В нашем организме происходит постоянный обмен веществ. Полезные вещества, полученные, например, через пищу, перерабатываются в кровь, кости, мускулы… А вредные удаляются из организма при помощи кишечника, почек, мочевого пузыря. И, кроме того, массу ненужных вредных веществ наш организм выбрасывает через кожу, на которой есть поры – маленькие, невидимые глазом отверстия. Для того чтобы человек был вполне здоров, эти отверстия не должны засоряться. Если ненужный материал, выходящий через поры, останется на коже, а не будет вовремя смыт с нее водой, то он закроет поры, и человек почувствует себя нездоровым. Поэтому-то и нужно, чтобы тело всегда было чистым. Следует как можно чаще мыться, чтобы поры не засорялись и, кроме того, чтобы не причинять неприятностей окружающим.
– Окружающим?
– Да, людям, которые живут рядом с нами. Пот, выходящий через поры, имеет неприятный запах, особенно в некоторых местах нашего тела. Например, между пальцами и на ступнях ног. Если человек не привык мыть ноги, окружающим это сразу заметно, хотя воспитанные люди никогда не покажут своего отвращения. От человека, которого всегда сопровождает тяжелый запах пота, окружающие стараются держаться подальше. А избавиться от этого неприятного запаха поможет только чистота…
Так… – папа помолчал, подумал. – Какие еще есть добрые гигиенические навыки? Руки мыть перед едой – об этом я даже не говорю. Не мыть рук – это уже небольшой шажок к самоубийству.
– Папа, я помню, когда я был маленький и пытался что-нибудь сунуть в рот, особенно на улице, ты мне страшные истории рассказывал про вредных невидимых микробов, которые на всем сидят и хотят пробраться в меня.
– Что же, я тебя не обманывал: так это и есть. Может быть, мой рассказ был не вполне научным, зато он помог тебе приобрести хорошую привычку: ты всегда моешь фрукты перед едой и без напоминаний моешь руки. Только не забывай, кроме пальцев и ладоней, мыть и запястья – вот здесь. Это ради мамы – чтобы ей легче было отстирывать манжеты у наших с тобой рубашек.
Андрюша положил ножик на стол и потряс затекшими руками. Потом поднял их вверх и подержал так, сжимая и разжимая кулаки. Потом растопырил пальцы. Перед тем как продолжить работу, он присмотрелся к папиным действиям. К удивлению мальчика, у папы и это, казалось бы, совершенно женское дело получалось очень хорошо. Он резал яблоко так ловко, всего несколькими одинаковыми движениями, трижды поворачивая его в левой руке, что просто загляденье. Дольки у него выходили, не в пример Андрюшиным, аккуратные, ровные. "Еще бы! – подумал мальчик. – У папы такой нож…"
– Пап, давай ножами поменяемся.
– Пожалуйста. Только мой нож тяжелый, к нему привыкнуть нужно. Ты не спеши и смотри, как я режу…
Через пять минут пришлось совершить обратный обмен. Андрюшин кухонный ножик оказался удобнее. Он стал резать медленнее, спокойнее, экономя движения, как папа, – стало, как ни странно, получаться быстрее. Папа вдруг зевнул – Андрюша с удивлением взглянул на него.
– Прости, не выспался. Вчера читал до двух часов, теперь, естественно, в сон клонит. Голова болит…
Это, между прочим, тоже добрый гигиенический навык: придерживаться определенного распорядка дня. Ложиться спать в одно и то же время и никак не позже определенного часа. Ване и тем более Наташе надо ложиться не позже девяти (Наташа к тому же обязательно днем спит два часа), а мальчику твоих лет – не позже десяти. Человеческий организм нуждается в отдыхе, и если лишить его отдыха – он отплатит сонливостью, нетрудоспособностью. Когда не выспишься, быстро устаешь; на уроках хуже соображаешь… А если регулярно недосыпать, можно даже серьезно заболеть. Зато когда ложишься в одно и то же время и это становится привычкой, то и засыпаешь быстро, и спишь крепко, и встаешь утром легко, по будильнику. И весь день у тебя свежая голова.
