманием и желанием кое-кого убить, если я сейчас не узнаю, что случилось. Я взглядом нашла Рамиэля, он стоял напротив меня и выглядел очень несчастным.
– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – надеюсь, мой взгляд "метал молнии", а не отражал охвативший меня страх и панику.
– Прости меня, – бухнулся он передо мной на колени, смотря взглядом побитого щеночка.
Сейчас, при дневном свете, он не выглядел уверенным в себе воином и, несмотря на свой высокий рост и крепкое телосложение, он был ненамного меня старше, лет на пять, вряд ли больше.
– Прости меня, – повторил он, беря мои руки в свои и целуя попеременно. – Ты не думай, я готов хоть сейчас идти в храм!
– Какой храм?! – взвизгнула я, отдергивая ладони и хватаясь за голову. – Объясни, что произошло и почему я в таком виде? Я вчера засыпала одетая, – добавила я значительно тише, громкие звуки вызывали лишнюю головную боль.
Сосредоточившись, попыталась с помощью магии уменьшить её, получилось не очень. Либо я делала что-то не так, нет, я точно что-то делала не так. Но немного мне все же полегчало, и я могла теперь думать.
– Ты только не плачь, – интересно, это он сейчас кому сказал, судя по виду – себе. – Так получилось, что мы с тобой, ну это… Как же сказать, в общем, мы выпили лишнего, то есть я выпил лишнего. Ты не думай, я не какой-нибудь пьяница. Обещаю, когда мы поженимся, я брошу пить совсем.
– Стоп, стоп, что значит "когда мы поженимся"? – пыталась я понять, о чем он мне порывается сказать.
– Сегодня, мы поженимся сегодня, – торжественно заявил он мне.
– Никакой женитьбы не будет, пока я не узнаю, что все-таки произошло, – сказала я, глядя в его виноватые глаза.
– Прости, – спрятал он горящее лицо в моих коленях, от его "прости" меня уже начинало трясти. – Я не оправдал твоего доверия. Я недостоин называться благородным человеком. Я воспользовался твоей беспомощностью и неопытностью.
– А поконкретнее можно? – я сейчас была не в силах разбираться в его логических цепочках.
– Я лишил тебя невинности, – прошептал он мне в колени.
Вся его поза выражала готовность принять заслуженную кару. Смотрелось, конечно, странно: здоровенный парень на коленях, в расстегнутой рубашке, с распущенными, слегка лохматыми волосами, прижимается щекой к моим ногам. Было щекотно, мысли никак не хотели собираться в кучу, и понимание его слов настигло меня не сразу.
– Чего ты меня лишил?! – прошипела я.
– Девственности, – еще тише произнес он, весь сжимаясь. Думает, что я буду бросаться на него с кулаками, что ли? Хотя желание такое есть.
– Как это произошло, почему я ничего такого не помню? – оторвала я его лицо от своих коленок, которые он уже начал покрывать поцелуями, как до того руки. – Как ели, пили, целовались – это я помню, а потом я уснула. Может, тебе все это приснилось? – с надеждой спросила я.
– Нет, как бы тебе объяснить, я тоже проснулся не совсем одетый, – промямлил он, пытаясь отвести глаза, мучительно краснея. – И там была… хм… посмотри сама, – мотнул он головой в сторону кровати, так и не выпустив моих ног.
Я посмотрела. На той стороне кровати, где я спала, на белой простыне отчетливо выделялось кровавое пятно. Краска стыда залила меня с ног до головы, это надо же было так опозориться перед посторонним человеком, хотя какой он теперь мне посторонний. Я из-за побега совсем забыла, что у меня должны начаться женские недомогания. Но при чем тут они и потеря девственности, я понять не могла. Девчонки говорили, что это дело сопровождается сильной болью и потом внутри все тоже болит. Я обязательно проснулась бы, если мне было бы больно, я не могла такое проспать. Рамиэль что-то путает, о чем я ему и сказала.
– Нет, не путаю, – он опять склонился к моим коленям, я уже поняла, что таким способом он пытается справиться с неловкостью. – У меня там тоже была кровь.
– Там – это где? – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
– Там, это… ну, как бы… демон… на детородном органе, – наконец-то выговорил он.
– Ты хочешь мне сказать, что пока я спала, ты меня изнасиловал? – дернула я его за волосы. Сколько можно прятаться, я хочу видеть, что он на самом деле об этом думает.
– Я тебя не насиловал, и ты не спала, все было по обоюдному согласию, – с негодованием произнес он, причем не похоже, чтобы врал.
