Около полуночи, когда я уже лежал в постели, меня посетила тревожная мысль: дверь в мою комнату не заперта! Кто угодно мог войти сюда и, застав меня спящим, совершить злодеяние. Некстати подумалось, что комната Соры находится так близко к моей… Что может помешать этой злодейке прокрасться ко мне под покровом ночи и наказать меня за, как она думает, несправедливые слова за обедом?
Ах, а Козетта! Ведь именно Козетта разоблачила убийцу. Если Сора решит отомстить, то первой жертвой станет, конечно, крепко спящая Козетта. Я понимал, что должен защитить её, но не знал, как это сделать. Не мог же я заявиться к девушке посреди ночи! Мне оставалось только одно: бодрствовать всю ночь и прислушиваться к звукам в соседней комнате.
Подумав так, я всё-таки провалился в сон, но вскоре был разбужен уже привычным моему уху скрипом. Казалось, в эту ночь он стал ещё громче и пронзительнее. В глубине дома вращались какие-то неведомые шестерёнки, производя звук поистине невыносимый для человеческого уха. Я услышал голос Козетты, раздражённо прикрикнувшей "Да что же это такое!", и понял, что она тоже проснулась от скрипа.
Ранее мы думали, что источник скрипа расположен в мезонине, куда нам так и не удалось проникнуть. Во всяком случае, там скрип слышался даже днём. Но сейчас мне казалось, что пугающий звук издают сами стены, двери, перегородки между комнатами и тщательно отштукатуренные потолки. Я неловко повернулся, кровать подо мной тоже скрипнула, и в этот момент я почувствовал липкий пот под мышками и на лбу. Каждая ночь в этом доме кажется мне тяжелее предыдущей, и я не знаю, сколько ещё будет продолжаться эта гротескная, изматывающая нервы история.
Мартина, я стал бояться, что нервная болезнь, так изменившая мою жизнь в прошлом, может вернуться и вновь захватить всё моё существо. Меньше всего я хочу, чтобы Козетта увидела меня в таком жалком состоянии. Даже если её сердце отдано другому, я не могу стать для неё объектом жалости или презрения. Этого я не вынесу.
Беспокойная ночь перешла в серенькое тихое утро. Я чувствовал себя совершенно разбитым и, выходя из комнаты к завтраку, даже не сразу заметил, как разительно переменилась обстановка. На лестнице развернулся густой ворсистый ковёр густого винного цвета, стены холла оказались украшены – если тут уместно это слово – кораллово-красными портьерами от пола до потолка, со стола в гостиной буфами стекала на пол алая атласная скатерть. Мне показалось, что всё вокруг залито кровью. У Куницы, который встал раньше всех и уже находился в гостиной, лицо было мрачное и встревоженное.
– Что это значит? – спросил я его вместо приветствия.
– Вряд ли что-то хорошее, – невесело усмехнувшись, ответил он.
Я вдруг подумал о том, что новый интерьер очень подходит Кунице. Его чёрные волосы, блестящие глаза и тёмная кожа смотрелись особенно ярко на красном пылающем фоне. Пожалуй, мой соперник действительно красив – но не жемчужной девичьей красотой, а пронзительной и грозной мужской, которую не принято описывать в книгах. Я понял, что уступаю ему даже в этом. И ненависть моя стала сильней.
– Кто бы мог подумать, что за одну ночь можно произвести такую перестановку! – Козетта вошла в комнату, сладко потягиваясь. – Мне даже пришлось переодеться, чтобы не выглядеть бледной кляксой.
Козетта была одета в платье праздничного изумрудного цвета, который очень шёл к её белокурым волосам и необычно контрастировал с кровавыми стенами.
– Как думаете, здесь потрудились эльфы? Или наша Доротея отрастила себе лишние две-три пары рук? – Козетта улыбалась весело, но в этой улыбке чувствовалась нервозность.
– Дом меняется, – ответил Куница, – это кажется невозможным, но это так. Следующую ночь я проведу здесь, чтобы увидеть все изменения собственными глазами.
– Я с тобой! – тут же вызвалась Козетта.
