Точно так же, если мы понимаем дуккху , или страдание, как коренное состояние жизни, мы лучше готовы к различным неприятностям, которые, вероятнее всего, встретятся нам на пути. Развитие в себе такого понимания несколько напоминает отслеживание на карте маршрута путешествия. Если у нас есть карта, мы лучше представляем, где находимся. Если же у нас нет карты, то мы можем заблудиться.
Два взгляда на страдание
Когда рождается одно, появляется другое.
- Шалистубха-сутра
Как уже упоминалось, страдание включает в себя множество разных уровней. Меня очень рано научили, что для работы над различными видами страдания очень важно уметь проводить между ними некоторые различия.
Одно из первых, и самых решающих, - это различие между тем, что часто называют "естественным" страданием, и тем, что предлагают рассматривать как "самостоятельно созданное".
Естественное страдание включает в себя всё то, чего мы не можем избежать в жизни. В классических буддийских текстах эти неизбежные переживания часто называют "четыре великих потока страдания". К ним относятся рождение, старение, болезнь и смерть - всё это переживания, определяющие наиболее общие переходные периоды в жизни людей.
Иногда меня спрашивают и в личных беседах, и на групповых учебных занятиях, каким образом рождение можно относить к одной из разновидностей страдания. "Несомненно, - говорят мне, - начало новой жизни следует рассматривать как момент великой радости". И, разумеется, во многих отношениях это так: любое начало всегда предоставляет благоприятную возможность преуспеть в чём-либо.
Однако рождение считается разновидностью страдания по нескольким причинам. Во-первых, переход из защищённого пространства материнского чрева (или яйца) в открытый мир чувственного восприятия рассматривается - и не только буддийскими философами, но и многими специалистами в области психологии, физиологии и здравоохранения - как нечто, связанное с весьма травмирующим опытом в жизни индивида. Многие из нас не способны сознательно вспомнить полный драматизма опыт этого начального перехода, но переживание изгнания из защищённой, безопасной среды явно оставляет глубокий след в мозгу и теле новорождённого.
Во-вторых, с самого момента рождения мы подвержены остальным трём потокам страдания. В тот миг, когда мы родились, наши "внутренние часы" начинают тикать. Миг за мигом мы становимся старше. Конечно, в детстве большинству из нас нравится такое переживание. Помню, я не мог дождаться, когда вырасту. Мне не нравилось, что взрослые постоянно командуют, и я с нетерпением ждал, когда смогу решать всё самостоятельно. Теперь я, конечно, понимаю, что множество решений, которые я принимаю, необходимо очень тщательно взвешивать, поскольку они оказывают влияние на тех, кто меня окружает. И с каждым прожитым годом я начинаю всё более остро чувствовать физические последствия старения. Теперь мои суставы становятся менее подвижными, я скорее устаю и легче простужаюсь. Мне нужно уделять больше внимания физическим упражнениям.
Кроме того, год за годом мы становимся всё больше подвержены всевозможным физическим недугам - это третий поток страдания. Одни люди предрасположены к аллергии и к другим хроническим заболеваниям. Других поражают такие тяжёлые заболевания, как рак или СПИД. Третьи годами мучаются хронической физической болью. Многие из тех, кого я встречал за последние несколько лет или страдают сами, или имеют дело с друзьями и близкими, страдающими психосоматическими расстройствами, такими как стресс, маниакально-депрессивный психоз, алкоголизм и другие виды зависимости, деменция.
Последний из четырех потоков страдания, смерть - это процесс, в результате которого способность воспринимать, обычно именуемая сознанием, отделяется от материального тела. В тибетских текстах, таких как " Бардо тодрол" - их часто называют "Тибетской книгой мёртвых", но более точным переводом было бы "Освобождение слушанием", - это переживание описывается необычайно подробно.
Во многих отношениях смерть представляет собой процесс, обратный рождению, - это пресечение связей между физическим, ментальным и эмоциональным аспектами переживания. Если рождение - процесс облачения в физические, ментальные и эмоциональные пелены, то смерть - процесс освобождения от всех физических и психологических элементов, с которыми мы сроднились. По этой причине опытный буддийский лама обычно громко читает умирающему " Бардо тодрол" , что во много напоминает те напутственные ритуалы, которые отправляет христианский священник в качестве помощи умирающему, облегчая ему этот зачастую пугающий переход.
