– Дверь! Она исчезла!
Я уставилась на него в недоумении. Тут послышались шаги и на лестнице показалась Козетта.
– Друзья, вы можете нам помочь? – крикнула она.
Рыцарь Бен тут же забыл о своих страданиях и метнулся на помощь. Вздохнув, я последовала за ним.
На втором этаже было всего семь комнат. Пять из них занимали мы, в шестой обитала малышка, дверь в седьмую была заперта. Но Козетта повела нас мимо дверей, в самый конец коридора, где неожиданно обнаружилась лестница, настолько узкая, что даже один широкоплечий человек мог бы протискиваться по ней только боком. В этой части дома не было окон, выход на лестницу находился в густой тени, поэтому мы и не замечали его раньше.
– За мной, – приказала Козетта и начала подниматься.
Мы полезли за ней, нащупывая в темноте ступеньки. К счастью, лестница была довольно короткая и заканчивалась квадратной площадкой фута четыре в длину и ширину, так что мы вчетвером смогли там уместиться. Ли жалобно скрёбся в массивную деревянную дверь.
– Не открывается! – пожаловался он.
– Заткнись, Ли, – шикнула на него Козетта, – а вы прислушайтесь!
Мы замерли и затаили дыхание. Сначала я ничего не услышала, кроме стука крови в висках, а потом за дверью раздался знакомый скрип. И громче, чем я слышала ночью.
– Слышите? – шёпотом спросила Козетта.
– А что там? – так же шёпотом спросил Бен.
– Мезонин. Надо думать, обитаемый. Дверь заперта изнутри.
– Откуда ты знаешь, что изнутри? – тут Ли стиснул мою руку. Наверное, он думал, что это рука Козетты, но в темноте не разобрал.
– Я в этом понимаю, – недовольно ответила Козетта. – Давайте спускаться. Здесь я чувствую себя как в гробу.
Мне здесь тоже совсем не понравилось. Спустившись и выйдя в просторный светлый коридор, я вздохнула свободно. Остальные, похоже, испытывали схожие ощущения.
– У вас что? – спросила Козетта, глядя на Бена.
Тот спохватился и захлопал глазами. Сказать ему, что со стороны он выглядит глупо, или не говорить?
– Там дверь исчезла! – выпалил Бен.
– Какая дверь? – пискнул Ли.
– В кладовку! Ну, помните, я приносил оттуда лопаты? На кухне была дверь! А теперь её там нет!
– Что, совсем нет? – Козетта пристально вгляделась в растерянное лицо юноши. – Может, ты плохо разглядел?
– Совсем нет! Гладкая стена! Сора, скажи им!
Тут все наконец-то вспомнили о моём существовании. Я ненавижу, когда на меня смотрят, поэтому постаралась ответить быстро:
– Я не видела никакой двери.
– Ты не видела, или её там нет? – настаивала Козетта.
– Нет, – ответила я.
По правде говоря, я не была так уж уверена в своих словах. Я больше разглядывала великанскую плиту, чем искала взглядом какие-то двери. Но если бы дверь там была, я бы её наверняка запомнила.
– Бред, – прокомментировала Козетта.
– А давайте вернёмся в гостиную и подождём Куницу! – предложил Ли. Он неуютно чувствовал себя поблизости от таинственной лестницы, да и мы все тоже.
Идея была хорошая. Мы спустились вниз. Оказалось, что Куница сам ждёт нас в гостиной – никто из нас не слышал, когда он пришёл обратно. Немая малышка вертелась вокруг него, а Куница невозмутимо пил чай. Выглядело это так, будто все мы вернулись с рискованного задания, а он в это время отдыхал и наслаждался жизнью.
– Что-то ты быстро! – с порога набросилась на него Козетта. – Ты что, обошёл вокруг дома и сразу вернулся?
– Я не обходил вокруг дома, – ответил Куница, – достаточно было выйти на крыльцо.
– Достаточно для чего?
– А вот, – Куница показал нам сложенный вдвое листок бумаги, – это лежало на крыльце, придавленное камнем. Письмо для одного из нас.
– Что? Для кого? – одновременно спросили Ли и Козетта.
