А красота ее, по-прежнему сияющая и пленительная, требовала если и жертв, то исключительно материальных, причем постоянных и в очень больших размерах.
Нужно было соответствовать обществу, в котором ее красота и прочие достоинства только и могли быть оценены должным оразом, и принести должные дивиденды.
Но общество, которое могло бы дать то многое, на что рассчитывала младшая из сестер, было теперь устроено таким хитрым образом, что попасть в него без специального пропуска - пароля было не так-то просто.
Впрочем, это самое общество, какие бы модификации оно не претерпевало, всегда было устроено именно таким образом.
Но вот пропуск - пароль ранее привычно был зажат в ладошке нашей красавицы - ее происхождение и положение ее семьи открывали ей заветные двери.
Однако, что-то неуловимо изменилось в атмосфере, и открытые двери оказались своем не теми, а те, как раз, оказались плотно закрыты и без пароля не желали открывать ни перед какой красотой, умом и даже коварством.
Можно было, разумеется, подкараулить какого - ни - будь зазевавшегося принца из-за тех дверей. Были на то разные способы и уловки, прибегнув к которым, претерпев массу унижений, окаченные тоннами помоев, извалянные в перьях, мазуте и печной золе, терпеливые девицы все же просачивались за нужные двери, даже в качестве вполне законных принцесс.
Но наша красавица с детства ненавидела сказку про Золушку.
А саму Золушку презирала за плебейское происхождение и глупую доброту.
Ей не нужна была карета из тыквы с крысами на запятках.
А вздумай какая заблудшая рассеянная фея предложить ей пресловутые хрустальные башмачки, то, непременно, острым каблучком одного из них, пребольно получила бы по лбу.
Нет уж, наша принцесса рассчитывала прибыть на бал в собственной, причем совершенно натуральной карете, самой последней и престижной модели.
Интуицией, как и многим другим не обидел ее Господь, а, вероятнее тот, извечный его оппонент, который, судя по всему, более приложил руку к формированию ее души.
И потому в психологии она не без основания надеялась обрести вкупе с профессиональным признанием, немалые гонорары, и возможность общаться с принцами и принцессами из-за тех самых дверей не только на равных, но и несколько свысока.
Видеорынок к тому времени уже был заполнен красивыми голливудскими фильмами, в которых главными героями и героиням выступали преуспевающие психоаналитики, уверенные в себе, красивые и богатые люди, вхожие в самые высшие слои общества, исключительно ради того, чтобы спасти их заблудших обитателей, а попутно еще и влюбить в себя какого - ни-будь подуставшего от жизни миллиардера.
Таким оразом, направление дальнейшего движения было определено, и, надо сказать, что определено почти точно.
Однако - почти…
Проклятое это почти оказалось камнем преткновения, остановившим не одну блестящую, по замыслу, карьеру, а подчас - и целую судьбу.
В нашем случае, " почти" оказалось тоже достаточно весомым препятствием.
Заключалось оно в том, что новоявленные миру российские принцы и принцессы, охотно, хотя и неумело, перенимали у своих заокеанских и европейских собратьев по классу вкусы и привычки по части моды и кухни, интерьеров и машин, спортивных предпочтений и еще очень многого.
Не обойдены вниманием были и области медицины: от пластической хирургии до сложнейшей стоматологии и диетологии.
Но вот врачевать свои души, по примеру заокеанского бомнода, наш, российский, упрямо не желал, упрямо следуя национальным традициям.
Потому пышным цветом произрастали на родных просторах колдуны и ясновидящие все пород и мастей, а услуги профессиональных психоаналитиков спросом не пользовались.
Младшая сестра - красавица была уже близка к тому, что бы как следует разозлиться и проучить всю эту надменную, пошлую, самоуверенную, самовлюбленную и малограмотную "тусовку".
Неожиданно она разразилась несколькими довольно забавными и злыми статейками в модных журналах, посвятив их описанию психологических типов людей, населяющих российский " высший свет".
Перо ее оказалось бойким, определения - отточенными, меткими, откровенно издевательскими и действительно смешными.
Карьера опасной стервы из числа "светских хроникреш", таким образом, была ей почти обеспечена.
Но это ведь было совсем не то, к чему рвалась она, от обиды только, подглядывая в замочную скважину!
И где-то в неведомых мирах, пробил все - таки ее час.
Смешные статейки были замечены.
И приятный мужской голос в телефонной трубке как-то вечером пригласил ее встретиться в ближайшие дни, и обсудить серьезное коммерческое предложение, которое он намерен ей сделать.
- Интима не предлагать - почти серьезно предупредила его красавица фразой из газетного объявления, но на это он даже не удосужился ответить.
