- Подзаряжаю свои батарейки, - сказал он и с ублаготворенным видом добавил: - А ты помогаешь мне.
Пальцы ее продолжали двигаться. Через десять минут О'Киф уже чувствовал себя бодрым и вполне отдохнувшим. Потянувшись, он снова открыл глаза и резко сел. Потом встал и раскрыл Додо объятия.
Она порывисто бросилась к нему и крепко прижалась всем телом. Он чувствовал, как она горит, требуя его ласк.
Все больше возбуждаясь, он повел ее в примыкавшую к гостиной спальню.
11
Начальник охраны отеля Огилви, объявивший герцогу и герцогине Кройдонским во время своего загадочного звонка, что явится к ним через час, не спешил. Поэтому когда через два часа у входной двери загудел зуммер, герцогская чета уже была вне себя от волнения.
Герцогиня сама пошла открыть дверь. Она отослала горничную, придумав какое-то поручение, и весьма безжалостно отправила круглолицего секретаря герцога выгуливать бедлингтон-терьеров, хотя знала, что он до ужаса боится собак. Сейчас нервы ее были на пределе еще и потому, что оба - служанка и секретарь - могли вернуться в любой момент.
Вместе с Огилви в апартаменты проникло облако табачного дыма.
Заметив, что толстяк, не вынимая сигары изо рта, проследовал за ней в гостиную, герцогиня уничтожающе посмотрела на него.
- Мы с мужем не выносим табачного дыма, - сказала она. - Не будете ли вы так любезны потушить это.
Поросячьи глазки на жирном лице иронически оглядели герцогиню. Потом медленно осмотрели большую, со вкусом обставленную гостиную, и остановились на герцоге, стоявшем спиной к окну и вопросительно смотревшем на обоих.
- Ничего обстановочка, жить можно, - Огилви не спеша вытащил изо рта пресловутую сигару, стряхнул с нее пепел и легким щелчком направил окурок в украшенный богатым орнаментом камин, но промахнулся, и окурок упал на ковер - Огилви даже не попытался поднять его.
Герцогиня крепко сжала губы.
- Я полагаю, вы явились сюда не затем, чтобы обсуждать убранство апартаментов, - резко сказала она.
Огромное тело Огилви заколыхалось, сотрясаемое смехом.
- Нет, мэм, не затем. Просто мне нравятся хорошие вещи. - И резко понизив свой немыслимый фальцет, добавил: - Как, например, ваша машина. Та, что стоит здесь, в гараже отеля. "Ягуар", так ведь?
- А-а! - Герцог не произнес это, а скорее выдохнул. Герцогиня быстро и предостерегающе взглянула на него.
- А почему вдруг наша машина заинтересовала вас?
Поведение детектива, точно по мановению жезла, сразу изменилось.
- Кто еще есть в апартаментах? - резко спросил он.
- Никого. - На этот раз ответил уже герцог. - Мы отослали всех.
- Бывает, что лучше все-таки проверить. - Толстяк с поистине удивительной для него быстротой обошел комнаты, открывая поочередно двери и заглядывая за них. Он, конечно же, хорошо знал расположение комнат.
Открыв и снова закрыв входную дверь, Огилви вернулся в гостиную, явно удовлетворенный осмотром.
Герцогиня сидела в кресле с высокой прямой спинкой. Детектив встал перед ней.
- Так вот, - сказал он. - Вы сшибли тех двоих и удрали.
Герцогиня в упор посмотрела на него.
- О чем это вы говорите?
- Не будем играть в прятки, леди. Я разговариваю с вами серьезно. - Он вытащил новую сигару и откусил конец. - Вы читали газеты. Да и по радио тоже только об этом и разговор.
На щеках герцогини Кройдонской, до того совершенно бескровных, появились два ярких пятна.