– И я тоже, – я не собирался оставлять их наедине.
– А я нет, – позёвывающий Ли появился на пороге гостиной, – вы мне утром расскажете, что к чему. Лично я даже не уверен, что хочу знать, кто тут развешивает портьеры и перестилает ковры. Меньше знаю – крепче сплю.
– Хорошо, – кивнул Куница, – так и поступим.
– Да, хорошо, а что мы будем делать днём? – нетерпеливо спросила Козетта.
Тут ей пришлось замолчать, так как в комнату вошла неизменная наша Доротея с подносом. Пока она накрывала на стол, мы хранили молчание. Сейчас нас было только четверо: Сора не вышла из комнаты, малышка опять куда-то пропала.
– Вы по-прежнему не верите, что малышка говорила со мной? – нарушил молчание я, когда экономка вышла.
Козетта досадливо махнула рукой.
– Бен, пожалуйста, не начинай снова. Мы уже поняли, что ты ошибся. Ничего страшного в этом нет.
– Нет, я не ошибся, – я чувствовал, что нарываюсь на спор, но молчать об этом я просто не мог. – Козетта, Ли, я не хочу, чтобы вы считали меня сумасшедшим. Я слышал, как она говорит. Я разговаривал с ней два раза.
Я взял паузу, чтобы глотнуть воздуху, и продолжил:
– Меня кое-что удивляет. Вы готовы поверить в то, что дверь может исчезнуть без следа, но не верите, что девочка без языка может говорить.
– Так ведь исчезнувшую дверь тоже никто, кроме тебя, не видел, – сказала Козетта.
Я запнулся. Козетта сочла нужным быстро вклиниться в возникшую заминку.
– Бен, это не значит, что я тебе не верю. Тут действительно творится какая-то загадочная ерунда. Ну немая эта девчонка или не немая – в сущности, какая разница? Это не самая главная наша проблема.
– Но мы не должны упускать её из виду, – вмешался Куница, – вообще-то Бен прав. Малышка – такое же действующее лицо, как и все мы. То, что она маленькая и молчит, не значит, что она играет третьестепенную роль.
– А где она, кстати? – громко спросил Ли.
Малышки нигде не было. Мы привыкли, что она постоянно вертится вокруг нас, а сегодня никто её не видел.
– Может, она у Соры? – задумчиво произнесла Козетта. – Я могу сходить посмотреть.
– Козетта, я не думаю, что тебе стоит заходить в комнату убийцы, – предупредил я, – мало ли, что она замышляет!
– Да брось ты! – мои слова не произвели на девушку никакого впечатления.
Козетта встала, взяла со стола тарелку, положила на неё большой кусок пирога, налила в чашку чай со сливками и, взяв всё это с собой, направилась проведать Сору. У меня возникло ощущение, что истинной целью этого визита был именно завтрак для Соры, а не поиски девочки. Всё-таки у Козетты добрая душа, она проявляет милосердие даже к душегубам!
Пока Козетта отсутствовала, мы молча пили чай. Ли переводил взгляд с меня на Куницу и обратно, а Куница невозмутимо жевал пирог, не обращая на меня ни малейшего внимания.
– Мне кажется, мы слишком рано отказались от идеи разыскать главного злодея, – сказал я, выразительно глядя в пространство, – он всё равно скрывается где-то здесь, и наша цель – не дать ему привести в исполнение свой дьявольский план.
– Он уже вовсю приводит в исполнение свой дьявольский план, – спокойно возразил Куница, – но от идеи мы не отказались.
– Тогда чего мы ждём? Перед нами одно препятствие – дверь. Неужели мы, трое крепких парней…
– Без меня! – вставил Ли.
– … двое крепких парней, не сможем выбить одну жалкую дверь?
– Нет, не сможем, – Куница вздохнул, будто я сказал какую-то невозможную глупость, и свысока посмотрел на меня, – перед дверью крошечная площадка: мы не сумеем ни разбежаться, ни даже высоко задрать ноги для удара. Это во-первых…
"Задрать ноги"! Что за манера выражаться!