Когда вечером одного из ближайших дней они встретились за столиком не очень модного и людного, но вполне приличного небольшого ресторана, она поняла, насколько неуместным было ее газетное предупреждение.
Он был если не глубоким стариком, то человеком уже очень пожилым.
И она интересовала его отнюдь не как объект плотских забав.
- Я некоторое время с интересом наблюдаю за вами, - дружелюбно и без намека на многозначительное всезнайство, сообщил он ей, едва только официант, принявший заказ, отошел от столика.
- Как давно?
- С той самой поры, как вы стали искать работу. Меня интересуют психологи, тем более профессиональные, тем более, с таким хорошим базовым образованием и происхождением, как у вас - Значит, вы наводили обо мне справки?
- Разумеется, не стану же тратить время на беседу с каждым дающим объявление в газету.
- Значит, вы располагаете такими возможностями?
- Располагаю, и гораздо большими, но об этом мы поговорим позже.
- Когда?
- Когда вы примете мое предложение, … не связанное с интимом - он впервые за всю беседу улыбнулся. Короткая щеточка седых усов над верхней губой слабо дернулась вверх, слегка приоткрывая полосу белых ровных зубов.
Но глаза за дымчатыми стеклами очков остались серьезными - И что же вы собираетесь мне предложить?
- То, есть как это - что? Разве вы не ищете работу? И разве я не сказал, что просто наткнулся на ваше объявление.
- Да, но потом…
- Потом, это уже детали. И, как я сказал, о них позже. Что же касается работы, которую я хотел бы предложить вам, то это будет строго профессиональная деятельность, направленная на формирование определенных образов в сознании определенных людей, если говорить коротко.
- А если подробнее…
- А если подробнее, милая девочка, то вам очевидно известно, что из мрака тоталитаризма наша славная Родина, ступила, наконец, на светлую дорогу победившей демократии. А это значит, что шапки и шапочки, а вернее, кепочки Мономаха теперь уж не распределяют на пыльных партийных сборищах, келейно и в строгой зависимости от анкетных данных кандидата. А делят публично и гласно в ходе процедуры, именуемой всенародными выборами. В большинстве своем…
- Вот вы о чем… - разочарованно протянула красавица. - Но это же социальная психология, а она никогда меня не привлекала. Я занимаюсь психологией личности. Причем, с учетом моего первого, базового, как вы изволили выразиться, образования и семейных традиций, в основном - психопатологиями.
- Социальная психология! А вам самой, не кажется, что есть в этом словосочетании некий нонсенс?
- Ну, почему? Изучение и воздействие на психику большой массы людей возможно….
- Возможно, разумеется. Но меня и моих коллег это интересует в меньшей мере. Речь идет не тех, кто выбирает, а о тех, кого им предстоит выбирать..
- PR?
- PR? Любите вы, молодежь, всякую иностранщину. Ну, разумеется, работать с общественным мнением при создании образа будущего Мономаха и Мономашонков всех рангов необходимо. Причем, в обоих направлениях. И общество готовить к тому, что бы в данном конкретном кресле оно пожелало увидеть Васю или Петю. И Васю с Петей надо, как папа Карло, обстругать под тот фасон и размер, который ныне по нраву обществу. Но я крайне редко лично встречаюсь со специалистами, способными выполнить эту довольно примитивную работу, Для этого у нас есть большой штат менеджеров по работе с кадрами.
- За что же мне такая честь? И вообще, вы несколько раз уже сказали " мы", " у нас" Вы представляете какую-ни - будь организацию?
- Бесспорно. Это - отвечая на ваш второй вопрос. Что же касается первого - не скромничайте, вам не идет Да и вообще, скромность далеко те такое благотворное свойство для нормального развития человеческой личности, вам это должно быть известно не хуже, чем мне.
- Да, я знаю - Так зачем эти реверансы? Хотите произвести хорошее впечатление? Уже произвели, раз я здесь. А скромностью, вернее - ложной скромностью - только подпортите общую картину.
- А она?…
- Вполне соответствует планам, которые я на вас возлагаю. Слушайте же, чтобы не задавать лишних вопросов.
Они говорили долго и подробно.
В конце концов красавица многое поняла не сразу, но итогами беседы осталась страшно довольна, хотя бы уже потому, что ее, наконец-то! - оценили по достоинству.
Ее всю, начиная от блестящей внешности, хорошего воспитания, вкупе с некоторыми своеобразными принципами, заложенными на уровне подсознания в детстве родителями, преуспевающими советскими психиатрами.
Был момент, когда она только начала осваивать азы новой для нее науки - психологии, ею овладела тревога, едва не переросшая в страх, от того, что именно эти принципы засевшие на подсознательном уровне не дадут ей овладеть новыми технологиями, им вроде бы совершенно чуждыми.