По мере того как я становился старше и всё больше путешествовал по миру, я начал понимать, что естественное страдание включает в себя гораздо больше категорий, чем перечислено в классических буддийских трактатах. Землетрясения, наводнения, ураганы, пожары и цунами всё чаще уносят множество человеческих жизней. В течение последнего десятилетия я слышу и читаю о трагическом росте числа убийств, совершаемых детьми в классах средних школах и в колледжах. В последнее время люди всё чаще стали рассказывать мне об уроне, наносимом их жизни неожиданной потерей работы, дома или разрывом отношений.
И во всех этих ситуациях у нас не такой уж большой выбор: ведь мы говорим о нашей беспомощности перед лицом событий, над которыми мы по сути не властны. Но есть и другая категория страдания - неудовлетворённость, дуккха или как бы мы там её ни назвали. Это практически бесконечное многообразие психологических потребностей, которые наш ум связывает с людьми, событиями и ситуациями, с которыми мы сталкиваемся.
Мой отец и другие учителя помогали мне думать об этой разновидности страдания как о "самостоятельно созданной": это переживания, проистекающие от нашего толкования ситуаций и событий, такими как вспышка гнева или давнее и укоренившееся недовольство другими, которые ведут себя не так, как нам хотелось бы, зависть по отношению к тем, кому повезло больше чем нам, и парализующая тревога, накатывающая тогда, когда казалось бы для этого нет никаких причин.
Самостоятельно созданное страдание может принимать форму надуманных идей, которые мы внушаем самим себе и которые коренятся глубоко в нашем подсознании, - о том, что мы недостаточно хороши, богаты, привлекательны и т. п. Одна из наиболее странных форм самостоятельно созданного страдания, с которыми я сталкивался за последние несколько лет, когда учил по всему миру, связана с внешностью человека. Люди говорят мне, что не могут ощущать внутреннего покоя только потому, что у них, например, слишком большой нос или слишком маленький подбородок. Они чрезвычайно стесняются этого, уверенные, что все только и делают, что смотрят на их большой нос или маленький подбородок. Даже если они прибегают к услугам пластической хирургии, чтобы исправить свои кажущиеся недостатки, они всё равно сомневаются, достаточно ли хорошо хирург выполнил свою работу. Они постоянно проверяют результаты, смотрясь в зеркало и наблюдая за реакцией других.
Одна женщина, с которой я недавно встретился, была убеждена, что одна скула у неё больше другой. Я этого не замечал, она же не сомневалась, что разница на самом деле существует и делает её безобразной - "деформированной", по её выражению - в её собственных и в чужих глазах. Каждый раз, когда она смотрелась в зеркало, "уродство" казалось ей ещё более заметным, и она была уверена, что это видят все остальные. Она наблюдала за тем, как другие реагируют на неё и пришла к убеждению, что из-за несимметричности её скул они относятся к ней как к какому-то монстру. В результате она стала очень стесняться людей и избегала общения, она стала хуже работать, потому что считала себя страшной и чувствовала неуверенность в себе. Так продолжалось до того момента, когда она действительно измерила свои скулы перед зеркалом и выяснила, что разница между ними меньше чем три миллиметра. Тогда-то она начала понимать, что и "уродство", и годы отчаяния, страха и ненависти к самой себе были порождены её собственным умом.
Итак, хотя самостоятельно созданное страдание по своей сути является порождением ума - как показал мне мой собственный опыт переживания тревоги, - оно не менее сильно, чем естественное страдание. На деле оно может быть даже более мучительным. Я хорошо помню одного монаха, знакомого мне по Индии. У его друга обнаружили на ноге нашли раковую опухоль и ампутировали поражённую конечность. Вскоре после этого мой знакомый начал ощущать в собственной ноге такие жестокие боли, что не мог ходить. Его положили в больницу, где провели всевозможные исследования и взяли анализы, но ни в одном из них не обнаружилось никаких отклонений от нормы. Даже после того как монаху показали результаты исследований, он продолжал чувствовать сильную боль в ноге, так что врач, начав действовать в другом направлении, стал расспрашивать монаха о событиях, предшествующих появлению этих симптомов. Наконец выяснилось, что боли начались сразу после операции, которую сделали его другу.
Врач понимающе кивнул, а потом стал спрашивать монаха о его реакции, когда он увидел своего друга. Постепенно монах начал поддаваться чувству страха, представляя, как болела бы у него нога, если бы её отрезали, и с какими трудностями он столкнулся бы, если бы был вынужден учиться ходить с костылями и делать всё то, что раньше воспринималось как само собой разумеющееся. Даже не упоминая термина ипохондрия, врач очень деликатно вёл монаха через различные сценарии, которые тот выстроил в собственном уме, пока монах не понял, насколько глубоко страх боли - и страх страха - воздействовал на него. Уже только начав говорить об этом, он почувствовал, как болевые симптомы, ощущавшиеся в ноге, стали слабеть, и на следующий день он уже смог выйти из больницы, боли не было и в помине, и, что ещё более важно, не было и лежащего в её основе страха.