– Тогда почему я ничего не помню после поцелуев? – с не меньшим негодованием спросила я.
– Так бывает, когда выпьешь лишнего, – покаянно произнес Рамиэль. – Ты ведь вряд ли раньше пила вино в таком количестве?
– Где бы я пила, в пансионе, что ли? – до меня стало доходить, что вся эта сумасшедшая ситуация может быть правдой. – Я за свою жизнь выпила, не считая вчерашнего вечера, всего два бокала эльфийского вина и то не сразу.
– А где ты успела попробовать эльфийское вино? – явно для того чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, спросил парень.
– На Большом Осеннем Балу, – у меня в голове билась только одна мысль: "теперь меня отец точно убьет".
Это надо же – отказаться от свадьбы с красивым, богатым, родовитым молодым человеком только для того, чтобы оказаться в постели с первым встречным. Если это не позор, тогда не знаю, что еще может быть хуже? Ребенок, рожденный вне брака, как в свое время родилась я?
– Ты была на балу? Я там тоже был, а в каком ты была платье, может, я тебя видел? – продолжал болтать Рамиэль.
– В голубом с серебром, – не задумываясь, сказала я.
У нас может быть ребенок. Я, конечно, собиралась растить ребенка одна, без мужа, но только после того как стану магичкой. Сейчас же, не имея ничего, я просто не смогу сама воспитать его. Выход один: если я беременна, выйду замуж за Рамиэля. Приняв решение, я обратила на возможного отца моего ребенка внимание. Он с восхищением смотрел на меня снизу вверх.
– Я тебя видел, ты была самая красивая на балу. Я очень хотел пригласить тебя на танец, но ты рано ушла, почему?
– А сейчас, когда ты меня обесчестил, я, значит, уже некрасивая? – вся сложившаяся ситуация меня раздражала, я понимала, что тут только моя вина. От этого становилось только хуже, захотелось сорваться на том же Рамиэле, который, по-видимому, рад, что так получилось.
– Нет, то есть да… тьфу ты, запутался, – опять покраснел он. – Я хотел сказать, что сейчас ты еще красивее.
– Да что ты пристал, красивее, не красивее, – все-таки не выдержала я. – А вдруг у нас из-за того, что между нами было, появится ребенок?
– Мы пойдем в храм и сегодня же поженимся, – твердо сказал он.
Мне так сразу выходить замуж не хотелось. Вдруг мы все же ошиблись, и ничего на самом деле не было? А если и было, то я не чувствую, что во мне что-то изменилось с потерей невинности, только низ живота болит, но это может быть и от недомоганий. Девственность нужна мужу, как доказательство непорочности и верности ему, так нам объясняла служительница Алесия. Я же замуж не собиралась, так что она мне не сильно-то и нужна. Надо просто подождать несколько дней, я же маг, хоть и необученный, если во мне зародится жизнь, я это почувствую. Но и сидеть ждать я не могу, отец вот-вот узнает, что я сбежала. Хоть я подстраховалась, отправив вчера письмо директрисе, что осталась в городе на праздники с Беффом.
– Нет, сегодня мы жениться не будет, – видя, что он сейчас начнет возражать, я прикрыла его рот ладошкой. – Подожди, я сейчас все объясню. Мы заключим помолвку, а в Ларене поженимся. Служительница Богини обязательно будет спрашивать, уверены ли мы в своих чувствах, проверили мы их временем или нет. А на священном камне лгать нельзя, да и не получится.
– Ты права, я не подумал об этом, но зачем ехать в Ларену? Мы может и здесь пожить декаду вместе, познакомиться поближе, узнать друг о друге больше, – каждое слово – поцелуй. Кажется, у меня коленки скоро лосниться начнут, от щекотки и мыслей о "лоснящихся коленках" я захихикала.
– Мы едем к моей бабушке, она нас прикроет от моего отца. Тут же он меня быстро найдет и выдаст замуж за того бабника, тот и не заметит, что я уже не невинна. Вроде его отец обещал моему отцу долю в каком-то прибыльном деле, – прости меня, Пресветлая, совсем завралась. Зато проверю: согласится ехать со мной в Ларену – значит, действительно хочет жениться, будет настаивать, чтобы мы остались тут – хочет от меня избавиться.
– Хорошо, поедем к твоей бабке, – не отрываясь от поцелуев, пробормотал Рамиэль, а одна его рука начала путешествие мне под рубашку.