– Сейчас прочитаю, если хотите, – Куница развернул листок и спокойным, бесцветным голосом прочитал:
Марионетка №3!
Настало время репетиции вашего выхода. Сценарий вы найдёте в обычном месте. Создатель.
Глава 7
Бен
Дорогая Мартина!
Я пишу тебе это письмо, находясь в угнетённом состоянии духа. Прежде всего, меня мучает мысль, что я не смогу даже отправить его тебе, так как я замурован здесь без возможности хоть как-то сообщиться с цивилизацией.
Формально все пути передо мной открыты, но наша неудачная попытка побега многому меня научила. Если коварный рок выбрал меня своей целью, то вырваться из его лап я не в состоянии. Я молю Бога лишь об одном: ежели неведомое зло вздумало покарать меня, то пусть мной оно и ограничится, не причиняя беды окружающим меня людям.
Я всё больше убеждаюсь, что на моих друзей – да, теперь я вполне могу назвать их друзьями! – возвели напраслину. Мы все в одной лодке, в одной связке. Нас собрали из разных городов и даже стран, очевидно, по жребию, как отбирают лабораторных крыс для опасных экспериментов. Крысы тоже пытаются бороться, когда их кладут на прозекторский стол. Так же жалко трепыхаемся мы, ожидая своей участи.
Больше всего на свете я хотел бы спасти Козетту. О, она далеко не такое нежное и хрупкое создание, каким показалась мне в тот первый вечер! Она сильная, умная, смелая и острая на язык. Раньше я думал, что мне не нравятся слишком бойкие девушки, но теперь убеждаюсь, что ошибался: именно такую всегда искало моё сердце. Козетта не будет хныкать и требовать к себе повышенного внимания, она умеет позаботиться о себе. И в то же время какая она изящная, какая грациозная и лёгкая!
Но довольно о Козетте. Боюсь, Мартина, что я всё-таки обижаю тебя такими дифирамбами в адрес другой девушки. Расскажу лучше о том, что произошло, когда мы получили новое письмо от нашего пленителя.
Прежде всего, мы не могли определить, кому именно оно предназначено. Правила строго запрещают нам делиться сведениями о своих номерах. Должен сказать, что я испытал немалое облегчение, увидев на бумаге номер 3, а не 4. Ведь марионетка №4 – это я! Куница прочитал письмо вслух в нашем присутствии, так что послание наверняка дошло до адресата. Но он, то есть адресат, ничем себя не выдал. Лица у всех были одинаково недоумённые – если, конечно, такое выражение вообще можно приписать лицам вечно унылой Соры, всегда спокойного Куницы и похожей на маленькую сомнамбулу малышки.
– Эм… мы не должны сообщать друг другу свои номера, это я помню. Но что такое "обычное место"? – спросила Козетта.
– Может это место является обычным для той марионетки… я хочу сказать, для того из нас, кому это послание предназначено, – ответил я.
Мою мудрую и своевременно высказанную мысль никто не оценил по достоинству.
– Чушь какая-то! – капризно воскрикнул Ли. – И что теперь делать?
– Тебе – ничего, если ты не номер три, – отозвался Куница.
Мы нерешительно посмотрели друг на друга.
– А что если… а что если нам весь день провести вместе, не разлучаясь? – предположил Ли. – Тогда мы не дадим марионетке №3 возможности сделать своё чёрное дело!
– Глупости, – с ходу отверг это предложение Куница, – мы не знаем, в чём заключается "репетиция". Мы не знаем, кто из нас эта марионетка. Но мы знаем, что если марионетка не выполнит своё задание, то её отправят на склад. Мы не знаем, где этот склад, но лично я не горю желанием там оказаться.
– К тому же мы всё равно не сможем постоянно быть друг у друга на глазах, – добавила Козетта, – я не собираюсь делать пи-пи перед мальчиками.
Ли залился бурным румянцем, да и я наверняка тоже. Всё-таки Козетта – удивительно смелая девушка.
– И что тогда? – грубовато, чтобы скрыть смущение, спросил Ли.
– Да ничего. Будем ждать. – ответил Куница, пожимая плечами.
Меня такой ответ не устроил.