– А во-вторых, – продолжил Куница, – я проверил и выяснил, что дверь открывается наружу, а не внутрь. Выбить её нельзя, только выломать.
– Ну так давайте выломаем, – разозлившись, предложил я.
– У тебя есть лом? – поднял брови Куница.
– Нет, но… можно же его найти!
– Ну вот и ищите, – Ли сунул в рот сразу две тартинки с паштетом и прошамкал: – шем ражговоры ражговаривать, шли бы и делали што-нибудь!
– Ли прав, – Куница встал и отряхнул колени от крошек, – пойдём, Бен.
– Никуда я с тобой не пойду, – я понимал, что моё упрямство выглядит глупо, но остановиться уже не мог, – я должен убедиться, что Козетта в безопасности, что эта сумасшедшая Сора её не убила!
– Сора вовсе не сумасшедшая, – вздохнул Куница, – и она не злодейка. Впрочем, я не возражаю против того, что она не выходит из комнаты – так безопаснее. Сомневаюсь, что она может позаботиться о себе так же хорошо, как Козетта.
Если бы только Козетта слышала его слова! Но она ещё не вернулась.
– Эй, вы меня одного-то не оставляйте! – забеспокоился Ли. – Если куда-то пойдёте, то хоть скажите, куда!
– Ну, на тебя не угодишь, – развёл руками Куница.
– Я не хочу подвергать свою жизнь опасности. Вы просто не понимаете, вы же не наследники финансовых империй! – Ли надул губы и вскинул вихрастую голову. – А я вот наследник. Моя жизнь стоит намного дороже ваших. Я просто не имею права ей рисковать! А то отец возьмёт и оставит всё состояние моему дяде Генри!
– Трус, – констатировал Куница.
– Не трус, а осторожный и бдительный человек! – ещё сильнее надулся Ли.
Неизвестно, во что бы перерос этот конфликт, но тут в гостиную вошла Козетта с малышкой за руку.
– Я её нашла! – объявила девушка. – А вы чем тут занимались? Придумали что-нибудь?
– Да, мы с Беном хотим пойти поискать лом. – Куница улыбнулся малышке и серьёзно посмотрел на Козетту.
– Лом? – с сомнением произнесла Козетта. – а где бы он мог быть? Может, кочерга сгодится? Вон у камина стоит.
– Нет, кочерга не подойдёт, нужен именно лом, да потолще. Замок на двери очень крепкий.
– О, так вы хотите проникнуть в мезонин? – оживилась девушка. – Я с вами!
– Сначала нужно всё-таки найти лом, – осадил её черноволосый парень.
– Лом может быть в кладовке, – я снова включился в разговор, чтобы не превращать его в диалог влюблённых. – Но дверь туда исчезла.
– Может, снова появилась? – Куница усмехнулся и лукаво посмотрел на меня. – Пойдём, покажешь, где была эта дверь.
И мы пошли. Козетта и девочка остались завтракать.
Служебный коридор, к счастью, не изменился. Всё те же большие окна, белые стены и простые деревянные двери. На этот раз все они оказались запертыми, но нас интересовали не они. Дойдя до кухни, я собрался с духом, постучал и вошёл.
Ну кухне было пусто. Не шумел огонь в огромной печи, на тёмных деревянных столах не лежали продукты, Доротеи тоже не было.
– Где располагалась дверь? – спросил Куница.
– Вот здесь… – я подошёл к стене и провёл по ней руками. Абсолютно ровная кирпичная кладка, никаких признаков двери.
– Хм, – Куница тоже провёл рукой по стене и кивнул, – ясно. Да, двери нет. Но кладовка-то есть, наверное?
– И что? – раздражённо отозвался я. – Даже если она есть, какая нам от этого польза? Мы же не можем туда попасть!
– Да появилась у меня одна мысль… Пошли! – Куница поманил меня за собой.
Я хотел было возмутиться, но делать это в спину уходящему Кунице бессмысленно и глупо. Поэтому я просто пошёл за ним.
Как ни странно, он повёл меня к выходу из дома.
– Эй! Я без куртки. Я далеко не пойду! – предупредил я.