Теперь оказалось: страхи ее были напрасны.
Неожиданный благодетель под сенью уютного ресторанчика объяснил ей: они не помешают, но только помогут, усилят, избавят от ненужных сомнений.
И она легко с ним согласилась.
Разумеется, приняты были в расчет и прочие ее достоинства: ум, основательное образование, усидчивость и живость мысли, а также прочая, прочая, прочая… что делало очень красивую женщину очень редкой, опасной и полезной одновременно.
Смотря для кого и при каких обстоятельствах.
Надо ли говорить, что спустя совсем недолгое время, она уже работала не фирме, малоизвестной, но процветающей., со сложной разветвленной структурой, большим количеством сотрудников самых разных и неожиданных специальностей и обширной клиентурой, в списках которой, можно было встретить как персон широко известных и даже знаменитых, так и скромные имена говорящие о многом только очень узкому кругу людей.
Впрочем, полный состав клиентов фирмы, тоже был известен более, чем узкому кругу людей, состоящем из двух - трех человек.
Красавице доводилось работать с людьми очень разными и помогать им, используя свои профессиональные знания, решать самые разные проблемы: от назначения на пост руководителя крупнейшего банка страны, до успешного проведения переговоров, на кону которых стояли суммы с большим количеством нулей на конце.
Ей приходилось выбирать клиентам галстуки, но это услуга была отнюдь не из сферы иммиджмейкера, и предлагать дату, на которую следует запланировать встречу с тем или иным лицом, отправиться в некую поездку, а то и просто подписать какой - ни - будь ничего не значащий с виду документ.
Она вполне справлялась со своей работой, была ею увлечена и довольна.
Ее больше не притягивали к себе закрытые двери.
Потому что, она легко могла теперь проникнуть за любую из них.
Но главное - в ее силах было направить течение жизни за этими плотно закрытыми дверями в любое русло, какое потребовалось бы на данный момент фирме.
И потому земляничные поляны и реки с кисельными берегами, которые, действительно, скрывали от любопытных и завистливых глаз высокие двери, ее больше не интересовали.
Она легко могла сделать приторный кисель горьким, а землянику превратить в смертельно опасную волчью ягоду.
С той памятной встречи в маленьком ресторане, она всего лишь несколько раз еще встречалась с мужчиной в дымчатых очках и тонкой щеточкой седых аккуратных усов, которого мысленно стала звать Благодетелем.
Он был, если не самым главным, то одним из руководителей приютившей ее могущественной фирмы.
В последнем, она уже нисколько не сомневалась.
Потому, что в стране проходили выборы; менялись министры и целые кабинеты министров; лопались, как воздушные шарики, финансовые и промышленные гиганты; олигархи, вчера еще добродушно похлопывающие по плечу президента, оказывались вдруг изгоями; а малоизвестные, серые личности триумфально занимали места на политическом и финансовом Олимпе.
В той или иной форме, к этим переменам почти всегда имела отношение ее фирма.
И надо было быть совсем глупой и наивной девочкой, что бы, зная это наверняка, сомневаться в ее могуществе Рядом с ней, каждый в своей области, работали такие же молодые, толковые, а порой и откровенно талантливые специалисты, и каждый знал ровно столько, сколько положено было ему знать для качественного выполнения своей работы.
Что же касается руководителей, то немногие из них, которые иногда попадались на глаза, были чем-то неуловимо похожи на Благодетеля, а ее профессиональных знаний было более чем достаточно. чтобы понимать, что задавать вопросы людям подобного психологического типа - дело зряшное, а порой - и опасное для жизни.
Но Благодетель однажды снова вспомнил о ней, и в трубке телефона прозвучало короткое сухое предложение где - ни - будь поужинать, правда уже не на днях, как первый раз, а именно сегодня вечером " И никакого интима! " - добавил он без тени улыбки, просто давая понять, что помнит все.
Они встретились в другом ресторане, но удивительно напоминающем первый, таком же тихом, респектабельном, но малолюдном.
Очевидно, он любил такие рестораны, а может, специально подбирал и коллекционировал их для подобных встреч, но как бы там ни было, все происходило почти так же, как в первый вечер.
Зал был почти пуст, и едва официант, приняв заказ, неслышно удалился, Благодетель сразу же перешел к делу - Тобой довольны. И ты, насколько мне известно, тоже довольна работой.
- Да. Спасибо.
- Не за что. Я также, как и ты, стараюсь добросовестно делать свою работу. И теперь намерен продолжить.
- Новое направление?
- Можно сказать, и так. Сколько тебе лет? Прости, мы говорим как коллеги.
- Ничего. Скоро - тридцать.
- И ты не замужем - Вы же знаете про меня все.