– Чего ждать? – резко спросил его я. – Как долго мы ещё будем сидеть и бездействовать в этом доме с привидениями? Экономка-автомат! В мезонине что-то скрипит! Двери исчезают!
– Что-что? – заинтересовался Куница.
Козетта быстро рассказала ему об итогах нашего обыска. Куница удовлетворённо покивал, будто ничего иного он и не ожидал услышать.
– К сожалению, сейчас у меня нет других идей, – вздохнув, пояснил он, – если они есть у вас – я готов выслушать.
– У меня нет идеи, но есть вопрос, – Ли скрестил руки на груди и решительно шагнул вперёд, – почему это ты ведёшь себя как самый главный? Ты забыл, что это мой дом?
– Кажется, мы уже выяснили, что это не твой дом. – Куница прищурился.
– Это не так уж и важно! – Я не мог не поддержать Ли. – Ты нам не командир. Перестань указывать, кому что делать.
– Если нам не указывать, мы разругаемся, разбредёмся по своим углам и будем сидеть там, как злобные хомяки, – Козетта вдруг встала на сторону Куницы, чего я от неё совершенно не ожидал. – А так мы хоть что-то делаем!
Воцарилось грозовое молчание.
– Я пойду обойду ещё раз вокруг дома, – еле слышно вздохнув, сказал Куница.
– А я пойду с тобой! – Козетта вздёрнула хорошенький носик, взяла Куницу под руку, и они вместе пошли к выходу.
Мы с Ли, фигурально выражаясь, проводили их с разинутыми ртами. А может и не фигурально.
– Почему Козетта его слушается? – возмущённо спросил я у Ли, так как больше спрашивать было некого. – Он не сделал ничего полезного, даже не смог вывести нас из леса!
– Женщины!.. – Ли скривился и махнул рукой. – Втюрилась она в него, вот и всё.
– Как это втюрилась?!
– Обыкновенно. Её сердце пронзила стрела Амура. – Ли захихикал и откинулся на спинку дивана.
Сора тоже как-то неопределённо хмыкнула. Малышки в комнате уже не было – мы не заметили, когда она убежала.
Я остался сидеть с горящими щеками. Неужели?!
Куница и моя возлюбленная где-то гуляли до самого обеда. Я так волновался, что забыл про все наши злоключения и думать не мог ни о чём другом, кроме того уверенного жеста, которым Козетта коснулась руки этого типа.
Что это за имя такое – Куница! Куница – это какой-то лесной зверёк, мелкий хищник, что-то вроде выдры или хорька. На редкость глупое и бессмысленное прозвище. Если не воровская кличка.
Японка Сора убаюкивала свою куклу, мечтательно глядя в окно, а Ли попытался, было, рассказать мне что-то про своего отца и его денежные дела, но понял, что я не слушаю, и со скучающим видом завалился дремать на диван.
Козетта вернулась весёлая, с нежным румянцем на щеках.
– Так хорошо, когда дождя нет! – поведала она, снимая шаль.
– А где этот? – приоткрыл один глаз Ли.
– Ушёл обследовать лес. Так есть хочется! Где там наша человекообразная Доротея?
Человекообразная Доротея не заставила себя ждать. Суп с лососем был восхитителен, но мне кусок не лез в горло. Зато Козетта кушала с отменным аппетитом и, кажется, совсем перестала думать о том, в какой опасности мы все находимся. Это Куница так на неё повлиял?
Он шатался в лесу до самого вечера. Козетта не проявляла беспокойства, но я-то знал: она ждёт его! Куница изволил вернуться, когда уже стемнело.
– Ну что, нашёл чего интересного? – с улыбкой спросила его Козетта.
Он как-то неопределённо повёл плечами и тоже улыбнулся. Они уже и улыбаются друг другу, никого не стесняясь!
– Пойду-ка я тоже погуляю! – с этими словами я двинулся к двери мимо влюблённой парочки, высоко подняв голову. Пусть не думают, что меня как-то задевает их связь!
– Куда это ты? – удивлённо спросил Ли. – Ночь на дворе! Холодно!
– Ничего, целый день в помещении сидеть вредно! – отрезал я.