Ничего личного
Управляй, но не властвуй.
- Лао Цзы, "Путь жизни"
Применённый врачом метод исследования природы боли, испытываемой монахом, во многих отношениях повторяет ту искусность, с которой Будда изложил Четыре благородные истины. Будда не говорит своим слушателям: "Вы страдаете" или "Люди страдают" или даже "Все существа страдают". Он просто сказал: "Существует страдание", предлагая это как общее наблюдение, над которым нужно размышлять, а не как некое окончательное утверждение о человеческом состоянии, которое люди могли бы понять и принять в качестве определения собственной жизни. Словно говоря: "Существует воздух" или "Существуют облака", он преподносил страдание как простой факт, бесспорный, но не воспринимаемый как нечто личное.
Психологи, с которыми я беседовал, предполагают, что подача Первой благородной истины в такой эмоционально не угрожающей манере была исключительно эффективным способом познакомить нас с коренным состоянием страдания, поскольку такой метод позволяет нам взглянуть на способы проявления этого состояния в нашем переживании немного более объективно. Вместо того чтобы предаваться таким мыслям, как: "Почему я так одинок? Это несправедливо! Я этого не хочу. Что мне сделать, чтобы от этого избавиться?" - а такая череда мыслей ведёт нас к тому, чтобы оценивать самих себя или свои обстоятельства или пытаться отрицать и подавлять своё восприятие, - мы можем сделать шаг назад и понаблюдать: "Вот одиночество" или "Вот тревога", или "Вот страх".
Подобное беспристрастное отношение к неприятному переживанию, очень похоже на то, чему отец учил меня, когда призывал просто смотреть на то, что меня отвлекает, а отвлекался я каждый раз, когда пытался медитировать. "Не оценивай это, - говорил он, - не пытайся избавиться от этого. Просто наблюдай". И правда, когда я пытался это делать, то, что меня отвлекало, исчезало почти сразу же. Когда я возвращался к отцу рассказать об этом, он улыбался и говорил: "Очень хорошо! Теперь ты понимаешь".
Нет, тогда я еще не всё понимал. Мне ещё нужно было кое-что усвоить о природе страдания.
Страдание страдания
Страдание от болезни, злословия, дурной молвы и прочего... представляет собой страдание страдания.
- Джамгон Конгтрул, "Светоч уверенности"
Поскольку страдание - очень широкий термин, многие из великих мастеров, шедших по стопам Будды, излагая его учение о Первой благородной истине, подразделяли всё многообразие неприятных переживаний на три основные категории.
Первая называется "страдание страдания", или "страдание боли" и её можно очень кратко описать как непосредственное и прямое переживание любой разновидности боли или неудобства. Очень простым примером может служить боль, которую вы чувствуете, нечаянно порезав палец. К этой же категории можно отнести связанные с физическими недугами различные недомогания и дискомфорт: от головной боли, насморка и ангины до самых сильных болей, испытываемых людьми, страдающими хроническими и смертельными заболеваниями. Недуги, сопровождающие старение, такие как артриты, ревматизм, слабость конечностей, сердечная и дыхательная недостаточность, также можно рассматривать как проявления страдания страдания. То же самое касается боли, испытываемой жертвой аварии или стихийного бедствия, - это переломы костей, ожоги или повреждения внутренних органов.
Большинство из приведённых примеров относятся к тому, что выше было названо естественным страданием. Но боль и неудобство, связанные со страданием страдания, точно так же относятся и к психологическому и эмоциональному измерениям самостоятельно созданного страдания. Страх и тревога, охватывавшие меня на протяжении всего моего детства, хотя они и не обязательно имели органическую причину, несомненно, были непосредственными и непритворными. Другие сильные эмоции, такие как гнев, ревность, замешательство, травма, нанесённая чьими-то недобрыми словами или поступками, горе от потери близких - всё это в равной степени яркие переживания этой разновидности страдания, точно так же, как и более длительные психологические расстройства: депрессия, чувство одиночества и низкая самооценка.