- Ваши намеки возмутительны и нелепы…
- Сказано: хватит! - с внезапной яростью рявкнул он, отбрасывая видимость любезности. И повернувшись к герцогу спиной, словно его тут не было, Огилви помахал нераскуренной сигарой у носа своей жертвы. - Послушайте-ка лучше меня, ваша пресветлая светлость! Весь город поднят на ноги: полиция, мэр, детективы. И если они найдут преступников, тех, кто убил ребенка и мать, а потом удрал, голубчиков притянут к ответу, кто бы они ни были, есть у них всякие там титулы или нет. Ну, а я кое-что знаю, и если поступать по правилам, так не успеете вы глазом моргнуть, как тут появится взвод полицейских. Но я решил поступить по совести и сначала прийти к вам, чтоб вы мне рассказали, как оно было. - Поросячьи глазки мигнули и снова стали жесткими. - Если же вы хотите, чтоб было иначе, так и скажите.
Но недаром за плечами герцогини Кройдонской стояло три с половиной века врожденного высокомерия - ее нелегко было запугать. Вскочив на ноги, герцогиня смотрела на грубияна гневными, горящими серо-зелеными глазами.
От тона ее дрогнул бы даже тот, кто хорошо ее знал.
- Ах вы чудовище, шантажист! Да как вы смеете!
При всей своей самоуверенности Огилви на мгновение заколебался. Но тут вмешался герцог:
- Боюсь, дорогая, это не пройдет, хотя сыграно превосходно. - И повернувшись к Огилви, он продолжал: - Ваши обвинения справедливы. Я действительно во всем виноват. Это я вел машину и задавил ребенка.
- Вот так-то будет лучше, - сказал Огилви, раскуривая сигару. Теперь мы на правильном пути.
Подчиняясь неизбежному, герцогиня устало опустилась в кресло. Сжав руки, чтобы скрыть дрожь, она спросила:
- Так что же вам известно?
- Сейчас выложу. - Огилви не спеша, лениво выпустил клуб синего сигарного дыма и иронически посмотрел на герцогиню: а ну, посмей возразить! Но она ничего не сказала, лишь сморщила от отвращения нос. - Вчера вечером вы, ваша светлость, - продолжал Огилви, указывая на герцога, - еще засветло отправились к "Линди" в Ирландский квартал. Вы поехали туда на своем роскошном "ягуаре", вместе с приятельницей. По крайней мере, я думаю, вы так ее называете, чтобы не применять другого слова. - И Огилви, осклабясь, посмотрел на герцогиню.
- Продолжайте же! - резко сказал герцог.
- Так вот, - наглая жирная физиономия снова обратилась к нему, насколько мне известно, вы выиграли сотню в карты, потом спустили ее в баре. Вы разменяли уже вторую сотню - такой шел пир, только держись! когда ваша жена нагрянула туда на такси.
- Откуда вы все это знаете?
- Сейчас скажу: я живу, герцог, в этом городе и работаю в этом отеле уже давно. И у меня повсюду друзья. Я делаю им одолжение, и они платят мне тем же - сообщают, на чем можно подработать и где. Нет такого человека в нашем отеле, который бы набедокурил, а я бы об этом не знал. Большинство и не подозревают, что я все знаю, они и меня-то не знают. Считают, что об их маленьких секретах никто не догадывается, да так оно и бывает - за исключением подобных случаев.
- Понятно, - холодно произнес герцог.
- Вот только одно мне хотелось бы выяснить, - продолжал Огилви. - Я очень любопытный по натуре человек, мэм. Как это вы поняли, где может находиться ваш муж?
- Вы и так слишком много знаете, - сухо ответила герцогиня. - Думаю, что это к делу не относится. Мой муж имеет обыкновение делать пометки в книжке, когда разговаривает по телефону. Потом он нередко забывает уничтожить свои записи.
Детектив осуждающе прищелкнул языком.
- Такая невинная беспечность, герцог, а смотрите, до чего она вас довела. Ну, об остальном догадаться нетрудно. Вы с супругой отправились домой и сели за руль, хотя, учитывая ваше состояние, видимо, было бы разумнее доверить машину герцогине.
- Моя жена не водит машину.
Огилви понимающе кивнул.