Холодный ветер несколько остудил мой гнев. Я не прихватил с собой ни плед, ни куртку, а вне дома была холодно и промозгло. Я с обидой посмотрел на горящие окна гостиной: никто не пошёл за мной!
Чтобы хоть немного согреться, я два раза обошёл вокруг дома. Небо было тёмно-серое, низкое, беззвёздное, на его фоне едва выделялся чёрный остов дома и острый, устремлённый к тучам мезонин. Может, кто-то оттуда сейчас наблюдает за мной?.. Меня передёрнуло, но я только помахал воображаемому наблюдателю рукой и быстро зашагал дальше.
Леса вокруг совсем не было видно, но я знал, что он есть – где-то там, в сгущающейся с каждой минутой темноте. Как Куница может шататься по лесу в такую погоду, в таких условиях? Там же ногу сейчас сломать – проще простого!
Тут я замер. Мне почудился источник света. Я никак не мог понять, что это: просто какое-то светлое пятнышко на горизонте. Даже не очень-то светлое, просто светлее, чем окружающая его чернота. Что это может быть?
Нерешительно я пошёл вперёд, удаляясь от дома. Я вовсе не собирался углубляться в лес – я не сумасшедший, но любопытство всё-таки начало мучить меня. Мне мерещится, или в лесу действительно кто-то есть? Причём, кажется, не так уж и далеко.
Через сотню шагов я, однако, вынужден был остановиться. Свет ощутимо не приближался, а вот дом за моей спиной почти скрылся в темноте. Не хватало ещё заблудиться здесь в такую погоду. Во всяком случае, в лес я точно не стал бы заходить, ведь оттуда я даже не смогу увидеть окна гостиной.
И вдруг я услышал голос. Слабый, тонкий, умоляющий голос.
– Помогите!
Я в панике оглянулся вокруг, но никого не увидел.
– Помогите мне! Пожалуйста!
Кажется, голос шёл со стороны источника света. Я ускорил шаги. Одно дело – трусить заблудиться, и совсем другое – не прийти на помощь ребёнку.
– Где ты? Где? – крикнул в темноту я.
Послышался плач. Я изо всех сил вглядывался вперёд, и наконец глаза мои различили тоненький детский силуэт, цепляющийся за ствол пихты.
– Малышка! – охнул я. – Ты зачем убежала?
– Я Картинка! – всхлипнула девочка. – Помоги мне, пожалуйста, Бен!
Вот вам и немая девочка. Господи, она ведь говорила со мной в самый первый день, когда я только приехал сюда. Как я мог забыть?
– Я тебе помогу. Иди ко мне! – позвал я.
Но девочка замотала головой и стала отступать в чащу – быстро, быстро, ещё быстрее.
– Картинка! Ты куда?
Она побежала вперёд. А я – что мне оставалось? – бросился вслед за ней.
Чудом не выколов глаза и не переломав конечности, я продирался через буйные заросли. На мою голову намоталась мокрая паутина, брюки были все в каких-то колючках, а несчастная девочка всё бежала и бежала, не переставая плакать.
– Да куда ты! Постой!
Между тем, впереди уже явственно что-то светилось. У меня не очень хорошее зрение, но я не ношу очки, чтобы избежать насмешек, поэтому я так и не смог разглядеть, что это было. Мне почудилось, что среди деревьев горит большой костёр, и какие-то люди сидят или ходят вокруг него поодиночке и парами… Или это были причудливо сплетённые ветви деревьев? Я не мог угадать.
– Картинка? – неуверенно позвал я.
Она выскочила откуда-то сбоку и ткнулась головой мне в живот. От неожиданности я едва не упал, но кое-как удержался на ногах.
– Ты меня так напуга… – заговорил я, но девочка вдруг перестала рыдать, быстро оглянулась на источник света, отчаянно схватила меня за руку и потащила обратно, не к "костру", а от него.
– Картинка! Подожди. Что там такое? – попытался вырваться я.
Но она вцепилась в меня со всей возможной силой восьмилетней девочки.
– Я не могу так поступить! Пожалуйста, пойдём со мной! Пойдём со мной! – умоляюще просила она.