Еще очень хорошая привычка – делать утреннюю зарядку. Хотя бы несколько упражнений: дыхательное, для ног, для плечевого пояса, для брюшного пресса, – чтобы "проснуться", взбодриться. А то, знаешь, есть поговорка: "поднять – подняли, а разбудить не разбудили"… Особенно для мальчика это важно.
– Если зарядку делаешь, помолиться не успеваешь…
– Все можно успеть, если выработан ряд добрых навыков! Будильник зазвонил – сразу встаешь (тоже, кстати, важный навык), не лежишь, не ждешь, когда войдет мама или бабушка тебя будить, а то и я, со стаканом холодной воды. Встал, перекрестился перед иконами с поклоном, а потом сразу – вдох-выдох, несколько приседаний, поворотов с гантелями… Потом умываться, зубы чистить. Затем одеваешься, причесываешь волосы – и молиться. Спокойно, вдумчиво: ведь ты уже проснулся, взбодрился, умыт, одет. Правило у тебя пока короткое: всего-то четыре-пять молитв.
Прочитал их внимательно, попросил помощи Божией на день – и завтракать. Портфель у тебя, как положено, еще накануне вечером собран (тоже полезная привычка)… За какое время, по-твоему, все это можно сделать?
– Не знаю… Хотя, мы же пробовали…
– Забыл? Полчаса – сорок минут. И все успеешь. И прекрасно будешь чувствовать себя в школе. Да и не только в школе – весь день. Будешь хорошо соображать; будешь собран, спокоен, вежлив.
Кстати, о вежливости. Я случайно услышал, как вы с Мишей вчера разговаривали с соседкой, тетей Валей. Честно говоря, мне стало за тебя стыдно.
– Пап, да она говорит, что мы ее яблоки рвем! Представляешь? Как будто у нас своих нет! Нам их девать некуда!
– Ну, и что же? Она пожилой, больной человек. Одинокий. У нее нет ни детей, ни внуков. Целый день одна со своими мыслями. В Бога не верует. Мало ли что ей может показаться… А как вы себя вели? Смеялись чуть ли не в лицо ей! Не дослушали ее, а просто сели на свои велосипеды и умчались. А кто-то из вас еще прокричал: "Отстань!" – надеюсь, это был не ты?
Андрюша покраснел. Это прокричал не он, а Мишка, но он полностью одобрял поведение приятеля, был с ним заодно. Поэтому он предпочел лучше промолчать, чем оправдываться.
– А что мы должны были сделать?
– Потерпеть. Положить велосипеды на землю. Поговорить с тетей Валей спокойно. Ты бы мог сказать, что воровство (в котором она тебя обвиняет) – это грех, и тебе пришлось бы каяться на исповеди: ведь ты православный. Сказали бы, что в этом году во всем поселке столько яблок, что их ногами топчут, – только все это без раздражения, без насмешки. Спокойно, уважительно. Вежливо.
– Но она же такую чушь говорит! Как можно ее уважать!
– Сынок, ты, как христианин, должен не только уважать тетю Валю – ты ее должен любить. Любить, понимаешь? Как своего ближнего. Как образ Божий, пусть и помраченный грехами. А не можешь любить – будь хотя бы вежлив. Вежливость, особенно по отношению к старшим, должна стать для тебя привычкой. Чтобы, когда в трамвай входят пожилые женщина или мужчина, ты не размышлял: "Стоит ли уступать место? А может быть, я больше устал, чем она (или он)… А может быть, кто-нибудь другой уступит?.." – не размышлял бы так, а сразу, по привычке, по доброму навыку, вставал со своего места.