- Это все объясняет. По-видимому, вы хоть и были пьяны, но держались…
- Значит, вы ровным счетом ничего не знаете! - перебила его герцогиня. - Не знаете наверняка! И ничего не можете доказать…
- Леди, я могу доказать все, что мне нужно.
- Пусть он лучше закончит, дорогая, - остановил ее герцог.
- Вот это верно, - сказал Огилви. - Посидите-ка и послушайте. Вчера вечером я заметил, что вы вышли к лифтам по лестнице, ведущей из гаража, а не через вестибюль. Выглядели вы оба незавидно. Я сам приехал незадолго до того, и меня это сразу насторожило: отчего вы так взволнованы. Я ведь уже сказал вам, что по натуре я человек любопытный.
- Продолжайте, - чуть слышно произнесла герцогиня.
- Вскоре разнесся слух о несчастном случае. По наитию я опустился в гараж и спокойненько осмотрел вашу машину. Вы, может, и не знаете: она стоит в самом дальнем углу за колонной, так что, когда работяги проходят мимо, они не видят ее.
Герцог облизнул пересохшие губы.
- По-моему, теперь это уже не имеет значения.
- Может, вы и правы, - согласился Огилви. - Так или иначе, то, что я обнаружил, заставило меня предпринять небольшую прогулку в полицейский участок, где меня тоже все хорошо знают. - Он замолчал, раскуривая сигару, а его собеседники угрюмо ждали продолжения. Когда кончик сигары зарделся, Огилви внимательно осмотрел его и продолжал:
- Там у них оказалось три вещественных доказательства. Ободок от фары, который, должно быть, отскочил в тот момент, когда машина сбила ребенка и женщину. Осколки стекла от фары. И след на одежде ребенка.
- След чего?
- Если провести тряпкой по чему-то твердому, герцогиня, особенно если поверхность к тому же лакированная, как, например, крыло машины, на тряпке останется след - будто отпечатки пальцев. Полицейские лаборанты исследуют его, как отпечатки пальцев: посыплют порошком, и все сразу видно.
- Очень интересно, - сказал герцог, словно разговор шел о чем-то вовсе не относившемся к нему лично. - Я этого раньше не знал.
- Да, это известно немногим. Но сейчас, как я понимаю, это не имеет значения. На вашей машине разбита фара и утерян ободок. Те, что находятся в полиции, конечно, совпадут с вашими, так что можно и не возиться со следами от машины и с кровью. Ах да, чуть не забыл: ведь машина-то у вас вся в крови, хоть она и не очень видна на черном лаке.
- О боже! - Герцогиня закрыла лицо руками и отвернулась.
- Что же вы нам предлагаете? - спросил герцог.
Толстяк потер руки, посмотрел на свои короткие мясистые пальцы.
- Я ведь уже сказал, что пришел вас послушать.
- Ну, а что я могу вам сказать? - В голосе герцога звучала безнадежность. - Вы все знаете. - Он попытался гордо распрямить плечи, но из этого ничего не получилось. - Так что зовите полицию и поставим на этом точку.
- Ну, зачем же так? Спешить ни к чему, - задумчиво, своим визгливым фальцетом произнес детектив. - Что сделано, то сделано. Бегите хоть куда, ни ребенка, ни матери уже не вернуть. К тому же в полицейском участке с вами, герцог, не станут церемониться - вам там будет не по душе. Нет, сэр, совсем не по душе.
Герцог и герцогиня медленно подняли на него глаза.
- Я-то надеялся, - продолжал Огилви, - что вы сами кое-что предложите.
- Я вас не понимаю, - неуверенно начал герцог.
- Зато я все понимаю, - сказала герцогиня. - Вам нужны деньги, не так ли? И вы явились сюда шантажировать нас.
Если она рассчитывала ошеломить Огилви, то ошиблась. Детектив лишь пожал плечами.
- Как бы вы это ни назвали, мэм, мне все равно. Я пришел лишь затем, чтобы помочь вам выбраться из беды. Ведь и мне нужно жить.
- Значит, за деньги вы согласны хранить про себя то, что вам известно?
- Пожалуй что да.