- А почему?
- А некогда. И, если честно, не интересно.
- Верю. Это издержки профессии. Какой смысл выходить замуж за кусок глины.
- Как это?
- Но ты же можешь из кого угодно вылепить что угодно, я не прав?
- Ну-у, звучит, конечно, лестно, но если без ложной скромности…. Как вы учили.
- Само-собой, без нее - Тогда - верно. Могу.
- И потому скучно?
- Наверное. Я как-то не задумывалась над этим.
- А пора.
- Вы меня сватаете?
- Не за себя - Это понятно - Да, увы, это понятно.
- Но направление, которое я хочу предложить тебе, это как раз из этой области - Надо стать чьей-то женой?
- Совершенно верно.
- Для того, чтобы к чему-то кого-то подготовить?
- Снова - в точку.
- А без женитьбы - никак?
- Подготовить - возможно, но дальнейшее - нет.
- То есть, с ним надо будет работать все то время, пока он будет занимать нужный пост?
- Умница. Ты меня радуешь.
- А потом?
- Потом? "Потом", я думаю, наступит не скоро, и к тому времени ты сама, скорее всего, захочешь оставить все, как есть.
- Вы думаете, я влюблюсь?
- Это - вряд ли. Но обязательно родишь детей, и вообще, тебе должно быть комфортно в этой роли.
- Кем он должен стать?
- Браво! Ты даже не спрашиваешь, какой он из себя и сколько ему, по меньшей мере, лет?
- Но это ведь ничего не изменит, если решение принято?
- Верно. Знаешь, я должен восторгаться тобой.
- Но вам отчего-то не хочется?
- Да. Мне отчего-то не восторгается…
- Отчего?
- Не знаю - Сказать?
- Скажи. А впрочем - не надо. Я знаю, и ты знаешь, что я знаю. Так?
- Так.
- Ну и ладно. Пока я начальник, бояться мне тебя нечего, а до той поры, как мы поменяемся местами, еще очень много воды утечет…
- Но я вряд ли захочу вам зла - Без комментариев…
- Хорошо. Так, кем же он должен стать?
- А догадайся? Но без ложной скромности.
- Господи! Но они все какие-то убогие…
- Ну почему - они? Они, иными словами, те, кто сейчас уже известен в качестве претендентов, действительно не должны вызывать симпатии у такой девицы, как ты. Но ведь я не случайно начал с возраста: смотри вперед. Время твое, и того, кто должен составить тебе пару, еще не пришло. Потому пусть "они" тебя не смущают. Он же намного приличнее, поверь, намного. Но работать с ним надо уже сейчас. И, скажу тебе сразу, это очень непростая работа.
Потому что мы намереваемся вручить тебе отнюдь не кусок глины.
- А что же - скалу?
- Почти - И мне ее - грызть?
- Фу! Ты же не грызун. Ты - творец, скульптор, Пигмалион в юбке. Тебе ваять. Доротею.
- В штанах - В брюках, в костюме для гольфа, в смокинге, в бриджах для верховой езды… И далее - по списку…
- Но он-то хоть - ничего?
- Слава Богу! Я уж думал, мы тебя совсем заморозили. Ничего. Очень даже ничего. Но придется поработать - Женат?
- Да. И жену, хотя она и старше его, любит.
- Любит?
- Любит. Не иронизируй, потому что мы анализировали. Видишь, какая волнующая тема: даже я заговорил стихами.
- Дети?
- К счастью - нет. Но должны будут быть. У тебя. Потому, что он детей иметь не может.
- Мило.
- Ну, это детали. Однако, есть еще одно обстоятельство. Это, чтобы ты очень уж не задавалась.
- Интересно…
- Выбор пал на тебя на основе анализа, как ты понимаешь, многих факторов, но в числе прочих, один тебе не понравится. Это точно.
- Какой же?
- Твоя сестра.
- Машка? И что же она, влюблена в него?
- Да нет, вроде бы… Она, по-моему, не очень влюбчива? А если, и влюбчива, то без расчета на взаимность Я не прав?
- Без комментариев, можно?
- Можно. К делу это не относится, значит, можно Она просто вхожа в его дом, и дружит с его женой.
- Ну, она со многими женами дружит - Это известно. Но в данном случае, она должна будет облегчить тебе задачу. Он умен, расчетлив, подозрителен. Чужих - к себе, практически, не подпускает.
- И при этом - влюблен? Не очень - то складывается.
- И при этом - влюблен. Бывают, знаешь ли, в этой области, нелогичности…
- Не знаю.
- Ну, так поверь на слово - Хорошо. Но я никогда не хожу с Машкой на их сборища. Это сразу привлечет внимание. И если он так уж подозрителен…