Эмоциональные проявления страдания страдания не обязательно бывают экстремальными или длительными. Они могут принимать весьма простые и обыденные формы. Например, не так давно я разговаривал с женщиной, которая во время обеденного перерыва на работе побежала в банк, но, увы: к окну кассира тянулась длинная очередь. "Мне хотелось кричать, - говорила она мне, - потому что мне было необходимо вернуться на важное собрание и времени у меня оставалось мало. Конечно, я не стала кричать; я не такой человек. Вместо этого я просто достала буклет об этом собрании и стала его внимательно просматривать, бросая взгляд то на страницы, то на часы, то на очередь, которая, как казалось, не двигалась вовсе. Я никогда не думала, что меня могут так раздражать все эти люди, стоящие впереди меня, и банковская кассирша, которая, надо отдать ей должное, явно старалась быть терпеливой, обслуживая очередного капризного клиента. Теперь мне смешно вспоминать ту ситуацию, но, когда я вернулась на работу, так и не успев пообедать, я всё ещё была в ярости, и моё настроение не улучшилось, пока собрание не окончилось и я не сбегала за сэндвичем.
Страдание перемены
Отбрось заботы о мирских делах.
- Девятый Гьялва Кармапа, " Махамудра : океан достоверного смысла"
Вторая категория страдания, как мне объяснили, намного менее очевидна. Этот вид страдания, называемый "страдание перемены", часто описывают с точки зрения получения удовлетворения, комфорта, защиты или удовольствия от каких-то предметов или ситуаций, связанных с переменой. Допустим, вы обзавелись новым автомобилем, телевизором или превосходным компьютером с новейшими технологиями и мощнейшими параметрами. В течение какого-то времени вы пребываете в восторге. Вам нравится, какой плавный ход у машины, как быстро вы можете рвануть с места, когда загорится зелёный, как одним нажатием кнопки согревается сиденье холодным зимним утром. Картинка на вашем новом телевизоре с плоским экраном такая яркая, ясная и удивительно чёткая, что вы можете разглядеть детали, которых раньше не видели. Ваш новый компьютер позволяет вам запускать десять разных программ одновременно с невероятной скоростью. Однако через некоторое время новизна любой вашей покупки тускнеет. Возможно, машина начинает барахлить или разбивается; один ваш знакомый покупает телевизор с ещё большим и чётким экраном; компьютер ломается или появляется новая модель, более мощная и с б о льшим количеством функций. Вероятно, вы думаете: "Лучше бы мне было не торопиться".
Однако доставлять вам удовольствие может не только вещь, но и ситуация. Вы влюбляетесь в кого-то, и мир предстаёт в радужном свете; каждый раз, когда вы думаете об этом человеке, вы не можете удержаться от улыбки. Или вы получаете новую работу или повышение и - о! - все, с кем вы работаете, такие замечательные, а деньги, которые вы получаете! - наконец-то вы можете расплатиться с долгами, а, может, купить новый дом или начать откладывать. Однако через некоторое время пыл ослабевает, не так ли? Вы начинаете видеть недостатки в человеке, который несколько месяцев назад казался самим совершенством. А новая работа отнимает больше времени и энергии, чем вы представляли, да и зарплата не так уж велика, как вам казалось. На самом деле после вычета налогов и оттого, что вы начали отдавать долги, на сбережения остаётся не так-то много.
Такое объяснение страдания перемены приближается к правильному, но упускает суть. Неудовлетворённость или разочарование, испытываемые с утратой новизны или с изменением ситуации, - это на самом деле страдание страдания. Если говорить более точно, страдание перемены проистекает от привязанности к удовольствию, получаемому от обладания желаемым , будь то любовная связь, работа, хорошая оценка на экзамене или сверкающий новый автомобиль.
К сожалению, удовольствие, получаемое от внешних источников по своей природе временно. Когда оно тускнеет, возвращение к нашему "нормальному" состоянию кажется по контрасту менее приятным. Поэтому мы снова хотим получить его: в новых отношениях, в другой работе или в другом предмете. Мы снова и снова ищем удовольствия, удобства или утешения в предметах и ситуациях, которые никак не могут оправдать наши надежды и ожидания.
Следовательно, страдание перемены можно понимать как разновидность зависимости, пагубной привычки, - это нескончаемые поиски некоего постоянного "кайфа", который недостижим по определению. Действительно, по мнению нейробиологов, с которыми я беседовал, тот кайф, который мы ощущаем просто от предвкушения получить желаемое, связан с выработкой дофамина. Мы в буквальном смысле "подсаживаемся" на предвкушения.