- Но судя по тому, что вы сказали, - начала герцогиня, вновь обретя утраченную было уверенность в себе, - мы от этого ничего не выиграем. Машину в любом случае опознают.
- С этим вам, пожалуй, надо считаться. Но есть основания думать, что ее могут и не опознать. Я вам еще не все сказал.
- Так скажите, пожалуйста.
- Я сам не все до конца продумал, - сказал Огилви. - Но когда вы сбили ребенка, вы мчались из города, а не в город.
- Мы просто ошиблись направлением, - сказала герцогиня. - Но потом нам как-то удалось развернуться. Это нетрудно в Новом Орлеане, где столько извилистых улиц. Мы свернули в какую-то боковую улицу и добрались до отеля.
- Я так и думал. - Огилви кивнул. - Но в полиции до этого еще не доперли. Они ищут вас за пределами города. Поэтому прочесывают сейчас пригороды и близлежащие городки. Они доберутся, конечно, и до Нового Орлеана, но не теперь.
- Сколько времени может до этого пройти?
- Дня три-четыре. Им еще надо осмотреть немало мест.
- А что нам даст… эта отсрочка?
- Кое-что может дать, - сказал Огилви. - При условии, что никто не обнаружит вашей машины, а она у вас так запрятана, что вам тут может повезти. Особенно, если бы удалось угнать ее отсюда.
- Вы хотите сказать: из этого штата?
- Вообще с Юга.
- Но ведь это не так просто!
- Конечно, не просто, мэм. Во всех штатах вокруг - в Техасе, Арканзасе, Миссисипи, Алабаме, да и в других тоже - получены указания искать машину с такими повреждениями, как на вашем "ягуаре".
Герцогиня задумалась.
- А нельзя ли для начала отремонтировать ее? - спросила она. - Если бы кто-нибудь взялся за это, мы бы хорошо заплатили.
Детектив отрицательно затряс головой.
- Это все равно что добровольно явиться в полицейский участок и выложить все начистоту. Всем мастерским в штате Луизиана приказано немедленно вызвать полицию, если машина, нуждающаяся в таком ремонте, как ваша, заедет к ним. И они это сделают, будьте уверены. Вы, братцы, крепко влипли.
Герцогиня Кройдонская держала себя в руках: только не спешить с решением. Она понимала, как важно сейчас спокойно все взвесить. В последние минуты разговор принял такой характер, словно речь шла о незначительном происшествии, а не о том, что было вопросом жизни или смерти. Что ж, будем продолжать и дальше в том же духе. Она понимала, что снова, как всегда, ей придется решать все самой - супруг ее лишь напряженно вслушивался в разговор между нею и этим мерзким толстяком. Что поделаешь! Приходится мириться с неизбежным. Главное сейчас - предвидеть все возможные осложнения.
- А эта деталь от машины, которая, как вы говорите, попала в руки полиции, - спросила она под влиянием вдруг пришедшей в голову мысли, - как она называется?
- Обод от фары.
- И по нему можно найти машину?
Огилви утвердительно кивнул.
- В полиции легко могут определить, от какой он машины, марку, модель, год выпуска - все установят, более или менее точно. То же можно сказать и про стекло. Правда, машина у вас иностранной марки, так что на это может уйти несколько дней.
- Ну, а потом? - допытывалась герцогиня. - В полиции поймут, что надо искать "ягуар"?
- Думаю, что да.
Сегодня вторник. Судя по тому, что говорит этот человек, у них есть время до пятницы, а возможно, и до субботы. Итак, хладнокровно рассуждала герцогиня, все сводится к одному. Предположим, этого детектива удастся подкупить, тогда их единственная надежда на спасение - надежда весьма слабая - как можно быстрее угнать отсюда машину. Если ее можно было бы перебросить на север, в один из больших городов, где никто не знает о трагедии, случившейся в Новом Орлеане, и никто их не ищет, ее можно будет спокойно отремонтировать и уничтожить следы преступления. Тогда, даже если со временем на герцога и герцогиню Кройдонских и падет подозрение, доказать все равно уже ничего будет нельзя. Но как угнать отсюда машину?