Человек, привыкший быть вежливым с ближними, не полезет первым в дверь – уступит дорогу другому, не будет перебивать собеседника, а выслушает его до конца; он никогда не забудет поблагодарить (даже продавца и кассира в магазине), поздороваться и попрощаться… А почему он так поступает? Потому что он хотел бы любить ближнего, но пока не умеет, так как любовь – это высшая христианская добродетель, – и поэтому, не умея еще любить всех людей, он уважает в каждом образ Божий и выражает это в вежливости. Дай Бог тебе стяжать этот добрый навык!
– А когда человек уже умеет любить ближнего, тогда вежливость не нужна?
– Не знаю. Вежливость других по отношению к нам удобна нам и приятна. Почему не поступать с другими так, как мы хотели бы, чтобы поступали с нами?.. Впрочем, ты задал очень интересный вопрос. Наверное, вежливость – это все-таки житейское, мирское понятие. Люди, стяжавшие дар любви, – это люди высокой духовной жизни; они, мне кажется, могут нам, мирским, показаться "невежами". Какой бы пример тебе привести?.. Вот, скажем, юродивые. Блаженные. Они, как ты знаешь, в своем поведении и обращении с людьми не отличались вежливостью. Василий Блаженный выхватил сапоги у случайно задевшего его сапожника и швырнул их в грязь… Но он-то делал это не по грубости, не от злости: сапожник, ты помнишь, смутился и поднял сапоги, а они были полны золота!.. А некоторые старцы, имевшие многих учеников, могли дать и подзатыльник, даже палкой стукнуть… Однако любовь их была так глубока и духовна, что о вежливости можно не говорить. Это пока не про нас с тобой: мы еще люди малодуховные.
– А бывают духовные привычки?
– Духовные привычки? Бывают. Например, привычка никогда не пропускать молитвенное правило – что бы ни случилось, как бы ни устал. Чтобы человек спать не мог лечь не помолившись. Чтобы за стол не мог сесть не помолившись. Причем независимо от обстановки. Даже в той же школьной столовой. Я согласен, тебе неудобно стоять и молиться вслух, с поклонами. Но прочитать про себя "Отче наш" и перекрестить пищу – этого ты не должен забывать делать никогда! Творить крестное знамение, налагать его на себя и на окружающие предметы – это должно стать навыком, без которого нельзя жить. Ты знаешь, что в годы гонений на Церковь верующих сажали в тюрьмы. Вот и мамин дедушка тоже сидел в тюрьме за веру. Он рассказывал маме, что это было ему, православному человеку, нестерпимо трудно – не помолиться перед едой. А как помолишься, как перекрестишь пищу? Кругом же надзиратели и доносчики из заключенных (их называли "стукачами")! И вот что мамин дедушка, Иван Петрович, придумал: он незаметно для других ложкой чертил прямо в миске с баландой крест, и пища таким образом освящалась… А молился, конечно, про себя. Так и другие заключенные делали. Надзиратели, может, и замечали это, но решили, наверное, смотреть сквозь пальцы. Так что если уж в тюрьме верующие перед едой молились, то нам-то с тобой Сам Бог велел и в школе, и на работе не стесняться крестного знамения.
– А я и не стесняюсь.
– Вот и слава Богу. Есть еще один добрый навык, самый "духовный". Память Божия. Знаешь, что это такое?
– Помнить о Боге.
– Помнить всегда, что Бог есть, что Он тебя видит и знает не только твои поступки и слова, но самые тайные твои мысли. Эта память защищает нас от греха. Только хочешь согрешить, и тут вспомнишь: "А Бог-то видит", – и отойдешь от зла. Только этот навык трудно приобрести. Знаешь, как он приобретается?
– Как?
– Как и все добрые навыки: понуждением себя. Нас, как я тебе говорил, влечет зло. Значит, нужно насильно, с усилием воли, с помощью Божией, понуждать себя к добру. Заставляй себя вспоминать о Боге почаще – и привыкнешь помнить о Нем всегда…
А теперь – иди гуляй: ребята тебя давно зовут. Немного осталось, я один дорежу.