– А мы недалеко, – Куница даже не обернулся.
Мы вышли из дома. Был холодный, даже слишком холодный для октября день. В воздухе кружили белые мушки, солнце висело в небе сильно размытым жёлтым пятном. Трава под ногами оказалась покрыта инеем. Я поёжился. Моему спутнику холод был нипочём.
Мы не пошли в лес, а стали обходить дом по кругу. Куница шёл медленно и заглядывал в окна: там тянулся белый коридор, по которому мы только что шли, затем возникло забранное плотными занавесками окно – такие мы видели на кухне. Куница ускорил шаг и почти бегом завернул за угол дома.
Я оказался там на секунду позже него. Куница стоял и довольно улыбался, а прямо перед ним была невысокая, почти незаметная в стене дверь.
– Но её же тут не было! – простонал я. – Не было!
– Конечно, не было, – кивнул Куница, – я бы заметил её раньше. Просто… ну посуди сам: если дверь исчезла в одном месте, она вполне могла появиться в другом. Логично?
– Не знаю… почему это?
– Потому что у каждого живого существа есть своя логика, – Куница сделал вид, что объясняет, но на самом деле просто морочил мне голову, – этот дом или, скорее, тот, кто управляет этим домом, – живое существо. Я уже давно наблюдаю за ним и начал постигать его характер и привычки. Он играет с нами, проверяя наш ум и способности к выживанию. Исчезнувшая дверь – просто очередная загадка для нас. И теперь мы нашли на неё ответ.
– Ну хорошо. И что дальше? – я дал понять, что не поддался на его глупые попытки меня обдурить.
Куница опять вздохнул – уже в который раз за этот день.
– Пошли, поищем там лом.
Он потянул за ручку. Дверь открылась.
Глава 11
Козетта
Пока мальчики не вернулись, Козетта плотно позавтракала и разговорилась с Ли. Она не сомневалась, что все трое представителей мужского пола, с которыми ей довелось здесь познакомиться, сразу положили на неё глаз. Это проявлялось сообразно с их характерами: Бен пыхтел от злости, подозревая их с Куницей в романтической привязанности, Куница был предупредителен и ненавязчив, а Ли всякий раз распускал хвост и забалтывал её историями о невероятном богатстве отца, которое он вот-вот унаследует.
Козетта ещё не определилась в своих предпочтениях. Куница был взрослее и интереснее Бена и Ли, но именно он-то казался влюблённым меньше всех. А Козетта привыкла, что ей поклоняются, как принцессе. Как единственная женщина среди мужчин (японка и малявка не в счёт), Козетта желала, чтобы к ней относились ещё более галантно. Но, видно, какие мужчины, такое и отношение.
Бен с Куницей возвратились только через час. Лома они не нашли.
– Зато нашли кладовку, – покосившись на своего спутника, рассказал Бен. – А там чего только нет, оказывается! Лопаты, грабли, тяпки, косы…
– Пила, рубанок, топор, молоток… – продолжил Куница, слегка улыбнувшись.
– Цветочные горшки, верёвочные сети, мешки холщовые, мотки грубых ниток…
– Пустые склянки, аптечные весы, щипцы для камина, медные цепи…
– Ну, достаточно, – остановила их Козетта. – А лома нет?
– А вот лома, – Куница развёл руками, – нет.
– И что мы будем делать?
– Действовать по первоначальному плану, конечно. Дожидаемся темноты и идём обследовать дом. Надо всё-таки разобраться, что за таинственная сила перестилает ковры и переклеивает обои. Возможно, нам уже и не придётся взламывать ту дверь… – последнюю фразу Куница задумчиво проговорил вполголоса.
Козетта почувствовала странный прилив возбуждения: это были азарт и страх, слитые воедино. Сегодня ночью всё прояснится. Ну если не всё, то многое. Да будь она проклята, если вечером трусливо спрячется в спальне и позволит страху поработить себя!
– Отлично. Значит, дежурить будем втроём, – твёрдо сказала девушка и посмотрела сперва на Бена, потом на Куницу.
Юноши синхронно кивнули.