Окончательно перестав что-либо понимать, я пошёл за ней. В конце концов, не каждый день немые обретают дар речи. Уж не знаю, каким чутьём девочка ориентировалась на местности, но она быстро и без увечий вывела меня из леса. Когда мы подошли к дому на расстояние десяти шагов, она вырвала свою руку из моей и первая влетела в дом, хлопнув дверью.
– Ну и ну, – только и мог сказать я.
Перед самой дверью я оглянулся. Никакого света в лесу уже не было.
Глава 8
Козетта
– Ну что, марионетка номер три, тебе удалось порепетировать или как? – насмешливо спросила Козетта за завтраком, как бы ни к кому не обращаясь.
Никто ей, разумеется, не ответил, но она этого и не ждала. По очереди вглядевшись во все лица, Козетта вздохнула: кем бы ни была эта марионетка, она отлично владела собой.
– Интересно, кто следующий! – снова ни к кому не обращаясь, вздохнула Козетта.
– В каком смысле следующий? – поинтересовался Куница.
– Ну не знаю. В каком-нибудь. Уже больше суток никто не умирал – скучно!
Поклонников чёрного юмора среди присутствующих не нашлось. Козетта недовольно хмыкнула и качнулась на стуле.
– Ну ведь в самом деле скучно! Делать тут нечего. Дом мы обыскали. Сбежать не смогли. Бодлер этот где-то сгинул. Если мы продолжим только есть и спать, то быстро превратимся в жвачных животных!
И снова никакого ответа, одно хмурое молчание. Козетта ещё несколько раз качнулась на стуле, а потом вскочила и захлопала в ладоши.
– Я придумала! Мы будем играть.
Молчание из хмурого превратилось в недоумевающее. Но девушку это не смутило.
– Мы здесь уже несколько дней, но так ничего и не знаем друг о друге. Или почти ничего. Так что у меня предложение: поиграем в тихую, но интересную игру, которая позволит нам развеять сплин и познакомиться друг с другом чуть получше. Есть у кого-нибудь перо и бумага?
Писчие принадлежности нашлись у Бена. Козетта разорвала четвертинку листа бумаги на пять маленьких кусочков и на каждом написала имя.
– Вот! Теперь по очереди тянем бумажки. Каждый из нас имеет право задать самый каверзный и неприличный вопрос тому человеку, имя которого написано на листочке. А тот в свою очередь обязуется честно ответить, без экивоков и увиливаний. Чудесная игра! Попробуем?
– Можно попробовать, – Куница первый потянулся к "фантам" и вытянул первый из них, – у меня Ли.
После того, как Куница согласился, возражения выглядели бы неуместно. Без особого энтузиазма ребята разобрали бумажки с именами. Ничего, сейчас будет жарко. Козетта по опыту знала, к каким восхитительным разоблачениям приводит порой эта невинная игра.
Она снова оглядела присутствующих, чтобы понять, у кого из них самое недовольное и унылое лицо. Самое недовольное и унылое лицо было у Бена, в этом он превзошёл даже вечно квёлую азиатку.
– Бен, начинай! – крикнула ему Козетта. – Кто у тебя?
– Куница, – вздохнул Бен.
Вот, уже интересно. Бен так буравил глазами своего визави, будто надеялся, что тот задымится и сгорит.
– Мой вопрос, – отчеканил Бен, – будет таким: как звучит твоё настоящее имя?
Куница слегка недовольно повёл плечами.
– У меня нет имени. Есть только прозвище.
– Врёшь! У каждого человека есть имя! – Бен даже вскочил.
Козетта с удовольствием понаблюдала бы за их дракой, в которой на Бена она не поставила бы ни монетки, но драка должна состояться в конце игры, а не в начале. Этак можно пропустить всё интересное.
– Бен, сядь! – прикрикнула она. – По правилам отвечать на вопросы нужно честно. И если Куница говорит, что у него нет имени, – значит, его нет.
– Но это же не может быть правдой! – отчаянно возразил Бен.
– Куница, твоя очередь, – не смилостивилась Козетта, – ты говорил, у тебя Ли?
– Да, – черноволосый юноша повертел бумажку с именем в тонких пальцах. – Ли, ответь-ка мне… какие отношения связывают тебя с Бодлером?