Нет, Андрюше не хотелось бросать папу одного. Вместе начали – вместе надо и заканчивать. К тому же он решил последовать папиному совету – понудить себя к добру.
– Я, пожалуй, еще поработаю, – сказал он.
Папа кивнул.
– Знаешь, Андрей, добрые навыки, как, впрочем, и злые, растут вместе с человеком. Человек взрослеет, и навыки, то есть привычки его, укореняются в нем, усиливаются. Помнишь зарубки на березе? Когда тебе исполнился год, я тебя поставил у ствола и сделал несколько глубоких насечек – как раз вот этим ножом: одной отметил твой рост, а другими написал "А 1" (то есть "Андрюше один год"). Хорошо помню, что они были совсем маленькие – в сантиметр высотой. А теперь! Во-первых, зря я твой рост отмечал, дерево портил: береза-то растет! А во-вторых, посмотри, как сама надпись увеличилась: ее теперь с другого конца участка видно. Вот так же, вместе с нами, растут наши привычки, и слава Богу, если они добрые, полезные. Чем больше их сформируется в детстве, тем лучше.
Мальчик задумался над словами папы. Минут десять прошло в молчании, и… Андрюша достал из ведра последнее яблоко.
БЕСЕДА 4
...
Мама обеспокоена. – На рыбалку! – Советы опытного рыболова. – Настоящая пустыня. – Установка палатки. – Какие бывают костры. – Начало беседы. Почему Андрюше не хочется в школу. – "А как бы ты поступил?" – Примеры из жития святых. – Почему св. Александр Невский шведов бил, а перед Ордой смирялся. – Папа предлагает испробовать мирный путь. – Польза мужского разговора. – Драка как крайний выход. – "Береженого Бог бережет", но сверстнику-обидчику полезнее дать отпор. – Возможный результат драки. – Папа предлагает еще один способ наладить дружбу. – Не иметь в сердце злобы. – Любимая песня.
После ужина мама попросила папу на минуту задержаться:
– Послушай, как мальчики играют в машинки: у них без конца аварии и взрывы. Послушай.
Действительно, из комнаты мальчиков доносились мастерски воспроизводимые ими рев моторов и взрывы: "Дж-ж-ж!.. Иду на скорости! Я-а-а-у!.. Тут мост – бу-бух!" Папа невольно усмехнулся: никогда ни одна девочка не достигнет такого совершенства в звукоподражании… А мама продолжала:
– Быть может, это признак жестокости, агрессивности? Мы лишили их военных игрушек, оружия, и они компенсируют авариями? Пусть это игра, но ведь и в игре подразумевается, что в машинах – люди, водители.
– Да нет, у них вовсе нет этого. "Машина" для мальчиков – это как бы самостоятельная сущность, почти живое существо: просто машина, мощный мотор, скорость – о каких-то людях внутри и мысли нет. А аварии… Не просто же им ездить по прямой. В игре, я слышал, дети снимают напряжение. Пусть пошумят; это пройдет.
– Но ты все-таки поговори с ними, узнай… И еще одно дело, более серьезное. Андрюша всего четыре дня ходит в новую школу и возвращается всегда расстроенный. Оказывается, его ребята плохо приняли. Особенно один мальчик, видимо, лидер, Миша Баулин. С первого дня пристает к Андрюше, то толкнет, то осмеет, а сегодня ни с того ни с сего выбил из рук портфель… А другие ребята смеются… Что им надо от Андрюши?
– Испытывают: новенький. В общем, обычное дело. А возможно, мальчик почувствовал в Андрюше что-то такое, что заставляет его опасаться за свое лидерство.
– А чего он добивается?
– Подчинить, сломать.
– Понимаешь, он его будто провоцирует на драку.
– Что ж, надо драться.
Мама покачала головой:
– Нельзя так. Учителя скажут, что драчун в школу пришел. А потом это же не по-христиански. Как же смирение, терпение и любовь?