По всей вероятности, этот неотесанный детектив говорит правду: не только в Луизиане, но и во всех других штатах, через которые машине придется проезжать, полиция предупреждена и поднята на ноги. Каждый полицейский пост на шоссе знает, что ищут машину с поврежденной фарой и утерянным ободом. Не исключено, что на дорогах будут даже выставлены заставы. И наверняка найдется какой-нибудь остроглазый полицейский, от которого не уйдешь.
И тем не менее машину можно угнать. Если ехать только ночью, а днем затаиться где-нибудь. По дороге достаточно таких мест, где можно съехать с шоссе и спрятаться до темноты. Спору нет, это опасно, но не опаснее, чем сидеть в Новом Орлеане и ждать, ибо здесь машину наверняка найдут. Есть и боковые дороги. Можно выбрать наиболее затерянную и проехать по ней, не привлекая внимания.
Но есть и другие сложности… о них тоже нужно подумать. Ехать окольными дорогами трудно без знания местности. А ни герцог, ни герцогиня ее не знают. И картами не умеют пользоваться. К тому же, если они остановятся для заправки, - а останавливаться придется, - акцент и манеры наверняка выдадут их, они попадут под подозрение. И все же… надо рисковать. А может быть, не надо?
Герцогиня повернулась к Огилви.
- Сколько вы хотите?
Внезапность вопроса застала детектива врасплох.
- Ну… Я думаю, вы люди неплохо обеспеченные…
- Я спрашиваю: сколько? - холодно повторила герцогиня.
Поросячьи глазки моргнули.
- Десять тысяч долларов.
Хотя сумма вдвое превышала то, что ожидала услышать герцогиня, в лице ее ни одна жилка не дрогнула.
- Допустим, мы дадим вам эту немыслимую сумму. Что мы получим взамен?
Толстяк даже растерялся.
- Я уже сказал вам: буду молчать про то, что знаю.
- А если мы откажемся?
Огилви пожал плечами.
- Тогда я спущусь в вестибюль и сниму телефонную трубку.
- Нет. - Слово прозвучало, как приговор. - Мы не станем вам платить.
Герцог Кройдонский заерзал на стуле, одутловатая физиономия детектива побагровела.
- Но послушайте, леди…
Властным жестом она оборвала его.
- Ничего я не желаю слушать. Это вы будете слушать меня. - Она смотрела в упор на детектива, ее красивое, с высокими скулами лицо застыло в надменности. - Мы ничего не выгадаем, если заплатим вам эти деньги, разве что оттяжку на несколько дней. Вы сами достаточно ясно нам это объяснили.
- Но ведь это даст вам все-таки шанс…
- Молчать! - голос герцогини разрезал воздух, как хлыст. Глаза буравили детектива. Проглотив обиду, Огилви подчинился.
Герцогиня знала: сейчас может произойти самое важное в ее жизни.
Действовать надо безошибочно, без колебаний, не отвлекаясь на пустяки.
Когда играешь ва-банк, нужно и ставить по-крупному. И она решила использовать жадность толстяка. Но сделать надо так, чтобы исход не оставлял сомнений.
- Нет, десять тысяч мы не дадим, - решительно заявила герцогиня. - Мы дадим двадцать пять.
Глаза детектива чуть не вылезли из орбит.
- Но за это, - ровным тоном продолжала герцогиня, - вы угоните нашу машину на север.
Огилви не мигая смотрел на нее.
- Итак, двадцать пять тысяч долларов, - повторила она. - Десять тысяч сейчас. Остальные пятнадцать при встрече в Чикаго.
Толстяк по-прежнему молчал - лишь облизнул пересохшие губы. Глазки его недоверчиво смотрели на герцогиню. В комнате стояла тишина.
Наконец под пристальным взглядом герцогини Огилви едва заметно кивнул.
Никто по-прежнему не нарушал молчания.
- Эта сигара раздражает вас, герцогиня? - вдруг спросил Огилви.
Она кивнула, и он тут же затушил сигару.