– А что я буду делать, если ночью вас всех убьют? – снова невпопад заныл Ли. – Я не хочу оставаться здесь один с этой японской душегубкой!
– Не бойся. Останется ещё и малышка, – серьёзно успокоил его Куница.
– Да, а в кладовке, как выяснилось, есть топор и молоток. Не пропадёшь! – презрительно бросила Козетта.
Ли покраснел, опустил голову и принялся разглядывать свои ботинки. На секунду он поднял голову, будто хотел что-то сказать, но передумал.
– Итак, ждём ночи, – подвёл итог Куница. – Сейчас можно вздремнуть или заняться своими делами. Встречаемся в гостиной в одиннадцать вечера.
И Козетта пошла "заниматься своими делами". А поскольку никаких дел у неё не было, она потратила оставшиеся часы на то, чтобы обойти весь дом и хорошенько запомнить интерьеры.
Особняк был небольшой, Козетте приходилось живать в домах намного роскошнее. Он не выглядел ни слишком старинным, ни слишком новым, не отличался архитектурными достоинствами и сложной планировкой. Дом как дом. Ему бы стоять где-нибудь недалеко от города, в живописной лощине или на берегу реки, чтобы какое-то многодетное семейство приезжало туда на барбекю. А на самом деле этот симпатичный, но скучноватый особняк построен на холме посреди леса, за десятки миль от человеческого жилья. И в этом было что-то неестественное, а потому жуткое.
Впрочем, сейчас, при свете дня, Козетта почти не боялась. Она спокойно обошла все комнаты (исключая ту, где тихо как мышка сидела Сора), поднялась в мезонин и подёргала дверь, заглянула даже в коридор, ведущий к кухне, и на саму кухню. Там она довольно дружелюбно кивнула Доротее, которая, сияя радушной улыбкой, рубила мясо на жаркое к обеду. Козетта устала бояться. И пообещала себе, что ночью будет такой же мужественной, как сейчас.
Но время шло и ощущения менялись. Пообедали впятером: Ли, Бен, Куница, Козетта и малышка. Когда Козетта хотела взять тарелку жаркого и отнести её наверх Соре, Куница неожиданно остановил её:
– Сиди, я сам.
И сам, действительно, взял тарелку, положил туда всякой всячины и понёс яства наверх. Козетта слишком удивилась, чтобы это обсуждать, и потому задала совершенно другой вопрос:
– Ребята, как вы думаете, малышке удобно есть без языка?
Ли и Бен одновременно поперхнулись. Девочка подняла на Козетту свои огромные, прозрачно зелёные глаза, и уставилась с непонятным выражением.
Всё-таки я нервничаю, отметила Козетта. Даже более того. Я боюсь.
После обеда быстро начало темнеть. Козетта полежала на кровати в спальне, потом накинула шаль и вышла на балкон, чтобы полюбоваться закатом. Но закат сегодня был какой-то странный: не оранжевый и не красный, а багрово-фиолетовый, будто по небу расползся огромный синяк. Смотреть на это было не слишком утешительно. Козетта вздохнула, сердито нахмурилась и вернулась в комнату.
Некоторое время она сидела на корточках у комода и вертела в руках пистолет. Брать или не брать его с собой на ночную эскападу? Мальчики наверняка будут безоружны, а ночные гости, кем бы они ни оказались, могут представлять опасность.
А если она ошибётся, запутается в темноте и подстрелит не того, кого надо? Стрелять вслепую Козетта не умела. Ранить своих сообщников – не собиралась. А ещё она помнила, что убитые в этом доме имеют свойство оживать… Во всяком случае, Доротея после смерти стала, кажется, ещё дружелюбнее и выглядит совершенно здоровой.
Поразмышляв, Козетта решила всё-таки обойтись без оружия. В конце концов, она будет под защитой двух мальчиков. Они не бросят её на произвол судьбы и привидений.
За ужином собрались уже вчетвером: малышка опять куда-то спряталась. Расправившись с оладьями и творожным пудингом, Ли как-то виновато пожелал всем спокойной ночи и, поминутно оглядываясь через плечо, направился в свою комнату. В гостиной остались трое.