– Я тебе по-богословски не могу объяснить, но, мне кажется, тут немного не то. Преподобного Серафима избивали, и он не защищался; но вспомни, каким он уже был тогда. Сравнивать с ним нашего Андрюшу глупо. Я только одно знаю: постоянно терпеть унижение – это для будущего мужчины очень вредно. "Не обращать внимания" на издевательства он не сможет – да и кто бы смог? Значит, станет шестеркой или, скорее, будет среди детей как бы "сам по себе", одинокий, замкнутый… А дальше? А в армии? А когда женится?.. Нет, это невозможно.
– Сережа, может быть, мне сходить в школу, с учительницей поговорить?
– Ни в коем случае! Мальчишки Андрея презирать будут, скажут, "мамочка пришла заступаться".
– Что же делать? Главное, он и говорить не хочет на эту тему – сразу замыкается…
– Ладно, разберемся, – сказал папа, направляясь в комнату мальчиков. А мама, как ни странно, успокоилась.
Сыновья, сидя на полу, катали машинки: в игре было задействовано несколько моделей.
– Что это у вас машины бьются? Водители правил не знают?
– Это же гонки, пап, – серьезно объяснил Ваня. – На гонках всегда машины переворачиваются: скорости очень большие.
– A-а. Ну, ладно… Андрей, я хочу тебя в выходные на рыбалку взять. С ночевкой. Только подготовиться надо.
Андрюша ушам не верил: с ночевкой! На настоящую рыбалку с папой, осенью – вот это да!
– А я? – нерешительно спросил Ваня.
– Тебе рано. А потом, разве можно всем мужчинам дом бросать? Хоть один должен с женщинами остаться.
Наступила долгожданная суббота. Еще вчера папа с Андрюшей внимательно изучили карту: от станции надо было еще час ехать на автобусе, а потом километров пять идти пешком, мимо деревни, по полю и лесу – к озеру. Позади остались шумный, загазованный город, мамины наставления, школьные проблемы. Двое мужчин, большой и маленький, закинув рюкзаки на полку, ехали в электричке. И разговор шел мужской – о рыбной ловле.
– Карась, – говорил папа, – это самая неприхотливая рыба, он может жить во всех водоемах, где илистое дно. Карась любит сидеть среди водорослей и имеет одну особенность: долго держит насадку во рту. Поэтому его берут с подсечкой. Но сегодня я на карася не слишком надеюсь: у него в сентябре уже клев плохой. Да и дно в том озере, куда мы едем, не илистое, а скорее песчано-глинистое. Зато там такие лещи водятся! Они как раз проточные чистые озера любят и ловятся круглый год. Их даже вечером можно ловить, но лучше все же утром, на заре… Лещи большие бывают, до семидесяти сантиметров – вот такие (папа развел руки – типично рыбацкий жест). Чтобы хорошего леща взять, нужна особая подсечка, не резкая, но сильная.
– Как это?
– На месте покажу. Напомни. Если повезет, можем щуку поймать. Мы с дядей Витей как-то поймали на том озере. Только щука осенью не утром, а днем берет. А так – насадка у нас для нее есть. Может, и клюнет…
– А если не будет клева? – забеспокоился мальчик.
– Мы попробуем ловить на разной глубине и на разные насадки. К тому же есть всякие рыбацкие хитрости. Можно, например, каким-нибудь предметом поднять муть со дна, только без шума – от этого иногда клев улучшается. Клюнет кто-нибудь, не беспокойся! Уж бычков-то наловим.
Но мальчик не хотел бычков: он мечтал о щуке или, в крайнем случае, о большом леще…
Так, за разговорами, незаметно добрались до места. Когда, уже на берегу озера, Андрюша наконец устало опустился на пенек, оказалось, что все только начинается.
– Отдых – десять минут, – сказал папа. – Не расслабляемся: уже шестой час, а у нас с тобой два больших дела – палатка и костер. Надо успеть до темноты. Вот, съешь пока бутерброд.